Сотня: Перезагрузка

Для Кларк было очень странно и непонятно вновь привыкать просыпаться, зная, что уже утро, но не ощущать солнечных лучей и солнечного света, которые предупреждали бы ее о наступлении нового дня. Теперь это было довольно неприятно, только часы рядом с кроватью показывали ей, что пора вставать. Подобные вещи кому-то могут показаться такими незначительными, тривиальными или бессмысленными, но когда вы теряете что-то после того как ощущали, это может начать беспокоить. Было так много вещей, по которым Кларк скучала: по Земле, по жизни там, но самым очевидным ответом было — ее девушка. Она скучала по чистому воздуху, не похожему на искусственный воздух Ковчега, она скучала по зелени леса, запаху грязи, шероховатости деревьев, пению птиц. Она скучала по воде и рекам, тем, в которых не было монстров, конечно. Она скучала по езде верхом, по горизонту вдали, по восходам и закатам, по ощущению дождя, падающего на лицо. Но больше всего Кларк скучала по свободе, которую давала Земля. Она не могла дождаться, чтобы вернуться туда, даже помня о вещах, по которым она не скучает, но ей придется столкнуться с этим еще раз. Война, смерть, чувство вины, стыд, боль, ненависть к себе и тому подобное, это были вещи, по которым Кларк определенно не скучала, но она научилась не воспринимать все, что с ней происходило, только как обратную сторону этого. Преднамеренно или нет, сознательно или нет, даже из самых худших ситуациях она извлекла урок, который помог ей стать тем человеком, которым она стала спустя полгода, проведенных там. Временами она не могла видеть сквозь плохое, но не было худа без добра, она просто никогда не позволяла себе видеть это. Даже после смерти Лексы нужно было извлечь урок и Кларк надеялась, что усвоила его. Этим новым взглядом на вещи она была обязана своему пребыванию в Долине. Она изучила то, что происходило и поняла, что хотя некоторые методы были жестокими и неверными, ей нужно было пройти через это. В прошлый раз проблема Кларк заключалась в том, что она игнорировала уроки, не придавала им того значения, которого они заслуживали. Она позволяла окружающим определять себя и свои действия, позволяла их мнению формировать то, какой она себя видела. Ее отчаянная потребность в их одобрении была тому доказательством. Одним из ярких примеров этого была сброшенная на Тондис бомба. Изучив ситуацию еще раз, она поняла, что с учетом обстоятельств и скоростью, с которыми им приходилось работать, план Лексы был лучшей гарантией того, что у них все еще был шанс добиться успеха против Горных Людей. Но одобрение Октавии, казалось, имело большую ценность, чем знание того, что необходимо позволить этим людям умереть и что было ужасно в тот момент, это все равно было правильным поступком, когда всё было против. Если бы они эвакуировались, Уоллес узнал бы, что в Горе был шпион, они бы нашли Беллами и убили его, и тогда не было бы никакого способа отключить кислотный туман. Они не смогли бы подобраться близко к Горе, что означало, что их друзья и люди Лексы остались бы во власти Горных Людей. Тогда они забрали бы каждый кусочек костного мозга у ее друзей, вылечились бы от аллергии на отравленный воздух и смогли бы свободно гулять на улице. Что бы помешало им послать еще одну ракету? Куда бы ее послали на этот раз? В Полис? Кто мог с уверенность сказать, что они не достали бы свое оружие и не сделали с землянами то, что сделал Пайк три месяца спустя? Сколько еще людей погибло бы, если бы они потерпели неудачу? Хоть Кларк не могла знать о смертях, к которым привело их решение, но, в отличии от Октавии, она знала, что было поставлено на карту. Она знала, чего им будет стоить в будущем эта ошибка, с чем у младшей Блейк всегда были проблемы. Она всегда такая вспыльчивая, так сосредоточена на чем-то одном, что не видит общей картины, а потом самодовольно полагает, что может пристыдить Кларк за то, что она сделала. Беллами — еще один неприятный момент, когда дело доходит до осознания этого. Их дружба вращалась вокруг получения одобрения друг друга за то, что они делали, даже если они были неправы. Это была единственная ошибка, которую она не совершит в ближайшее время. Быть хорошим другом не означает закрывать глаза на плохие вещи только потому, что это сделал твой друг. И то же самое касается ее людей. За годы, проведенные в Долине, Кларк постоянно вспоминала, что Роан сказал ей о Лексе, когда они говорили о восстановлении Ковчега. Что она была Трикру, но поднялась над преданностью клану, чтобы быть справедливым лидером. И блондинка видела это в действии, видела, как работала Лекса: неважно, кем ты был, важно, что ты сделал. Именно таким лидером она должна была стать, чтобы быть достойной стоять рядом с Лексой, помогая ей управлять Коалицией. С этими мыслями, пронесшимися в ее голове, Кларк приготовилась к новому дню и встретилась ожидающими ее родителями. Они вышли из своего жилища и направились в столовую. «Мне нужно у вас кое-что спросить», — начала Кларк, когда отец обнял ее одной рукой. «Что такое, малыш?» «Я вчера познакомилась и подружилась с девочкой, ее зовут Шарлотта. Ей одиннадцать лет и ее родители всегда рано уходят на работу, поэтому она всегда ест одна. Когда она сказала мне об этом, я предложила ей теперь есть с нами, когда ей захочется. Вы не против?» — спросила она, ожидая их ответа. Ее родители переглянулись, после чего улыбаясь посмотрели на нее. «Конечно, милая. Я знаю, кто такая Шарлотта. Я лечила ее, когда она заболела гриппом менее двух месяцев назад. Я всегда думала, что это, должно быть, очень грустно, что она не может больше быть со своими родителями, потому что они так много работают. Было очень мило с твоей стороны, предложить ей это. Я очень горжусь, что ты заводишь новых друзей», — Эбби поцеловала дочь в щеку и Кларк улыбнулась: «Спасибо, мама. А ты, папа?» «Если она твой друг, то она твоя семья». Она облегченно улыбнулась. «Спасибо, вы лучшие родители в мире». «Ты имеешь в виду в Ковчеге, поскольку в нашем мире нет никого, кто мог бы соперничать с нами?» — хихикнул Джейк вместе с Эбби, а Кларк только улыбнулась. «Ты даже не представляешь, что нас там ждет, папа. Не представляешь и близко». Взяв в кафетерии еду, они сели за стол и начали есть. Ее родители обсуждали что-то касательно Совета. Как и в случае со своими друзьями накануне, Кларк очень быстро заметила Шарлотту и помахала ей, подзывая ее туда, где они сидели. Девочка очень застеснялась, когда заметила, кто был с Кларк, но затем старшая блондинка увидела, как она немного расправила плечи, пытаясь выпрямиться, чтобы собраться с духом, прежде чем она направилась к семье Гриффин. Кларк нашла это очень милым и не смогла сдержать улыбку, она была очень рада, что у нее появилась возможность встретиться с этой версией Шарлотты. «Привет, я боялась, что ты не придешь. Мне было бы очень грустно, если бы ты этого не сделала», — сказала Кларк, вставая, подходя ближе и обнимая Шарлотту. «Я не была уверена, что ты действительно этого хочешь», — тихо пробормотала девочка. «Конечно, я хочу», — Кларк улыбнулась ей, стараясь заставить ее чувствовать себя более комфортно. — «А теперь идем, познакомлю тебя с моими родителями». Она взяла девушку за руки и повела к их столику. Ее родители уже тепло улыбнулись Шарлотте. «Мама, папа, это Шарлотта. Шарлотта, это мои родители. Эбби и Джейк Гриффин», — представила Кларк. Эбби улыбнулась и подмигнула Шарлотте, прежде чем добавить: «Мы уже знакомы, не так ли, Шарлотта?» Девочка улыбнулась: «Да, доктор Гриффин», она вежливо кивнула, но старшая женщина покачала головой. «Можешь звать меня Эбби. Почему бы тебе не присесть?» Девочка кивнула, сев напротив двух взрослых, рядом с Кларк. «Итак, Шарлотта, как ты познакомилась с моим надоедливым ребенком?» пошутил Джейк, заставив Кларк усмехнуться, а Шарлотта улыбнулась. «Мы встретились вчера, в очереди за едой. Она предупредила меня держаться подальше от вегетарианского супа». Эбби вздохнула и закатила глаза. — «Ты все еще отказываешься это есть? Это полезно для твоего здоровья, Кларк». Кларк пожала плечами, глядя на маму. В любом случае, она не заболела бы, если бы не ела его, она никогда не болела. С тем же успехом могло быть и наоборот, она, вероятно, заболела бы, если бы съела этот овощной суп, чем бы он ни был. «Он ужасный, словно его варили в чьих-то грязных, вонючих сапогах. Как кто-то может есть что-то настолько отвратительное?» — запротестовала девушка, заставив Шарлотту улыбнуться разговору. «Джейк, помоги мне», — Эбби искала поддержку у мужа. Он только глянул на нее, прежде чем сказать: «Дорогая, я не ел эту штуку последние двадцать пять лет своей жизни». Кларк больше не могла сдерживать смех и Шарлотта, казалось, смеялась вместе с ней, в то время как Эбби выглядела удивленно, а ее отец смущенно смотрел на нее. «Я не могу в это поверить. Ты плохо влияешь на Кларк, а она передает это Шарлотте», — сказала Эбби, закрыв ладонью лицо, не веря собственному мужу, который просто смеялся над ней, обмениваясь озорными взглядами со своей дочерью и ее новой подругой. «Мама, расслабься. Смотри, я здорова и папа тоже здоров, хотя он и стареет», — сказала Кларк, ожидая его реакции. И, как она и ожидала, ее отец не разочаровал. «Кого это ты только что назвал старым?!» Ее отец терпеть не мог, когда она намекала, что он стар, что она делала довольно часто, просто чтобы увидеть его реакцию. В конце концов, он не единственный, кто имеет право дразнить других. Его тоже можно дразнить, а эта тема была для нее просто золотой жилой, чтобы чтобы упустить такую возможность ему отомстить. «Видишь ли, Шарлотта, мой отец более чем в два раза старше меня, но ему все еще нравится думать, что он такой молодой. Не то чтобы на его голове не было седых волос, которые не могли бы подтвердить, что он стареет. Нет, он молодеет. С ним происходит обратный процесс, скоро он снова станет младенцем». Он посмотрел на нее с выражением предательства на лице, прежде чем повернуться к Шарлотте: «Ты думаешь, я стар, Шарлотта?» Она покачала головой. «Мне кажется, вы выглядите совсем молодо, мистер Гриффин», — ответила девочка. «Ха! Съела?! Ангел», — он указал на Шарлотту. «Дьявол», — указал он на Кларк, которая могла только смеяться так же, как Шарлотта и Эбби. В то время как он продолжал что- то бормотать, Кларк уже не обращала на него внимания, учитывая, что ее отвлекало, а вернее, кто. Это был Беллами, а точнее, курсант Беллами Блейк. Ее лучший друг в другой временной шкале снова носил форму охранника, с аккуратной прической и свойственным ему, задумчивым взглядом, также как когда они впервые встретились, когда только приземлились на планету. Кларк подумала, что он так сильно отличается от друга, которого она нашла в нем за те месяцы, которые они жили на земле. И так как это был первый раз, когда она увидела его с того момента, как они попрощались перед тем, как за ними пришла Волна Смерти, Кларк с удивлением обнаружила, что из множества эмоций, которые она чувствовала, когда дело доходило до него, она с легкостью определила, облегчение от того что вместо Беллами она выбрала Мерфи, чтобы присоединиться к ней в этой миссии. Если бы ее спросили раньше, она бы наверняка выбрала его, теперь же она могла признать, что его будущая версия, хоть и сильно повзрослела, была строго защищена ею от ошибок. Они всегда игнорировали его недостатки и это позволяло ему продолжать действовать безрассудно, не заботясь о том, что случится с кем-либо, кроме него или Октавии. Иногда даже его сестра не принималась во внимание. Доказательство первое: Пайк. Этого Беллами еще не коснулось то, что сделал ее Беллами. И это была прекрасная возможность для нее стать ему хорошим другом и действительно помочь ему, как ей самой помогла Лекса. У брюнетки не было проблем с тем, чтобы противостоять Кларк с ее лицемерием, показывая ей её двойные стандарты, которые были ей свойственны, перебирая оправдания, которые она давала себе, или своим людям за то, что они сделали. И даже если в тот момент Кларк не хотела признавать правду, она никогда не могла игнорировать это слишком долго и начинала об этом задумываться. Это было то, что Кларк надеялась сделать для него. Помочь ему стать лучшей версией себя, точно так же, как Лекса делает это для нее. И из-за этого Кларк не нужен будущий Беллами. Ей нужна версия осла и холодного ублюдка Беллами, о которой она сможет позаботиться и преподать несколько уроков, чтобы он мог сделать лучший выбор, чем тот, который сделал раньше. Например, не убивать триста невинных землян. По правде говоря, он действительно превратился обратно в того Беллами, которого она знала после всей этой катастрофы со смертью Линкольна и к тому времени, когда ракета была запущена, он был на пути к тому, чтобы стать человеком, которого она считала способным быть, но ей было нужно, чтобы это изменение произошло намного быстрее, чем было тогда. Именно такие мысли гуляли в ее голове, когда она смотрела ему в спину выходящему из комнаты юноше. Вздохнув и покачав головой, она снова настроилась на разговор, происходящий за столом. Было очень приятно видеть, что Шарлотта так хорошо ладит с ее родителями, это означало, что ее план сработал и будет продолжать работать, и она не могла быть более счастливой, зная, что Шарлотта станет еще одним человеком, которого она спасет. Девочки попрощались с Эбби и Джейком, пообещав на следующий день снова позавтракать вместе и обе отправились в школу. Это было забавно для Кларк, потому что Шарлотта тоже была маленькой блондинкой и была немного похожа на нее, так что это было почти как иметь младшую сестру и когда она сказала об этом Шарлотте, младшая девочка улыбнулась: «Ты действительно так думаешь?» «Конечно. Знаешь, если ты захочешь, мы можем быть как сестры. Я всегда хотела сестру», — предложила Кларк и это было правдой, для пятилетней Кларк было катастрофой понять, что у нее никогда не будет родного брата, или сестры, или вообще какого-либо брата или сестры. «Я бы тоже этого хотела. Если бы у меня была сестра, я бы хотела, чтобы она была похожа на тебя, Кларк». «Я тоже, сестренка», — обняла ее за плечо Кларк. Шарлотта обняла ее за талию и она была действительно счастлива, решив дать девочке второй шанс. Именно в этот момент появился Уэллс, улыбающийся разыгравшейся перед ним сцене. «Трогательный момент, девочки?» — спросил он, остановившись перед ними и Кларк усмехнулась, освобождаясь из объятий. Шарлотта повернулась и взволнованно посмотрела на него: «Уэллс, Кларк сказала, что мы могли бы быть как настоящие сестры». «Это потрясающе, Чарли. Но знаешь что? На самом деле я очень ревную, потому что как раз собирался спросить тебя о том же. Представляешь?» «Мы тоже можем быть как брат и сестра», — взволнованно согласилась она и он улыбнулся. «Неужели?» — спросил Уэллс, улыбаясь ей и она кивнула, прежде чем повернулась, чтобы посмотреть на Кларк. «Ты же не против, правда, Кларк?» — спросила Шарлотта, не желая, чтобы Кларк чувствовала себя неуютно. Девушка покачала головой. «Конечно нет». Уэллс кивнул. «Не волнуйся, Чарли. Мы с Кларк сами практически брат и сестра». Кларк поняла сообщение, которое он пытался ей передать. Для них все оставалось по-прежнему, даже после того разговора, который у них состоялся, они все еще были семьей. Кларк не могла выразить словами, какое облегчение она испытала по этому поводу. Ей бы очень не хотелось потерять его дружбу во второй раз. «Так меня обнимут?» — спросил он и Шарлотта обняла его, в то время как на сердце у Кларк стало легче при виде этого. «Ладно, ребята, нам пора идти. У нас все еще есть уроки, какими бы скучными они ни были», — сообщила Кларк, когда они прощались с Шарлоттой, так как ее класс отличался от их класса, потому что возрастная группа Кларк считалась старшеклассниками их маленькой школы. Это мало что значило, за исключением того, что в следующем году они должны были выбирать, какой работой они хотели бы заниматься. Уэллс не лгал, когда сказал, что его отец практически выбрал политику за него, в надежде, что его сын сможет стать Канцлером, как и он, не беря во внимания, что Уэллс действительно хотел бы пройти стажировку у Джейка, чтобы стать инженером, как ее отец. В другой жизни, Кларк, которая не предполагала жизни на земле, а прожила бы остаток своей жизни в Ковчеге, выбрала бы профессию врача, как и ее мать. Она не могла стать художником здесь, где это считалось ненужным, кроме того, ей действительно нравилось помогать людям, а ее мать всегда говорила, что у нее к этому дар. В любом случае, для нее это был бы простой выбор, учитывая, что у нее были гораздо более продвинутые знания, чем у обычных стажеров, поскольку она практически выросла в медотсеке, ей потребовалось бы вдвое меньше времени, чем другим ученикам, чтобы закончить обучение. Но это было не то, что ждало ее в не столь отдаленном будущем, предназначенном для их народа. Как однажды сказал Кейн, молодежь наследует Землю и им предстоит столкнуться и сделать многое, прежде чем они смогут утвердиться на земле и смогут жить в мире и процветании, как они мечтали. Кларк и Лекса были ключами к этому будущему и она постарается не подвести всех на этот раз. На этот раз это сработает, что бы ей ни пришлось делать. В конце концов, она терпит все это, чтобы им не пришлось. К обеду, названных братьев и сестер у Шарлотты уже было больше чем она могла представить. Как только Рейвен услышала об этом решении трех членов их маленькой группы, она тоже захотела участвовать и даже Мерфи был практически, но не совсем, вынужден участвовать в событии. Он действительно притворялся, что ничего этого не хочет, хотя любой мог видеть, как он улыбался, так что теперь у Шарлотты было две старших сестры и двое старших братьев. Если Беллами и Октавия были достойным примером отношений между братьями и сестрами, девочка была обречена.