Излом

Лишь дай мне посмотреть в последний раз в твои глаза, Я потерял дорогу к ним, я потерял себя...

polnalyubvi "Твои глаза"

Проклятый снег все никак не прекращался. Сменялся дождем, по ночам ветром, а с утра снова падал ледяной крупой, превращая дороги в серую грязь, а газоны — в безобразные белесые куски. У Сюэ Яна были сложные отношения со снегом. Они ненавидели друг друга, только Ян, в кои-то веки, не мог убить обидчика. Зато снег пытался сделать это много раз, заставляя конечности неметь, а больную руку ныть много сильнее обычного. Когда Сюэ Ян сумел выбраться из помойки, в которой провел почти все детство, он тут же уехал на юг. И сейчас имел полное право проклинать день, когда решил вернуться в Пекин. Но не мог, ведь там он встретил Сяо Синчэня. Снег теперь не причинял ему вреда, ведь через окна больницы был способен, разве что, дразнить, обещая «приятные» минуты — только выйди наружу. Но Яну не нужно было выходить, ведь его жизнь замкнулась в четырех стенах. Эта жизнь едва теплилась. Тихо дышала, когда не черпала силы в кислородной маске. Едва ощутимым теплом рук давала надежду, а потом убивала каменной неподвижностью. Молчала. От тишины Сюэ Ян сходил с ума. Ему не хватало звука шагов, тихого смеха, шелеста одежды — всего, что казалось таким привычным, а сейчас превратилось в почти несбыточную мечту. Самым отвратительным было то, что он ничего с этим не сделал бы. Можно было сколько угодно кричать, просить, умолять, даже угрожать — Сяо Синчэнь не вставал. Не открывал глаза, не двигался, не хотел возвращаться к нему. От осознания собственной беспомощности и потери накатывало такое отчаяние, что Ян тихо стонал ночами, вцепившись зубами в тонкую больничную подушку. Вообще, ему стоило быть благодарным судьбе, в целом, и А-Цин, в частности, за то, что ему позволили остаться в больнице с Сяо Синчэнем. Оформили как уход за больным, хотя большую часть работы делала А-Цин, почти постоянно проводившая время с ними обоими. Не то чтобы Сюэ Ян не хотел ухаживать за Синчэнем. Он просто не мог — от каждого прикосновения к его бессознательному телу начиналась внутренняя истерика. Ян слишком хорошо помнил, каково быть с ним, здоровым. Мозг отказывался принимать действительность. Сюэ Ян перечитал тонну информации о коме, но не был врачом — выход не находился. Первое время одолевал А-Цин, ведь у него были деньги, более того — возможности, скрытые ото всех, которыми нельзя было пользоваться. И Ян был готов сделать все, чтобы Сяо Синчэнь пришел в себя. Но и тут мимо. Не было чудо-лекарства, способного поднять Сяо Синчэня на ноги, не существовало доктора, который операцией, да хоть иголками, заставил бы его очнуться. Все, что мог делать Сюэ Ян — ждать, сходя с ума от каждой минуты без него. Если поначалу еще приходилось размышлять о случившемся, пытаться понять другого человека, то сейчас Ян уже не мог адекватно воспринимать ситуацию. Его мысли замкнулись на безумном желании вернуть его. — Ты же понимаешь, что не сможешь оставаться здесь вечно? — спросила его однажды А-Цин. Сюэ Ян лишь поднял на нее мутный взгляд — как будто у него был выбор. — Я не уйду, — глухо ответил он, сжимая пальцы Синчэня в ладони. Девчонка действительно приняла его. Ради Сяо Синчэня, конечно, но ведь она могла решить иначе. А сейчас не переставала удивлять Яна — выслушала историю его отношений с Синчэнем, не исключая кровавых подробностей, долго молчала, а потом задала лишь один вопрос: — Ты хочешь вернуться к прежней жизни? Сюэ Ян ответил отрицательно и не соврал. Все прежние установки потеряли смысл еще задолго до трагедии, а теперь и подавно. Даже злость, клубившаяся внутри, не несла в себе угрозы. Сюэ Ян злился только на себя. И совсем немного она распространялась на Сун Ланя, который в больнице, конечно, не жил, но приходил каждый день. А-Цин сказала, взял отпуск за свой счет. Ян только плечами повел на это, ему просто было плевать. Они почти не разговаривали. Детектив, хоть и был туповат, но проверил информацию, и Сюэ Ян сразу понял это по его взгляду, в котором стояло страдание от невозможности покарать виновного в смерти друзей. Закон связывал руки Сун Ланю, с одной стороны, с другой был Сяо Синчэнь, который точно не простил бы его, причини он Яну вред. Прежде Сюэ Ян был бы почти счастлив от такого расклада, загонять в ловушки он умел и любил. Но сейчас ему было до фонаря все, что мог или не мог сделать детектив Сун. Он терпел его визиты, тот — присутствие Яна в больнице, и ни один не заговаривал с другим. Говорить, по сути, было не о чем, ведь все всё прекрасно понимали. За время, пока торчал сутками в палате Сяо Синчэня, Ян осунулся. Есть он почти не мог, они с А-Цин даже поругались пару раз на эту тему. Поначалу ходил в одной и той же одежде, но потом А-Цин привезла ему вещи, и палата потихоньку обживалась. У Сюэ Яна было чувство, что он разбил палатку посреди склепа. С каждым днем Ян все больше боялся, что Синчэнь не вернется прежним — если вообще вернется. Вдруг его мозг настолько пострадает, что изменения станут необратимы… Для Яна, честно сказать, не было разницы, он всегда будет рядом с ним, любым. Но для Сяо Синчэня беспомощность, еще большая, чем была прежде, станет наказанием. Если, конечно, он ее осознает. Для начала ему следовало вернуться к ним. А еще с каждым днем становилось все страшнее. Сюэ Ян отлично понимал, что в таком состоянии Синчэня не переведут на домашний режим — ему нужен больничный уход. И конечно, Сюэ Ян не сможет быть здесь всегда. Пока врачи деликатно молчали, хотя прошло уже три недели, но… Время быстротечно, и играет против Яна. По всем параметрам. День, когда ему придется выбрать между собственным состоянием и здоровьем Сяо Синчэня, пугал до ужаса. Ян знал, что выберет, и понимал — стоит ему остаться в одиночестве, как многие вещи вернутся в его жизни. Те, от которых он отказался ради Синчэня. Хотя, может, ему повезет, и он просто не выживет. Загнется без любимого человека, потому что трудно жить в мире, который не имеет смысла. Знала все это и А-Цин, которая унылым серым вечером, полным душной тоски, завела разговор: — Слушай, Чэнмэй… — Несмотря на то, что Сюэ Ян сообщил свое имя, она продолжала звать его по-старому. — Так нельзя. Ты похож на привидение, знаешь об этом? Ты должен подумать, что будешь делать, если… Если он не очнется. Ее голос сорвался на последних словах, а руки, которыми она поправляла подушку Сяо Синчэню, затряслись. Сюэ Яна неожиданно придушила злоба. — А ты уже похоронила его, да? — прошипел он, чувствуя, как дрожит все внутри. — Нет. — А-Цин отошла в сторону и села на стул, сцепив тонкие ручонки на коленях. — Просто реально смотрю на вещи. А ты, чем зубами на меня скрипеть, поразмысли: хотел бы Сяо Синчэнь, чтобы ты гробил себя у его постели? Готова поставить все, что имею — не хотел бы. Разве не так? Сюэ Ян болезненно усмехнулся. — Не факт. Я сказал ему многое из того, чего не следовало, за это он должен меня ненавидеть. Может, сейчас слышит меня и радуется, что наказал. Так, как никто бы не наказал, кроме него. Со мной много чего делали, а вот душу не вынимали. Даже не знал, что она у меня есть, — хохотнул он, маскируя за циничностью выворачивающую нутро боль. — Он вот вынул. И куда мне теперь, пустому? А-Цин вскочила на ноги, глаза ее засверкали. — Ты так ничего и не понял! — крикнула она. — Продолжаешь думать о нем так, словно он похож на тебя! А он не такой — что бы ты ни сделал, Синчэнь-гэ никогда не стал бы тебя наказывать. И, уж тем более, злорадствовать! Если ему плохо, он просто уходит, как ушел от Сун Ланя однажды. — Вот и от меня ушел. — Сюэ Ян сжал в кармане маленькую конфету и стиснул в руке до боли. Он нашел ее в кармане куртки, чуть не съел машинально, а потом осознал — в ней частичка жизни. Той, что ушла в сырой туман и растворилась, оставив лишь острые, как бритва, воспоминания. — Чего ты хочешь от меня? Отсюда мне только один выход — в окно. Хотя лучше через крышу, чтоб наверняка, а то буду лежать таким же овощем с ним рядом. Пощечина обожгла щеку, даже в голове помутилось слегка. Тяжелая рука у девки, а ведь такая тощая с виду. — Ты… Даже думать не о смей о таком! — с дрожью в голосе процедила А-Цин. — Слышишь?! Ты не… не уйдешь… Вздрогнув, Сюэ Ян поднял голову — А-Цин захлебывалась рыданиями. Точно отупелый зомби, поднялся, шагнул к ней и обнял, прижимая тонкое девичье тельце к себе. Такая хрупкая, а сильная, что духом, что телом. Она не должна плакать. — Чего ты? — пробормотал он, когда А-Цин повисла у него на шее, продолжая лить слезы, мочившие ему футболку. — Если гэгэ… если он не вернется, — всхлипывая, проговорила она, — не останется никого. Я так привыкла… К нему… и к тебе. Что я буду делать, если ты тоже исчезнешь? — К семье вернешься, — предположил Сюэ Ян, чувствуя крайнее замешательство. Девчонке он, правда, нужен?.. А-Цин стукнула его по плечу, не размыкая, впрочем, рук. — Нет у меня никого! Я сирота. Синчэнь-гэ не знал, пока с ним не случилась беда. Тогда и я рассказала, что поступила в университет по специальной программе, предложила поехать вместе. Слава небесам, я осмелилась навестить его в больнице. Если бы он остался один, не знаю, чем бы закончилось. — Наверное, куда лучшим, чем сейчас. — Даже думать об этом было больно. — Может, и так… — А-Цин хлюпнула носом. — Но что случилось, то случилось. Ты появился, и все изменилось. Гэгэ стал жить, по-настоящему, а не существовать. Он любил тебя — я знала, видела по нему. Думаешь, если ты принес радость в его жизнь, я смогу тебя ненавидеть? Ян резко оттолкнул ее от себя и шагнул к окну, за которым беззвучно падал ненавистный снег. — Но я довел его до края. Я, а не кто-то другой. — Но ведь не намеренно же? — Как ты догадалась? — Сюэ Ян тяжело опустился на стул, глядя перед собой. — Удивила, мэймэй. Умнеешь на глазах. А-Цин достала платок, смачно высморкалась, а потом подошла к Яну и чуть пнула его в колено. — Если бы у меня был брат, он был бы похож на тебя, — нервно заявила она. — Такой же язвительный, резкий и ненормальный. Словом, заноза в заднице. Сюэ Ян невесело рассмеялся. — Серьезно, что ли? Брат? А при первом знакомстве убить хотела. А-Цин пожала плечами и принялась нарочито копаться в сумке, а Ян смотрел на нее и понимал, что она права. Их связывала любовь к Сяо Синчэню, и отмахнуться от этого просто так не получится. Странная семья, где двое усердно делали вид, что ненавидят друг друга, а третий пытался их примирить. Теперь нет смысла бороться за его внимание. Только за его жизнь, и то, будучи связанными по рукам и ногам. Странно, но стало как будто чуть легче дышать. А-Цин ведь так дорога Синчэню — ради этого стоит о ней позаботиться. Хотя бы оставаться рядом, если ей так лучше. Да и самому, пожалуй, тоже. В дверь стукнули, а потом в проеме показалась рожа Сун Ланя. Ян тут же отвернулся к окну, пока девчонка болтала с ним, рассказывая о состоянии Сяо Синчэня. То же, что и вчера, и неделю, и три назад. Впрочем, особого тепла в ее тоне не было, и это внезапно даже чуть порадовало Сюэ Яна. Ох уж это его собственничество… Вот и сейчас — унылый детектив Сун касался руки Синчэня, а Яну уже хотелось отправить его пинком в коридор. Но предупреждающий взгляд А-Цин слегка остудил его пыл. Черт, похоже, она научилась мысли читать. Сделав несколько глубоких вдохов, Сюэ Ян пришел в себя. Глухое отчаяние, чуть отступившее после разговора с А-Цин, снова сдавило грудь. Какая разница, здесь Сун Лань или нет… Если Сяо Синчэнь все равно не принадлежит никому из них. Взгляд упал на его лицо. Сюэ Ян много раз давал себе зарок не засматриваться на Сяо Синчэня, потому что желание сдохнуть в этот момент превышало все возможные пределы. Но сейчас не мог оторваться. Длинные темные ресницы замерли, словно крылья мертвой бабочки. Щеки запали, черты лица заострились. Нездоровая бледность заливала скулы, которые прежде пылали розовым в моменты смущения и страсти. Губы скорбно сомкнуты, словно Сяо Синчэнь даже в своем оцепенении боялся сказать лишнее слово. Такой прекрасный… И почти неживой. «Дай мне посмотреть на тебя хотя бы раз… Клянусь, я уйду, если ты захочешь. Просто позволь». Сюэ Ян повторял про себя эти слова, точно молитву, и слабо улавливал, как чувствуют себя верующие, просящие чуда у бога. Он готов был и сам поверить во все что угодно, если это вернет Синчэня к жизни. Ему вдруг стало казаться, что между ними протянута нить, но не она держит Сяо Синчэня в этом мире. Она высасывает из него жизнь, отдавая ее Яну. Тот всегда забирал слишком много, не давая ничего взамен. Закусив губу, Сюэ Ян представил, как разрывает эту нить. И впервые, с момента первой встречи с Сяо Синчэнем, осознал, что сможет его отпустить. Если тот так пожелает. Только бы вернулся к ним из тумана забытья. Ян смотрел на него, а видел старую деревню, окутанную этим самым туманом. Тяжелым, душным, несущим смерть. Видел пустые дома с черными провалами окон, колышущиеся на ветру бумажные фонарики — истрепанные и грязные. Видел полуразрушенный дом, гроб в центре комнаты и недвижимое тело Сяо Синчэня в нем. И себя, стоящим на коленях у этого гроба, чертящим кровью непонятные знаки на полу. Прибегнуть к любой черноте, только бы вернуть его… Страх, боль и безысходность пронизывали это место, и Сюэ Ян осознал, что смотрел на отражение собственных мыслей. Правильно ли держать Сяо Синчэня, если тот не хотел с ним быть? Имеет ли он право охранять его, точно пес, когда сам же лишил воли к жизни? Зажмурившись, Сюэ Ян прошептал, чуть слышно: — Я отпущу тебя, Синчэнь. Но ты должен вернуться к свету, тебя здесь не хватает. А потом опустил голову на скрещенные руки и замер. Мимо проносились слова А-Цин и Сун Ланя, Ян же словно застыл в ледяном коконе. Его душа уже не рыдала, не сходила с ума — он просто переставал существовать. Словно жизнь угасала, не видя больше смысла в своем бытии. Может, он найдет путь к нему? Просто будет неподалеку, смотреть, как Синчэнь сидит на облачке и улыбается, не замечая свое вечное проклятие. Как же найти эту дорогу… Ян представлял себе озаренные светом тропинки, прислушивался к голосу любимого человека, пытаясь услышать его хотя бы в своей голове. И потому не сразу услышал, как его окликают в реальности: — Чэнмэй! Чэнмэй!.. Твою же мать, А-Ян! Вздрогнув, Сюэ Ян очнулся. Вскинул голову и поймал мечущийся взгляд А-Цин — это она его так назвала?.. — Он… он, кажется, очнулся! Взрыв — и все внутри Яна осыпалось осколками, оставив лишь освещенную палату, запах лекарств и кровать, с которой донесся слабый стон. Ноги разом отказали, и Сюэ Ян не смог подняться. Лишь судорожно дышал, хватая воздух ртом, и силился сказать хоть что-то. — Ему нужен врач… Где Сун Лань?.. — едва выдавил он. — За врачом и побежал! Кнопку мы нажали, но там же медсестра придет, а надо… — А-Цин, которую трясло не хуже, металась вокруг Синчэня. — Тише, гэгэ, тише… Все хорошо. Ян не помнил, откуда взял силы, но в следующий миг он уже стоял у кровати Синчэня. И, едва веря своим глазам, смотрел, как тот растерянно моргает, дрожит сухими губами, беспомощно перебирает пальцами по одеялу. А-Цин нащупала его руку и чуть сжала, повторяя, что все хорошо, а Сяо Синчэнь с усилием дышал, морщась, и чуть слышно постанывал. — Больно? Потерпи немного, сейчас будет легче… — А-Цин смочила водой полотенце, висевшее на спинке кровати, и осторожно протерла лицо и губы Синчэня. Тот вздрогнул, лицо его исказилось, паника чувствовалась в каждом движении. Этого Сюэ Ян уже не выдержал — протянул руку и схватил его ладонь. Сжал чуть ощутимо, точно хрупкий цветок, и лихорадочно зашептал: — Синчэнь, не бойся… Ты пришел в себя, все в порядке. Только… Его прервал стон Сяо Синчэня, который становился все громче, а рука в пальцах Сюэ Яна покрылась холодным потом. Синчэнь задергался сильнее, силился что-то проговорить, заметался на подушке. А-Цин в панике взглянула на Сюэ Яна, который онемел, и воскликнула: — Это он из-за тебя! Выйди скорее! А-Ян, пожалуйста, ему плохо!.. Сюэ Ян готов был спорить до хрипоты, но не сейчас — вид мечущегося стонущего Сяо Синчэня пугал так, что в животе все скрутилось. Выпустив его руку, он шагнул назад, а потом, не помня себя, выбежал из палаты. *** Время тянулось, как путь от Земли до Солнца, только Сюэ Ян не был светом, способным за минуты преодолеть это расстояние. Он был чернотой, вязкой, застывшей в вечном холоде. И эта чернота не могла проникнуть туда, где забрезжил рассвет над почти потерявшей надежду пыльной планетой. Поэтому он сидел, подпирая стену, и беспомощно смотрел, как бегают туда-сюда врачи, как появляется Сун Лань и, не заметив его, скрывается в палате, в которой Яну места не нашлось. И он даже не мог своими глазами смотреть, что происходит с Сяо Синчэнем сейчас. От страха заходилось сердце — вдруг что-то пойдет не так? Почему ему больно? Что, если какой-то орган откажет… А Сюэ Ян даже не сможет поймать последние мгновения. Можно было бы посмотреть в приоткрытую дверь — Сяо Синчэнь все равно не увидит его. Но Ян не мог даже пошевелиться, тупо глядя перед собой и умирая в ожидании. Только бы Сяо Синчэнь остался… Он не знал, сколько продолжалась эта пытка, но, наконец, врачи стали покидать палату. Они выглядели почти довольными, и Яна охватило такое облегчение, что затряслись колени. Он беспомощно стоял у двери, не решаясь переступить порог, когда выглянула А-Цин — бледная, но с сияющими глазами. — Зайди, — шепотом позвала она. — Он спит. На негнущихся ногах Сюэ Ян вошел в палату. Стараясь даже не дышать, бесшумно подошел к Сяо Синчэню. Снова закрытые глаза, но на сей раз бросалось в глаза, что человек не в бессознательном состоянии, а действительно спит. Щеки чуть заметно порозовели, грудь глубоко и мерно вздымалась, ресницы трепетали. Как под гипнозом, Ян протянул руку, но осмелился коснуться лишь одеяла рядом с его пальцами. Сердце больно билось в груди, голова кружилась. Очнулся… Словно в сказке. Похоже, Ян допросился. Вот так и уверуешь в высшие силы. Абсурдно хотелось рассмеяться, но Сюэ Ян понимал, что это истерика. Несколько раз глубоко вздохнул, а потом поднял взгляд на сидящего на стуле Сун Ланя — того явно тревожило присутствие Яна. По правде говоря, были основания, и об этом стоило поговорить с А-Цин. Огромным усилием отведя взгляд от спящего Синчэня, Сюэ Ян повернулся к ней и кивком указал на дверь. Та тихо и послушно направилась следом и плотно притворила за собой дверь, прежде чем сесть на скамейку рядом с Яном. — Все в порядке, — негромко проговорила она. — Он полностью пришел в себя, и, похоже, все функции мозга в норме. Пока сложно судить обо всем, но основные реакции присутствуют, Синчэнь-гэ помнит, кто он, узнал всех… — И меня тоже. — Голос сел, как после крика. А-Цин неожиданно взяла его за руку, и Ян сильно вздрогнул. — Да, и тебя тоже. Доктор Лю вколол ему успокоительное, а я потом постаралась убедить Сяо Синчэня, что он в безопасности. Когда уже засыпал, он просил меня быть осторожнее. Даже сейчас думает не о себе. — Он говорит нормально? — едва вымолвил Сюэ Ян. Конечно, беспокоится об А-Цин… Синчэнь же думает, что все происходившее между ними было ложью. — Да, только путанно и пока с трудом. Но врачи говорят, что потихоньку все придет в норму. Взяли кучу анализов, а утром повезут на обследование. — А-Цин сделала паузу. — Слушай… Я знаю, о чем ты думаешь, но просто дай ему время. Ты ведь понимаешь, почему он так отреагировал? Откуда ему знать, что ты все переосмыслил, пока сидел у его постели? В его памяти ты тот, кто лгал ему и наговорил всякой херни. Его сознание осталось на том моменте. Сюэ Ян вскочил на ноги, охваченный ужасом от внезапной мысли. — Но ведь он может захотеть снова!.. — Тихо! — шикнула А-Цин, потянул его за руку обратно на скамью. — Честно говоря, я так не думаю, но я и Сун Лань будем с ним постоянно, по очереди, пока он не придет в себя окончательно. А потом уже ты сам объяснишь ему, что чувствовал на самом деле. Сумеешь, надеюсь? В горле пересохло. Конечно, Ян скажет ему все, что на сердце, но… Поверит ли Сяо Синчэнь, после всего, что он сделал? Ответа не было. — Он меня не простит, — чуть слышно обронил Сюэ Ян. — Может, мне лучше… Он не договорил, но А-Цин поняла и до боли сжала его пальцы. — Даже не думай! — резко бросила она. — Если он тебе важен, ты останешься, скажешь и выслушаешь все, что должен. Знаешь, зуб даю, что ты ему дороже, чем мы с Сун Ланем, вместе взятые. Да и вообще все остальные. — Что-то слишком много пари ты сегодня заключаешь, — нервно усмехнулся Ян. Очень хотелось поверить в ее слова. — С чего ты это взяла вообще? А-Цин закатила глаза — совсем как в старые добрые времена. Жизнь потихоньку возвращалась к ним всем. — Потому что я видела вас вместе! И видела, как он изменился рядом с тобой. А еще… — Она сделала паузу, словно собираясь с духом. — Еще он простил тебе то, что простить было нельзя. У меня кровь стыла в жилах от того, что ты мне рассказал, а Синчэнь видел это своими глазами. И все равно был с тобой. Не лучшее ли доказательство? Ян не знал, что ответить. Об этом он не думал. — Почему ты не боишься меня? — спросил, наконец. — Понимаешь же, какой я человек. А-Цин долго молчала, нервно стискивая тонкие пальцы. Сюэ Ян вскинул на нее взгляд и разглядел слезы в глазах — чего ревет-то?.. — Я жила в приюте, — почти шепотом сказала девчонка. — Знаю, как плохо там может быть. Мне и самой, иной раз, хотелось сделать что-то… Ты не говорил, но, мне кажется, у тебя были причины так поступить. Ян сдвинул брови. — Тебя кто-то обижал? Что они тебе сделали? Его самого удивил металл в своем голосе, а А-Цин мотнула головой, снова взяв его за руку. — Все уже прошло. Забей… Лучше скажи, я права? Сюэ Ян вздохнул. — Права отчасти. Я никогда не оценивал свои поступки с точки зрения такого человека, как Сяо Синчэнь. Причины у меня были, но, думаю, он бы не разделил моего мнения на этот счет. — Он уже простил это тебе. Сейчас все зависит от того, как ты будешь вести себя в дальнейшем. — Думаешь, он позволит мне быть рядом? — В груди растекалось горячее чувство от одной мысли о подобном счастье. — Да, — кивнула А-Цин. — Только не жди, что это будет легко. Ты сильно его ранил, тебе и лечить. Один раз уже справился, справишься и теперь. Ян обхватил ее худые плечи и чуть прижал к себе. — Ты подозрительно сильно в меня веришь, мелкая. Влюбилась, что ли? А-Цин фыркнула, но не отстранилась. — Скажешь тоже… — Ее слегка потрясывало, и она сжала кулачки у Сюэ Яна под боком. — Я просто вижу, что между вами происходит. И не хочу терять вас обоих. — А что там с Сун Ланем? Тебе он как будто не нравится. — Яна слишком волновали ее слова, и он сменил тему, чтобы этого не выдать. — Я думал, ты дружила с обоими, пока в кафешке той работала. — Я хорошо к нему относилась, — ровно сообщила А-Цин, — пока не увидела, в каком состоянии он бросил Сяо Синчэня. Даже не представляешь. Гэгэ всегда держался, но… — Когда я у него очнулся, он был никаким. — Болезненные воспоминания о потухших глазах кольнули. — О, нет… Тогда было хуже, намного. С друзьями так не поступают. Сюэ Ян промолчал, потому что на язык просились явные непотребства. Но что он мог сделать? Когда Сяо Синчэнь придет в себя, сам поговорит с Сун Ланем. Этого права Ян не мог его лишить. Ему хотелось рассмеяться, громко и ненормально. Никогда прежде он не думал о других людях, ему такое даже в голову не приходило! А сейчас искренне печется о мелкой пигалице, не говоря уже о Сяо Синчэне, за улыбку которого он без колебаний мог отдать жизнь. Только это уже не вызывало паники и злости, как прежде. Настойчиво свербила в мозгу мысль, что раньше Сюэ Ян чего-то не понимал. Но думать ее было слишком лениво. Облегчение, невероятное, почти опустошающее, заполнило Яна изнутри. Он вернулся, вернулся… Остальное ерунда. Даже если Сюэ Ян окажется за бортом, это уже было неважно. Одно дельце у него оставалось, а там… Будь что будет. Ян никогда особо не дорожил жизнью, которая потрепала его за неполный двадцать один год так, как многих не трогала за сотню. Чего ж сейчас переживать? — Ты ел сегодня? — подала голос А-Цин, взглянув на него. Когда Ян покачал головой, поджала губы. — Вот зараза… Где я тебе сейчас найду пожрать? Ночь скоро! Так, ладно, внизу автомат есть, пару батончиков тебе принесу. А поспишь в ординаторской, договорюсь. За него не переживай, я всю ночь с ним просижу, Сун Лань пусть в отель топает. Утром посмотрим, как гэгэ будет себя чувствовать. Сюэ Ян мягко улыбнулся, и А-Цин почти изумленно взглянула на него. — Заботливая ты, мелочь. Даже странно. Когда повязки мне меняла, до крови всё сдирала, а тут переживаешь, пожрал ли я… — Да чего ты врешь! Я всегда аккуратно все делала! — Да-да, а чего ж тогда все болело потом, а?.. Откуда-то взялись силы на перепалку, во время которой А-Цин дважды больно ущипнула его, а Ян дал ей щелбан. Потом они вместе сходили на первый этаж, купить перекус, ели его около палаты, набрав разных батончиков и откусывая друг у друга. По дороге к новой ночлежке Сюэ Яна чуть не поругались насмерть из-за того, можно ли Синчэню чай из дома, а когда А-Цин ушла, Ян никак не мог перестать улыбаться, как псих. Он не знал, что будет завтра, но знал, что его желание исполнилось. Пока Сяо Синчэнь жив, этот мир в безопасности от Сюэ Яна. *** Следующий день был самым прекрасным и ужасным одновременно. Прекрасным, потому что Сяо Синчэнь проснулся утром, смог немного поесть, даже попробовал встать с кровати. А-Цин умыла его, причесала, заговорила зубы всем, чем могла. И тот вел себя почти нормально, только еще заторможено и вяло. Ужасным же день стал оттого, что Сюэ Ян узнавал обо всех этих чудесах только со слов А-Цин. Она подозрительно мягко попросила его пока не заходить к Сяо Синчэню, и Ян, конечно, послушал — лишь бы тот снова не начал психовать. По правде говоря, Сюэ Ян не представлял, что творилось у Синчэня в голове, почему он так испугался его присутствия, когда очнулся. Ян никогда не причинял ему вреда, пальцем не трогал — неужели Синчэнь думал, что-то изменилось? Ответы мог дать только сам Сяо Синчэнь, но спрашивать пока не стоило, как и соваться к нему. Поэтому Сюэ Ян призраком бродил по коридорам, торчал у палаты, изводясь до предела. А-Цин предложила ему съездить в квартиру Синчэня, привезти кое-какие вещи, но Ян содрогнулся от одной только мысли. Входить туда одному, без Синчэня… Воспоминания о счастье так пугали, что руки холодели. Нет, если Ян туда вернется, то только с ним. Поэтому пришлось отправить Сун Ланя. Сюэ Яна корежило, что тот будет копаться в вещах Синчэня, но выбора не было — А-Цин пока не могла покинуть свой пост. По неизвестной Яну причине, Сун Лань в палате тоже надолго не задерживался, и лишь бросал на него гневные взгляды, проходя мимо. На его злость Сюэ Яну было плюнуть и растереть, его волновал только Сяо Синчэнь. Который, похоже, не горел желанием видеть друга. Внезапно стал важен собственный внешний вид. Взглянув на себя в зеркало, Ян ужаснулся — ну и чучело! Почти сумасшедший взгляд, всклокоченные волосы, недельная небритость. Еще и затасканная футболка, которую давно пора было сменить. Он привел себя в порядок, принял душ, который был общим на этаже, переоделся — в то, что принесла ему из палаты А-Цин. Она кусала губы, явно недоговаривая, но уговаривала его потерпеть до завтра. — Пусть отдохнет еще немного, — почти просила девчонка. — Он только пришел в себя… Даже двигаться нормально не может. Хватит пока потрясений. Сюэ Ян ей верил, но внутри дрожало желание решить поскорее их вопрос. Сяо Синчэнь там лежит и думает, что Ян хотел лишь поиздеваться над ним, а ведь это было не так. Представляя, как ранят его подобные мысли, Сюэ Ян хотел грызть стены от бессилия. Умом понимал, что надо подождать, но терпение внезапно кончилось напрочь. Поэтому, когда А-Цин отлучилась поужинать, а в палате остался только вернувшийся Сун Лань, Ян приник к двери, чуть приоткрыв ее — чтобы лучше было слышно. Поначалу не звучало ничего особенного, Сун Лань помогал Синчэню попить, что-то вещал о лечении, а тот редко и чуть слышно отвечал. Ян вздохнул от разочарования, но следующие слова сучьего детектива заставили его жадно прислушаться: — …Синчэнь, давай поговорим. О том, что случилось. — Что ты хочешь услышать? — голос Сяо Синчэня звучал почти безжизненно. — Зачем ты так поступил? Ты же понимаешь, какую боль причинил нам всем? Ты что, действительно не хочешь жить? Из-за него?.. Повисла тишина, а сердце у Сюэ Яна колотилось так сильно, что он всерьез испугался, как бы этот стук не был услышан. — Я хотел, чтобы он замолчал. Хотел никогда больше его не слышать… Мне жаль, что причинил этим боль, особенно А-Цин — совсем не думал о ней в тот момент… — А-Цин? А как же я, Синчэнь? Считаешь, мне наплевать на тебя? Ян каким-то чудом не ворвался в палату, до хруста сжимая зубы. Этот говнюк все так же о себе думает… Вот урод! — Ты сказал мне однажды, что больше не хочешь меня видеть. — Голос Синчэня звучал неестественно ровно. А вот Сун Лань, напротив, сильно нервничал. — Да, и… Я не должен был так поступать с тобой. Прости меня, Синчэнь. Я тебя бросил одного, не знаю, как мог… — А я знаю. Ты назвал мне тогда причину, и, полагаю, она не изменилась. Как и человек, в котором она заключается. Послышались шаги — Сун Лань явно метался по палате. — Даже сейчас ты продолжаешь его защищать? Сяо Синчэнь, знаешь, чего я больше всего хочу? Чтобы ты был здоров и счастлив! Разве я довел тебя до предела? Почему ты простил его?! Объясни мне! Ты знал, кем был живший с тобой человек! И все равно был с ним. Ты действительно так его любишь? — Видимо, да. — В тоне Сяо Синчэня сквозил холод. — Должно быть, тебя порадует, что я получил за это по полной программе. — Нет! Как меня может радовать твое горе? Синчэнь, прошу тебя… Вернись в Пекин. Я буду рядом, буду помогать тебе… А хочешь, оставайся тут, я буду приезжать. Только не замыкайся в себе, не прячься от всего мира! Я… Я никогда тебя не пойму, но ты мне дорог, и мне жаль, что… — Не надо казнить себя. — Тон Синчэня смягчился. — Ты не виноват, Цзычэнь. Я знал, на что пошел, и знал, что играю с огнем, когда обманывал сам себя. И что мне делать дальше, я тоже знаю. Не бойся, я не стану причинять себе вред, это был необдуманный и глупый порыв. У каждого есть своя миссия, свои задачи, и мне следует их выполнять. На большее я уже не способен. — О чем ты?.. Сюэ Яну тоже очень хотелось знать, что там за самопожертвование сквозит в каждом слове Сяо Синчэня, а еще ему было больно от каждого его слова. Поэтому он, не думая, толкнул дверь и шагнул в палату. Повисла тишина, а потом Сун Лань вскочил на ноги. — Как ты посмел зайти?! Немедленно выйди! — Тебя забыл спросить! — Яна заколотило от злости. — Ты здесь вообще кто? Раскаявшийся друг? С такими друзьями и врагов не надо! — Что?.. — выдохнул Сун Лань, белый от ярости. — Пошел вон!.. — Цзычэнь. — Тихий голос Сяо Синчэня разом сбил градус окружающей обстановки. — Пусть останется и скажет то, что хочет. Боюсь, при последнем разговоре я его не дослушал. Усталая обреченность и сарказм неприятно поразили Сюэ Яна. Он никогда не видел Сяо Синчэня таким. В груди что-то защемило, до боли, но он не собирался отступать. Где-то на фоне слышались ругательства Сун Ланя, а потом тот вышел, предупредив, что будет за дверью. Ян почувствовал, как холод ползет по венам, когда увидел мутный взгляд Сяо Синчэня. А-Цин была права, ему надо было дать время… Но Синчэнь не собирался брать паузу. Отведя взгляд, он набрал в грудь воздуха, пока Ян жадно ел его глазами, и обронил: — Говори, что хотел. Сюэ Ян подошел ближе, умирая от желания взять его за руку. Живой… Дышит, хмурится, кусает пересохшие губы. — Хочешь попить? — вырвалось у него. — Давай я тебе помогу… — Нет, — перебил его Сяо Синчэнь. — Мне ничего не нужно. И я не совсем понимаю, что ты здесь делаешь. Ты недостаточно боли мне причинил? Можешь добить меня прямо сейчас, момент подходящий. У Сюэ Яна все внутри кровоточило от его слов. — Я никогда не хотел сделать тебе больно, — почти прошептал он. — Синчэнь… — Что? — внезапно резко бросил тот, побледнев. — Не хотел? Тогда для чего ты это делал?.. Издевался надо мной, мстил! За что, Сюэ Ян? Что я сделал тебе?! Арестовал и передал в руки правосудия? Но ведь ты тогда мог сбежать! — Не мог, — покачал головой Ян, которого трясло. Синчэнь, бледный, худой и хрупкий, полулежал на своей кровати, и единственным желанием Сюэ Яна было обнять его и защитить от всех бед. Даже от себя самого. — Ты не хотел, чтобы я был лучше тебя, да? — Истина в его словах вонзилась ножом в сердце. — Только я никогда и не был… Я думал, что тебе недодали тепла, не научили любить и быть человеком. Хотел дать тебе это тепло, потому что… — Сяо Синчэнь всхлипнул. — Потому что переоценил свои возможности. Думал, моей любви будет достаточно. — Но ведь ты и был лучше! — Яна затрясло. — Ты был идеальным! Непогрешимым, добрым и благородным! Как я мог сравниться с тобой?! Отброс общества, злобная тварь… Мне просто хотелось, чтобы ты стал чуть ближе ко мне! Не был таким чистым! — Тебе хотелось?.. — прошептал Сяо Синчэнь, его взгляд совсем остекленел. — Ты создал в своем сознании образ и делал с ним, что хотел. А каков я на самом деле, знать не нужно, да? Думаешь, мне было легко?! — взвился он внезапно, дрожа всем телом. — Легко оставаться спокойным, когда не хотелось жить оттого, что ослеп? Легко было простить тебе это?! Это и смерть моих друзей! Я переступил через себя, когда принял тебя в первый раз, и сходил с ума, когда думал, что ты умер… А потом ты вернулся и убил всех! И я опять перешагнул через это, сознательно отдавая тебе душу, но ты растоптал ее. Я не идеальный, не благородный, не лучший… Просто человек. И единственное, чего я хотел — чтобы ты любил меня… Голос Синчэня сорвался, он откинул голову на подушку, тяжело дыша, а по худым щекам градом катились слезы. Сюэ Ян рванулся к нему, не помня себя, вцепился в тонкую руку. — Синчэнь, не плачь… Не надо, пожалуйста! Тебе нельзя так… — Не тебе говорить мне, что можно, а что — нет, — задыхаясь, прошептал Сяо Синчэнь. — Чего еще ты хочешь от меня? Доведи до конца, убей, и прекрати меня мучить… — Нет! — закричал Сюэ Ян, как в припадке. — Не уходи! Не умирай! Я не могу без тебя жить, Синчэнь, не могу… Тот зажмурился и прижал свободную руку к лицу. — Это я больше не могу, — выдохнул он. — Не могу справляться… У меня нет сил. Я никогда не желал никому зла, не ставил свои интересы выше других. И все равно оказался виноват… Не достоин любви и искренности. Я устал бороться… Оставь меня, прошу тебя. Думай, что хочешь, и оставь. Не хочу ничего… Синчэнь снова зашелся слезами, а Сюэ Ян прижался губами к его руке, внутри все горело от боли. Что он говорит… Как вообще может такое думать? Что же Ян натворил?.. Послышался шум, а следом тонкие руки вцепились в его плечи. — Что ты тут делаешь?! Небеса, стоило оставить на полчаса! Пойдем, ну же, пойдем… С трудом заставив себя выпустить из рук ладонь навзрыд плачущего Сяо Синчэня, Сюэ Ян, пошатываясь, позволил А-Цин вывести себя из палаты. Упал на скамейку, не видя и не слыша ничего вокруг, а та метнулась обратно. Слушал затихающие рыдания, ласковый шепот, и сжимал кулаки, пока кровь не выступила на порезах от ногтей. Такая мелочь… Ему бы всему залиться собственной кровью, только это искупит его вину. И, может, хоть немного успокоит человека, которого он сломал и потоптался на обломках. Кажется, напротив сидел Сун Лань, но Ян не замечал его. Очнулся, лишь когда А-Цин села рядом и погладила его по голове. Сердце сжала такая боль, что Сюэ Ян застонал. — Тише, перестань, — прошептала она. — С ним случилась истерика, но это к лучшему — он перестал держать все в себе. Ему дали успокоительное, он спит. Завтра будет лучше, вот увидишь. Ты же не обидел его снова? Ян замотал головой. — Я уже обидел его, раньше… А-Цин… Что мне делать? Я разрушил все своими руками. — Он сам решит, позволь ему. Дай успокоиться… Но, что бы он ни решил, прими, если любишь. Сюэ Ян уставился перед собой невидящим взглядом. Конечно, он любил его. И впервые в жизни выбирал не себя.