Плохой мальчик Геллерт Грейнджер

Неизвестно, кто пребывал в большем шоке: слизеринцы, Дамблдор, Гермиона или сам Геллерт. Одному Снейпу, судя по его каменной физиономии, глубоко фиолетово, кого и зачем распределили к нему на факультет. А может он просто слишком черствый сухарь, дабы проявлять эмоции на публике. В общем-то, Геллерт тоже считал, что устраивать истерики у всех на виду — удел девчонок и гриффиндорцев, потому пошел по пути нового декана: поставил рожу кирпичом и сделал вид, что все идет по плану. По чьему — не ясно, но точно по плану. Пройдя под гробовую тишину к своему теперь уже столу, уселся рядом с белобрысой девчонкой и усмехнулся, заметив, с каким презрением она поджала красивые губы. Если он правильно помнил, это Гринграсс. А по другую руку от нее — Крэб рядышком с Гойлом, хлопают жиденькими ресницами, не понимая, как реагировать. Не мудрено, их белобрысый мозговой центр завис, глядя в одну точку перед собой. Вспоминает инструкцию из пособия по грязнокровкам, видимо. Ищет там инфу, может ли такой, как Геллерт, быть зачисленным во святая святых их чистожопного общества. Паркинсон, сидевшая напротив, совершенно не по-аристократически сверлила Гела офигевшими черными глазами. Собственно, куда ни глянь, реакция однофакультетников была примерно одинакова. И не ясно, что для них больший сюрприз: ученик по фамилии Грейнджер в их рядах или то, что этот самый Грейнджер — маглорожденный. Показывать, что его самого хоть как-то трогает решение шляпы, Гел не собирался, потому облокотился на столешницу и уперся в Пэнси ответным взглядом. — Любуешься? Я знаю, что красивый. Она тут же презрительно хмыкнула, вздернула курносый нос и отвернулась. Отдать ей должное — нисколечко не покраснела. Чего не сказать о ее соседе Драко Малфое, наконец осознавшем, что его чистокровейшество теперь спит в одной спальне с братом Гермионы Грейнджер. Директор решил взять дело в свои заботливые руки и поднялся с места, дабы немного разрядить обстановку и произнести приветственную речь. Как вдруг его прервало ужимистое: — Кхе-кхе. Обстановка разряжаться так легко не собиралась. Дамблдор удивленно вскинул брови и оглянулся на учительский стол. Со своего места поднялась упитанная волшебница в розовом с выражением лица: «Я всех заебу в этом году, обещаю». По крайней мере, Геллерт считал с ее образа именно это скрытое послание. Что она собиралась сказать, его не интересовало, потому он и не слушал. Посмотрел через весь зал на стол Гриффиндора и встретился взглядом с Гермионой. Ее лицо пылало, а глаза метали молнии. Геллерт пожал плечами, мол «я-то при чем?», и скучающе зевнул. А в мыслях у него в этот самый момент шла настоящая война. Как он провернет обещанное Гриндевальду и останется вне игры с местным властителем Тьмы, будучи под контролем Снейпа? Тот со своих змеенят глаз не спускает, это всем известно! К тому же, на Слизерине каждый второй — отпрыск Пожирателя Смерти. А еще, на Слизерине Малфой и много других раздражающих личностей, о которых Гел в течении года наверняка будет вынужден почесать кулаки. Час от часу не легче! Чертова шляпа. Вот чего ей стоило не выпендриваться и отправить его на Когтевран? Зловредная ветошь! Профессорша в розовом вещала о чем-то явно любопытном, так как внимание окружающих постепенно перетекло от Геллерта к ней. Когда право говорить вновь перешло к директору, живот Гела урчал так, что на него косились соседи. В Дырявом котле он перед отъездом не поел, а перекус врученными Гермионой конфетами лишь разогнал аппетит. Да когда же этот парад красноречия закончится! Метнув в сторону учительского стола взгляд, споткнулся о прищур черных глаз Снейпа. Ага, значит, не так уж ему и все равно. Дамблдор наконец хлопнул в ладоши, отдавая сигнал домовикам. Столешницы заставились блюдами с разнообразной едой. Мысли Геллерта тут же отключились и не давали о себе знать все время ужина. Ему совершенно не хотелось накручивать себя еще больше, глядя по сторонам и прогнозируя проблемы дальнейшего пребывания в Хогвартсе. Но блаженное пребывание в тишине сознания длилось недолго. В какой-то момент в тарелку, прямиком на недоеденный стейк шлепнулся скрученный в трубочку пергамент. — Твое расписание, — раздался следом тянущий гласные голос. Мерлиновы подштанники, в этом измерении Малфою тоже дали значок старосты. Поджав губы, Гел брезгливо поднял пергамент двумя пальцами, достал палочку и вытянул из него весь успевший впитаться жир. Блестящие маслянистые капли зависли в воздухе. И только потом Геллерт поднял глаза на стоящего неподалеку блондина. Тот продолжал раскидывать расписание, только уже в руки адресатам, а не в тарелки. — Эй, Малфой? Тот повернулся на оклик и надменно усмехнулся. — Забыл, как этим пользоваться? В столбик написаны дисциплины, напротив них — время, а наверху… Эй, какого дьявола?! — взвизгнул он, отшатываясь. Геллерт убрал палочку и пергамент во внутренний карман мантии, довольно наблюдая, как с лощеной физиономии Драко стекают брызги жира. — Уже вспомнил, благодарю, — абсолютно серьезно ответил он, поднимаясь. Откинул края мантии в стороны, дабы не мешали, перешагнул лавку и неторопливо двинулся прочь из зала. Где находятся подземелья он знал, а пароль можно выведать по дороге. Вон, Пэнси поделится. Она как раз собирает первогодок у выхода. Как ни странно, в спину проклятья не полетели, и даже ни одного матерного слова. После «разговора» в купе, Малфой осторожничал. Но Геллерт был уверен: за измазанную маслом со стейка аристократическую рожу ответка прилетит в кратчайшие сроки. Может даже этой ночью. Надо бы что-то сделать, дабы надолго отвадить от себя белобрысого и его гоп-компанию. Словами таких точно не напугаешь. Подойдя к Пэнси, сунул руки в карманы и молча принялся ждать, пока она соизволит обратить на него внимание. Делать это девушка не спешила, но с каждой секундой все больше нервничала под его пристальным взглядом. Тем более, что над первокурсниками он возвышался на половину их роста, и некоторые особо одаренные уже начали перешептываться, не это ли второй староста Слизерина. Будто не наблюдали вместе со всей школой, как его распределили на факультет вслед за ними. — Ну чего тебе?! — не выдержала Паркинсон, вскидывая на него взгляд. Он дернул уголком губ. — Я же первый год в Хогвартсе. Смекаешь? Ее карие глаза потемнели до черноты. Если б не желание очутиться в гостиной, а затем и в спальне самым первым, Геллерт с удовольствием испытал ее нервы на прочность. Пристроился бы к компании малышни и задавал тупые вопросы на протяжении всего следования до подземельного тупика с черепами. — Но можешь просто сказать пароль, — снисходительно добавил он. — Пароль: «Семена величия», — последовал незамедлительный ответ. — И не мешай мне выполнять обязанности старосты, Грейнджер. — Можно просто Геллерт, принцесса. — Геллерт, можно тебя? — вдруг раздался совсем рядом голос Гермионы. Обернувшись, он тут же потерял интерес к Паркинсон. Щеки «сестры» пылали, а в глазах плясали искорки праведного гнева. Она явно сдерживалась изо всех сил, дабы не схватить его за рукав и не утащить за угол, «поговорить по-мужски». Опередив события, Геллерт сам взял ее под локоть и двинулся в фойе. — Слизерин? — тут же зашипела она, как разъяренная кошка. — Шляпу не переспоришь. — Какого черта, драккл тебя подери?! Он поморщился. — Смешивать магловские ругательства с волшебными — это так безвкусно, Гермиона. — Почему ты так спокоен?! Мы же один человек, в самом-то деле! — А почему ты с Поттером? Мы же один человек. Она резко остановилась. Им как раз нужно было расходиться: ему в сторону подземелий, а ей — к башне факультета Гриффиндор. Вздохнув, Геллерт посмотрел на свою совершенно не похожую на него копию и серьезно проговорил: — На самом деле я в ужасе, Гермиона. Слизерин совершенно не входит в мои планы. Но изменить ничего нельзя, а проявляя эмоции на людях я лишь ухудшу свое положение. Перестав сверлить его нечитаемым взглядом, она подошла ближе. Подняла голову, посмотрев в упор. — Какие у тебя планы? — Это тебя не касается. — Ты ищешь способ вернуться, верно? — Я же сказал… — Я могу помочь. Поделись со мной, Гел. Чем ты был занят все лето, что ты планируешь делать, почему тогда, в Косом переулке ты сказал, что быстрее, чем за год, не справишься… — Гермиона… — У тебя есть как минимум один друг в Хогвартсе. Он хмыкнул. — Дай угадаю, это — ты? — Верно. Не отталкивай меня. Геллерт вздохнул еще раз. Упорство — это у них от мамы. А вот слепая жертвенность и стремление помогать всем подряд — что-то вроде аномалии, проявившейся в единственном экземпляре. В хрупком, до невозможности кудрявом, со сдвинутыми сердито бровями и золотистыми глазами. — Ладно, — просто ответил он. — Ладно? — она моргнула, не веря столь быстрой сдаче позиций. — Мы же один человек, в самом-то деле, — передразнил ее интонацию. Гермиона поджала губы и скрестила руки на груди. Он продолжил: — Но группу поддержки оставишь за пределами наших с тобой отношений. Поняла? Она нахмурилась. — Никаких Поттеров и Уизли, Гермиона. — Хорошо. — Сегодня уже поздно, встретимся завтра в Выручай-комнате. Гермиона озадаченно моргнула. — Где?.. Теперь уже пришла его очередь удивляться. — Ты не знаешь, что в Хогвартсе есть такое место? Серьезно? Фред и Джордж ведь братья твоего ручного Уизли!.. — При чем тут… Хватит с таким пренебрежением высказываться о моих друзьях! — Хорошо. Извини. В общем, поднимайся завтра после занятий на восьмой этаж. У тебя сколько уроков? Гел достал расписание и развернул. Гермиона и без этого знала свое, сразу же ответив: — Четыре. — У меня тоже. Значит, договорились. На том и разошлись. Геллерт конечно же не собирался раскрывать ей подробности своего летнего времяпрепровождения. А уж рассказывать о Гриндевальде — и подавно. Но Гермиона могла бы помочь в вопросах о Дарах Смерти. Когда дело касается поиска и обработки информации, два Грейнджера непременно лучше одного.