Только ты

      Маленькая комната, стены грязно-серого цвета и лампа светящая тусклым светом. Шатен лежал на голом полу, накрыв лицо тонким казенным одеялом. В его голове было так много мыслей, которые он с легкостью мог отогнать, но была лишь одна, что никак не давала ему покоя: «Я убил человека». Он никак не мог смириться с этим, убийство и осознание собственного преступления давили на него с такой силой, которую он не мог вынести.       – Слыш, мусор, – прозвучал скрипучий мужской голос. – Как наша доблестная полиция могла убить человека? – Бан услышал смех и убрал одеяло со своего лица: «Ни минуты покоя», – подумал он, поднимаясь с пола. Он посмотрел на своих сокамерников: один был невысокий с седой щетиной на смуглом и сморщенном лице; другой был высокий с надменным выражением лица и в данный момент курил, отвратительнейшим образом посасывая фильтр сигареты; а третий был простым мужиком, который попал в тюрьму за превышение самообороны, он выглядел обычно и просто, даже если судить по внешности – ему не место в тюрьме. Как и Чану здесь было совсем не место, но скоро серая роба сменится на синюю и он надолго останется в этом неблагородном месте. Месте, которое кишит людьми, ставшими отходами общества.       Маленькая комната, закрытый гроб, фото Хенджина в деревянной рамке и белые цветы – хризантемы. Сынмин, одетый в черный костюм, вошел в светлое помещение, он слышал, как надрывно плакала женщина, потерявшая ребенка. Но ему все равно, его волнуют только его чувства. Ему было очень больно, возможно, так же как и его матери. Она сидела на коленях, закрыв лицо руками.       Ким держался, как мог, но по его щеке все равно скатилась горячая слеза. Он стер ее быстрым движением руки с тихим всхлипом. Он сглотнул, стараясь не плакать, и начал кланяться. Поклонившись три раза перед покинувшим этот мир Хенджином, он повернулся к его родителям и склонился перед ними так низко, как только мог, выказывая свои глубочайшие соболезнования. Женщина встала на ноги, но стояла так, словно вот-вот осядет обратно, но поклонилась в ответ.       – Как ты посмел сюда прийти? – Вопросил Хенджэ, хмуря брови, но брюнет не ответил. Он разогнулся и молча покинул маленькую комнату, направляясь в ту, что была больше. Он прошел за самый дальний стол и молча сел. Он смотрел на еду, что подавали на похоронах, но его лишь тошнило. После смерти Хвана его от всего тошнило: от еды, от Чана, от тату на собственном запястье и от Ханны, которую полиция так и не проверила.       – Ты тоже тут? – Раздался заплаканный женский голос. Сынмин поднял голову и увидел Хо Даын с перебинтованной ногой и с опухшим от слез лицом.       – М, – промычал он в знак согласия, а девушка со сдавленным стоном боли села напротив.       – Как ты? – Спросила она, так же с отвращением смотря на еду, что стояла на столе. Она схватила бутылочку соджу и, наполнив пустую рюмку, залпом выпила все, жмурясь.       – Как я? – Ухмыльнулся Сынмин, ставя перед невестой умершего рюмку. – Мне плескани, – произнес он. Даын спокойно наполнила сосуд и скучающим взглядом следила за тем, как парень пил алкоголь. Их обоих ничего не трогало, их обоих ничего не волновало. Каждый думал о том, что было бы неплохо, если бы умер кто-то из них двоих, но не Хенджин, которого они вдвоем так сильно любили.       – Даын-а, нам пора, – произнесла девушка, подойдя к столику. Хо и Ким посмотрели на нее. Парень, держащий в руке рюмку, выронил ее на пол и, шокировано приоткрыв рот, смотрел на подошедшую.       – Она похожа на него, да? – Вымученно улыбнулась Даын, – это моя подруга, Хван Йеджи. У нее даже фамилия Хван… – прошептала она и начала подниматься на ноги, когда девушка схватила ее под руку.       – Хван Йеджи? – Тихо произнес Сынмин, смотря на девушку с розовой прядью в длинных темных волосах.       – Да, – та сдержанно улыбнулась и кивнула головой в знак приветствия.       – Я Ким Сынмин, – произнес он, поднявшись на ноги. Он все смотрел на девушку так сильно похожую на человека, которого он так любил, которого он все еще любит.       Очередная ночь без старшего брата, Ханна никогда еще не чувствовала себя так одиноко.       – Это цена мести, – каждый раз твердила она сама себе, пусть и знала, что решение брата не входило в ее планы. Она не могла никоим образом заставить его поступить так. Она лишь могла лежать в кровати и делать вид, что спит. В ту ночь все пошло не так.       – Я не хотела лишних смертей… – произнесла Бан, входя в пустующую комнату брата. – Я не хотела, что бы ты, оппа, стал таким, как я… – говорила она, присаживаясь на край кровати.       В комнате все еще оставался запах Чана, девушка чувствовала себя так, словно он все еще дома, что он рядом. Она легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. В этот самый момент она осознала, что пора остановиться.       Бан шла по кладбищу, день был ясным, а на небе ни облачка. Она подошла к могиле Ким Суа и села на землю, не волнуясь о грязи. Она с грустью посмотрела на имя на надгробии.       – Онни, давно не виделись, – произнесла она, – я пришла, потому что я не смогу завершить то, что планировала сделать… ради тебя, – она прикусила губу. – Я обещала, когда ты даже не просила… ты и не могла попросить… ведь ты уже умерла, когда я придумала себе это глупое обещание. Я пришла спросить тебя, стоит ли мне сдаться в полицию или просто умереть? – Она замолчала, все так же смотря на надгробие, словно и правда ждала ответа. – Не отвечаешь опять… оппа скоро предстанет перед судом. Он сможет жить без меня? Я вот не могу без него… дом кажется таким пустым и холодным. – Она подняла взгляд наверх, на чистое голубое небо. – Мне сдаться? – Вновь спросила она и почувствовала дуновение теплого ветерка, словно успокаивающее прикосновение мягкой и горячей руки на своем лице. – Ты права, онни… ты права.       Год спустя       Женская колония. Заключенные работали за станками, все, как одна, слаженно и без перебоев. Ханна была такой же, как все, у нее, как и у всех не было имени и фамилии, был лишь номер, вышитый на тюремной робе.       – Двадцать один ноль три, сколько тебе сидеть? – Спросила такая же заключенная, подойдя к Ханне.       – Мне дали двадцать лет, – она еле улыбнулась, посмотрев на старшую.       – Много, – кивнула та.       – Да, – вздохнула девушка и отвернулась к станку. Она с улыбкой посмотрела в окно с решетками. Погода была прекрасна, Ханна знала, что когда они выйдут на прогулку, она снова почувствует теплый ветер на своем лице. Ветер, что так похож на прикосновение нежной и горячей руки.       Чан стоял у стены, где висел его календарь. Он зачеркнул очередную дату. Он продолжал ненавидеть себя и с каждым днем все сильнее. На его глазах снова проступили слезы.       – Кто бы мог подумать, что мы так закончим, – произнес он, посмотрев на фото сестры, что висело рядом с календарем.       Девушка со вздохом открыла глаза и посмотрела в белый потолок. Новое утро, новый день, а последний год все по-старому.       – Нуна? – В комнату заглянул Чонин с взъерошенными волосами.       – Что? – Протянула Минен, поднимаясь с кровати.       – Завтрак готов, – произнес парень, улыбнувшись, и удалился.       Ли оделась и вышла из комнаты, на столе стоял завтрак, который каждое утро так любезно готовил младший.       – Тебе стоило стать поваром, а не поступать на юриста. – Садясь за стол, произнесла девушка.       – Да ладно тебе, твой парень будет адвокатом, что плохого? – Пробурчал Ян, делая старшей кофе.       – Да-да, ты такой молодец, – с улыбкой ответила та, набирая ложкой рис.       Ли вошла в полицейский участок, на ее столе, как обычно был творческий беспорядок. Она села на стул и начала копаться в бумагах, ища что-то, когда на пол упал конверт. Она подняла его и посмотрела – ни адреса, ни имени отправителя, лишь «Для Ли Минен». Она разорвала конверт и достала сложенный лист бумаги, незамедлительно начав читать:       «Привет, Минен. Я уехал год назад, но чувствую, словно меня не было всего день. Надеюсь, ты в порядке и наш отдел тоже. У меня все хорошо, я сдружился с коллегами на Чеджу. Иногда, когда я скучал по тебе, я выпивал в одиночестве, это почти стало привычкой. Но я встретил ее… она исцелила меня, и моя печальная любовь к тебе ушла. Я все еще помню тебя, как отличную подругу и самоотверженного полицейского, но не как девушку. Это ведь отличные новости? Ведь я тебе никогда не нравился, Минен-а… прости, глупо вспоминать это сейчас…       В любом случае, всего самого наилучшего. Твой друг и бывший коллега Со Чанбин».       Когда девушка дочитала письмо, она ухмыльнулась, а на ее глазах проступили слезы.       – Вот придурок, – произнесла она, откидывая конверт в сторону.       – Почему это я придурок? – Прозвучал возмущенный голос, и Ли посмотрела на источник звука.       – Какого хрена?! – Воскликнула она, увидев в дверях помещения Чанбина. – Инспектор Со! Какими судьбами? – Спросила она, поднимаясь со стула.       – Я приехал повидаться с родителями и познакомить мою Дани с ними, – с улыбкой ответил парень, когда показалась девушка, сопровождающая его. Она поклонилась в знак приветствия, и инспектор ответила тем же.       – Вааа, ты зачем письмо писал? Дурак? – Минен посмотрела на Дани и улыбнулась.       – Я видел, ты почти плакала, страдаешь по мне? – Посмеялся Чанбин.       – Ой, заткнись, – отмахнулась Ли, – твоя девушка такая красивая, инспектор Со.       – Да, она у меня самая красивая, – согласился тот, и все трое заулыбались.       Парень в белой поношенной рубашке с огромной надписью «Givenchy» на спине сидел на высоком стуле у бара. Вокруг было полно людей, говорящих на тайском языке, таких далеких и незнакомых ему. В руках он держал потрепанную фотографию, с которой, ярко улыбаясь, смотрели два парня: Минхо и Хенджин. Он взял рюмку, что стояла перед ним, и разом выпил весь алкоголь, что ему налил бармен.       – Как мне быть теперь? – Спросил Ли, смотря на такое счастливое лицо длинноволосого.       Обеденный перерыв. Сынмин в одиночестве сидел за столом в столовой компании. Он ел, читая книгу, когда кто-то с грохотом поставил свой поднос рядом с ним. Он посмотрел на пришедшего человека и улыбнулся.       – Привет, Ен, – произнес он, смотря на злую девушку, которая все так же красила волосы в красный, – что-то не так? – Поинтересовался он.       – Дрянная девка, – сквозь зубы процедила она, садясь рядом.       – Хо Даын? – Спросил брюнет, с жалостью смотря на давнюю подругу.       – Каждый раз, когда мы с Ликсом собираемся поиграть в сраном интернет кафе, эта мразота звонит ему и устраивает концерты на тему того, что он часто проводит со мной время. – Пак сжала руки в кулаки. – Но мы с Феликсом видимся раз в две недели. Я просто хочу поиграть, мать вашу! – Она ударила кулаком по столу.       – Я говорил ему не встречаться с ней, но он не послушал, – пожал плечами Ким.       – Сынмин, давай ты будешь со мной играть? Пожалуйста? – Красноволосая состроила жалостливое выражение лица, как кошка, требующая еды или собака, желающая ласки.       – Нет. Нет-нет-нет-нет. – Повторял тот раз за разом, зажав уши руками. – Мне нужно забрать почту, пока, – вдруг он поднялся с места и, взяв книгу в мягком переплете в зубы, схватил поднос, удаляясь из столовой.       Сынмин, направляясь к лифту, шел по офису, где начал работать не так давно. В его руках были коробка, а на ней сверху лежали письма. Он пытался нажать на кнопку вызова лифта, когда чья-то рука опередила его.       – Спасибо, – улыбнулся Ким, переводя взгляд на человека, что помог ему.       – Не за что, – девушка улыбнулась в ответ, смотря на парня. Вдруг выражение ее лица изменилось. – Ким Сынмин? – Удивленно произнесла она, вскидывая брови.       – Хван Йеджи? – Широко улыбнулся брюнет, смотря на давнюю знакомую. – Вы здесь работаете? – Поинтересовался он.       – Да, – кивнула девушка, у которой все еще была розовая прядь в темных длинных волосах. – Вы тоже здесь работаете?       – Да, около месяца… – шокировано произнес парень, когда лифт открылся, – входите, – произнес он с улыбкой, кивая на открытые двери лифта.       – О, спасибо, – Йеджи вошла, а Сынмин последовал за ней. Они смотрели друг на друга и улыбались, когда двери лифта вновь закрылись.       Месяц назад       Маленькая темная комната. Ким стоял у стены, которая была обклеена фотографиями девушки с розовой прядью волос. Он смотрел на каждое фото с благоговением. В руках парень держал визитку JYJ Ent., на которой было написано: менеджер Хван Йеджи.       – Хенджин-а, теперь я понимаю тебя… теперь понимаю…