Сотня: Перезагрузка

Следующий день возвращения в прошлое начался для Кларк почти так же, конечно, на этот раз без ошеломляющего и ослепляющего волнения от осознания того, что это было реальностью, что это действительно происходило и что люди, по которым она скучала, снова были рядом с ней. Встреча с отцом и Уэллсом была одним из лучших моментов в ее жизни, возможность прикоснуться к ним, обнять их и на этот раз должным образом позаботиться о них. Она не забудет это чувство в ближайшее время, но теперь, когда реальность обрушилась на нее, когда она увидела Пайка живым, напомнило ей, насколько важен каждый ее шаг для успеха задания. Один-единственный неверный шаг, и все полетит в пропасть. Итак, сегодня, когда она проснулась, она была более сосредоточенной, более бдительной. Кларк не могла позволить своим эмоциям взять верх над ней, не говоря уже о том, чтобы отклонить ее от цели и плана, который она для себя составила. В противном случае она может все испортить, а этого просто не должно произойти. Ей нужно сосредоточиться на своей задаче. Несмотря на эти мысли, завтрак с родителями был приятным занятием, ее отец дразнил, что после дня, проведенного с ним и миром инженерии, она никогда не захочет ничего другого. Эбби рассмеялась над этим, дразня его тем фактом, который знали они оба: Кларк создана для того, чтобы быть врачом, и что никакая куча хлама этого не изменит, в ответ на что Джейк положил руку на сердце, притворяясь, что ему было больно от того, что сказала его жена, а Кларк разве что посмеялась над их ужасно забавным подшучиванием о том, кто может склонить Кларк на свою сторону. К несчастью для ее отца, ее мать была права, Кларк любила заботиться о людях, это было частью ее личности. Даже Лекса признавала это, сказав однажды, что Кларк хочет все исправить за всех. Это одна из причин, по которой она стала лидером Сотни. Ее планы по обеспечению безопасности заслужили их уважение, ее медицинские знания обеспечили ее их доверием, а их лояльность стала ответом на ее о них заботу. Кроме того, ей нравилось быть врачом и очень не нравилось инженерное дело, хотя она кое-что в этом понимала. Но она никогда не считала тему бесполезной и не заслуживающей внимания, только потому что она ей не нравилась. Но она определенно оставит инженерию Рейвен и своему отцу. После завтрака и прощания с родителями, она снова встретила Уэллса по дороге на занятия, только на этот раз его сопровождал его отец, что было шоком, поскольку увидеть человека, ответственного за столько причиненной боли, оказалось трудной для проглатывания пилюлей. Она держала все это в себе, стараясь общаться с ним так же, как до всего случившегося, но было трудно продолжать притворяться, когда она оказалась перед человеком, который не только убил ее отца, заточил ее на год в одиночную камеру, без какой-либо помощи отправил сто детей, включая ее саму, на неизведанную планету, но и натравил на них огромное технологическое зло, убивая и истязая людей от имени А.Л.И.Е. И это не говоря о других вещах, которые он совершал. Однако эта версия Джахи все еще была просто отцом ее лучшего друга и лучшим другом ее отца, а не тем человеком, которого она помнила в последних минутах на земле в Бункере Второго Рассвета. Поэтому она изо всех сил старалась относиться к нему так же дружелюбно, как и всегда, прежде чем поняла, каким человеком он может быть. Она не хотела, чтобы он подумал, что с ней что-то не так — ни он, ни Уэллс, если уж на то пошло, — и, к счастью, она была очень убедительна. Попрощавшись с ними обоими Джаха отправился на поиски ее матери, чтобы обсудить что-то о материалах для клиники, оставив их с Уэллсом наедине, от чего Кларк облегченно вздохнула, прежде чем прислушаться к тому, о чем говорил ее друг, услышав лишь последнюю часть сказанного: «…Папа умер, пытаясь достать для него лекарства, а теперь умерла мать, захлебнувшись собственной рвотой. Получается он — сирота. Это очень плохо. И отец ему не поможет», — гневно обратился к ней Уэллс, и девушка сразу поняла, о ком он говорит. Мерфи. Раньше она не знала, о ком он говорил, когда произошел этот же разговор и, честно признаться, не очень-то и старалась, чтобы выяснить, но теперь все было по другому. Она была другой. И Мерфи не был каким-то незнакомцем, о котором она ничего не знала. Кларк быстро вспомнила информацию, которую она прочитала в досье Мерфи. Он был заключен в тюрьму немного раньше, чем она, а это значило, что это должно произойти скоро. Она должна действовать быстро, прежде чем он отправится в тюрьму. Его арест должен был произойти, но не сейчас. Было кое-что, чего она хотела достичь, в отношении него, а для этого он должен оставаться на свободе. Поэтому, она быстро составила в голове план и старалась действовать в соответствии с ним. Для начала: «Уэллс, я совсем забыла, мне нужно сделать кое-что важное, и я не думаю, что смогу вернуться ко второму уроку, ты можешь прикрыть меня записать, сегодняшнюю тему?» — спросила она, когда они подошли ближе ко входу в класс, и он посмотрел на нее. «Эй, если ты не хочешь идти сегодня на занятия, просто скажи это. Ты же знаешь, я им ничего не скажу», — улыбнулся ей друг и она улыбнулась в ответ. Она иногда пропускала те или иные занятия, просто потому что ей нужно было побыть одной и вдали от всех. Однако обычно она прогуливала, чтобы рисовать и она была благодарна Уэллсу за все те разы, когда он прикрывал ее, не только перед учителями, но и перед ее родителями, если они спрашивали. «Да, я знаю. Ты прав. На самом деле я не думаю, что оправилась после вчерашней встречи с Пайком. Я могу не контролировать себя сегодня, и у меня могут быть серьезные неприятности, так что не мог бы ты меня прикрыть?» — она солгала лишь наполовину, потому что действительно не была уверена, как она будет вести себя, оказавшись рядом с Пайком, все время вспоминая все те жизни, которые он разрушил своим нездоровым представлением, что они превосходят землян и имеют право на их земли, тогда как на самом деле, они были всего лишь незваными гостями. «Тупой осел», — подумала она. Уэллс кивнул, ничего не понимая. «Не волнуйся. Просто иди и немного расслабься. Я тебя прикрою». «Спасибо тебе, Уэллс», — обняла его Кларк. «Не за что, для этого и нужны лучшие друзья. Я всегда буду прикрывать тебя», — искренне заявил он и она знала, что он говорил правду. То, что он взял на себя вину за смерть Джейка, только для того, чтобы защитить ее отношения с матерью, доказывало, что он десять раз прикрывал ее спину, даже когда она об этом не знала. Она благодарно улыбнулась ему, прежде чем развернуться и пойти обратно туда, откуда они пришли, пока не услышала, как он вошел в класс и закрыл дверь. Тогда она повернула на кухню и попросила немного перекусить, что, получила без проблем, учитывая положение ее родителей. Потом она вернулась к себе, взяла кое-какие лекарства, которые, если она правильно помнила, мама дала ей за несколько дней до ее возвращения, на случай, если они вдруг понадобятся Мерфи. Собрав то, что, по ее мнению, могло ему пригодиться сейчас, когда он остался один, без присмотра родителей и без официальной работы, которая помогла бы ему прокормиться, она направилась в ту сторону, где, как она помнила из чертежей Ковчега, которые она изучала в Долине, находилось жилье Мерфи. Она взяла за правило изучать строение Ковчега и запоминать способы добраться до комнат ее друга, Мерфи и Рейвен, на случай, если ей понадобится добраться до них быстро, или незаметно. На всякий случай. Конечно у нее был план, но не всегда все шло в соответствии с ним, поэтому она изо всех сил готовилась к неожиданностям. Кларк ненавидела, когда Финн называл ее принцессой, это заставляло ее чувствовать себя богатой, избалованной и привилегированной девчонкой, и она не любила это прозвище, потому что отчасти это было правдой. Это было сделано неосознанно и определенно не основано на каких-то предубеждениях с ее стороны, но реальность был такова, что она никогда ничего не знала за пределами своей части Ковчега, которая была привилегированной, так что он не так уж далеко ушел от правды касательно ее жизни. Блондинка никогда не общалась с людьми вне своего круга, если только она не лечила их в клинике по указанию своей матери. Она никогда по-настоящему не знала Мерфи, Рейвен, или Финна, Беллами, Джаспера и Монти. Единственным ребенком, с которым она по-настоящему общалась, был Уэллс и это потому, что они знали друг друга с пеленок. И она чувствовала себя неловко из-за того, что не смогла узнать больше о своих людях, особенно о тех, кто находился за пределами ее зоны комфорта, но она думала, что нет лучшего способа начать, чем с Мерфи. Идя к нему по этим чужим коридорам, Кларк видела, как в ее сторону было брошено несколько взглядов людьми, которые жили здесь и ей показалось, что они спрашивали себя, что такая девушка, как она, могла здесь делать и какие сумасшедшие теории они могли выдвигать. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на этом, она игнорировала их, пока не остановилась перед дверью Мерфи. Кларк на самом деле не думала о том, как это сработает; она просто знала, что так должно быть. Она должна была достучаться до Мерфи, прежде чем он зайдет в тупик и станет тем придурком, которого она впервые встретила на земле. Скрывая свое волнение, она собралась с духом, прежде чем трижды постучать. Прошло несколько секунд, прежде чем дверь распахнулась и и на пороге появился более молодой и невинный Мерфи. Она видела, что он был удивлен, ожидая увидеть кого угодно, но не ее. «Привет, меня зовут». — начала представляться она, но он ее перебил. «Кларк Гриффин, дочь доктора и лучшая подруга маленького Джахи, я знаю, кто ты», — усмехнулся он, скрестив руки и наблюдая за ней. Она кивнула, понимая, что он знает, кто она такая, но делая вид, что она этого не знает. «Да, это я. И я тоже знаю, кто ты, Джон Мерфи, и я слышала о том, что случилось с твоей мамой. Я сожалею о твоей утрате. Никто не должен терять свою маму, особенно вот так. Я хотела спросить, не нужна ли тебе какая-то помощь». Она слегка ему улыбнулась, в то время как он сохранял хмурое выражение лица. «Мне не нужна твоя жалость, блондиночка. Возвращайся туда, откуда пришла и проваливай к черту, подальше от моей двери», — возмутился Мерфи. Он уже собирался закрыть дверь у нее перед носом, когда она остановила ее рукой, глядя парню прямо в глаза. «Жалеть тебя, означало бы верить, что ты не сможешь пережить то, что с тобой случилось, а я верю, что ты очень хорошо умеешь выживать, Мерфи, поэтому я не жалею тебя. Я просто предлагаю тебе свою помощь. Не будь идиотом и прими ее», — она говорила твердо и искренне. Некоторое время он смотрел на нее и она решила, что он ищет что-то, что, должно быть, не нашел, потому что он неохотно открыл дверь, молчаливо приглашая ее войти. Она ободряюще улыбнулась ему, прежде чем войти в комнату и была потрясена тем, что увидела. Она была такой маленькой, что она удивилась, как семья могла жить там, где едва могли разместиться максимум два человека, но, к счастью, она не позволила этому отразиться на ее лице, иначе он выгнал бы ее. Если бы было необходимо, то силой, а этого она не хотела. «Прости за запах, я как мог пытался его вывести, но у меня не очень хорошо вышло», — извинился он, все еще опасаясь ее, но она только покачала головой. «Не беспокойся. Я подумала, что тебе может понадобиться что-то на ночь, поэтому взяла кое-какие вещи и принесла тебе. Я также подумал, что ты, наверное, проголодался, поэтому купила для тебя и это». Она положила на стол то, что принесла. Не двинувшись ни на дюйм, он скрестил на груди руки, глядя на нее и на вещи, словно анализируя ее и ее мотивы. Она могла видеть вопросы в его голове о том, почему она здесь, какую выгоду она может получить с этого, чего бы она хотела за помощь и ей было грустно понимать, что он никогда не чувствовал простой доброты. В этот момент она пообещала сама себе, что сделает его своим другом. «Откуда ты вообще знаешь, кто я и что со мной случилось? Почему тебя это волнует? Что ты хочешь взамен?» — спросил он, защищаясь. «Уэллс сказал мне, что произошло с тобой и твоей мамой», — терпеливо ответила она «Держу пари, его это повеселило», — сердито усмехнулся Джон. «Вообще-то нет», — он удивленно посмотрел на нее, — «На самом деле он был очень расстроен из-за тебя, что после всего, что с тобой случилось, его отец не помог тебе, когда твоей матери теперь больше нет», — твердо сказала Кларк, чтобы подчеркнуть свою мысль, но в тоже время так, чтобы не напугать его. «Неужели? Ты пытаешься сказать мне, что Джаху-младшего действительно волнует, что происходит с такими людьми, как я? Не смеши меня», — ухмыльнулся Мерфи, словно идея была безумной, чтобы даже попытаться поверить в нее. «Ты знал, что Уэллс умолял своего отца пощадить твоего, когда его арестовали и что он отказывался даже говорить с ним в течение двух недель из-за того, что он сделал с твоим отцом?» — Кларк раскрыла ему часть информации, о которой знали только она, Уэллс и Джаха. Это не было ложью. Уэллс действительно сделал это для него, он чувствовал, что отца Мерфи не следует арестовывать за попытку спасти своего больного сына, что ему должны были дать лекарство, чтобы ему не пришлось его красть. Но, конечно же, Телониус следовал закону и арестовал беднягу. Он не разговаривал со своим отцом в течение двух недель, не веря, что его отец может быть настолько безжалостным, что убьет отца за попытку защитить своего сына. Кларк была той, кто побудил его перестать злиться, Уэллс больше ничего не мог сделать. Сначала он начал говорить отцу «доброе утро» или что-то наподобие, а в конце концов он снова начал с ним разговаривать, но время от времени они все еще ссорились из-за решений Джахи. «Зачем ему это?» — спросил сбитый с толку Джон. Кларк улыбнулась, что это было то открытие, в котором она нуждалась. — «Потому что он не согласился с наказанием, которое его отец назначил твоему. Потому что он не мог винить твоего отца за то, что он сделал все, что мог, чтобы спасти тебя. Потому что он лучший человек, чем о нем судят люди, основываясь исключительно на его фамилии. Поверь мне, иногда он ненавидит своего отца так же сильно, как и жители Ковчега». «Почему тебя это волнует? Почему ты хочешь мне помочь?» — спросил ее Мерфи серьезно «Потому что когда я ставлю себя на твое место, я хотела бы, чтобы кто-нибудь протянул мне руку помощи, если бы мог, поэтому я делаю это для тебя», — она старалась объяснить это так, чтобы он не стал еще более подозрительным по отношению к ней. «И что ты хочешь взамен?» «Почему я должна хотеть что-то взамен?» Она видела, что он хотел ей поверить, но все еще был настороже, прежде чем ответить. «Потому что люди всегда хотят чего-то взамен за свою помощь. Итак, какова твоя цена?» «У меня ее нет», — возразила Кларк. Он покачал головой, не веря ей. «Значит, ты хочешь, чтобы я был тебе должен? Этого не будет. Скажи мне чего ты хочешь от меня». «Ладно, если ты так отчаянно хочешь, чтобы я назвала что-то, что я хочу в обмен на мою помощь, которая, кстати, была бескорыстной, то хорошо, я это сделаю». Она видела, что он почти успокоился. Возможно, люди, которых он встречал, были такими, поэтому желание получить что-то взамен было для него определенной зоной комфорта, он знал, чего ожидать и мог подумать, как с этим справиться. «Должно быть, это оно», — подумала она. Кларк сочувствовала ему, но она изменит это. «Моя цена за помощь тебе в трудную минуту… это то, что ты стал бы моим другом. Моим и Уэллса», — улыбаясь заявила Кларк, чувствуя себя возвышенно, глядя на его потрясенное лицо. Из всего, о чем, как он думал, она могла бы попросить, предложение дружбы явно было не в списке. В этот момент он был более чем сбит с толку. «Ты хочешь, чтобы я был твоим другом и другом Джахи-младшего?» — переспросил он, чтобы убедиться, что верно расслышал. «Я действительно ничего не хотела взамен, просто хотела помочь тебе, но поскольку ты настаиваешь, да, это то, чего я хочу», — объяснила она, улыбаясь. — «И не называй его так». «Почему ты хочешь быть моим другом?» — спросил он, не понимая зачем ей это надо. Она пожала плечами, не то чтобы она могла сказать ему правду. «У меня нет друзей, кроме Уэллса и у него тоже нет, кроме меня, потому то, по-видимому, все, что люди видят, когда смотрят на него — это то, что он сын Канцлера, поэтому было бы неплохо иметь еще парочку хороших друзей на нашей стороне, и ты — отличный для этого вариант. Так почему бы и нет? Кроме того, что-то подсказывает мне, что однажды мы действительно станем очень хорошими друзьями. Почему бы не начать прямо сейчас?» «Эй, посмотри на меня», — позвала она, заметив, что он смотрит на вещи, которые она ему принесла. Он взглянул на нее. «Ты можешь сказать 'нет', и я пойду своей дорогой. Я действительно пришла сюда, чтобы помочь тебе. Выбор за тобой. Мне будет очень грустно, если ты откажешься, и я думаю, что моему эго придется принять удар отказа, но тебе не нужно беспокоиться о вещах, Что бы ты не решил, все останется у тебя. Я не заберу их обратно, если ты откажешься», — улыбнувшись заверила Кларк, чтобы попытаться успокоить его. Казалось, он немного подумал, прежде чем вздохнул и опустил руки. «Почему бы и нет? Что я могу потерять на данный момент?» — он пожал плечами. «Во-первых, ауч! Это задело мое самолюбие. Чтобы ты знал, я очень хороший друг», — Джон ухмыльнулся, что девушка расценила как успех. — «Во-вторых, скажи мне, где моющие средства, потому что мы с тобой собираемся заняться уборкой, и позволь мне предупредить тебя, что покоя тебе не будет, пока это место не станет безупречно чистым. Готов?» «Веди, блонди», — согласился он и она улыбнулась, прежде чем он повел ее туда, где он спрятал продукты. Она проинструктировала его, что делать, а затем приступила к сбору салфеток, когда они приступили к работе. Они хорошо поработали в тишине, прежде чем Кларк сломалась. «Итак, если мы собираемся заняться этим дружеским делом, нам следует немного узнать друг друга. Я чувствую, что ты знаешь обо мне больше, чем я знаю о тебе. Это несправедливо, не так ли?» Он смотрел на нее несколько секунд, прежде чем вздохнуть: «Что ты хочешь знать? ' Задача первая — подружиться с Мерфи. Успешно!