Сотня: Перезагрузка

Итак, вот и все, — сказала Кларк, когда они с Беккой вошли в дверь, выходя из комнаты, в которой она жила все время, пока была здесь. Она честно не могла поверить, что несколько минут назад она лежала в постели в объятьях Лексы, а теперь направлялась в прошлое, чтобы пережить все снова, потому что была избрана, чтобы спасти мир и человечество. Это было безумием на каждом отдельном уровне и, по-видимому, только сейчас, когда она была на грани того, чтобы отдаться этому безумию, она поняла, что именно от нее требовалось и что поставлено на карту. Бекка кивнула ей. «Да, так и есть. Твое обучение завершено, и ты узнала все, что нужно, чтобы внести правильные изменения в прошлое, чтобы создать лучшее будущее для всех на Земле и для тех, кто придет после тебя». “ Просто для протокола, будущее каждого теперь зависит от меня?» Бекка слегка улыбнулась. «Я знаю, что это большая ответственность, но ты не будешь одинока, и я верю в тебя. Ты можешь сделать это», — подбодрила она. Кларк глубоко вздохнула, прежде чем попытаться принять то, что ей было доверено. «Я знаю. И это очень много значит, что ты так мне доверяешь и веришь в меня. Просто это слишком ответственно», — объяснила она. «Да, это так, но все будет хорошо. А теперь мне нужно, чтобы ты выслушала, есть еще кое-что, в отношении чего ты должна сделать выбор». Кларк остановилась, чтобы взглянуть на Бекку, которая отвела от нее взгляд. «Что это?» — спросила она, немного опасаясь того, что ей предстоит. «После того, как ты все изменишь, ты можешь либо сохранить воспоминания об этой временной шкале, либо удалить их, чтобы помнить только то, что ты изменила. Однако, учитывая, как много от тебя уже требуется, я договорилась с Сущими Силами, чтобы дать тебе больше времени, прежде чем ты сделаешь этот выбор, вместо того, чтобы делать его сейчас. Так что, когда придет время, я приду за ответом. Но я подумала, что было бы хорошо иметь это в виду, чтобы ты могла лучше все взвесить», — объяснила Бекка. Хорошо, что она не хотела ответа прямо сейчас, потому что Кларк не была уверена, что выбрать в этом конкретном вопросе. С одной стороны, она ценила и хорошие, и даже некоторые плохие воспоминания, потому что они помогли ей стать той женщиной, которой она являлась сейчас. Но с другой стороны, было бы очень приятно не вспоминать всю боль, потери и гнев, которые она испытала в этой, другой жизни. Но пока она это оставила. Они остановились перед белой дверью в длинном коридоре, где было еще четыре двери, Кларк увидела четырех человек, которых она выбрала, чтобы помочь ей, все они стояли перед ней. «Хорошо выглядишь, Гриффин», — сказал Мерфи стоя у последней двери, выглядя лучше, чем в последний раз, когда она его видела. Кейн стоял около четвертой двери, а Рейвен — около третьей, в то время как Лекса находилась около двери рядом с ней. Лекса посмотрела на Кларк и они улыбнулись друг другу. «Я не могу поверить, что мы действительно собираемся это сделать», — сказала им Кларк. «Это ты, так что я не очень удивлен. Кажется, ты всегда можешь сделать невозможное, какой еще пункт в списке?», — пошутил Мерфи и удивительно это было, или нет, все остальные улыбнувшись согласились. «О да, это очень похоже на Кларк», — Рейвен усмехнулась. — «Путешествие во времени. Я не могу поверить, что это реально. Я имею в виду, конечно, я знаю о теориях на этот счет, но это реально. Это действительно реально». Кейн посмотрел на них, прежде чем заговорить: «Просто помните, что мы должны следовать плану Кларк, она знает, что нужно делать и мы должны доверять ей. Мы также не можем никому рассказывать, как бы круто это ни было. Вы поняли, Рейвен?» «Я здесь не причем, я ничего не делала», — глядя на него, ахнула девушка. «Просто предупреждаю тебя и Джона. На карту многое поставлено и мы все знаем, как сильно мы должны сосредоточиться на миссии, потому что неудача — не вариант», — сказал он, на этот раз всем. И это было правдой. Они все знали, как много они потеряют не только как группа, но и каждый по отдельности. Тут действительно не было места неудачам, они должны были быть на высоте и сделать все, что в их силах, чтобы миссия прошла успешно. Кларк и Лекса посмотрели друг на друга, зная, что они потеряют друг друга, в случае провала. Рейвен ощупала свою ногу, вспоминая боль, с которой ей приходилось жить. Кейн посмотрел на свою руку, чтобы увидеть обручальное кольцо, а Мерфи ощупал свою шею, что стало началом того, когда у него все пошло наперекосяк. «Время пришло. Вы все должны открыть двери и пройти через них вместе. Сделав это, вы все перенесетесь на полтора года назад. Вы не будете помнить ничего о времени, проведенном здесь, или о своей жизни в другом времени, пока Кларк не активирует вашу память кодовой фразой, которую знает только она. Кейн прав, помните, в чем суть этой миссии и выполните ее. Судьба всего мира в ваших руках», — Бекка жестом подозвала их вперед. — «Когда вы будете готовы». Кларк глубоко вздохнула, готовясь к тому, что будет дальше, прежде чем повернуться к остальным. «Готовы?» — они кивнули, как и она, беспокоясь о том, что ждало их по ту сторону этих дверей. — «На счет «три». Раз, два…» — она посмотрела на Лексу, которая посмотрела на нее в ответ. «Я люблю тебя». «Я тоже тебя люблю». «Три».

* * * *

В тот момент, когда Кларк произнесла «три», двери открылись и они все вместе вошли в них. И снова, по крайней мере для Кларк, возникло ощущение постоянного падения в воздухе и ослепительный свет мешал ей видеть что-либо вокруг нее. На пару секунд вокруг раздался оглушительный звук и Кларк задалась вопросом, что происходит? Или может не сработало? Может Бекка решила вернуть их? Но затем, внезапно, она открыла глаза и когда ее зрение восстановилось, она сразу узнала свою комнату на Ковчеге; металлические стены, тяжелый воздух, гудение, холод. Она действительно вернулась в прошлое. Несмотря на то, что она уже знала, что это произойдет, Кларк не верила в это на сто процентов. У нее были сомнения, было ли это просто галлюцинацией, проецированием собственного желания изменить ситуацию и сделать ее лучше, или вся эта история действительно не была просто чем-то в ее голове. Если раньше это мог быть мир, который она создала, когда умерла, то сейчас… сейчас сомнений не было, Бекка действительно вернула ее». Она откинула одеяло в сторону и села на кровати, оглядывая свою комнату. Одной из первых вещей, на которые Кларк обратила внимание, было то, насколько мала комната. Теперь, когда она побывала на огромном пространстве Земли, это помещение было для нее почти клаустрофобно маленьким, но это ощущение достаточно быстро прошло. В любом случае она не смогла бы справиться с этим, так что не было смысла слишком долго на этом зацикливаться. Затем Кларк встала и подойдя к своему столу, посмотрела на свои рисунки Земли, или на то, что по крайней мере вычитала в книге, которая когда-то была на Земле. И ей так сильно захотелось вернуться туда, где она принадлежала Лексе, а Лекса принадлежала ей. Но она напомнила себе, что у нее есть миссия, на которой нужно сосредоточиться и что если она добьется успеха, у нее будет целая жизнь с Лексой, которую она старалась выбросить из головы, чтобы попытаться свести к минимуму чувство тоски, которое она начала ощущать. К счастью, в дверь постучали и это ее встряхнуло. Кларк повернулась. «Войдите», — выжидающе сказала она, дверь открылась и на пороге появился ее отец. Она понятия не имела, как ей удалось сдержать рыдания, которые почти вырвались у нее, когда она увидела его прекрасную улыбку, после столь долгого отсутствия. «Доброе утро, малышка». Это все, что он успел сказать, прежде чем она не смогла удержаться и бросилась в его объятия. Прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз слышала его голос и это прозвище, что она ничего не могла с собой поделать. Она ощущала его запах и чувство спокойствия, которое у нее всегда ассоциировалось с ним. Ей было так хорошо снова быть в его объятиях, потому что она почти забыла, каково это. «Эй, что случилось? Тебе приснился кошмар?» — спросил Джейк, когда она крепче обняла его, уткнувшись лицом ему в грудь. «Нет, никаких кошмаров. Я просто люблю тебя, папа. Так сильно», — дрожащим голосом сказала она и он улыбнулся, обнимая ее также крепко. «Я тоже люблю тебя, детка. Ты уверена, что с тобой все в порядке?» Кларк отстранилась, чтобы посмотреть на него и кивнула: «Теперь да». Она слегка улыбнулась ему. «Хорошо, потому что у тебя есть школа, помнишь? Давай, собирайся, пора завтракать», — пошутил он и она улыбнулась, отстраняясь от него. «Где мама?» — спросила она. «Заканчивает ряд отчетов о пациенте, который вчера поступил в клинику. Поторопись, чтобы мы могли позавтракать вместе», — сказал он, прежде чем поцеловать ее в лоб и выйти из комнаты. Чувствуя себя пораженной всем этим, Кларк продолжала улыбаться даже после того, как за ним закрылась дверь. Однако она знала, что время благоговения прошло и теперь ей нужно было сосредоточиться на жизни здесь и сейчас, а также готовиться к тому, что должно было произойти. Взяв это на заметку, она пошла в ванную, рассчитывая ограниченный расход воды, который был у них на Ковчеге, чтобы не тратить ее впустую. Все это заставило ее задуматься и спросить себя, как они выживали, живя в этой консервной банке так долго, когда там внизу их ждала целая планета? Но сейчас было еще не время для проекта «Исход» и перед этим ей еще многое предстоит сделать. Она быстро привела себя в порядок и одевшись, вышла из своей комнаты с сумкой, полной книг и заметок, которые она точно не помнила, да это и не имело значения, и направилась прямо туда, где увидела работающую надо отчетами мать. Она встала позади нее и поцеловала в макушку, напугав женщину, слишком сосредоточенную на работе. «Милая ты уже проснулась», — поприветствовала ее Эбби, прежде чем встать, чтобы обнять дочь. Кларк очень скучала по этой беззаботной и свободной от чувства вины стороне своей матери, которую обняла в ответ. Она знала, что также несет ответственность за то, как сложились их отношения и это была еще одна вещь, которую она хотела изменить. Она давно простила свою мать, но шрамы от того, что они пережили, так и не прошли. На этот раз она хотела, чтобы у них были гораздо лучшие отношения, чем когда-либо. И она знала, что лучший способ для этого — провести какое-то время с мамой и именно с этого она и начнет. «Папа разбудил меня», — Кларк села на стул рядом с ней. — «Я надеялась, что смогу пойти с тобой в клинику сегодня. После школы, конечно. Я слышала, что у тебя новый пациент и хотела узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь». Эбби улыбнулась ей. — «У тебя нет планов на Уэллса?» — спросила она, ничуть не расстроенная перспективой провести некоторое время с дочерью. Кларк пришлось проглотить комок в горле, чтобы думать о своем лучшем друге, с которым она так долго плохо обращалась. Он был жив. Двенадцатилетний ребенок пока не убил его. Она покачала головой: «Нет, у нас нет планов. Я сегодня свободна», — сказала она, хотя и не была уверена, планировала ли она что-то с ним, или нет, но она хотела использовать этот год, чтобы узнать как можно больше от своей матери, потому что, когда они спустятся на землю, другие обязательно оценят это. «Хорошо, тогда, как только вы закончите свои занятия, ты можешь помочь мне с новым пациентом», — согласилась Эбби и Кларк улыбнулась. «А теперь, дамы моей жизни, почему бы нам не пойти позавтракать? Я очень голоден», — проворчал Джейк, пока они обе хихикали. «Ты всегда голоден, Джейк. Но ты прав, нам пора идти. Кларк все еще должна ходить в школу, а я должна отпустить Джексона со смены», — сказала Эбби, прежде чем собрать свои вещи, когда они втроем вышли из комнаты и направились в столовую, чтобы поесть. «Сегодня Кларк придет помочь мне в клинике», — похвасталась Эбби перед мужем. Они иногда шутили по поводу того, кто мог бы заставить Кларк пойти по их стопам. На самом деле для Джейка это была проигранная битва. Хотя Кларк и находила работу своего отца интересной, ее сердце призывало ее стать врачом, как мама. Забота о людях была огромной частью того, кто она есть, поэтому ни одному из них не составило труда понять, кто победил. Во всяком случае, они все еще любили шутить на эту тему. Или просто Эбби любила дразнить Джейка по этому поводу. «Почему тебе не нравится ходить со мной на работу, а? Разве она такая плохая, что моей собственной дочери она не нравится?» — драматично сказал ее отец. Кларк рассмеялся над его выходками. Как же она скучала по этим семейным моментам между ними тремя. Она собиралась ответить, когда вспомнила, что на работе ее отца жила некая девушка, которая могла бы стать действительно хорошим другом. «Как ты смотришь на это? Сегодня я помогу маме, а завтра я пойду с тобой и ты попробуешь научить меня чему-нибудь связанному с проводами и кабелями, и всеми теми инженерными штуками, которые ты делаешь, и никто не может в этом разобраться». «Кто ты и что ты сделала с моей дочерью?» — спросил он и девушка улыбнулась, качая головой. «Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, папа», — подумала она. «Я ваша дочь и я ничего с ней не сделала, я просто считаю, что знание разных вещей никогда не помешает», — она равнодушно пожала плечами и, к счастью, они купились на ее объяснение. «Это действительно так, или тебя интересует кто-то, кто там работает?» — ее отец улыбнулся. «Я заинтересована только в тебе и твоих проводах, папа. Обещаю», — пошутила Кларк и все засмеялись, продолжая болтать. Позже, когда ее родители начали говорить о каком-то скучном собрании Совета, быстро оценив, что вся эта информация не представляет никакой важности ни для нее, ни для миссии, она быстро переключила от них свои мысли. Вместо этого Кларк обратила внимание на окружающих ее людей. Она узнала некоторых из их лагеря, даже людей, которых раньше не знала. Некоторых детей, которые достаточно скоро окажутся с ней в челноке и это не давало ей покоя. И она улыбнулась, когда ей в голову пришла мысль, что возможно, на этот раз она сможет спасти больше из них. Она посмотрела на часы отца и поняла, что ей пора идти в класс. «Извините, но мне пора идти». Она собрала свои вещи и встала из-за стола, прежде чем поцеловать родителей в щеку. «Люблю вас. Увидимся позже в клинике, мам». Затем Кларк вышла из холла, поприветствовав нескольких человек, которые были ей знакомы, с которыми она встречалась когда бывала в клинике, все время думая о том, что делать с Рейвен, как подойти к девушке, чтобы завязать с ней дружбу, которая родилась не по чистой необходимости. Внезапно она услышала, как кто-то зовет ее по имени и когда она узнала этот голос, ее сердце забилось быстрее. Она обернулась и увидела, что к ней действительно приближался Уэллс. Он выглядел так не похоже на то холодное тело, которое она похоронила через пять дней после прибытия на Землю. Он выглядел таким живым, таким счастливым, что она не могла не улыбнуться ему в ответ. «Эй, я думал, ты все еще завтракаешь, но когда я увидел твоих родителей, они сказали мне, что ты уже пошла на занятия, что странно, потому что ты никогда не рвешься на занятия. Некоторые из них тебе кажутся очень скучными», — заметил он, подойдя ближе. И она, не теряя времени, обняла его, застав этим врасплох. Она помнила о его чувствах к ней и не хотела, чтобы он думал, что ее интересует нечто большее, или как-то играть с ним, но прямо сейчас ей действительно нужно было обнять своего лучшего друга, которого она так давно не видела. Как и в случае с ее отцом, ей нужно было несколько минут, чтобы заново узнать людей, которых она любила и насладиться этим. «У тебя все нормально?» — Уэллс обнял ее в ответ, хотя ее поведение его немного смутило. Обычно она не делала ничего подобного. Она кивнула. «Да. Наверное, я сегодня просто слишком сентиментальная, извини», — она отстранилась и улыбнувшись друг другу, они вместе пошли к классу. «Все в порядке, нам всем позволено быть такими. Я просто не ожидал, но если тебе нужны объятия — обнимайся», — сказал он ей и она усмехнулась. «Я буду иметь это в виду, спасибо. Какой сегодня первый урок?» — безразлично спросила она его, стараясь не вызвать подозрений, что она не знает, какие у них уроки. «Всемирная история», — урок которого она боялась. Кларк помнила, насколько уныл и скучен был этот урок еще до того, как все произошло в первый раз, а теперь будет еще хуже, потому что за время, проведенное с Беккой, она многое узнала об истории, гораздо больше, чем из книг. Она уже знала о том, о чем говорил учитель и он мог начать это понимать, поэтому Кларк позволила своим мыслям унести ее куда-то еще. Затем ее разум обратился к Уэллсу и Шарлотте, к тому, что произошло между ними и о причинах этого. Ей нужно было все выяснить, чтобы изменить такой исход. Бекка объяснила ей, что она не может предотвратить смерть родителей Шарлотты, или изменить большинство причин, по которым Сотня была заключена в тюрьму, но у нее была идея, что она могла бы сделать вместо этого. Она знала, что Уэллс прекрасно ладил с детьми, так что возможно, если Шарлотта узнает его до того, как его отец превратится в ее кошмар, она не убьет его. Может быть он даже сможет помочь ей преодолеть боль. Она не хотела, чтобы Шарлотта опустилась на самое дно, как это случилось раньше и Кларк поняла, что после смерти ее родителей у Шарлотты не останется никого, кто мог бы быть рядом с ней и о ней будет некому позаботиться. Кроме боли ей оказалось нечем занять свой разум и она стала такой, какой стала, обвиняя Уэллса в преступлении, которого он не совершал. Все дети винили его за причины по которым их арестовали, за тех, кого они потеряли, словно он имел хоть какую-то власть над действиями своего отца. Дело в том, что Кларк была единственной, кто знал, что Уэллсу, так же, как и всем остальным, не нравилось то, что делал его отец. Он был сторонником правил, верил, что без правил воцарится хаос, он даже понимал, для чего людей выбрасывали в космос, но были времена, когда он знал, что можно служить милосердию. В те времена он боролся со своим отцом, чтобы отец передумал, хотя этого никогда не случалось. Но Кларк была свидетельницей не одного такого разговора. В глубине души она знала, что Уэллс заботился о людях гораздо больше, чем его отец. Вот почему она решила, что если бы Шарлотта узнала эту его часть, она бы поняла, как несправедливо и неправильно было возлагать на него ответственность за то, что сделал с ее родителями Джаха. По крайне мере она на это надеялась. Ей просто нужно было найти способ, чтобы это произошло. Остальная часть урока прошла быстрее, потому что она не обращала на нее внимания, хотя, конечно, старалась делать вид, что слушает. Другие занятия проходили почти так же; она и Уэллс всегда сидели вместе, немного разговаривая во время урока, в основном передавая друг другу записки. Как же она скучала по этому. Она слишком поздно осознала, насколько хорошим другом он был и она не собиралась снова совершать ту же ошибку, хотя на этот раз она обязательно поговорит о его чувствах к ней. Ее сердце принадлежало одному человеку и только ему и чем раньше Уэллс узнает, что она не может ответить ему взаимностью, тем скорее он сможет начать исцелять свое разбитое сердце. Будет даже лучше, если это произойдет за год до того, как они встретятся с Хэдой снова и ему не придется это делать, видя, что она счастлива с Лексой. Это было бы слишком жестоко, он этого не заслужил. Из ее размышлений ее вырвал Уэллс, который задал ей вопрос. Они ждали прибытия последнего учителя, так что было немного времени, чтобы расслабиться перед уроком. «Ты слышала, что она говорила?» — спросил он, говоря о предыдущем учителе, которая только что вышла из класса и Кларк улыбнулась, покачав головой, на что он рассмеялся. «Да брось, Уэллс. Ты знаешь, что я не люблю ее, а она не любит меня. Она заноза в заднице, и все это знают, даже тебе она не нравится», — сказала она будничным тоном. «Но, по крайней мере, я обращаю внимание на то, что она говорит», — засмеялся он над ней. — «Однажды, когда мы научим будущие поколения тому, что поможет им выжить на Земле, ты пожалеешь, что не послушала ее». «Земля — учитель, а временами беспощадный, Уэллс», — с грустью подумала она. — «Кто знает? Может быть, это будем мы», — сказала она вслух и прежде чем он успел что-то ответить, кто-то прервал его. «Хорошо, дети, тише, давайте начнем наш урок». Кларк замерла от этого голоса и медленно оторвала взгляд от Уэллса, чтобы посмотреть на того, кто вошел в дверь и это был единственный человек, которого она ненавидела больше, чем Титуса. Еще один человек, которого она винила в том, что случилось с их людьми, а самое главное, с Лексой. «Пайк».