Разве идёт дождь?

      Гарри, укрывшись мантией-невидимкой, осторожно спускался по лестнице в доме на площади Гриммо. Он привставал на носочки, чтобы шанс наступить на скрипящую поверхность уменьшился. С кухни доносились перешёптывания, и Гарри замер на лестнице, прислушиваясь.       — Дорогой, всё пройдёт. Эта война… — голос Молли узнаваемо выделялся, его было легко различить.       Гарри слегка приоткрыл мантию-невидимку, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Его глаза столкнулись с пристальным взглядом Снейпа. Чёрт.       Преподаватель зельеварения стоял, оперевшись об косяк, и смотрел на лестницу (ну или уже на Гарри). Парень, не зная, куда себя деть, застыл пойманным зверьком и уставился на Снейпа.       Мужчина был одет в кофту с длинными рукавами и в обычные штаны. Всё очень по-маггловски и слишком открыто для любящего кутаться в мантии профессора.       Снейп, полностью управляющий ситуацией, приподнял бровь в немом вопросе. Вопрос этот оставался в диапазоне: от «Зачем вы, Поттер, разглядываете меня?» до «И что же будет делать герой, который попался на недо-шпионаже?».       Однако Снейп не спешил его сгонять. Гарри нагло остался и продолжил подсл слушать. И профессор отвернулся тоже, словно игнорируя присутствие Поттера и нарушение правил. Странно.       — … эта потеря ужасна, — Гарри неслышно спустился ещё на пару ступеней.       — Гарри не должен узнать об этом, — мальчик стремясь услышать больше, подступал к кухне.       — Люпин, ты как? — Гарри замер. Случилось что-то ужасное.       — А как я могу себя чувствовать? — огрызнулся тот. — Тонкс была… — Поттер перестал слышать, виски пульсировали. Он чувствовал удары своего сердца, которые отдавались в каждую клетку тела.       Гарри развернулся обратно к Снейпу, облокачиваясь об стену, чуть ли не сползая по ней. Тот пристально смотрел на него. На его состояние.       Что может испытывать человек, за которого кто-то отдал жизнь?       Поттер прикрыл глаза. Стоит вспомнить улыбку Тонкс, её заслуги и… проститься с ней. Действительно, всё пройдёт.       Гарри решил подняться к себе и провести вечер, вспоминая Тонкс. Так будет правильно.       Только Поттер преодолел несколько ступеней, Снейп, не подавая вида, что за кем-то следует, тоже двинулся вверх. Они вместе зашли в комнату подростка, и профессор тихо закрыл дверь, накладывая заглушающее.       — И никаких истерик, мистер Поттер? — осведомился Снейп с едва различимой язвительностью.       — Нет, — Гарри нервно промотал головой.       — Что чувствуете? — Снейп наклонил голову набок, изучая юношу.       — Желание исправить случившееся. Она должна была… — профессор прервал ответ жестом руки.       — Она сделала то, что считала верным. Эта смелая девочка никому ничего не должна, мистер Поттер, — Снейп говорил с еле различимым оттенком печали.       — Больше… ничего не должна, — зачем-то добавил юноша. — Она была чудесной, — Гарри опустил голову. — Я мало её знал, но Тонкс была важна для Ремуса.       — Да, — Снейп не стал поправлять неуважительное обращение. — Мистеру Люпину сейчас тяжелее всего, — они замолчали.       — Сэр, посидите со мной? — очень тихо спросил Гарри. — Я бы хотел посвятить эту ночь ей, — мальчик указал на кресло.       — Хорошо, мистер Поттер. Это здравая идея, — удивительно, каким… другим был Снейп в эту ночь.       Юноша расположился на кровати, сев по-турецки. Окно около кровати было открыто, с него дул прохладный воздух, колыхая занавеску.       — Расскажите мне про неё?       — Я был молодым преподавателем, а она только пришла на первый курс. Нимфодора, — впервые Снейп назвал кого-либо по имени, — была озорницей. Я мог бы сравнить её с вашими близнецами Уизли, но не стану. От неё одной шуму и взрывов было больше, чем от целого курса гриффиндора, включая этих братьев. Проказничала она от скуки, Тонкс умнее многих, кого я знал. Её постоянно пытались успокоить и усмирить сокурсники: Чарли и Кьяра.       — Ого, — вздохнул Гарри.       — Я полагаю, Кьяра сыграла большую роль в жизни Нимфодора. Девочка — обращённый оборотень, Тонкс много помогала ей.       — Она была доброй.       — Вам бы стоило посидеть с Чарли Уизли, мистер Поттер. Он бы многое вам рассказал.       — Я бы не хотел, чтобы они знали, что я всё слышал, сэр.       — Почему, мистер Поттер?       — Они не посчитали нужным мне сказать, значит я не должен знать. Так пусть продолжают думать, как им угодно.       — Вы считаете, что им стоило бы вас позвать? — Снейп прервался и посмотрел в окно. — Туда, на кухню.       — Я не заслужил оплакать потерю? Я бы всё равно узнал, просто позже.       — Они уберегают вас. Всего лишь пагубная забота, — безразлично пожал плечами профессор.       — А вы? — «Заботитесь обо мне?» хотел бы спросить Гарри.       — Что я, мистер Поттер? Я привык здраво рассуждать, вне зависимости от ситуации. Вы правы, вы бы рано или поздно узнали, что Нимфадора мертва, — мертва. Она умерла. Эта мысль впервые была озвучена вслух, Гарри всхлипнул. — Нет смысла скрывать этого от вас, — сказав это, Снейп поднялся и вышел из комнаты.       Гарри остался один. Всё его тело подрагивало от коротких всхлипов. Нельзя принять, что человек умер, ради… Парень старался не думать, что это ради него, скорее ради идеалов, пророчества, будущего — чего угодно, только не ради него.       Поттер присел на пол около того кресла, где до этого располагался Снейп. Отсюда открывался неплохой вид с окна. Занавеска всё также трепыхалась от ветра. Вдали виднелись другие жилые здания с редким светом в окнах. Кто-то тоже не спит в эту ночь.       Неожиданно дверь тихонько приотворили, отчего Гарри дёрнулся.       Снейп вернулся. С бутылками виски и сидра. С этим миром всё точно в порядке?