Колдовстворец: не потеряй себя

Утро первого сентября началось с радиолинейки: сначала трижды протрубили из горна, побуждая учеников проснуться, а затем кратко изложили о сегодняшних событиях и попросили старост собраться в актовом зале после завтрака. Иона слушала все это, укрывшись одеялом с головой. Ей вдруг стало интересно: кто пойдет от Хорса, ведь их староста выпустился в прошлом году, а нового найти еще не успели. Вчера Иона вернулась поздно, все бегала по станции, отмечая прибывших учеников, а по возвращении обнаружила собрание сокурсников в общей гостиной. Константин Мстиславович пришедший под конец «совещания», оборвал их болтовню одним строгим взглядом и назначил голосование на выбор старосты. Деревянный ящик, стоящий в гостиной, уже был наполовину полон бумажками с именами, однако сама Иона еще не определилась с выбором. Пока справлялись и без старосты. Общими усилиями хорсичи украсили общежитие, отрепетировали предстоящее выступление и оставалось только ждать самого торжества. С трудом поднявшись, Иона умылась, натянула на себя школьную форму и перед самым выходом оглянулась на пустующую кровать, где уже сегодня кто-то поселится. Вот же! Большинство учеников вернулись в общежитие еще вчера вечером, но сегодня здание хранило обещанную тишину. В столовой Иона так не появилась — отчего-то кусок в горло не лез. Постепенно в гостиной стали собираться ребята. Иона сидела вдали от всех, терроризируя коробку взглядом. Кого же выбрать? Вот Света вполне ответственная для старосты, заводила Кирилл растормошит кого угодно, Вика — отличница, а Клим… — Привет, мышонок, — подошедший со спины Клим испугал девушку внезапным приветствием. — Что, тоже думаешь, за кого голосовать? — Соколик! — Иона аж подпрыгнула от неожиданности, а затем ответила, отводя взгляд, — А ты не хотел бы быть старостой? Если Иона получила свое прозвище за спокойную натуру, то Клим же, наоборот, с первого дня в средней школе вступил в кружок «Быстрокрылых птиц» и быстро научился маневрировать в воздухе даже не умея толком колдовать. Клим захохотал: — Я? А ты сама бы не хотела? Нас и так мало, а тебя даже за нашей горсткой калек не видно. Такой шанс упускаешь! Мне бы просто выпуститься, а там продолжу в отцовской конторе работать. Клим второй раз оставался в девятом классе, однако совсем не выглядел расстроенным. Иона даже завидовала тому, как просто он относится к жизненным трудностям. Их короткий разговор прервал вошедший в комнату Кощей. — Ну что, жертвы Марины Игнатьевны, готовы выслушать очередную речь про трудный год? — усмехнулся он и скомандовал строиться. Ребята тут же разбежались по парам, а Иона и Клим стояли в стороне от всех, так что им пришлось замыкать процессию. Со стороны группа хорсичей и правда выглядела не густо — в актовом зале они занимали меньше всего места, но Ионе так даже нравилось. Было в этом что-то особенное. Уже по привычке девушка обернулась на ряд сварожцев. Сидящий среди десятиклассников Влад, помахал сестре рукой, — он, как и все, приехал вчера, вот только на обмен новостями времени у них не было. А жаль, ей бы хотелось послушать, что происходило дома после её отъезда. Кто-то ткнул Иону локтем. — Смотри, а вот и наши взрослые малыши. Спорим, в этом году опять двое будет? — Клим кивнул на вход в актовый зал, где воспитатели строили нетерпеливых пятиклассников. Все они выглядели слегка потрепанными, взволнованными и не выспавшимися. Ведь по традиции без минуты пятиклассники «провожали» детство, ночуя в своих классных комнатах. В свою ночь перед распределением Иона не спала и могла поспорить, что эти ребята тоже всю ночь фантазировали, на какой факультет попадут. Заиграла торжественная музыка, свет софитов упал на сцену, где словно из ниоткуда появилась Марина Игнатьевна. Директриса, радостно сияя, осмотрела каждый ряд, а затем махнула рукой, приглашая малышей подойти поближе к сцене. — Уважаемые коллеги и ученики, я рада приветствовать вас на церемонии распределения! Уже совсем скоро мы передадим наших пятиклассников в ответственные руки заведующих, — Марье Васильевне, Василисе Борисовне, Добрыне Никитичу и Константину Мстиславовичу. А сейчас прошу всех встать, звучит гимн школы! Снова заиграла музыка, ученики хором запели гимн школы. Внезапно четыре ряда перемешались, разделение стало иллюзией, а ученики разных факультетов — одним целым: — Школа чудесная скрыта от глаз, Впустит она лишь своих — только нас. Знания древние стены хранят, Учат веками здесь разных ребят. — Школа наша, наш дворец Колдовстворец — Колдовстворец. Полон сказок и чудес Колдовстворец — Колдовстворец. Константин Мстиславович обернулся к своим подопечным, состроил мучительное лицо, бросая беглый взгляд на директрису, вызвал улыбку и едва сдерживаемый смех у хорсичей. С соседнего ряда грозно зыркнула Василиса Борисовна, заведующая Сварога, чем заставила Кощея вытянуться по струнке и петь вместе с остальными: — Камень волшебный откроет твой путь, Выучишь новое здесь что-нибудь. Много хороших ты встретишь людей Дружба, любовь тесно связаны с ней. — Школа наша, наш дворец Колдовстворец — Колдовстворец. Полон сказок и чудес Колдовстворец — Колдовстворец. Иона внезапно обернулась. Стоявший рядом Клим сейчас выглядел совсем по-другому: взгляд стал серьёзнее, непослушные темные волосы теперь были аккуратно зачесаны, жилетка застегнута на все пуговицы, а все атрибуты формы выглядели как с иголочки, что было не свойственно этому человеку в любое другое время! Он обернулся и уголки его губ приподнялись в теплой улыбке. — Все испытания преодолеть, Гордо и весело гимн наш пропеть. Знания, дружба и правда в руках Выиграть помогут в неравных боях. — Школа наша, наш дворец Колдовстворец — Колдовстворец. Полон сказок и чудес Колдовстворец — Колдовстворец. Когда музыка закончилась, зал взорвался аплодисментами. Иона вдруг поняла, что слишком засмотрелась на своего сокурсника и так перепугалась, что не заметила, как все сели на свои места и церемония началась. Как и предполагал Клим, в этом году к ним присоединились двое мальчишек: один — с черными, как смоль волосами и такими же глазами, он был низок, но очень шустр; второй, напротив, был очень высок для своего возраста, волосы у него были светлые, а нос прямой и длинный. Один тихий, другой — сразу же, как спустился с платформы, нашел общий язык с ребятами из шестого класса. Полные противоположности! Иона облегченно выдохнула после такого расклада событий, однако Константин Мстиславович успел ее расстроить: — Ничего, Серебрякова, Аню Колесникову из шестого класса помнишь? Задерживается она, как приедет — к тебе подселим. После этих слов Кощей как будто испарился, оставив новеньких на попечение старших курсов. Совершенно не привыкшие к такому явлению мальчишки поначалу испугались. Еще бы! От того, как старшие злорадно переглядывались, даже Ионе не по себе стало. Потому что она тоже знала, что будет дальше. После церемонии каждый факультет проводил отдельную линейку, посвящение в ученики и знакомство новичков с бытом своего факультета, а хорсичи… Хорсичи только что упустили из виду заведующего. — Как обычно, на закате? — Кирилл подскочил к толпе сокурсников заговорчески улыбаясь. — Перед самым отбоем, — кивнул Клим. Новенькие обменялись непонимающими взглядами, в то время как старшие общались какими-то расплывчатыми фразами. Иона тоже не могла сдержать улыбку, ведь эти ребята еще не знают, что их ждет вместо линейки! Пятиклассников вручили Свете для проведения экскурсии по общежитию, а остальные разбрелись кто куда в ожидании вечера. Сама Иона вернулась в свою комнату за очередным приключенческим романом и отправилась на прогулку за общежитие. Шум от ребят других факультетов ее отпугивал. Хорсичи, не сказать, что были тихие, просто особо не выделялись на фоне других. Еще бы, такая скучная серая масса. Лес встретил ее другой мелодией: здесь куковала неугомонная кукушка, шуршали в кустах проворливые ежи, белки вверх-вниз носились по стволам деревьев и все это так завораживало, что девушка даже не заметила, как зашла глубоко в лес. Деревья и кустарники здесь уже начали подготовку к зимнему сну — их листьев выборочно коснулась жёлто-оранжевая краска, словно по ним прошлась рука искусного пейзажиста. Лесные жители суетились, собирая припасы на зиму и подготавливая жилище, а если долго и упорно вслушиваться, то можно было услышать и других лесных существ, каких не увидишь простым взглядом. Вдруг с соседнего дуба приземлилась на землю бронзовая белочка. Ловко подхватив спрятанный в траве желудь, она поскакала вперед. Иона решила проследить за ней взглядом, сделала шаг вперед и так и застыла на месте. Прямо перед ней на поляне сидела девушка, чьи орехово-бурые кудрявые волосы едва доходили до шеи, а карие глаза упорно не замечали вторжения незнакомки. О принадлежности к факультету говорили лишь синие брюки, которые, к слову, были запрещены для девушек, поверх белой рубашки красовался бежевый свитер, на шее, руках и мочках ушей висело множество бижутерии. На вид она была не старше самой Серебряковой, может даже одногодка. Если они и встречались раньше, то Иона предпочитала не заводить знакомств дальше своего факультета и одноклассников брата. Стоило Ионе по неосторожности наступить на ветку, как девушка лениво отвлеклась от своего занятия — перемолки трав в ступке — и подняла глаза. «Хмурая, — подумала Иона, — Будь она на хорсе, её бы звали Хмурой!» — Привет, — девушка вопросительно приподняла левую бровь. Испугавшись еще больше, Иона не нашла другого выхода кроме как броситься назад к главному зданию школы. Она бежала и даже ни на минуту не задумалась, зачем это сделала. Это же было обычное приветствие, а дальше Иона сама надумала раздражение и заносчивость в усталом взгляде. Такое с ней часто случалось — сделает не подумав, а уже потом еë накрывало осознание. Обратного пути уже не было. Если вернётся, то незнакомка точно решит, что она сумасшедшая! Или еще чего похуже… Согнувшись под тяжелыми думами, Иона прошмыгнула в школу через запасной выход на заднем дворе — дверь отворилась сама стоило к ней только подойти. Дальше она шла по привычке за боковую лестницу, там стоит немного пригнуться и можно было обнаружить еще одну дверь, которая так хорошо слилась с окружением, что издалека её просто не заметить. — Чистому разуму открыты все двери, — прошептала она, направляя поток магии в замочную скважину. Привязанное на цепочку кольцо из горного хрусталя засветилось белым светом. Иона накрыла его свободной ладонью, плотнее прижимая к ключицам, а затем и вовсе спрятала под рубашку. Дверь отворилась. Девушка сделала несколько шагов вперед, и, как только она вошла, ничто больше не указывало на то, что за спиной когда-то был тайный проход. В школе было много тайн и затопленный подвал — одна из них. Учителя говорили, что это буровые установки магглов привели воду с озера в нижние этажи школы, ученики — что под толщей воды кто-то прятал страшную тайну. Настолько пугающую, что руководство школы решило избавиться от улик таким образом. А еще было много историй про водных духов, поющих от скуки свои жалобные песни. Иона же, напротив, не видела в подвале ничего необычного, помимо того, что это было её любимое тихое место для громких дум. Это было её убежище. Вода в самом подвале доходила до щиколотки, в то время как нижние два этажа были заполнены полностью. Раньше там держали мистических существ, проводили занятия, а в более древние времена там были жилые помещения. Но всё со временем меняется, и даже такое невероятное место может прийти в негодность. Иону мокрая обувь не беспокоила. Девушка нашла свое излюбленное для чтения место — сброшенные в одну кучу парты и стулья — и с ногами залезла на один из столов. Страницы книги громко шуршали, однако Иона с каждой строкой теряла нить повествования. Мысли были о другом. Она думала о том, как плохо поступила, сбежав из дома, и ждала встречи с Владом, надеясь, что тот успокоит её какой-нибудь забавной историей о сегодняшнем дне. «Какая глупость думать о том, что уже не изменить», — думала она, а затем закрыла книгу, ударяясь лбом о колени. Как бы долго эта мысль не крутилась в голове, перебить чужие установки она не могла. Иона впервые в жизни сделала что-то по-своему, так почему на душе так неспокойно? Почему родные стены школы кажутся такими чужими, а сказочный подвал — тусклым и небезопасным? Она провела много времени со своими думами и не заметила, как наступил вечер. Боясь опоздать на «линейку», Иона так же незаметно покинула свое убежище. Уже во дворе школы она сорвалась на бег, чтобы успеть вовремя добежать до заброшенных конюшен — солнце уже клонилось к закату. — Мышь! — крикнул кто-то со стороны школы. Иона обернулась и увидела Свету, Кирилла и новых мальчишек. Света и Кирилл несли две большие корзины, набитые венками, Иона сразу же признала среди цветов барвинок, незабудки, ромашки и усики хмеля. Один из венков приземлился прямиком ей в руки. Девушка повертела его в руках, а затем спросила: — Откуда? — Садовница из школьной теплицы позаимствовала, — отвечала Света. Точно! И как она могла забыть, что Вика все время проводит в кружке садоводства? Дальше они шли вместе. Прошмыгнуть мимо общежития дажбожцев было трудновато — пришлось прятаться за кустами и деревьями. Вскоре они вышли на заброшенную тропинку, вот только теперь эта тропинка выглядела менее заброшенной. Значит остальные были уже там. Как опоздавшим, ребятам пришлось заметать следы при помощи магии, Света передала корзинку Ионе и шла позади возвращая примятой траве исходное положение. Иона не торопилась заводить разговор и лишь едва заметно улыбалась, когда Кирилл расплывчато рассказывал пятиклашкам какое «необычное» событие их ожидает. Не зря в кругах хорсичей его прозвали Сказочником. Новички только вышедшие из-под крыла руководства начальной школы очень боялись задержаться после отбоя и вообще идти куда-то в столь позднее время. Света, которую так и зовут Зорькой, заверяла их, что ничего страшного в этом нет. Страшно будет, когда кто-то из учителей заметит и доложит Кощею, тогда Константину Мстиславовичу придется выполнять свою работу как следует. — Там что-то есть! — воскликнул один из новичков. — Да, в кустах что-то шевелится, — поддакивал второй. — Нет там ничего, — перебила их Зорька. — Вот, посмотрите! Кусты и впрямь начали слегка покачиваться, и сначала могло показаться, что это играет ветер, но среди густых веток мелькнуло темное пятно. На земле, у края тропинки, лежало пестрое перо. Пятиклассники нерешительно шагнули вперед, чтобы рассмотреть его, и тут же из куста выскочила тень в плаще, имитирующем крылья. Ребята закричали, отшатнувшись назад и врезались прямо в Кирилла. — Соколик в плаще Филина, вот умора! — воскликнул он, разворачивая новичков. — Так он наш временный атаман пока голосование не завершено, — пояснила Света, а затем грозно воззрилась на одноклассника: — Не стыдно тебе новичков пугать? — Вспомни себя в их годы, — отвечал Клим, снимая до жути реалистичную птичью маску. С виду его костюм выглядел так, будто за основу было взято настоящее пугало филина. Впрочем, никто никогда не задавался вопросом, откуда этот костюм взялся. — Они должны с достоинством пройти посвящение. Сказать, что взгляды хорсичей отличались от взглядов других факультетов — ничего не сказать. Посвящение для других было чем-то вроде знакомства с новым окружением, небольшим магическим представлением для вовлечения в учебу, агитацией по вступлению в различные кружки и экскурсией по библиотеке. У хорсичей были свои, немного дикие привычки. Например, церемония имянаречения. Новичков вывели на поляну, где уже расположились остальные ученики. Их было ровно тридцать один, включая новеньких, — с прошлым выпуском ряды серых жилеток значительно поредели. Заброшенные конюшни представляли собой аварийное здание, брошенное за ненадобностью (маги не всегда умели летать), которое облюбовали старшеклассники. Здесь можно было и говорить без запретов и спрятать пачку сигарет… в общем, конфиденциальность ценилась превыше всего. В этом месте встречались не только хорсичи, а потому все улики посещения запретной зоны тщательно прятали. Оба здания выглядели совсем плачевно: краска давно выцвела и облупилась; стены держались на добром слове и подпирались палками; а крыша в одном месте даже обвалилась. Вся эта конструкция выглядела ненадежно, однако учеников это не волновало. Они даже умудрились прибраться и привести здание в презентабельный вид — внутри более-менее уцелевшего здания была списанная мебель и стоги сена для удобства. Снаружи же все давно заросло высокой травой и кустарниками. Прямо-таки живая изгородь! Иона помогла Свете раздать венки и отошла к остальным ребятам, которые уже выстроились вокруг Клима и новичков. Багряное солнце прощалось с первым осенним днем. Все ждали начала церемонии, даже лес застыл в немом ожидании. — Товарищи, — воскликнул Клим. — Сегодня мы здесь собрались, чтобы поприветствовать наших новых сокурсников, но сначала мы познакомим их с нашим покровителем. Клим махнул рукой, и в центре круга вспыхнул костер. Новички всё ещё удивленно переглядывались, но Соколик-Филин посадил их на колени у костра и продолжил свою речь: — Властью данной мне моими любезными сокурсниками, я, как временный атаман, дам вам новые имена. Вот ты, — он указал на мальчишку слева, — Ты мал, да проворен, отныне будешь зваться Мошкой. Хорсичи зааплодировали, наперебой повторяя имя нового сокурсника. Мальчик удивленно вертел головой в разные стороны всё ещё не понимая, как ему следует реагировать. — Ты, — Клим указал на второго мальчишку. — Ты много говоришь и мало слушаешь, твое новое имя — Буратино. Ребята снова тепло поприветствовали нового хорсича в своих рядах, выкрикивая его имя. — Это еще почему? — возмутился мальчишка, потирая нос. — Издеваешься надо мной? — Нет, мой маленький лжец, — отвечал Соколик. — У тебя есть большое преимущество, так используй его с умом. С этой самой минуты вы можете считать себя полноценными хорсичами. Филин всегда говорил, что мы нечто большее, чем группа сожителей. Мы — один род, нас связывает Алатырь-камень, выбравший нас по воле нашего покровителя. Затем Клим повернулся спиной к огню, вознеся руки к небу: — Слава нашему покровителю и защитнику Хорсу! Остальные подхватили его возглас, эхом повторяя «Слава нашему покровителю, слава!». — Ты — наш свет и справедливость, — продолжал Клим, обращаясь к солнцу. Его силуэт возвышался над огнем, а раскинутые руки имитировали расправленные крылья, — Ты — вечная жизнь, источник любви безграничной, что исцеляет душу и тело. Слава нашему покровителю, слава! — Слава нашему покровителю! — откликались остальные. — Ты даешь нам воодушевление и радость, отвагу и стойкость, учишь терпению, дабы с честью прошли мы путь жизни нашей, выполняя священную волю твою. Воззрись с небес на рабов своих земных, защити нас от врагов навьих, освети наш путь своим светом, благослови нас, чтобы свершились все благие начинания. Слава нашему покровителю, слава! — Слава нашему покровителю, слава! Затем Клим снова обернулся к новичкам: — Клянетесь свято чтить своего покровителя? — Клянусь! — тут же выкрикнул Буратино. — К-клянусь, — неуверенно отозвался Мошка. — Клянетесь овладевать знаниями, не жалея своего сна, живота, а при необходимости и других частей тела? — Клянемся! — уже в унисон прокричали мальчишки. — Клянетесь всегда приходить на помощь сокурснику, защищать интересы своего факультета, быть умными и добросовестными учениками или казаться таковыми? — Клянемся! — Клянетесь с честью нести звание студента хорса? — Клянемся! Клянемся! Клянемся! Иона видела, как Зорька и Сказочник переглянулись, пряча улыбку рукой. Вполне стоило ожидать, что Клим переделает некоторые клятвы под себя. В это время Соколик махнул рукой, бросая что-то в костер, и огонь вспыхнул, возвышаясь на целый метр в высоту. Вперед вышла Вика, спокойно окунула руку в центр костра и вытянула от туда два хлопковых мешочка. — Этот оберег хранит ваши клятвы и будет защищать вас, пока вы не нарушите данные обещания, — пояснила она, вручая мешочки новичкам. Утомлённое солнце почти полностью скрылось за горизонтом. Там, где оно проплывало, по небу растекалось блеклое зарево. Близились сумерки. Их приближения ребята ждали больше всего: кто-то расположился с гитарой у костра, кто-то уединился вдали от всех, а Клим зазывал всех принять участие в танце. Света бесцеремонно схватила Иону за руку, и они пристроились к остальным. Парочки пробегали под коридором сцепленных рук, кружились вокруг костра в диком танце и меняли пару. Иона даже не замечала, с кем танцует, разум её был далеко. Ей стало спокойно от осознания того, что сегодняшняя ночь, пока ученики других факультетов устало возвращались в свои комнаты, была полностью в их распоряжении. Это священная ночь, полная светлых впечатлений и новых надежд, принадлежала только хорсу. Она с опозданием поняла, что тоже является частью чего-то, частью рода, в котором ей больше не было тесно. Внезапно ноги подкосились, и Иона едва не полетела на землю, но сильные руки вовремя дернули её обратно и снова закружили в танце. Девушка изумленно уставилась на Клима: его руки были теплыми и сухими; маска и плащ были сняты, так что теперь он опять был в форме, — слегка потрепанной и без жилетки, как обычно. Костер за спиной обрисовывал фигуру и выделял его на фоне других. Внизу живота что-то защекотало, а Клим продолжал улыбаться все той же теплой улыбкой. Среди музыки, хорового завывания под гитару и танца Иона не заметила, что теперь тоже звонко смеялась вместе со всеми. Она была свободна рядом с хорсичами. Она была свободна рядом с ним.