Кровавые горы марранов (хроники дуболомов 2)

После того, как завершился ремонт «трёхсотых», Лан Пирот с чувством глубокого удовлетворения отправил Гитона и Айхенкопфа обратно в Гитонбург. В боях за Замок командующий Деревянной Армии нанёс очень сильный удар по своей оппозиции. А теперь, когда войска вернутся в главную базу Деревянной Армии, они расскажут всем о величии их генерала. А сам Лан Пирот продолжил муштровать красных драбантов и гренадёр, а также учить уму-разуму безсолдатных капралов. Вот только теперь все они с радостью выполняли все приказы обожаемого генерала. Что касается флотских, то их вся эта возня сапогов совершенно не интересовала, хотя, сержант Арум и капрал Бефар были фанатичными лоялистами. В общем, после успешного налёта на кораблестроительные мощностя противника, флотские отвели свои боевые лайбы в устье Тигриной и там их тщательно укрыли. При этом, мичман Дубина рассредоточил своих вооружённых пращами бойцов на всех подлётах и подходах к замаскированной бухте. Лучники Бефара заняли огневые позиции непосредственно вокруг «Дуболома». А вот сержант Арум повёл баркас «Лютый» к замку Людоеда. В Гитонбурге тоже было не скучно. Страшный Лейтенант Полено, как мог, развлекал Жёлтый и Голубой батальоны. В отличие от Дорна, чьим любимым досугом было устраивать своим войскам всевозможные штурмы укреплений, а также их оборону, Полено любил маршброски и полевые битвы. Причём, старший лейтенант был мастером не только классических сражений, но и партизанской войны. Его коньком было: скрытное перемещение на местности, маскировка и устройство всевозможных засад. Именно поэтому жёлтые и голубые батальоны давно превратились в грязно-серо-чёрные, поскольку старлей заставлял их мазаться грязью, а также обвешиваться ветками и пучками травы. Страшный Лейтенант был полностью лоялен Потрясателю Вселенной и генералу, однако ему не нравилась цветовая палитра частей и подразделений. Будь его воля — Полено бы всю армию выкрасил в камуфляж. Но всё это совсем не значит, что старлей ничего не понимал в осадной войне. Понимал. И ещё как… Помнишь у Урфина была идея — переносной острог? Вот он этой идеей и поделился с Поленом. А наш Страшный Лейтенант хорошенько обмозговал эту идею и даже развил. В общем, поделился старлей мыслями с Аргутом — последнему идея понравилась. Так и появился на свет Гуляй-Город — шестиколёсная передвижная боевая башня. Башня имела просторную площадку для стрелков, а также откидную штурмовую аппарель. Это своё детище Полено очень ловко маскировал под развесистый дуб. В общем, как видишь, дуболомы в тылу далеко не бездельничают. Все заняты делом. Все повышают боеготовность Деревянной Армии. Хочешь спросить, что там у пластунов? Да нормально всё у них. Готовят восстание в Когиде. Оно конечно, Урфин бы мог просто двинуть на столицу Голубой страны своих дуболомов, и дело в шляпе. Однако, Потрясатель Вселенной больше не хотел быть банальным завоевателем. Он хотел, чтобы жители Когиды сами позвали его на царство. Вот почему пластуны и должны были спровоцировать массовые беспорядки в городе. А закончиться беспорядки должны были восстанием, убийством Према Кокуса и призванием Урфина Джюса. Да… Были когда-то времена, когда страшный злодей Урфин Джюс захватил власть в Когиде. Тогда кровавый Урфин устроил страшное злодеяние — он сверг правителя страны Према Кокуса и отправил его… Куда отправил? На виселицу? На дыбу? На плаху? На электрический стул? Так, дружище, не путай меня. Ну какой электрический стул? Ещё скажи — на эвтаназию, ага? Может быть отправил на костёр? На кол? На ху… гм… Ну… В общем-то да… Страшный злодей Урфин Джюс отправил Према Кокуса, нет не в узилище. Он отправил его домой. И прошу заметить — не под домашний арест, а просто домой. Или, может быть, наш страшный злодей, перед тем, как отправить месье Кокуса домой, приказал его высечь? Неа, не приказал. Может быть распинал ему жопу? Неа, не распинал. Может быть, хотя бы содрал с него денежный штраф? Тоже мимо. Ну или может быть, как-то ограничил его в правах? Может ввёл для него запрет на какую-либо деятельность? Да тоже нет. Наш страшный злодей просто отпустил свергнутого правителя домой. Та же страшная участь ждала и всю его администрацию. Причём, некоторые члены этой самой администрации даже сохранили свои рабочие места. Вот таким был тот страшный военный переворот в Когиде. Изумрудный Город? А что Изумрудный Город? Ну да, там кровавый злодей Урфин бросил в тюрьму Чучело и Штальхолцфаллера. Но, пардон муа, мон шеры, там всё-таки имели место быть боевые действия. Это во-первых, а во-вторых — это всё-таки не люди! Ну или, кто-нибудь может заявит, что соломенное пугало и железный монстр — это люди? Таки не делайте мне смешно! Урфин вынужден был изолировать от общества этих психопатов. Или может быть надо было оставить их на свободе? Это Чучело Огородное, которое вбило себе в голову, что оно должно править людьми? Или его железного корефана с топором, готового убить любого, кто противится власти Страшилы Мудрого? Вот этих вот надо было оставить на свободе — я правильно понял? Что характерно, Урфин прекрасно знал, что сделала с Чучелом сестра Гингемы — Бастинда. Эта не очень чистоплотная мадам распотрошила его и развеяла по ветру. Тем не менее, Урфину даже близко ничего подобного не пришло в голову. Кровавый злодей Урфин даже убийство соломенного мутанта считал делом неприемлемым. Мало того, кровавый злодей Урфин не собирался держать Чучело и Штальхолцфаллера в тюрьме вечно, а постоянно вёл с ними переговоры. Кровавый злодей Урфин пытался наладить диалог с Железным Дровосеком и Страшилой. Кровавый злодей Урфин пытался найти компромисс. Компромисс, исходящий из сложившегося Статуса Кво. Кровавый злодей Урфин готов был даже оставить их на госслужбе и поделиться с ними полномочиями. Однако мутанты-психопаты не желали слушать голос разума… Ну в общем, все зверства Урфина заключались в изоляции от общества двух мутантов, бредивших идеями мирового господства. И больше никаких репрессий! Ни в Голубой стране, ни в Изумрудной, ни в Фиолетовой! Совершенно никаких репрессий! В что же сделали его политические оппоненты? Все его сторонники были отправлены на каторгу! Даже не в тюрьму, а на каторгу! А сколько хороших парней погибло под Бастой? Нет, конечно же там было сражение. Вот только Ельвед потом рассказал Урфину, что было после боя. Как победители добивали раненых, и не только раненых. Половину их тех, кто был взят в плен, казнили… С тех пор кровавый злодей Урфин подобрел. И теперь добрый старина Урфин не будет повторять ошибок прошлого. Теперь Према Кокуса ждёт верёвка. Хотя, Кокус вполне заслужил, чтобы его повесили ещё в прошлый раз, ведь правитель Блюланда отправлял людей на каторгу. И отправлял не только преступников… Сколько среди тех бедолаг было должников… Да и не только должников, а и тех несчастных ребят, что ещё совсем недавно были законопослушными, уважаемыми членами общества, а потом в один миг, по новому законодательству, стали преступниками. А сколько этих несчастных ребят сгинуло на каторге? Так что Прем Кокус честно заслужил свою верёвку, вот только кровавый злодей Урфин тогда совсем не хотел крови. Кровавый злодей Урфин был тогда очень наивен и любой ценой пытался сохранить гражданский мир в обществе. Как уже говорилось выше — с тех пор Урфин подобрел и поумнел. Теперь добрый Урфин не боялся крови. Теперь добрый Урфин понимал, что таким опасным для социума тварям, как Прем Кокус, надо сразу рвать пасть, а ещё лучше — глотку. Ну а пока, весь имеющийся в наличии «Набат» распространялся исключительно в Когиде. Предмётные грамоты вполне успешно формировали общественное мнение у горожан, но особый успех листовки имели среди строителей, согнанных на строительство оборонительных укреплений. Причём, по плану штаба НАУД, восстание в городе должно было начаться именно с бунта строительных бригад. * * * Ну что, дружище, — пойдём посмотрим, как там у нас дела на фронте… * * * Пока дуболомы ускоренным маршем шли на Марранюрт, Урфин вёл наблюдение за этой столицей мятежников. Барражируя на Карфаксе, Древодел обнаружил большой караван, идущий в Марранюрт. В караване шло более двух сотен солдат и около четырёх десятков тяжело гружённых ослов. А тем временем, весть об событиях в Тумабе облетела весь Марраностан. В итоге, вся Страна Прыгунов оцепенела от ужаса. Оно, конечно же, подавление мятежа в Гударе тоже произвело впечатлений на марранов, однако там были всего лишь повстанцы, а вот в Тумабе был разгромлен сам генерал Магдар, а сам посёлок вырезан под корень и стёрт с лица земли. Если до этого события очень многие прыгуны готовы были поддержать мятеж, то после Тумаба желание участвовать в восстании у них как бабушка отшептала. Теперь всем в Марраностане было совершенно очевидно, что дело генерала Магдара доживает последние дни. Даже предводители партизан Чёрного Ущелья, и те поняли, что это конец. Капитан Бедматияр собирался покинуть Марраностан и увести свой отряд к Стелле. А вот капитан Дусам вообще задумывался над тем, чтобы присягнуть - нет не князю (это был бы полный зашквар и карам-барам), а Огненному Богу. Таким образом, теперь осталось только раздавить гадюшник в Марранюрте — этот последний очаг сопоставления мятежников — и дело в шляпе. Оно, конечно, кучка отщепенцев, находящаяся в Замке Маграба, могла ещё попытаться как-нибудь гадить, но это уже ни коим образом не повлияет на политическую ситуацию в стране. Князь Торм был счастлив. Мятежу — конец! Он, точно также, как и все марраны, был уверен, что Марранюрт не устоит перед Огненным Богом и его деревянными солдатами. Первосвященник Краг был счастлив не менее, чем князь. Теперь его преосвященство блажили на всю ивановскую о том, что Огонь неизбежно покарает предателей, и что для верных есть только один путь — сплотиться вокруг своего елбасы и не вякать. В тем временем, в самом Марранюрте разворачивались очень любопытные события. Как оказалось, прибывший караван привёз в крепость разборные стреломётные машины. Обученные в Замке Маграба солдаты быстро их собрали и стали устанавливать. Урфин с большим интересом наблюдал за происходящим. Прыгуны очень быстро соорудили четыре высокие вышки, и на каждой из них разместили метательную машину. Оставшиеся шесть стреломётов установили на башни и стены крепости. Эти лёгкие переносные баллисты Древоделу понравились. А когда артиллеристы приступили к стрельбам, то он пришёл к выводу, что стреляют эти машины как минимум не слабее, чем лучники Бефара или Ёлвина. Ну правда, дуболомы при этом были ещё и очень мобильны, и гораздо более скорострельны. Так что огневые средства ДА в любом случае были более предпочтительны, но тем не менее баллисты были хороши — чувствовалось, что их создавали люди, понимающие толк в военном деле. Таким образом, становилось фактом, что Стелла приступила к поставкам тяжёлых вооружений для АСМ. А далее артиллеристы Магдара начали пристреливать местность. Что любопытно — находящиеся на вышках расчёты баллист не только вели огонь по поверхности планеты, но и отрабатывали отражение ударов с воздуха. Последний факт вызвал приступ истеричного хохота, как у Урфина, так и у Карфакса. Стрелять по во́ронам из стреломётов было той ещё перспективой… Таким образом, магдаровцы скорее всего готовились к стрельбе по Огненному Богу. Подобная инициатива противника, конечно же была похвальна, однако именно она и вызвала столь бурную реакцию экипажа Орлана. Латам из гуррикаповки были не страшны даже стрелы баллист, так что за себя Урфин был спокоен. Что же касается Карфакса, то Древодел очень хорошо помнил бой с двумя Орланами в Замке. Тогда взвод лучников Ёлвина вёл шквальный и довольно-таки меткий огонь по гигантским птицам. И все попадания тогда не принесли какого-то существенного результата. Таким образом, было совершено очевидно, что ни Карфакса, ни Урфина такой жиденький огневой заслон не остановит. Ну а тут нарисовалась БТГ под командованием лейтенанта Мария. В этот раз у дуболомов не путались под ногами всякие кожаные ублюдки. Естественно, подобный факт не мог не радовать ни командира группировки, ни Дорна, ни лейтенантов Спарта и Фивона. Толковый Майор Дорн не вмешивался в действия лейтенанта Мария, предоставив ему полный карт-бланш на ведение боевых действий. Марий (несмотря на личную храбрость) не справился со своей задачей при штурме Тумаба. Оно конечно же — за одного битого двух небитых дают. Да и даже сам великий Лан Пирот и тот порой терпел поражение. Да, что там Лан Пирот — сам Потрясатель Вселенной… Ладно, ладно — тсс! Ну в общем командующий не видел в произошедшем большой трагедии, а также считал, что этот эпизод вряд ли как-то серьёзно повлияет на карьеру комбата. Но тем не менее, он представлял, каково сейчас моральное состояние его подчинённого. Таким образом, Дорн намеревался предоставить ещё один шанс комбату-4. На марше всё прошло без замечаний. Даже наоборот — Марий преподнёс приятный сюрприз. Комбат-4 приказал сапёрам срубить одиноко растущий корявый дуб. Причём, часть сучьев лейтенант приказал оставить, лишь отрубив с них всё лишнее. И теперь, держась за эти сучья, дуболомы могли раскачивать таран и бить ими в ворота. Урфин Джюс намеревался провести штурм Марранюрта исключительно по своему сценарию. Однако увидев, что дуболомы прибыли с импровизированным тараном, он всё-таки решил предоставить свой военной древесине право сделать первый ход в игре. Марранюрт представлял собой невысокую, но крепкую каменную крепость. Рва и вала не было, так как марраны не использовали этот вид фортификаций. Зато имелись восемь добротных башен, две из которых были воротными — южная и северная), плюс внутри крепости находились четыре вышки с расчётами баллист. Гарнизон крепости составлял не менее 750 бойцов. Причём ополченцев там было не более сотни, а все остальные — солдаты и офицеры регулярной Армии Свободных Марранов. Эти самые регулярные части представляли собой приблизительно триста пятьдесят латников, полсотни арбалетчиков, две сотни лучников, ну и плюс артиллеристы. Как уже говорилось ранее — луки были совершенно забытым оружием для прыгунов. Однако, Стелла лично распорядилась создать из повстанцев отряды лучников. И что характерно, эти отряды предназначались в первую очередь для борьбы с дуболомами. И вот теперь эти лучники стояли на стенах Марранюрта, и были готовы обрушить град горящих стрел на головы деревянных солдат. Отряды латников, ощетинившись алебардами, глефами и факелами на длинных рукоятках, заняли позиции и готовы были держать оборону на стенах. Ополченцы варили горючую смесь, которой намеревались поливать штурмующих. В чадящем дыму костров и факелов Марранюрт изготовился к бою. Высоко в небе барражировала 4-я Ястребиная эскадрилья, чьи бойцы высматривали попрятавшихся вражеских стрижей. Непосредственно за противником наблюдали 1-я и 3-я Чёрные эскадрильи. Беркут, Бранд вместе с коршунами осуществлял контроль за воздушным пространством театра военных действий. Борт номер 1 с Потрясателем Вселенной на борту тоже выписывал круги над укреплениями противника. При этом, Древодел разглядел очень необычную вещь. Перед началом боя к каждому из расчётов баллист направился солдат с непонятным грузом, закинутым за спину. Груз представлял собой длинный, но не широкий, брезентовый чехол, выкрашенный в чёрный цвет. Чехол был явно тяжёлый и имел ручку для ношения его через плечо. Любопытной деталью являлось то, что длина чехла соответствовала длине дротика для баллисты. Исходя из этого наблюдения Урфин сделал вывод, что в чехлах именно какие-то метательные снаряды. Непонятно только было — почему эти снаряды в чехлах. По плану операции, составленному лейтенантом Марием, первый ход был за корягами. Сержант Матан лично повёл в бой 1-ю Рейдовую Роту. Задача коряг заключалась в проведении разведки боем, что они и начали осуществлять. Задорно прыгая, рейдеры носились вокруг стен крепости. Скачущие коряги всячески оскорбляли обороняющихся и стреляли из пращей. Вот только, все попытки деревянных разведчиков плеваться фекалиями и кидаться камнями ни к чему не привели. От камней прыгуны укрывались щитами, а словесностные атаки разбивались об совершенно нетипичную для вспыльчивых горцев толстокожесть. Всё-таки генерал Магдар не зря нашил лампасы на свои козлиные штаны. Командующий АСМ дураком не был и очень быстро учился воевать. И все необходимые выводы из обороны Тумаба он сделал. Именно поэтому разведка боем 1-й Рейдовой Роты закончилась провалом. Мало того, что никто из защитников крепости не пострадал от обстрела, так ещё и противник совершенно никак не отреагировал на ложную атаку и не выдал никакие свои секреты и скрытые огневые точки. Правда, во́роны докладывали об расположении всех баллист и отрядов стрелков, а также обо всех группах огнемётчиков и всех точках изготовления горючей смеси (хотя тут по дымам и без во́ронов было всё понятно), и, казалось бы, что никаких сюрпризов быть не может, но тем не менее лейтенант Марий чувствовал, что генерал Магдар приготовил ему какой-то подлый сюрприз. Но особо расстраиваться комбат-4 тоже не стал и продолжил операцию. План был прост, как бревно. Сейчас должна была наступить очередь 16-го Сапёрного взвода капрала Ойтоса. Именно эти сапёры занимались изготовлением тарана. И сейчас капрал Ойтос должен был разжечь в своих бойцах Боевую Ярость и бросить их на ворота. Следом за сапёрами должны были выдвигаться гренадёры, чьей задачей было ведение огня по защитникам воротной башни. Прикрытие флангов ударно-штурмовой группы возлагалось на 1-ю Рейдовую Роту. Коряги должны были вести огонь по прилегающим к воротной башне секциям стены. Сапёры 15-го взвода должны были обеспечивать боеприпасами гренадёров, а драбанты находится в резерве и ждать падения ворот. Всё было просто, как всё гениальное. И даже Толковый Майор Дорн с одобрением смотрел на комбата-4. Но тут в ситуацию вмешался командир драбантов капрал Ургал. Взводный-21 настраивал на том, что именно его бойцы должны атаковать ворота. Конечно же главной причиной подобной инициативы было желание реабилитироваться за провальные действия взвода при штурме Тумаба. Ургал не мог себе простить тот факт, что его бойцы бежали под залпами огненных стрел, что в итоге привело к тому, что лейтенант Марий был отстранён от командования операцией. Конечно же, впоследствии озверевшие гренадёры перебросили драбантов и самого Ургала через стену. И в итоге именно 21-й взвод пробился к воротам и открыл путь в крепость для остальной группировки. Можно было сказать, что драбанты тем самым себя реабилитировали, однако капрал Ургал считал иначе. Командир драбантов понимал, что он подставил своего комбата, и теперь был намерен исправить ситуацию, а также смыть пятно позора как со своего взвода, так и со всего батальона. К тому же, Ургал очень грамотно аргументировал своё предложение. Во-вторых — драбанты были сильные, и им проще было разбить ворота тараном (подробное утверждение было спорным, поскольку, охваченные Яростью сапёры как минимум не уступили бы в силе громилам Ургала, а скорее даже превосходили бы). Во-вторых — в случае падения ворот драбанты сразу бы перешли в атаку, а не выдвигались бы из глубины боевых порядков БТГ, тем самым выиграв время. Этот аргумент был гораздо весомее, чем первый. Ну и в-третьих — при таком раскладе обеспечивать боекомплектом гренадёров теперь могли два взвода сапёров, что позволило бы увеличить темп ведения огня. Лейтенант Марий согласился с подобной аргументацией, а Дорн отметил для себя толкового и инициативного капрала. От внимательных глаз Ургала не укрылось одобрение его действий со стороны Мария и Дорна, и он с довольной рожей приступил к выполнению боевой задачи. Капрал Ойтос был несогласен с тем, что его лишили права атаковать ворота, однако спорить не стал. Спорить не стал, но злобу затаил. По сигналу лейтенанта Мария Первый Барабанщик Деревянной Армии Эот Линг начал выдавать марш. Подхватив таран, драбанты направились в сторону северных ворот Марранюрта. Каждый из них одной рукой тащил бревно, а в другой сжимал булаву. Впереди, в такт барабанного боя, размахивая тяжёлой саблей, шествовал геройский капрал Ургал. За драбантами деловито вышагивали грозные гренадёры, каждый из которых сжимал в обеих руках по здоровенному каменюке. На флангах с залихватским свистом и гиканьем скакали коряги. Гренадёры уже могли вести огонь, но капрал Сигилл решил бить с убойной дистанции. Рейдеры тоже пока не стреляли, так как ждали, когда первыми начнут стрелки прыгунов и тем самым подставят себя под удар. Урфин обратил внимание, как артиллеристы начали расчехлять свои длинные чёрные сумки. Древодел угадал — в чёрных чехлах были дротики для стрельбы. Вот только это были совсем не обычные дротики — их наконечники искрились золотисто-розовым светом. Древоделу всё это очень не понравилось, и внутри у него всё похолодело. Несущим таран драбантам оставалось не более пятидесяти шагов до ворот, когда ударили баллисты. Один из дротиков угодил идущему первым слева драбанту прямо в голову. Наконечник глубоко вошёл в древесину и головная часть дуболома тут же задымилась и раскалилась изнутри. В течение считанных секунд голова драбанта превратилась в один сплошной пылающий уголь, и он рухнул замертво. Ещё одному драбанту снаряд попал в грудь, и он тоже вспыхнул изнутри. Этот солдат прожил секунд на пять дольше, чем его товарищ по несчастью. К счастью, остальные дротики просвистели мимо и с шипением вонзились в землю. Капрал Сигилл не растерялся и указал цель своим бойцам. Полный залп 19-го взвода смёл с башни расчёт одной из баллист вместе с метательной машиной. Тем временем баллисты перезарядились и ударили вновь. Ещё один драбант получил дротик в бок и сгорел за несколько мгновений. Другому дубовому громиле повезло больше — метательный болт вонзился ему в правую руку, которая тут же начала раскаляться изнутри. Капрал Ургал подскочил к раненому и четырьмя ударами сабли отсек ему руку, спасая тем самым жизнь своему солдату. — Назад! Назад! Всем назад! — взревел лейтенант Марий. Бросив таран, драбанты ломанулись обратно. Коряги тоже не стали геройствовать и рванули восвояси. Капрал Сигилл на секунду замешкался — он увидел возможность для ещё одного хорошего залпа. И прежде чем отступать, комвзвода-19 всё-таки дал бойцам целеуказание и приказ на открытие огня. Ещё один расчет метательной машины разлетелся кровавыми ошмётками. И только после этого гренадёры начали отход. Причём, отступал 19-й взвод не поворачиваясь к врагу спиной и осыпая его кровожадными шутками. В это время воздух вспороли огненные стрелы. Две полусотни магдаровских лучников дали залп навесным огнём. Затем ещё один залп, затем ещё… Внутри капрала Сигилла начинала закипать Ярость. Он пятился назад, широко разведя руки, и страшно ревел диким зверем. Этот жуткий рёв не давал гренадёрам впасть в панику под градом горящих стрел и позволил отходить, не теряя достоинства. Потрясатель Вселенной тоже взревел, когда увидел, как гибнут его солдаты. Последний раз он такое видел в битве при Изумрудном Городе. Урфин выхватил палаш и бросил Карфакса вниз. Древодел был намерен прикрыть отход дуболомов, и направил Орлана на позицию ближайшей баллисты. Десятки стрел и арбалетных болтов устремились навстречу гигантской птице и её всаднику. Карфакс выпустил вперёд когти — теперь он был готов убивать. Попадания стрел были Орлану нипочём. Пара-тройка снарядов звякнула по броне Урфина, не причинив ему вреда. И тут с вышек ударили стреломёты. Один из искрящихся дротиков пронзил первое крыло Карфакса. Орлан дёрнулся, взвыл от дикой боли и начал выходить из пике, чтобы набрать высоту. Урфин выронил палаш, и он, словно сверкающая молния, полетел вниз. Клинок вонзился в землю, как раз посередине между позицией Мария и стеной крепости. Крыло Карфакса загорелось, но не так сильно, как дуболомы — может быть из-за того, что наконечник не задержался в крыле, а искрился на воздухе, а может быть и нет… Но тем не менее, крыло просто горело, а не обугливалось, как древесина деревянных солдат. Орлан яростно махал крылом, пытаясь сбить пламя. Урфин сорвал с себя плащ и тоже пытался ликвидировать возгорание. Гигантский орёл схватил клювом дротик и вырвал его из крыла. В ходе этого манёвра Карфакс не справился с управлением и завертелся. Охваченный дымом и в искрах разлетающихся горящих перьев, Орлан начал падать под гору. В итоге Карфакс и сидящий на нём Огненный Бог рухнули в небольшую вязовую рощу.