Путь к исцелению

— Ничего не хочешь сказать? — Цзян Чэн, думаю это ты должен что-то сказать Ханьгуан-Цзюню. — Ханьгуан-Цзюнь, — он усмехнулся. — Не знал, что за такое раздают титулы. — Что ты хочешь этим сказать?       Как же много хотел сказать Цзян Чэн! Слова безудержного негодования, копившиеся в нём с их последней встречи, рвались наружу. Личность Лань Ванцзи уже спустя некоторое время обучения в Облачных глубинах стала вызывать у него стойкую неприязнь. Теперь же это чувство достигло своего апогея. А зависть, которая на время сменилась полной неприязни мыслью «святоши из ГуСу Лань, одно напускное высокоменрие, что и требовалось доказать», воспрянула с новой силой.       После сожжения Облачных глубин он добровольно отправился в Цишань и из того, что успел заметить Цзян Чэн, вовсе не избегал контактов с псами клана Вэнь. В итоге он оказался в Огненном дворце. Неужели то, как он под конец сумел воспользоваться своим положением вэньской подстилки и убить Вэнь Жоханя могло изменить ситуацию в корне? Теперь, так же, как и Лань Сичэнь, Второй Нефрит получил титул в раннем возрасте.       Злость клокотала внутри Цзян Чэна. Но глядя на Лань Ванцзи, чьи черты лица с убранными в хвост волосами казались теперь более резкими, а само лицо выглядело старше, он не решался высказаться напрямую, как говорится, без обиняков. Сейчас он мог лишь жалеть, что не является главой ордена и не может выставить Ванцзи восвояси.       Однако он не мог пройти мимо, оставив всё просто так. — Подумать только, — оскалился он. — Кто-нибудь помнит о том, что я двое суток бежал ни на минуту не останавливаясь, чтобы спасти тебя? Знаешь и помнишь ли об этом ты? Кидал ли я когда-нибудь тень на свой орден и семью? Каким поистине выдающимся человеком надо быть, чтобы совершить поступок, который стал бы достойным титула! — Цзян Чэн!       В своей сказанной на одном дыхании словесной тираде Цзян Чэн ходил вокруг да около. Вэй Ин испытал некоторое облегчение, что тот не говорит напрямую в тех выражениях, на которые несомненно был способен его младший брат. — Поговорим наедине, — хмуро ответил Вэй Ин. — Что, вспомнил, что у тебя есть клан, который тебя вырастил, и есть брат? Являешься в белой одежде ГуСу Лань. Отчего же ты не надел ленту, если решил стать адептом их ордена? — Ты хотел, чтобы я ходил в тех лохмотьях, что остались после пыток в Огненном дворце, после боя с Вэнь Жоханем?!       Очередное упоминание о поступке, что совершил Вэй Ин, выбивало Цзян Чэна из колеи. — Хах, — выдохнул он. — Отчего же ты сразу не вернулся в Пристань Лотоса? Являешься сюда с… с…       «Давай же, скажи», — хотел выкрикнуть Вэй Усянь, но удержался, поняв, что от этого будет хуже только Лань Чжаню.       Цзян Чэн на мгновенье замолк. Не осмеливаясь сорвать злость на Лань Ванцзи, он повернулся к Вэй Усяню и разразился новой порцией брани. — Вэй Усянь, знаешь ли ты как волновалась моя сестра? Какую милость оказал тебе орден Лань, раз ты защищаешь их адептов? Защищаешь его! Остался там отстраивать орден! А как же орден Юньмэн Цзян? Как же мой орден, которому ты обязан всем, что у тебя есть?!       Он умолк, увидев приближающегося отца. Однако тот всё же услышал последнюю его фразу. — Я дал дом А-Ину вовсе не для того, чтобы он был благодарен мне. Его отец был моим другом, а мать… я тоже её знал. Как я мог позволить, чтобы их маленький сын был сиротой, скитался по улицам и ел, что придётся? Не знаю, как в первую минуту встречи вы успели поссориться, однако, Цзян Чэн, то, что ты сказал сейчас, нельзя произносить даже в приступе гнева. Ты понимаешь это, А-Чэн?       На лице Цзян Чэна отразилась целая палитра эмоций. Он развернулся и, не сказав ни слова, пошёл прочь. — Что между вами произошло? — обратился Фэнмянь к Вэй Ину.       Внутри Вэй Ин закипал от злости не хуже Цзян Чэна, но вслух он сказал. — Он сердился, что я заставил волноваться вас и Шицзе.       Вэй Ину не хотелось продолжать неприятный разговор. Очень кстати подошёл слуга, которому было поручено подготовить Лань Ванцзи комнату, а затем проводить туда гостя. Пользуясь моментом, Вэй Ин и Лань Чжань направились следом за адептом.       Выделенная комната оказалась совсем рядом с комнатой Вэй Усяня. И тот, за несколько недель ужасно соскучившись по родному дому, тут же устремился к себе сменить одежду и осмотреться.       Дверь закрылась. Ванцзи остался в комнате один. Оглушительная тишина воцарилась так внезапно, что Лань Чжань в оцепенении застыл посреди помещения. Из окна виднелся небольшой водоём, на поверхности которого плавали лотосы. Он находился в Пристани Лотоса. Вэй Ин пригласил его, взял с собой. Отчего же тогда в его сердце так явственно всколыхнулась тревога, что однажды Вэй Ин может уйти, что он станет ему не нужен? Лишь успел он подумать, что видимо проведёт остаток дня сам, как в дверь без стука ворвался Вэй Усянь. Теперь на нём была чёрная одежда с красной окантовкой. Та, в которой три года назад он прибыл на обучение в ГуСу. Именно в такой одежде Лань Ванцзи впервые увидел его, когда тот в первый день своего обучения перебрался с сосудами вина через стену. — Ну что, идём? — весело сказал он, потирая кончик носа. — Куда? — только и смог вымолвить Ванцзи. — Продолжим экскурсию по Пристани Лотоса.       Остаток времени до начала пиршества они гуляли вдвоём, заглядывая во все закоулки и излюбленные места Вэй Ина.       Они вернулись лишь под вечер, когда в воздухе повисли сумерки, и стали зажигать костры. Вэй Ин вызвался расставлять тарелки. Он предложил Лань Чжаню сесть, однако тот покачал головой и принялся помогать с сервировкой.       Вместе с тем, как темнело, у столов собирались люди. Появились Шиди, которых они видели утром на тренировке с воздушными змеями. Вскоре пришла Шицзе, одетая в новое пурпурное платье. Вслед за ней явился Фэнмянь. Адептов становилось всё больше и больше. Воздух наполнился весёлыми голосами, постукиванием палочек и тарелок.       Костры ярко выделялись на фоне вечерних сумерек. Над шумной толпой потекли запахи жаркого и каши.       Последней пришла мадам Юй, но это ничуть не поубавило атмосферы всеобщей радости и ликования. Она опустилась во главе первого стола. Рядом с ней сел Цзян Фэнмянь. Следом за ним расположилась Шицзе. Место Лань Чжаня оказалось между ней и Вэй Ином. Напротив них, со стороны мадам Юй сели Ваньинь и Шиди. Со своего места Цзян Чэну отлично было видно Лань Чжаня и Вэй Ина. Он не упускал представившейся возможности и постоянно останавливал на них неприязненный взгляд.       Когда все наконец расселись по местам, слуги принялись насыпать кашу с мясом. Покончив с работой они и сами сели за столы. Лань Чжань некоторое время смотрел на непривычную еду. Но затем под восторженный взгляд Вэй Ина отправил в рот первый кусочек мяса. Его образ по-прежнему не вписывался в царившее вокруг веселье. Он сидел с ровной спиной в подобающей позе и ел медленно. Однако в воцарившемся шуме никто больше не обращал внимания на присутствие за столом заклинателя из другого клана. Беседы, чьим заводилой всегда был Вэй Ин, увлекали его. Однако теперь он то и дело поворачивался к возлюбленному. — Лань Чжань, — Вэй Ин коснулся его руки. — Всё нормально? — Мгм, — кивнул он. — Точно? Тебе не нравится еда? — Нравится. — Если с непривычки тебе стало плохо, мы можем пойти.       Вэй Ин угадал. От жирной и жаренной пищи Лань Чжань уже ощущал лёгкую дурноту. Но дело было не только в этом. После длительного полёта на мече и проведённого дня на ногах, он ощущал сильную усталость.       Однако Лань Чжань покачал головой. — Нет, посидим ещё. Всё хорошо.       Прошло чуть больше часа. Госпожа Юй ушла. За ней последовала Шицзе. Со временем ряды заклинателей за столом начали редеть. Вэй Ин, имевший привычку сидеть до конца, сейчас встал один из первых. Для посторонних глаз Лань Чжань выглядел весьма обычно, но, кажется, Вэй Ин теперь понимал, как Цзэу-Цзюнь каждый раз различает перемены в настроении брата. Сейчас Усянь отчётливо видел, что Ванцзи устал. Прежний он мог несколько суток провести на ногах без отдыха, при этом не выказав и тени усталости. Но теперь, после изнурительных недель ранений и боли всё было иначе. На полёт сюда Лань Чжань потратил критически много магических сил. Очевидно, ему уже давно требовался отдых.       На этот раз Ванцзи не стал возражать. Они вместе покинули пиршество. Дойдя до комнаты гостя, Вэй Ин остановился. Им предстояло идти в разные стороны. Оба из них сейчас разделяли одно желание: после, ставших привычными, взаимных ласк уснуть в объятиях друг у друга. Но сегодня Вэй Ин так ничего и не сказал Фэнмяню и госпоже Юй об их с Лань Чжанем намерении стать спутниками на стезе самосовершенствования.       Пожелав доброй ночи они пошли каждый в свою комнату. Впервые за долгое время Вэй Ин лёг в свою родную постель. Ту, на которой спал уже много лет подряд. Приятное чувство блаженства тут же охватило всё его тело. Но чем дольше он так лежал, тем острее ощущал тишину. Он был один. Во тьме не слышалось тихого дыхания Лань Чжаня. Стоило ему перевернуться, он натыкался на холод пустой постели. При мысли, испытывал ли сейчас его возлюбленный что-то подобное, сердце Вэй Ина забилось чаще. Постепенно в голову стали приходить различные мысли. Было ли плохое самочувствие Лань Чжаня лишь усталостью или его что-то беспокоило? Вэй Усянь тут же подумал о данном Сичэню обещании быть рядом с Ванцзи.       Полежав ещё немного, Усянь осознал, что эти мысли — лишь поиск повода отправиться к возлюбленному прямо сейчас. Его губы тронула улыбка. «И пусть. Расскажу обо всём завтра». А сейчас… Он оделся и тенью выскользнул на улицу. Пройдя несколько метров, он остановился под дверью Лань Чжаня. Вэй Ин хотел позвать его, как вдруг за спиной раздался тихий смешок — Поверить не могу, сперва я даже подумал, что мне показалось, — послышалось из темноты. — Цзян Чэн… — Вэй Усянь, ты знаешь, что эта комната Второго господина Ланя? Хотя думаю тебе не впервой. Не знал, что заклинатели Облачных глубин столь лицемерны. Даже на такое закрывают глаза. Там вы можете творить любые бесстыдства! Однако здесь я не позволю, чтоб ты позорил орден Цзян! — Довольно! — вскричал Вэй Ин. — Послушай, что ты говоришь! — Что я говорю? Я сидел напротив вас. То как вы двое… — от отвращения он умолк. — Подумать только, какие мысли посещают голову моего названого брата! Знали бы те Шиди, кто так просто ходил купаться с тобой на озеро или раздевался при тебе после тренировки, что их Шисюн — обрезанный рукав! Но ты пошёл дальше. Мало тебе позора! Из всех мужчин ты выбрал того, кто служил подстилкой у псов клана Вэнь! — выпалил Цзян Чэн на одном дыхании.       Копившаяся внутри злость наконец-то вырвалась наружу. Цзян Чэн разъярился до такой степени, что уже не задумываясь о том, что кричит под окнами Лань Чжань, и тот может всё услышать. — Матушка всегда говорила, что ты позор ордена Юньмэн Цзян.       Силуэт Цзян Чэна маячил в темноте кустов. В мгновение Вэй Ин оказался рядом. Его глаза блеснули красным, отчего Цзян Чэн пришёл в замешательство. Пользуясь этим, Усянь ухватил его за плечо, сминая одежду в кулак. — Цзян Чэн, следи за словами! Говори обо мне, но кто дал тебе право говорить такое о Лань Чжане?! Ты знаешь какие страдания он перенёс, чтоб защитить свой орден?! — Страдания? — Цзян Чэн рассмеялся. — Ночь по дороге на гору Муси. Неужели кто-то добровольно пошёл бы с этими псами, зная что его ожидает? Он не был один, вокруг было столько заклинателей. И он пошёл сам, — протянул он. — А смерть Вэнь Сюя? Этот пёс был найден в свой комнате обнаженным. Его убили! Второй господин Лань просто воспользовался своим положением и стал героем.       В воцаришемся безмолвии глаза Вэй Ина светились красным. Внезапно кто-то коснулся его руки. — Вэй Ин, отпусти его. Не надо.       Голос принадлежал Лань Ванцзи. Он снова всё слышал.       Вэй Ин обернулся, посмотрел на него. Однако его лицо было скрыто во тьме, так что невозможно было понять его эмоций. Тем временем Цзян Чэн, казалось уже давно готовый к встрече с Лань Ванцзи, как ни в чём не бывало продолжил. — Ставшая легендарной тёмная энергия Вэй Усяня, с помощью которой ты одолел Вэнь Жоханя. С какими поистине великими личностями мне приходится говорить.       Разозлённый до крайности Вэй Ин второй рукой ухватил Цзян Чэна за воротник. — Заткнись!       Удар. Прежде чем Лань Чжань успел среагировать, в лицо Вэй Ина, врезался кулак. — Вэй Ин!       Лань Чжань заключил его в объятия, заслоняя собой от Цзян Чэна. — Цзян Ваньинь. Следите за своими словами и действиями.       В голосе Ванцзи звучала угроза. Свободной рукой он коснулся рукояти клинка.       Цзян Чэн усмехнулся. — Это вам стоит…       Замолкнуть его заставил ответный удар в лицо. Опасаясь, что это может перерасти в полноценную драку, Лань Чжань крепче прижал к себе отчаянно вырывавшегося Вэй Усяня. Тем временем Цзян Чэн, тихо выругавшись, поднялся и исчез в темноте. — Трус! — воскликнул Вэй Ин. — Иди сюда, мы ещё не закончили!       Лань Чжань разжал свои объятья лишь когда Вэй Ин немного успокоился, и его злость стала сменяться охватившей душу тяжестью. — Лань Чжань. Ты опять всё слышал. Этот паршивец…       Он не договорил, внезапно ощутив на своей щеке лёгкое прикосновение прохладных пальцев. — Как твоё лицо? Сильно больно? У меня есть мазь.       В голосе Лань Чжаня было столько тревоги, что Вэй Ин ощутил лёгкое смущение. — Всё нормально… Пойдём, — он решительно потянул по направлению своей комнаты.       На лице Ванцзи отразилось непонимание. — Пойдём, — повторил Вэй Ин.       Быть может Цзян Чэн всё ещё наблюдал за ними, но теперь Вэй Ину было всё равно.       В комнате Вэй Ин зажёг свечи. Первым делом Лань Чжань осмотрел место удара. Оно успело припухнуть и покраснеть, хотя синяка покуда не было. Он достал из рукава цянкунь обещанную мазь и осторожно нанёс её на кожу. — Больно? — он повторил вопрос. — Нет, уже нет. Спасибо.       Вэй Ин улыбнулся. — С тех пор как, — он хотел сказать «переехал из комнаты Цзян Чэна», но запнулся. — Это моя комната. Можешь смотреть всё, что тебе интересно.       Лань Чжань бездумно прошел по комнате и, как бы на что-то решившись, повернулся к Усяню. — Вэй Ин, я хотел сказать. Тогда, у Вэнь Сюя я… — Ты не должен ничего объяснять, — перебил его Вэй Ин. — Лань Чжань, я знаю, что бы ни случилось тогда, тебя принудили.       В его понимании Лань Чжань был сродни святому. И если бы сам Вэй Ин не проявлял инициативы, он мог бы всю жизнь прожить один, воздерживаясь от любого рода отношений. Множественные обвинения и слухи, что насилие произошло по желанию Ванцзи, казались Усяню высшей несправедливостью. Слышать же, как Лань Чжань в ответ на это пытается оправдаться, было и вовсе невыносимо.       Вэй Ин подошёл и мягко обнял его. Лань Чжань прижал его к себе в ответ. С его приходом комната наполнилась уютом и теплом, которые он не мог ощутить раньше, даже лёжа в своей собственной постели. — Давай ляжем, — почему-то шёпотом сказал Вэй Ин и задул свечи.       Он опустился на кровать и сдвинулся к стене, давая Лань Чжаню место. Тот лёг следом. Кровать была узкой. Мужчины лежали в обнимку, соприкасаясь лбами. Вэй Ин придвинулся ближе. Но как и ожидалась, он тут же ощутил охватившее Лань Чжаня волнение.       Тянуть больше некуда. Вэй Ин заговорил: — У меня сердце сжимается, когда от моих прикосновений ты напрягаешься так. Я не буду спрашивать о причине, но что сделать мне, что бы ты не испытывал тревоги?       Тишина. Вопрос застиг Лань Чжаня врасплох.       Что он мог сказать? Что стеснялся себя и своего тела? Стеснялся реакции своего организма в виде возбуждения? Что ощущает себя грязным и недостойным? В плену никто не касался его лица, и Вэй Ин стал первым, кто поцеловал его. Но остальное тело и пах… Ему было противно от себя, жутко от мысли, что Вэй Ин будет трогать его в том месте, после того, как там побывало десяток рук. — Скажи мне, если там болит и, причина в этом, — произнёс Вэй Ин.       Мысль о том, что Лань Чжаня могли и вовсе покалечить в том месте, заставила его содрогнуться от ужаса. Он вспомнил, как в тот злополучный вечер уже видел Лань Чжаня обнаженным на источниках. Ради Лань Чжаня тогда он старался не смотреть. Но конечно же при всём желании не смог ничего не заметить вовсе. Вэй Ин был уверен, что в тот момент, помимо шрамов, у Лань Чжаня не было других повреждений. — Нет, — сбивчиво сказал Лань Чжань. — Тогда что мне сделать?       В тишине Вэй Ин чувствовал, как гулко бьётся сердце Ванцзи. — Лань Чжань, мне так неловко, что я из раза в раз причиняю тебе дискомфорт. Но я и в правду не знаю, о чём ты думаешь каждый раз, стоит мне прижаться к тебе крепче… — В ту ночь по пути на гору Муси, когда меня увели стражники, я предполагал, что будет дальше. Они всё равно принудили бы меня. Но вся злость от моего сопротивления могла обернуться против моего ордена и семьи, — сделав паузу он закончил совсем тихо: — Меня трогали десятки рук. И не только рук. После этого ты хочешь…       Вэй Ин закрыл ему рот поцелуем. — Да, я хочу. Я очень этого хочу. Не думай о том, что было. Сейчас для тебя всё это впервые. Для нас обоих всё будет впервые.       Ответом на сказанное стали крепкие объятья. Ничтожное расстояние, до этого разделявшее их, окончательно исчезло по воле Ванцзи. Ладонь Вэй Ина скользнула под его одежду, дотронувшись до разгоряченной кожи. Лань Чжань вздрогнул, но под нежными касаниями Вэй Ина, сопровождаемыми поцелуями, постепенно стал расслабляться. Желание вытесняло страх и стыд, до того стоявшие нерушимым барьером, удерживающим от обоюдного желания чего-то большего. Мысли переполняли его, сводили с ума. А руки Вэй Ина скользили по коже, всё выше поднимая нижнюю рубашку.       Ванцзи и сам не знал, какие эмоции теперь испытывал, чувствуя, как в паху постепенно начало расти напряжение. Естественно, тонкие нательные штаны были не в силах скрыть происходящее. Лань Чжань невольно подумал, что уже так долго он не прикасался к себе сам. Малейшая мысль о самоудовлетворении после всего, что он пережил вызывала лишь тошноту. Но что если теперь это сделает с ним Вэй Ин?       Тот тем временем окончательно распахнул на нём рубашку, прижался к его обнаженной груди и бедром надавил на пах. Теперь одеяло, зажатое между ними, служило единственным барьером между телом возлюбленного и изнывающим возбуждённым органом.       Лань Чжань сам не заметил, как его руки проскользнули под одежды Вэй Ина. Лёжа сверху на нём, в его объятьях, он тяжело дышал и в отличие от Ванцзи вовсе не скрывал своего возбуждения. Лань Чжань уже с трудом удерживался от того… О того чтобы что? Сделать со своим будущим мужем то же самое, что насильники делали с ним? Лань Чжань заметил, что в нерешимости замер, лишь когда над ухом раздался голос Вэй Ина. — Я сделал что-то не так?       Не дожидаясь его ответа Вэй Ин поспешно выпалил: — Прости! Я и впрямь поторопился.       Эта фраза заставила Лань Чжаня очнуться окончательно. Теперь он был даже рад, что ничего не успел сделать. Вот только спустя некоторое время, когда каждый из них отстранился, заняв свою половину кровати, Лань Чжань ощутил, что возбуждение до сих пор не спало. Член стоял, словно каменный. Засыпающий под боком Вэй Ин обнимал его рукой. Это в том числе никак не давало возбуждению развеяться. Лань Чжань перевернулся на бок, спиной к Вэй Ину. Почувствовав это, тот крепче обхватил его поперёк талии и прислонился к нему. Напряжённый до предела член отозвался ноющей болью, яростно протестуя против такого завершения их страстных объятий и поцелуев.       Некоторое время Ванцзи лежал неподвижно. Затем не выдержал и потянулся к промежности рукой. Он оправдывал свои действия намерением поправить одежды. Но рука сама собою задержалась на проблемном месте, скользнула внутрь штанов и обхватила изнывающую плоть. Секундное облегчение смешалось с сладостной мукой. Лань Чжань опомнился. Совершать подобное непотребство лёжа в чужой комнате в обнимку с Вэй Ином казалось ему недопустимым.       Он убрал руку.       Само собою всё это время Вэй Ин не спал. Но тому, как Ванцзи крутится под его боком, не придавал должного значения. Чувствуя под рукой обжигающее тепло его тела, он маялся бесконечными мыслями, что как всегда действовал слишком нагло и поторопился.       Оба делали вид, что спали. Вскоре они и вправду забылись тревожным сном.

***

      Первым проснулся Вэй Ин. Непроглядная темень спала. Комнату освещал серый утренний свет. Видимо Лань Чжань проспал свои пять утра. Шли первые дни осени и нынешний световой день начинался позднее.       Вэй Ин посмотрел на лежащего рядом возлюбленного. Он по-прежнему спал на боку спиной к нему. Распущенные волосы растрепались по подушке. Рубашка слегка сползла вниз, обнажая плечо и, оставленные на нём три глубоких шрама. От этого зрелища сердце Вэй Усяня словно резанули лезвием. Помедлив пару минут, он всё-таки решился: придвинулся ближе и легонько коснулся шрамов губами.       Привыкший к его прикосновениям и нежности во время сна, Лань Чжань теперь спал не так чутко. Он даже не пошевелился. Тогда Вэй Ин взялся за край его рубашки и потянул вниз, обнажая часть спины и предплечье. Открывшаяся его взору кожа была сплошь иссечена шрамами. В этот раз Лань Чжань шевельнулся, но видимо поняв, что это прикосновения любимого, вновь погрузился в сон. И открыл глаза лишь когда Вэй Ин приник к нему губами, покрывая поцелуями каждый обнажившийся шрам.       В момент Лань Чжань понял, что произошло. Он вздрогнул, попытался накинуть рубашку обратно, но Вэй Ин удержал его. Безостановочно скользя губами по спине, он продвигался всё дальше и дальше. — Вэй Ин…       Лань Чжань попытался привстать, но объятия возлюбленного снова остановили его. — Прошу, А-Чжань, позволь мне…       Второй раз он слышал из уст возлюбленного это имя. В первый раз это было неожиданно, словно гром среди ясного неба. Это слово, сказанное тогда, в лесу, на долгое время стало его утешением и надеждой. Но сейчас оно прозвучало над самым ухом. Вместе с ним Ванцзи ощутил горячее дыхание, коснувшиеся его обнаженной кожи. А вместе с ним волну неведомого раннее наслаждения, пробежавшую по всему телу. Руки Вэй Ина переместились на его талию, опуская рубашку ниже. А губы тут же принялись исследовать новые места.       Лань Чжань повиновался. Немигающим взглядом он наблюдал за действиями Вэй Ина. Каждого шрама он касался губами, не пропуская ни одного на своём пути. Кожа на месте порезов была всё ещё слишком тонкой и чувствительной. Однако Усянь был осторожен, как никогда. В местах, долгое время знавших лишь боль, Лань Чжань чувствовал наполненные лаской и нежностью поцелуи. По телу Лань Чжаня, не знавшему никогда прикосновений такого рода, распространялась приятная истома.       Восход постепенно разгорался. И вскоре первые лучи солнца осветили комнату и двоих лежавших на кровати мужчин. Едва заметные в предрассветных сумерках контуры шрамов, теперь пугали ещё сильней. При виде неровных, глубоких, переплетающихся друг с другом рубцов сердце Вэй Ина болезненно сжалось. Ранее безупречное тело Ванцзи, его светлую, точно сделанную из нефрита кожу сплошь усеивали следы, оставшиеся от страшных пыток. Меж лопатками и ниже располагались самые глубокие шрамы. Внутри них ещё виднелась розовая кожица от следов заживления.       Заметив его замешательство, Лань Чжань встрепенулся. Увидев, что комнату наполнил свет, он попытался прикрыться. — Не надо. Не смотри.       Теперь Вэй Ин видел, что щёки Ванцзи пылали от смущения. Вэй Ин приобнял его, поворачивая того на спину. Лань Чжань судорожно выдохнул. — Я сделал больно? — спросил Вэй Ин чуть отстраняясь. — Нет. Но…       Взгляду Вэй Ина открылись новые шрамы. Следы от кнута не обошли даже грудь и низ живота, где кожа была самая нежная. Пребывая в смятении, Лань Чжань не сразу осознал, что теперь Вэй Ин может видеть его, так сказать, во всей красе. И спохватился, лишь когда Вэй Ин коснулся губами живота, спускаясь при этом всё ниже и ниже. Сквозь тонкую ткань штанов явственно очерчивались контуры того самого, что скрывалось под ними. Словно подобное было в порядке вещей, Вэй Ин вдруг взялся за пояс и потянул, обнажая возбуждённый член. У Лань Чжаня разом перехватило дыхание.       Вэй Ин старался на этот раз не допустить неловкого промедления. Однако его сердце бешено застучало. В паху, как и на всём остальном теле, виднелись следы от плети. В местах, где раны оказались наиболее глубокими, и кожа была особенно повреждена, теперь не росли волосы. От этого шрамы казались ещё заметней и страшней.       Вэй Ин осторожно провёл рукой. А затем… Лань Чжань разучился дышать, когда тот потянулся губами и приник к пересекающему пах шраму. Пожалуй никогда в жизни Ванцзи не испытывал такого стыда и такого сильного желания. Член резко начал затвердевать, повергая его обладателя в отчаяние. Не успел он опомниться, как пальцы Вэй Усяня сомкнулись на самом сокровенном. Держа член в руке, он какое-то время рассматривал покрывавшие его рубцы. Спустя мгновение он коснулся их губами и внезапно, прежде чем Лань Чжань успел возразить, обхватил изнемогающий орган ртом. Горячий язык дотронулся до чувствительного места на кончике, вызывая во всём теле сладостную дрожь. — Вэй Ин, — вырвалось у него.       Но тот сменил позу, ещё глубже вобрав возбуждённый орган, и стал двигаться. Одной рукой он обхватил его за талию, а другой зарылся в мягкие волосики и взялся за основание члена. Всё тело Ванцзи охватило жаром. Каждое движение заставляло его невольно содрогаться. Не в силах бороться с собственным желанием Лань Чжань откинулся на кровать.       Вэй Ин ощутил, как тело возлюбленного заметно расслабилось, но вместо этого, то, что находилось у него во рту до предела напряглось, приобретая внушительные размеры. Вэй Ин ускорился. Лань Чжань был почти не пределе. Прерывисто дыша, он смял рукой простынь и поддался бедрами вперёд.       В эту секунду в дверь громко постучали. — Вэй Усянь!       Голос принадлежал Цзян Чэну. Двое мужчин в кровати так и застыли. — Открывай!       Вэй Ин выпустил изо рта разгоряченную плоть. Лань Чжань тут же натянул штаны и запахнул на себе одежду. — Мы ещё в постели! — в ответ крикнул Вэй Ин, глядя на дверь.       После продолжительной паузы Цзян Чэн заговорил вновь. — Вэй Усянь… Тебя ждут мои родители. — Зачем?       Снаружи послышались шаги. Цзян Чэн ушёл, так и не удостоив их ответом. — Паршивец, рассказал обо всём дяде Цзяну и тёте Юй.       Он перевёл взгляд на Лань Чжаня. Тот сидел на краю кровати. Его волосы были слегка растрепаны. Лицо покрывал румянец вызванный длительным возбуждением и неотступающим чувством стыда. Всем своим видом он выражал намерение встать и одеться. — Лань Чжань, подожди. Нас прервали, но необходимо закончить всё. Неужели ты собрался куда-то идти прямо так? — со смехом воскликнул Вэй Ин и потянул за край штанов, вынимая стоящий член. Минуту он ласкал его пальцами, глядя, как тот дрожит у него в руке. И вновь обхватил его ртом. С губ Ванцзи сорвался стон. Внезапно, как будто бы вспомнив о чём-то он вздрогнул и поспешно сказал: — Вэй Ин, подожди. Остановись… Я скоро… Я сейчас найду, куда… Постой!       Но Вэй Ин ещё крепче обхватил ртом горячую плоть. — Постой…       Мгновение, и струя семени ударила ему в рот. — Скорее выплюни! — Я всё проглотил, — радостно сообщил Вэй Ин.       Пару секунд Лань Чжань неотрывно смотрел на него. А затем заключил в объятия и припал губами к его губам, на которых виднелись следы белесой жидкости. Вэй Ин оказался прижат к кровати. Лань Чжань навис над ним, однако он практически не ощущал его веса. Каждое касание Ванцзи было страстным, но одновременно осторожным и нежным. Лань Чжань опустил руку к его бёдрам и нащупал многообещающий бугорок. Он уже хотел просунуть руку в поисках члена, но Вэй Ин остановил его. — Гэгэ, в другой раз, — чуть севшим голосом сказал он. — Правда, меня ждут. В другой раз.       Лань Чжань остановился. Отстранившись, он снова сел на край кровати. — Я пойду с тобой.       Вэй Ин готовился к разговору заблаговременно. На протяжении последних трёх недель. Дольше всего он обдумывал фразы, с которых предстояло начать. Однако сейчас Цзян Фенмянь и мадам Юй знали всё. При этом известно, что именно сказал им Цзян Чэн и какие при этом слова и выражения он использовал.       Теперь они шли словно на суд.       В зале сидели четверо. Цзян Фенмянь, Мадам Юй, Цзян Чэн и Цзян Яньли. В отличие от сосредоточенных выражений на лицах всех остальных, губы Шицзе трогала едва заметная улыбка. Под правым глазом Цзян Чэна красовался большой синяк. У Вэй Ина был практически такой же, только под левым глазом и чуть поменьше в размерах. Видимо мазь, которую Лань Чжань снова заботливо нанёс этим утром, и вправду помогала.       Зайдя в зал, Ванцзи сделал почтительный поклон, а Вэй Ин пожелал родным доброго утра. В зале стояло гробовое молчание, покуда они занимали свои места. Затем Цзян Фенмянь прокашлялся. — А-Ин. Сегодня с утра А-Чэн сказал мне, что ты и Ханьгуан-Цзюнь, — он прокашлялся снова. — Что вы теперь… вы… вместе. — Дядя Цзян, я должен был сказать вам сразу, но мне не доставало смелости… — Подумать только, ему не доставало смелости, — послышался голос Юй Цзиюань. — Если бы тебе не доставало смелости раньше, это решило бы многие наши проблемы.       Снова повисло молчание. — Госпожа Юй, я сожалею, что причинил нашему ордену столько бед, — проговорил Вэй Ин.       Обыденно он сносил все порицания мадам Юй с внутренней улыбкой. Но из-за того, что нынешний разговор касался не только его, но и Лань Чжаня, Вэй Усянь чувствовал себя ужом на раскалённой сковородке. — Ты говоришь это так, словно собрался уходить! — выпалил Цзян Чэн. — Так ещё с кем? Со вторым Ланем. Ты поистине пал дальше некуда. — Замолчи! — громогласный голос Юй Цзыюань прокатился эхом в стенах зала. — Вечно таскаешься вслед за ним. Вы двое! С вашими-то стараниями! Я удивлена, как Пристань Лотоса и все мы не пострадали вслед за орденом Лань. — Матушка… — Что матушка? Где твоё лицо будущего главы Юньмэн Цзян? Смеешь такое говорить в присутствии брата главы другого ордена! — гневно выкрикнула она. — Пусть уходит, если собрался идти. Может тогда ты наконец возьмёшься за ум. — Я вовсе не желаю уходить, — возразил Вэй Ин. — Лань Чжань может остаться здесь.       От этих слов лицо Цзян Чэна сделалось зелёным. Фенмянь сказал: — Если младший господин ордена Лань решит остаться мы будем рады… союзу наших кланов, — Фэнмянь взглянул на Цзян Чэна, который выглядел так, словно был готов взорваться в любой момент. — Однако, если ты захочешь погостить в ордене Лань подольше, мы не будем против. — Благодарю вас, Госпожа Юй, дядя Цзян.       Вэй Ин поклонился. Лань Чжань поднялся и поклонился вслед за ним. — Вы уже… — Фэнмянь никак не мог окончить фразу «поженились, совершили поклоны, провели церемонию». — Мы поклонимся небу и земле, когда поговорим с учителем Лань. — Что ж, когда-то тебя выгнали из ордена Лань. Теперь у Лань Цижэня будет уйма времени научить тебя приличию. Признаю, что в этом я осталась бессильна.       В другой ситуации Вэй Ин озвучил бы пришедшую в голову фразу «Это вряд ли». Однако сейчас он конечно же промолчал. — Когда вы хотите… — слово «пожениться» застряло, не в силах сорваться с уст Фэнмяня, — …сказать учителю Лань о… вашем решении? — Я скажу учителю сразу же, когда вернусь в Облачные глубины.       В этот раз ответил Ванцзи. — Когда вернёмся, — тихо сказал Вэй Ин и сжал под столом его руку.       Он скучал по Пристани Лотоса и хотел побыть хотя бы несколько дней дома, но нужно было дать Цзян Чэну время, чтобы тот остыл. Иначе всё закончится ещё более крупной ссорой и дракой.       Однако, покидая зал «суда», он чувствовал, что счастлив. Похоже, что госпожа Юй была очень рада, что наконец представился шанс избавиться от него. Дядя Цзян воспринял его выбор даже спокойнее, чем Вэй Ин предполагал. А Шицзе…       Внезапно позади раздался женский голос: — А-Сянь! — Шицзе? — А-Сянь, Второй господин Лань. — Прости, что не сказал тебе сразу.       Она рассмеялась. — Я уже давно знаю. Я видела вас тогда из беседки, перед тем как вышла к вам. — Получается ты видела… — Да, — смущённо перебила она. — Я так рада за тебя. Я же вижу, как ты счастлив. — Конечно, ведь со мной Ханьгуан-Цзюнь. — Будь Второму господину Лань достойным спутником. — Ты хочешь сказать, я не достоин быть спутником для Ханьгуан-Цзюня?       В ответ она рассмеялась. — Шицзе, но зачем ты снова так со мной? Лань Чжань, скажи, что ты так не думаешь!       Взглянув на Лань Чжаня, он увидел, как в его глазах мелькнули огоньки. — Ты смеёшься? Ты смеялся только что! — Вовсе нет, — ответил он и взял его за руку.       Шицзе смущённо отвела взгляд в сторону. — Вы улетаете сегодня? — Да, — с грустью ответил Вэй Ин.       Он ждал, что Яньли станет уговаривать его остаться. Однако она всё понимала и без слов. К вечеру они покинут Пристань Лотоса, чтобы вернуться в Облачные глубины.