Уши, хвосты... любовь.

Сознание возвращалось как-то неохотно. Миха плыл, словно в каком-то киселе. Мысли текли медленно, тело казалось легким. "Ну вот, а где же свет в конце туннеля? Или что там быть должно?". Михе вдруг нестерпимо захотелось чихнуть, что он и сделал. Глаза открылись сами собой. "Красивый потолок", - была его первая мысль. Рисунок с экзотическими птицами и звездами дал понять, что он жив и явно находится не в больнице. Рядом что-то пронзительно запищало, отчего Миха скривился. Сбоку, судя по звуку, открылась дверь, и послышался топот ног нескольких человек. Над ним кто-то склонился и сказал пару фраз, смысл которых Салин явно не понял или не уловил. Он постарался напрячь зрение, и фигура, что склонилась над ним, приобрела более четкую форму - яркие зеленые глаза смотрели с беспокойством и теплотой. Незнакомец что-то говорил, но Миха завис от другого: на макушке незнакомца красовались ушки! Мохнатые рыжие ушки, которыми тот нервно шевелил, смотря на него. Рядом, судя по всему, был еще кто-то, но Михе было параллельно - он был слишком впечатлен ушками... Салин нервно хихикнул, только этого ему не хватало! Снова что-то где-то пискнуло, и Миха почувствовал, что начинает засыпать... "Спи", - доносится до него ласковый голос. "Точно, я просто сплю". Второе пробуждение сопровождалось громкими криками и, судя по тону, разговаривали явно не о сортах чая. Голова не болела, только тело оставалось каким-то невесомым. Резко распахнув глаза, он снова наткнулся на чудной потолок с птицами и звездами. Грохот нарастал, Миха же ждал развязки. Послышался громкий крик и удар двери о стену: - Мальчик мой! - крепкие объятья в конец озадачили военного врача, ведь мало того, что голос был мужским, так его ещё и отпускать явно не намеревались. - Савал, отпусти сына, - более глубокий голос сбоку, но даже в нем, несмотря на недовольство, отчетливо слышалось облегчение. Миха, наконец, сфокусировал взгляд на том, кто его обнимал: это был стройный мужчина с длинными каштановыми волосами, прическа была причудливой формы с несколькими свободными прядями, и смотрел он огромными золотистыми глазами полными волнения. - Боги, как же я испугался, когда нам сообщили, что у тебя неопределенная реакция на Кусукс!- его вновь сжали, продолжая что-то говорить. "Интересно, а что такое этот кусукс?" Что-то мягкое и, судя по всему, мохнатое прошлось по боку. Миха скосил глаза вниз, так как объятья незнакомца не давали даже шанса пошевелиться, и обомлел: мягкий пушистый каштановый хвост нежно поглаживал его бок. Михаил чуть дернулся в объятьях, но вырваться не смог. - Миллики, скажи уже хоть что-нибудь! - волнение и нотка отчаянья проскальзывали в голосе незнакомца. - Не волнуйтесь, я в порядке, - и Миха завис в очередной раз: тонкий нежный голосок, что вырвался из его горла, явно не был его приятным бархатным баритоном. - Миллики, что случилось? Он не реагирует, Родис! - его легонько встряхнули. - Он сам на себя не похож... Рядом с первым мужчиной сел еще один, только он был в разы крупнее, черные волосы были прилизаны, открывали высокий лоб и едва прикрывали шею. Необычные сиреневые глаза на мужественном лице смотрели с малой толикой беспокойства, а звериные черно-серые ушки стояли торчком. - Успокойся, сладкий, - Родис нежно поцеловал того в лоб, прижимая к себе, - это после лекарств и убойной дозы лечебной магии. Ему просто в себя прийти нужно. Миха, которого, наконец-то, отпустили, осторожно попытался сесть. Такого рода отношения его не удивляли: на войне, да и в больнице всякого насмотришься. Просто наблюдать такие откровенные проявления было непривычно и немного смущало. - Уважаемые, - наконец Миха привел свое тело в нужное положение, - а вы, собственно, кто? И где я? М-да. Миха или Миллики, как его здесь по непонятным причинам называли, уже сто раз пожалел, что так неосмотрительно задал эти вопросы. Савал упал в обморок, Родис кричал на рыженького доктора. Савала привели в сознание, парой капель воды из кувшина, что стоял рядом на низком столике. - Но по показателям все в порядке! - воскликнул рыжий, уже не зная, как успокоить советника императора и его супруга. Ушки рыжика были чуть прижаты, он вновь и вновь изучал что-то на плоской дощечке, чем-то напоминавшей электронный планшет. Миллики наблюдал за всем этим балаганом с невозмутимым видом. "А одежда у них явно средневековая", - рассматривая рубашки с манжетами и свободными рукавами, подумал Миха. У всех присутствующих были короткие кожаные жилеты, а у врача поверх еще и халатик наброшен. Хвосты отбивали нервную чечетку по полу - кошаки, не иначе. Дискуссия набирала обороты и грозилась затянуться. Миха набрал в грудь побольше воздуха: - Ша, молекулы, пока на атомы не распались! - звонкий голосок влился в общую какофонию, отчего пол немного завибрировал, а стена пошла тонкой трещиной. Тишина была... многообещающей. Все разом посмотрели на подростка, что сидел на кровати и смотрел на всех хмурым взглядом сиреневых глаз. - Успокоились? - Лёгкий перелив хрусталя в голосе заставил присутствующих ошарашено кивнуть. Савал осторожно подошел к подростку и нежно погладил по голове. - Прости нас, Миллики, мы действительно увлеклись. Я и Родис являемся твоими родителями, а также советниками его императорского величества. На званом ужине ты отведал блюдо из кусукса и тебе стало плохо. Отечность, затрудненное дыхание... - Аллергическая реакция... или отек Квинке, - голос вел себя нормально, что не могло не радовать. Савал кивнул, продолжая смотреть на Миху несчастными глазами. - Ладно, на сегодня потрясений хватит, - он зевнул, чувствуя легкое головокружение и небольшую усталость, - завтра продолжим. И больше ни на кого не обращая внимания, Михаил отвернулся на бок, закрывая глаза. Легкий поцелуй в щеку, и он, улыбнувшись, уснул.