Сотня: Перезагрузка

«Что?!» — закричал он, потрясенный ее словами. Он определенно не ожидал, что она захочет поговорить об этом, он даже не думал, что она знала о его чувствах к ней, он всегда думал, что достаточно хорошо скрывает их от нее, даже если он не мог скрыть их ни от кого больше. Кларк вздохнула, надеясь, что этот разговор закончится для них хорошо. — «Именно то, что ты слышал, Уэллс. Да ладно тебе, мы уже не дети. Мы не можем продолжать притворяться, что у тебя нет ко мне романтических чувств и что я не знаю о них. Честно, нам пора поговорить об этом», — мягко проговорила она. Мальчик опустил голову, не зная, как смотреть ей в глаза и Кларк было больно видеть его таким. Ее друг был веселым и оптимистичным, а не унылым и грустным, больше всего она ненавидела, что именно она была причиной такой реакции, но было лучше вскрыть эту рану сейчас, чтобы она зажила более здоровым образом, чем продолжать закрывать на это глаза. Он заслуживал от нее большего, чем это. «Как давно?» — спросил Уэллс тихим голосом. «Когда я узнала?» Он кивнул, по прежнему не глядя на нее, не имея на это достаточно уверенности. «Я скажу тебе, если ты посмотришь мне в глаза», — твердо сказала Кларк и по ее тону он понял, что отказаться нельзя. Он посмотрел на нее и она нежно улыбнулась ему, прежде чем ответить: «Думаю, я начала замечать это после своего двенадцатилетия. Я думала, ты собираешься признаться мне, а когда ты этого не сделал, я просто выбросила это из головы, притворившись, что между нами ничего такого нет. Мне жаль, что я так себя вела, это был дерьмовый поступок». Уэллс тут же помотал головой. — «Тебе абсолютно не за что извиняться, Кларк», — он взял одну из фигур и поиграл с ней, а девушка ободряюще ему улыбнулась. — «Я хотел, понимаешь? Я собирался признаться тебе в тот день, но я заметил, как ты смотришь на Мэтта и я знал, что ты не чувствуешь того же ко мне. Я струсил и ничего не сказал», — признался он, грустно улыбаясь ей. «Уверена, из тебя бы вышел лучший бойфренд, чем Мэтт, это точно», — пошутила блондинка. «Любой был бы лучше, чем он. Он был хуже всех», — усмехнулся мальчик в ответ. Мэтт Андерсон был ее первым парнем. Он был старше ее на год и признался ей чуть позже того самого дня рождения. Уэллсу он никогда не нравился и не только потому, что она ему тоже нравилась, но и потому, что он не доверял мальчику. Оказывается, он был прав, через пять месяцев после, Кларк узнала, что Мэтт параллельно встречался с еще одной девочкой, которая была дочерью одного из членов Совета. Она рассталась с ним и была очень опечалена, это было ее первое горе. Уэллс был рядом с ней и утешал ее. Позже она узнала, что девочка Мэтта встречалась еще с двумя мальчиками. Карма — сука. «А вот с Эмили ты меня удивила. Этого я не ожидал», — сказал он ей и она рассмеялась. Когда ей было пятнадцать лет, она встретила девочку по имени Эмили, которая стала первой девушкой, которой она заинтересовалась. Кларк всегда знала, что ей нравятся девочки так же, как и мальчики и сказала об этом своим родителям, так как для них это никогда не было проблемой. Сексуальность вообще не была проблемой на Ковчеге, но она никогда не обсуждала эту тему с Уэллсом. Они просто не говорили об этих вещах до того, как появился Мэтт, а после него Кларк не хотела причинять ему еще большую боль, говоря ему, что девушки также были для нее вариантом, особенно потому, что она не знала, как справиться с тем, что ее лучший друг в нее влюблен. Но когда в пятнадцать она увлеклась Эмили и узнала, что девушка любит ее в ответ, она не смогла больше скрывать это от него и сказала ему. Для него это было неожиданностью, но он очень поддерживал ее и ее отношения. Родители тоже поддерживали, но это продолжалось ненадолго. В течение полугода, Эмили, которая была на три года старше, хотела близости, в то время как Кларк не была готова к сексу. Она еще не чувствовала себя комфортно при мысли потерять свою девственность с кем-либо, даже если это была Эмили, что привело к ссорам и в конце концов девушки расстались. Кларк была убита горем, но не так сильно, как злилась. «Я знаю, но ты так меня поддерживал. Кстати, я была очень благодарна тебе за это». «Все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива, Кларк. Почему бы мне не поддержать тебя?» Она улыбнулась ему, кивнув, прежде чем сделать глубокий вдох. «Послушай, Уэллс, я люблю тебя, правда люблю, но не в этом смысле и это не изменится. Я знаю, тебе будет больно от этого, но будет лучше, если ты услышишь это от меня и мы решим это раз и навсегда. Мне очень жаль. Ты знаешь, что ты последний человек, которого я хотела бы обидеть, но мы не можем изменить то, что мы чувствуем. Я пойму, если тебе потребуется отдалиться от меня на какое-то время, я абсолютно это понимаю и предоставлю тебе необходимое пространство. Я просто надеюсь, что мы сможем и дальше оставаться друзьями. Мне бы очень не хотелось тебя потерять», — искренне объяснила Кларк. «Знаешь, почему я ничего не сказал?» — серьезно спросил он ее, понимая необходимость этого разговора для их дружбы. Кларк покачала головой. — «Потому что я всегда знал, что ты не чувствуешь того же что я и ты не будешь относиться ко мне также. Я смирился с этим, Кларк, давным-давно, наверное, с тех самых пор, как у меня появились эти чувства. Ты мой лучший друг и если эти отношения что-то и доказали, так это то, что наша дружба сильнее всего на свете. Я не сержусь на тебя и мне не так больно, потому что я знаю, что ты всегда будешь моим другом, не так ли?» «Можешь поспорить, что ты никогда не избавишься от меня, Джаха», — сказала она, беря его за руку. Раньше она отталкивала его, когда винила его в том, что случилось с ее отцом, но больше она этого не сделает и он рассмеялся, сжимая ее руку. «Мне это и не снилось, Гриффин». Они вместе рассмеялись над его шуткой. Это одно из качеств, которые она любила в Уэллсе и по которому скучала — его всеобъемлющая сторона. Он всегда знал, что сказать, чтобы тебе стало лучше. Кларк так и не смогла овладеть этой способностью, хотя для него это был природный дар. «Честно говоря, я не могу дождаться того дня, когда ты найдешь кого-то, кто будет любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Когда это произойдет, я буду счастливее тебя, хорошо? Так что не беспокойся обо мне. Я буду в порядке. Итак, теперь, когда мы поняли друг друга, почему бы нам не сыграть еще партию?» «О, на этот раз я надеру твою жалкую задницу. Приготовься», — пригрозила Кларк и он засмеялся, переставляя фигуры. Они продолжали играть еще некоторое время, пока не пришло время уходить. Они расстались, как лучшие друзья, обнявшись на прощание и зная, что ничто не разлучит их. Возвращаясь в жилище своей семьи, Кларк была благодарна за возвращение Уэллса в ее жизнь, за то, что разговор прошел так хорошо и за то, что он останется рядом, поскольку она действительно не хотела потерять своего лучшего друга. Было так тяжело обнаружить его тело и похоронить, особенно после того, как плохо она с ним обращалась. Она догадывалась, что каким-то образом, в глубине души она знала, что это ее мать сдала отца, доверившись Джахе и стараясь поступить правильно, но Кларк не захотела с этим мириться. Кроме того, ненавидеть Уэллса было намного легче, чем ненавидеть Эбби и зная это, он позволил ей ненавидеть себя. Уэллс никогда не отрицал ее обвинений и даже не пытался объясниться, потому что он знал, что ей будет легче иметь дело с предавшим ее лучшим другом, чем с собственной матерью. Он был таким верным другом, даже когда она была такой дерьмовой, тогда, когда они с Финном убегали от кислотного тумана, а она была с ним такой стервой. Кларк даже не узнала того человека, который говорил такие ужасные вещи ее лучшему другу детства. Он заслуживал лучшего и она станет для него действительно лучшим другом. Это было обещание, которое она намеревалась сдержать. По пути домой, она шла мимо большого окна которое было на Ковчеге. Повернувшись, чтобы посмотреть на вид Земли, она остановилась. Кларк подошла ближе, прижавшись к стеклу ладонью, будто это каким-то образом могло приблизить ее к Лексе, которая была там, внизу и ждала, когда блондинка присоединится к ней, даже если Командующая землян еще сама не знала об этом. Разум Кларк был наполнен мыслями о тех моментах, которые они провели вместе там, в Долине и ее сердце сжалось от страстного желания снова оказаться в объятиях Лексы. Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала, как кто-то приближается, пока не повернулась и не увидела, как Кейн прислонился спиной к окну, прежде чем она снова посмотрела на планету. «Лекса?» — спросил он с понимающей улыбкой на лице и она кивнула, грустно улыбаясь ему в ответ. «Я никогда не думала, что можно любить кого-то так сильно и скучать по нему еще больше». Для него, так же как и для Эбби, была очевидна глубина чувств, назревающих между девушками, еще до признания, которое Кларк сделала перед всеми, пока они были заперты в камере в Полисе, как раз перед тем, как ее отвели к Роану. «Я скучаю по тому, как она пахнет. Как дождливый лес и сосны», — продолжила Кларк и они оба улыбнулись. — «Даже когда я думала, что ненавижу ее, когда я ловила себя на том, что обвиняю ее во всем, что пошло наперекосяк в Горе Везер, даже когда в мыслях вновь и вновь вспыхивал ее уход, я так отчаянно хотела, чтобы она была рядом, держала меня в своих объятиях и никогда не отпускала. Я ненавидела себя за то, что чувствовала себя так. За то, что так сильно нуждалась в ней, за то, что так отчаянно желала и любила ее. Поэтому я закрыла все это в той части своего разума, куда не осмеливалась заглянуть». «Когда я впервые увидела ее снова, я оттолкнула ее, пытаясь сосредоточить на ней свой гнев, пытаясь удержать ее подальше от своего сердца, от своего разума, от своей души. Конечно же это было бессмысленно. Я поняла почему, только когда увидела ее истекающее кровью тело на той кровати, не в силах спасти». Протянув руку, Кейн вытер стекающую по ее лицу слезу. «Причина, по которой я никогда не могла оттолкнуть ее, истинная правда того, почему она была так неизбежна для меня, заключалась в том, что я любила ее всем своим сердцем и всем своим естеством, с той первой секунды, когда увидела ее сидящей на своем троне и я знаю с трехсотпроцентной уверенностью, что даже после моей смерти я не перестану ее любить». Она повернулась, чтобы посмотреть на него и спросила: «Ты когда-нибудь любил кого-то так, Кейн? Мою маму, или Кэлли? Или кого-нибудь еще?» Он улыбнулся ей, прежде чем ответить: «Я любил их обеих и я скажу тебе, что то, что я чувствовал к ним, никогда не было близко к тому, что ты только что описала мне и к тому, что я вижу в твоих глазах, когда ты говоришь о ней. Мы с твоей мамой поняли это с того момента, как увидели вас двоих в Тондисе». «Да, наверное, мы никогда не умели быть по-настоящему осторожными». Они рассмеялись, зная, насколько это правда. «Она замечательный человек и прекрасный лидер. Она когда-нибудь рассказывала, как мы познакомились?» — спросил ее Кейн и блондинка покачала головой, желая узнать эту историю. «Телониус и я находились в тюрьме Тондиса в течение нескольких часов, я пришел искать мира с ними, а он был схвачен. Внезапно к нам вошла кучка страшных высоких парней во главе с Густусом. На нем был наплечник Командующего и он сказал нам о бойне в деревне, прежде чем бросить нам нож, сказав, что один из нас должен умереть от рук другого. И вдруг из-за его спины прихрамывая появилась эта маленькая девочка в лохмотьях, несущая кувшин с водой, она даже не успела поднять голову и посмотреть нам в глаза. Она выглядела такой испуганной. Он говорил с ней на их языке и теперь я знаю, что он сказал: «Позови нас, когда все будет готово». Потом он ушел, а она села подальше от нас. Через некоторое время Телониус подошел к ней, она свернулась калачиком, шепча свое имя и рассказывая нам о резне, их обычаях, очень тихо добавив, что если мы не воспользуемся ножом, Командующий перережет глотки нам обоим», — вспоминал Кейн и Кларк усмехнулась. «Она такая королева драмы», — нежно сказала она и мужчина кивнул. «Затем я порезал себя, потому что считал, что это единственный способ спасти наш народ, но Телониус перевязал рану, взял нож, после чего схватил Лексу, приставив нож к ее горлу. Вошли охранники и он потребовал, чтобы нас отпустили, но тут она сказала им, что он ее, обезоружила его, швырнув на спину и представившись Командующей. Она приказала своим людям освободить меня и избить Телониуса, а потом мы много говорили о мире. Она особенная. Ты сделала правильный выбор, Кларк», — закончил он свой рассказ и она улыбнулась. «На самом деле это не выбор, Кейн. Быть с ней — это самое легкое, что я когда-либо делала, а также самый захватывающий опыт, который у меня когда-либо был. Чем больше времени я проводила с ней, тем больше мне казалось, что этого недостаточно. Она нужна мне, как тебе нужен воздух, чтобы дышать. Она единственная для меня. Я скучаю по ней так сильно, что это даже больно». Кларк повернулась, чтобы посмотреть на него и улыбнулась. «Если бы ты когда-нибудь сказал мне, что я полюблю кого-то так сильно, я бы сказала тебе, что невозможно так любить другого человека. Но оказывается это возможно и моя любовь к ней растет с каждым днем, даже когда мы на расстоянии многих миль друг от друга», — призналась Кларк, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. «Я поняла, что люблю ее, в наш первый поцелуй, прежде чем мы отправились на Гору Везер, прежде чем Беллами послал сигнал, что кислотный туман отключен», — продолжила девушка. — «Я была в таком замешательстве из-за того, что случилось с Финном, Беллами был внутри горы, рискуя своей жизнью, чтобы помочь нам по моему приказу, а нашим людям угрожала опасность быть убитыми, ради их костного мозга. В то время так много всего происходило, что я просто не могла справиться со своими к ней чувствами, поэтому я сказала ей, что еще не готова быть с кем-то, но мне не потребовалось бы много времени, чтобы забыть обо всем и просто быть с ней. В тот момент я просто не могла, а потом… ну, ты знаешь, что произошло потом». «Что вполне понятно. Слишком многое было на твоих плечах, помимо твоего горя по Финну, ты просто не могла в тот момент принять какое-либо решение. Держу пари, что Лекса поняла, что ей придется подождать еще немного и несмотря на то, что произошло на Горе Везер, как я уже говорил, у вас двоих есть то, чего я никогда не видел между двумя людьми, Кларк. Я искренне верю, что вы двое созданы друг для друга. Любой мог это увидеть. У вас двоих все будет хорошо. Я искренне в это верю». Кларк снова повернулась и посмотрела на него, прежде чем сказала: «Это забавно. В другой временной шкале я приходила к этому окну всякий раз, когда мне было грустно, когда мне нужен был толчок, или нужно было почувствовать себя хорошо и спокойно. Все, что мне было нужно, это просто взглянуть на Землю и все становилось лучше. Бекка сказала мне, что это потому, что каким-то образом я могла чувствовать ее. Моя душа могла чувствовать ее. Несмотря на расстояние, она делала все лучше, как всегда. Я слишком банальна?» «Ты говоришь как молодая девушка, которая полностью влюблена и в этом нет ничего банального. Это один из самых красивых и значимых опытов, которые мы можем получить в своей жизни. И не переживай, скоро вы снова будете вместе. Просто подожди еще немного», — успокаивал ее Кейн, пока она вытирала слезы. «Итак, о чем мы говорили на днях? Есть какой-то прогресс?» — сменила она тему, прежде чем полностью потеряется в своем стремлении быть с Лексой. Кейн улыбнулся, понимая, что ей нужно отвлечься, поэтому ответил: «Ну, сегодня я сделал первый шаг к этому. Это было немного неловко, но я верю, что это сработает». «Это необходимо. Изменить то, что произошло, может быть очень важно». «Ты хорошо справляешься, Кларк. Я действительно верю в это. Я верю в тебя. Ты добьешься успеха в этой миссии и я рад, что могу тебе помочь», — сказал он и девушка улыбнулась. «Спасибо. Это очень много значит, Кейн». Улыбнувшись, он оставил ее. Она постояла там еще немного, любуясь видом, вспоминая их последнюю встречу в Долине и последние слова Лексы. «Я тоже никогда не прощаюсь с тобой», — пообещала Кларк, глядя в окно и надеясь, что каким-то образом это сообщение дойдет до Лексы, прежде чем она пойдет заниматься своими делами.

* * * *

Внизу на Земле, в столице Полиса, кто-то стоял на балконе своей комнаты после особенно утомительного дня обсуждений и встреч, глядя на небо, в поисках чего-то. Она не знала, что это было, но она твердо знала, что оно отсутствовало и каким-то образом было скрыто меж звезд, словно тайна. Лекса всегда так делала, еще в детстве она удивлялась, почему ей так нравилось смотреть на небо, но она никогда не могла придумать вескую причину, поэтому просто смирилась. Она еще раз подняла взгляд вверх, прежде чем развернуться, войти внутрь и лечь спать.