***
Профессор Снейп так увлекся планированием, что забыл прийти в Большой зал на обед, ко времени которого все преподаватели уже были в замке. Все, включая Долорес Джейн Амбридж. Эта дама была любопытна Екатерине. Слабо верилось, что она на самом деле такая, какой прописана в книге. К общему обеденному столу Амбридж привел сам директор, вернее, ведьма следовала за узорчатой хламидой и расшитой канителью драгоценной тюбетейкой Альбуса, чья кисточка невозмутимо покачивалась рядом с его лицом. По внешности было почти полное совпадение. Долорес была ростом не выше самой Екатерины в образе Бабблинг, но при этом очень полной, вернее, давно перешагнувшей ту границу, где ты уже толстый, а вежливые люди еще называют тебя пухлым. Непонятно, отчего мисс Амбридж не пользовалась услугами целителей и зельеваров. Не может быть, чтобы маги не решили для себя вопрос лишнего веса. Кроме этого, Долорес далеко не была красавицей. Лицо широкое и рыхлое, шея короткая, рот широченный, дряблый. Глаза крупные, круглые, немного навыкате. Голова с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, повязанными ярко-розовой лентой с бантом. Не было знаменитой пушистой вязаной кофточки. Долорес была облачена в костюм стиля английской королевы, пошитый из розового твида в малиновую клетку. Тот, кто продал его Амбридж или пошил его для нее, явно относился к Долорес плохо. Он подчеркнул все, что стоило скрыть: короткие и толстенькие ножки, отсутствие талии и шеи, наличие живота и пухлых ягодиц. — Коллеги, разрешите вам представить нашего нового профессора, преподавателя защиты от Темных искусств Долорес Джейн Амбридж. Преподаватели, сидевшие за столом, вяло покивали. Брови профессора Спраут высоко поднялись, а губы профессора Макгонагалл стали еще тоньше обычного. — Мы, кажется, с вами лично не встречались, — произнесла Екатерина в повисшей тишине. — Я Това Бабблинг, профессор рунологии. Как мне кажется, вы совсем недавно занимали пост первого заместителя министра Магии. Это верно? — Да, это так, — ответила Долорес, польщенная тем, что кто-то из строптивых профессоров Хогвартса знал о ней и о ее должности в Министерстве. — А могли бы вы тогда рассказать нам всем, какова цель того, что вы, успешный сотрудник Министерства Магии, вдруг оказались на должности простого профессора Хогвартса. — Министерство Магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. В частности, в области сохранения нашего исторического наследия. Древние навыки должны продолжать передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания. Тут профессор Амбридж сделала паузу, чтобы сделать несколько глотков воды, а Екатерина, быстро проанализировав услышанное, сделала вывод, что она пока полностью согласна с Долорес. — К сегодняшнему дню процесс обучения в Хогвартсе претерпел значительные изменения. Так оно и должно быть, ибо преподавание не стоит на месте, а движется вперед вместе с общим прогрессом. Но в последнее время стали проявляться некоторые моменты, которые характеризуют принятые изменения, как излишние, ибо большая часть проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Такие изменения нарушают равновесие. Прогресс ради прогресса, когда он не несет пользы магическому сообществу, Министерство не потерпит. И снова Девольская была согласна с Амбридж, а профессор Макгонагалл обменялась многозначительным взглядом с профессором Спраут, а затем так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Что так всех возмущало в книге в речах Долорес? Она говорила совершенно правильные вещи. В Хогвартсе действительно наблюдались большие перегибы с реформой образования. Одних только полезных предметов сколько отменили. В момент собственного размышления Екатерина почувствовала на границе сознания какой-то дискомфорт. Она резко подняла взгляд на Дамблдора, и тот не успел отвести глаза. «Думаете прогуляться у меня в голове? Хрен вам с редькой!» Вдруг над головами преподавателей захлопали крылья маленькой встрепанной совы, которая опустилась перед Дамблдором и протянула ему небольшую записку, привязанную к лапе. Альбус взял послание, развернул, прочел и нахмурился. — Плохие новости, директор? — медово улыбаясь, поинтересовалась Долорес. — Нет, ничего такого. Это личное. Я буду у себя в кабинете. Минерва, как закончишь обед — зайди ко мне.***
Поднявшись в свой кабинет, Дамблдор немедленно вызвал туда Снейпа, а когда тот пришел, весьма раздраженный, что его оторвали от планирования мероприятий для слизеринцев на выходные, как раз подоспела и Макгонагалл. — Гарри Поттера нет в Хогвартс-экспрессе, — сообщил Альбус. — Вы в этом уверены? — скептически уточнил Северус. — Кто занимался его поиском? — Рональд и Гермиона как новые старосты Гриффиндора прошли несколько раз весь состав и Поттера не обнаружили. — Во-первых, разреши, Минерва, тебя поздравить с самым неудачным выбором старост Гриффиндора на моей памяти. Хамоватый и туповатый бездельник в паре с социопаткой, любительницей книг с довольно развитой манией величия, с которой никто на факультете не общается, кроме Поттера и Уизли. Конечно, стоило выбрать именно их. — Северус! — рявкнул разозленный Альбус, не настроенный выслушивать язвительные словесные экзерсисы в исполнении слизеринского декана. — Ах, извините. Итак, во-вторых, я уверен, что Поттер в поезде. Просто, думается мне, он устал от навязчивого внимания Грейнджер и Уизли и сделал так, чтобы они его не нашли. Вспомните, как проходили последние совместные дни их проживания в Блэк-хаусе? Поттер прятался от всех, а Рон, Джиневра и Гермиона на него охотились. И закончилось это все плачевно. — И отчего же он, по твоему мнению, устал от них? — задумчиво переспросил Дамблдор. — Пятнадцать лет — не одиннадцать. Юноша летом, видимо, тяжело переживал смерть Диггори и все события конца турнира. Хоть сколько-нибудь ума у него есть, вероятно, Поттер что-то обдумал, сделал выводы, повзрослел. Прибыв в Блэк-хаус, он наладил контакт с блэковским домовиком, проявил неожиданную сообразительность и инициативность в защите себя от Министерства и, как мне показалось, был разочарован всеми вами, которые палец о палец не ударили, чтобы в этом ему помочь, а только мели языками. Будучи эмансипирован после турнира, отправился в свое первое малое магическое путешествие, как и положено потомкам знатных родов. Боюсь, у вас больше нет рычагов давления на этого нового Поттера, и вы скоро будете иметь честь лично в этом убедиться. — Мне кажется, ты преувеличиваешь и додумываешь такое, на что Гарри не способен, — хмуро ответил Дамблдор. — Поживем — увидим! Я могу вернуться к себе? У вас есть Минерва, которая имеет непосредственное отношение к вашему золотому мальчику, в отличие от меня.***
Рон и Гермиона нашли Джинни в купе с Невиллом и Сьюзен и, не спрашивая разрешения, уселись рядом с младшей Уизли. — Вы представляете: они помолвлены, и поэтому Невилл теперь будет учиться на Хаффлпаффе! — одной фразой выпалила все новости Лонгботтома Джинни. — Чушь какая, вам даже нет шестнадцати лет, не говоря уже о совершеннолетии! — воскликнула Гермиона, возмущенно глядя на Невилла. — Твое какое дело? Мы тебя вообще сюда не приглашали, а уж тем более не интересовались твоим мнением о нашей помолвке! — с угрозой в голосе бросила Грейнджер Сьюзен Боунс aka Расторгуева Ольга, защищая своего жениха, еще не достигшего нужного уровня храбрости для противостояния в словесном поединке с бесцеремонными личностями. Услышать такое от тихой и скромной Сьюзен было так неожиданно, что Грейнджер на несколько секунд застыла с открытым ртом. — Завидуй молча! Тебе с таким воспитанием брак с нормальным волшебником не светит, — и Ольга брезгливо покосилась на Рона, который тут же подобрался, сразу сообразив, на что намекает Боунс. — Десять баллов с Хаффлпаффа за оскорбление старосты другого факультета! — отмерла Гермиона. — Давай-давай, снимай баллы. Я всему Хогвартсу расскажу, за что они были сняты. Все чистокровные волшебники будут над тобой хохотать, Грейнджер. — Идем отсюда, Рон! — скомандовала Гермиона, скривив губы и вставая. — А ты что, останешься, Джинни? — зыркнул на сестру Уизли. — А мне некуда идти. Я же не староста, а в других купе полно народу. Да и приедем мы уже скоро. Так что я останусь. Выйдя из купе, старосты Гриффиндора тут же наткнулись на Драко Малфоя, который почему-то шел по коридору вместе со старостой Хаффлпаффа Эрни Макмилланом. — Эй, Уизли, Грейнджер! Что бегаете по поезду? Потеряли героя? Как же вы теперь без него будете, все такие… негероические? — ехидно спросил Драко. — Заткнись, Малфой! — резко ответила ему Гермиона. — Видите, коллега, насколько невоздержанна на язык эта мисс. Вам не кажется, что она недостойна высокого звания старосты? Какой пример она подает остальным? — язвительно усмехнулся Малфой. — Десять баллов с Гриффиндора за безосновательную грубость в адрес старосты другого факультета, — флегматично произнес Макмиллан. — Эй, барсук, ты че — головой ударился? — вскрикнул Рональд и угрожающе пошел на Эрни. В этот момент как будто из воздуха прямо за спиной шотландца вырос еще один горец, высокий и плечистый. Он быстро вклинился между своим приятелем и покрасневшим от злости Уизли и перехватил уже занесенный для удара кулак. — Бьешь тех, кто заведомо тебя слабее, Предатель крови? — грозно произнес красавчик-блондин, при ближайшем рассмотрении оказавшейся шестикурсником-гриффиндорцем Кормаком Маклаггеном. — Позоришь факультет? Я давно говорил, что такое количество Предателей крови в одном Доме до добра не доведет! — Наследник Маклагген, засвидетельствуете нападение старосты Гриффиндора на старосту Хаффлпаффа? — Всенепременно, наследник Малфой! — Ты, пожирательская подстилка! Завил кудри и подставляешь свой зад убийцам! — орал, уже слабо соображая, что он несет, едва удерживаемый Гермионой Рон. — Наследник Малфой, подскажите, как быть в этой затруднительной для меня ситуации. Согласно самому первому правилу дуэльного кодекса, дуэль может происходить только между равными. Уизли — из рода Предателей крови. Но оскорбление очень глубоко и было произнесено публично. Как лучше поступить? — Дуэль. Пусть смоет кровью слова, что он позволил себе произнести в адрес наследника Рода. Все же он еще и чистокровный маг. — Мистер Рональд Билиус Уизли, я, Кормак Стюарт МакЛагген, наследник МакЛагген, сын лэрда Миррея Тэвиша МакЛаггена, главы клана МакЛагген, вызываю вас на поединок чести за публично нанесенные мне оскорбления. Как оскорблённый, я выбираю оружие для поединка — Магия и клинки. Мистер Макмиллан, наследник Малфой, прошу вас быть моими секундантами и встретиться с секундантами мистера Уизли для определения места и времени поединка. Да будет Магия мне свидетелем! — Вы что творите! — выкрикнула Гермиона, — я все расскажу директору! — Да хоть Мерлину! Право поединка чести — священное и неотъемлемое право волшебника. Наследник Маклагген, почту за честь быть вашим секундантом, — сообщил Драко. — Кормак, друг, почту за честь быть твоим секундантом! — добавил Эрни и покачал головой. — Ждем твоих секундантов, Уизли! — сообщил Малфой и, развернувшись, пошагал в сторону слизеринского вагона, что совпало по направлению движения к вагону старост, куда поторопились Рон и Гермиона. Там сидел староста Рейвенкло Энтони Голдстейн и читал в тишине. — Энтони, скажи, дуэли же вне закона? — с разбегу накинулась на ворона Грейнджер. Тот спокойно прикрыл книгу, внимательно посмотрел на ведьму и спросил: — С чего ты так решила? Пожалуйста, можешь вызвать на поединок кого-нибудь из маглорожденных, если кто-то из них тебя оскорбит. Или кто-то уже вызвал тебя? — Не меня, Рона вызвал Маклагген, что ему делать? — В зависимости от того, насколько большое оскорбление ты, Уизли, нанес наследнику Маклаггену, и какой вид оружия он выбрал. Точно вспомните — тогда скажу. — Я сказал, что он подставляет зад Пожирателям Смерти. Он выбрал клинки и Магию, — неохотно ответил Рон. — Тогда готовь похоронную одежду. Ты, кстати, в курсе утверждения, что душа мага отделяется от тела в форме Патронуса? Всегда хотел это проверить. Скажешь время и место дуэли — я приду понаблюдать. — Почему? — вскрикнула напуганная Гермиона. — Уизли, я ведь не ошибусь, если предположу, что ты никогда не фехтовал даже учебными клинками? И в боевой магии не особенно силен? Кормак тебя в фарш для хаггиса порубит. Он все каникулы в своем замке тренируется. Недавно я читал в «Пророке», что он победил в нескольких номинациях в Играх горцев этого года. А это, на секундочку, взрослые соревнования. Я бы на твоем месте постарался получить прощение у Маклаггена. Возможно, патриарх твоей семьи обратится к лэрду Маклаггену с предложением виры. Хотя… у вас есть, что им предложить? — засомневался Энтони Голдстейн, который явно получал огромное удовольствие, описывая Рону его перспективы.***
Оставшееся время до Хогсмида участники тренинга провели за игрой, едой, разговорами о том, что кто из них успел узнать и сделать за время адаптации, а также обсуждением предстоящей дуэли. Злиться на Кормака за его «художества» никто не стал. Он защитил более слабого и правильно ответил на оскорбление. Несколько раз мимо их купе проходила Ханна Эббот и посматривала на Эрни Макмиллана. Она явно не понимала, каким странным ветром его прибило в непонятную компанию, в которой не было никого из барсуков, зато были вороны и львы. Машинист дал гудок, оповещая о скором прибытии. Драко пришлось вернуться в вагон Слизерина и выходить на платформу оттуда. Остальные, — Гарри, Луна, сестры Патил, Эрни, Кормак и Лаванда — вышли в коридор и, уже ощущая свежесть вечернего воздуха, медленно двинулись вместе с толпой к двери вагона. Гарри почувствовал запах сосен, росших вдоль дорожки, которая вела к озеру, и сырость, что шла от воды. — Хорошо, что дождя нет, — сказал Поттер, накидывая на себя мантию-невидимку, и, как оказалось, весьма вовремя. По платформе сновало розыскное бюро в виде гриффиндорских старост Уизли + Грейнджер и растерянная Чжоу Чанг, которая всех расспрашивала, не видел ли кто Гарри Поттера. Этим же занималась и Джинни, которая просто накинулась на их компанию, требуя ответа на свой вопрос. — Он, кажется, вперед прошел! — громко ответила ей Браун, и младшая Уизли, прибавив ходу, практически побежала в сторону карет, чтобы не дать уехать первой, рассчитывая обнаружить в ней Поттера. — Давайте-ка займем две кареты, в одну нам никак не уместиться, — сообщила Луна и тихо добавила: — Тот, кого не видно, может поехать со мной и с нашими горцами. Вряд ли Рон и Гермиона сунутся туда, увидев, кто там сидит. — Я могу поехать с девочками, — предложил Эрни. — Драко, скорее всего, не сможет подсесть к ним. — Драко здесь, — сообщил Малфой. — Меня уже тошнит от Паркинсон, хотя еще ничего не начиналось. Я поеду с Падмой, Парвати и Лавандой. Они все чистокровные. Пусть весь Хогвартс гадает, на кого из вас я положил глаз, — усмехнулся Малфой, подсаживая индианок в карету и при этом бессовестно лапая их за попы. — Вот только попробуй провернуть такое же со мной! — грозно прошипела ему красавица-блондинка Лаванда Браун, и это прозвучало слегка комично в ее устах.***
Екатерина чувствовала напряжение перед прибытием Хогвартс-экспресса. Она не знала абсолютно никого из тех, кто будет поступать в этом году, поэтому распределение её совершенно не волновало. Девольская беспокоилась исключительно о своих сотрудниках, из которых она пока лично видела только троих. Все преподаватели уже сидели за своим столом, ожидая прибытия студентов. И вот двери Большого зала, наконец, распахнулись, и под высокий беззвездный черный потолок и свечи, плавающие под ним, с шумом стали входить ученики разных Домов, рассаживаясь за свои длинные столы. Там они начинали оживленно переговариваться с соседями, обмениваясь летними новостями, разглядывали друг у друга новые мантии и стрижки. Екатерина сразу заметила, как Кормак пригласил «своих» сесть среди шестикурсников, которых интересовали только они сами. Гарри, шедший с одной стороны под ручку с Парвати, а с другой — с Лавандой, охотно на это согласился, и «девочки» тоже. Он привлек к себе внимание только женской части Гриффиндора, которая пыталась понять, кто же это такой. Его просто никто не узнал на факультете, где он проучился уже четыре года. А он всего-навсего снял очки, подрос, поздоровел и причесался. Падма села рядом с Энтони Голдстейном и пригласила Луну расположиться рядом с ними. Эрни составила компанию Ханна Эббот. Драко был вынужден сидеть в окружении Крэбба, Гойла и Панси Паркинсон. Оставалось узнать, кто из присутствующих здесь Ольга Расторгуева. — Его тут нет! — произнесла запыхавшаяся Гермиона, вбежав в Большой зал вместе с Роном и оглядев места за столом их факультета, которые занимали гриффиндорцы с пятого по второй курс. — Не мог же он совсем уйти из школы, — сказал Рон с досадой в голосе. — Конечно, не мог, — твердо проговорила Гермиона. — Может быть, с ним случилось что-нибудь? — А кто это там устроился среди шестикурсников с Патил и… Это Лаванда, что ли, так странно нарядилась? — Джинни подозрительно оглядела девушек, сидевших по обе стороны от красивого парня и не очень скромно прижимавшихся к нему. — Это же он! Вот он — Гарри! Все трое устремились к потерянному ими герою. — Друг, что ты тут сидишь непонятно с кем, — и Рон смерил взглядом Кормака. — Пойдем, сядем вместе, как всегда! — Извини, Рон, но я останусь здесь, — ответил Гарри, приобнимая Парвати и Лаванду, причем последняя за это больно наступила ему на ногу. — Гарррииии! Ты что делаешь!!! — взвизгнула Джинни, заметив, что обе руки Поттера находятся на талиях разных девушек, а должны были быть на ее. — А на что это похоже, Джин? — усмехнулся Поттер. — Мне кажется, Макгонагалл злится. Пора начинать распределение, а вы все никак не усядетесь. Минерва уже установила табурет и положила на него Распределяющую Шляпу и теперь метала яростные взгляды в сторону собственных старост и еще одной неугомонной гриффиндорки. Когда они, наконец, сели за стол, дверь, которая вела в Большой зал из вестибюля, отворилась, и оттуда внутрь потянулась длинная вереница испуганных первачков. Разговоры в Большом зале разом умолкли. Первокурсники выстроились вдоль преподавательского стола лицом к остальным ученикам. И началось распределение.