They will never know all the blood we’ve shed The scarlet cross we bear until the bitter end And they can never know just what we’ve done
Сорок секунд еще никогда не казались такими долгими. Тридцать восемь. Тридцать девять. Сорок. Наоки нервно выдохнул. Теперь он знал, что нужно делать. Эл не спал, как минимум, три дня. Да и сейчас, находясь за решеткой, он бы вряд ли смог уснуть. Однако он так устал, что, ему казалось, был не способен чувствовать вообще ничего. Ни боли, ни переживания. Лишь оцепенение и апатия. Наутро его уже отпустили, попутно извиняясь за «причиненные неудобства», хотя им и было плевать. Эл знал, что его многие ненавидели, и даже некоторые из детективов, работавших с ним, были не исключением. Дополнительная экспертиза показала, что отпечатки на орудии убийства были помещены уже после выстрела, а значит его явно подставили. На секунду ему захотелось бросить все и просто вернуться домой, хотя, после того, что вчера произошло, беспорядок там был ужасный. Выпив как минимум целый стакан кофе залпом он почувствовал себя немного лучше, хотя голова все еще кружилась. — Детектив Эверли, я вас везде ищу, — девушка запыхано пробормотала, — У него ваше имя, он… мы… — Инспектор Мори, — обратился к ней Эл, — что вы нашли? — девушка лишь ошарашенно покачала головой, давая понять, что не в силах выразить все словами, и он поспешно последовал за ней. Несмотря на раннее время, Наоки уже был там. — Эл?! Ты как? Все в порядке? — Наоки встал с места. — Ты был здесь всю ночь? — он удивленно приподнял бровь. — Что? Нет, я только что пришел, — поспешно выпалил он. Девушка отошла, давая им возможность обменяться парой слов. Наоки лишь протянул ему телефон со словами: Я вернул их. — Детектив, мы следили за Имаи Сано всю ночь, но мы совершенно не понимаем, что происходит, — мрачно добавил другой полицейский, разворачивая к нему ноутбук. — Это было снято в его машине, — продолжил он, — как только он произвел транзакцию, он получил фотографию вашего удостоверения, и… — он лишь указал рукой на экран ноутбука. — Мы лишь вырезали и отредактировали записку, чтобы можно было ее разобрать, — он протянул ее Элу. Мужчина, сидевший в машине, что-то судорожно записывал в тетрадь. В конце концов, он лишь записал настоящее имя Эла сверху. Отредактированное изображение гласило следующее: Эллис Квилл 30 ноября в 6 часов вечера один, никому не сказав, приезжает на заброшенный склад, район Асакуса, квартал 10, здание 5 Берет с собой все тетради смерти, которые у него есть, и свое полицейское оружие Отдает их мужчине, которого там встретит Совершает самоубийство выстрелом в голову — Что, черт побери, за «тетрадь смерти»? Может, он не в своем уме? — пробормотала инспектор Окада. — Что, если он знает, что за ним следят? Может, он поэтому думает, что ты придешь? Это какая-то странная ловушка? — предположила Миа. — У меня нет выбора. Это единственный способ взять его с поличным. — Что, если он будет не один? — выразила свое мнение инспектор Мори. — Он слишком самоуверен. Я буду на связи все время, — Эл поднял голову и окинул их взглядом. — До шести еще есть время. Тебе нужно поехать домой, — Эл и сам это прекрасно понимал, поэтому не стал спорить. — Я вернусь через несколько часов, — он встал со своего места, — Не упускайте его из виду. — Будем держать в курсе, — Миа постучала пальцами по запястью, улыбнувшись. Эл вышел и Наоки молча последовал за ним, слово уже умел читать его мысли. — Что ты сделал? — тихо спросил Эл, осторожно оглядываясь, пока они шли. — Давай не здесь, — так же тихо ответил Наоки, даже не поднимая глаз. Эл направился к выходу, но Наоки жестом остановил его. — Может, нам стоит сразу их забрать? — Зачем? — непонимающе уставился тот. — Чтобы мы могли уничтожить их все сразу, — Эл нахмурил брови, но через несколько секунд выглядел словно испуганным. — Эл, ты же не… — они уставились друг на друга, не понимая: думают ли они об одном и том же или нет. — Я могу их забрать, — Эл поколебался, но все же согласился. Наоки спрятал четыре тетради в рюкзак и они поспешили уйти. — Ты поедешь со мной? — Эл почти хотел, чтобы он сказал да. — Ты хочешь? Я все равно не могу остаться здесь. — Пойдем, — устало прошептал Эл.***
Разбросанные вещи, взломанный сейф, хаос в прихожей, Несмотря на все это, в квартире было довольно… пусто. Кроме бумаг, фотографий и файлов расследований не было почти ничего, что могло рассказать хоть что-то о владельце этой квартиры, от чего Наоки стало еще интересней узнать о нем больше. Его позабавило, что у них обоих была абсолютно одинаковая привычка сидеть на полу, вместо того чтобы сидеть за столом, как нормальные люди. Эл молча положил вещи на диван и сел на пол, прислонившись спиной к дивану, ставя перед собой ноутбук на кофейный столик. Он хотел было его открыть, но его пальцы замерли а его голова была опущена вниз. Заметив это, Наоки лишь молча сел с ним рядом, с трудом подавив желание прикоснуться к его плечу. — Эл? — парень тихо позвал его, но тот даже не двинулся, — Эл, все нормально? Что с тобой? — он чувствовал, как страх начинает разрастаться по телу от кончиков пальцев. Когда несколько капель крови упали на белый лист бумаги, на котором стоял ноутбук, Эл коснулся пальцами своего носа, шумно взднохнул и невольно поднял голову вверх. — Опусти голову! — воскликнул Наоки, касаясь пальцами его плеча. Эл не стал спорить, подумав, что он все-таки знает лучше. Наоки отошел на несколько секунд, пока Эл искал платок в кармане. Ему казалось, что настолько сильно голова еще не кружилась никогда. В глазах ужасно темнело и это раздражало. Он не видел практически ничего перед собой из-за черных пятен перед глазами. — Пей, — Наоки протянул ему стакан воды. Эл повернул к нему голову, держа руку у лица, заметив, как туман начинает рассеиваться. — Пей! — теперь это абсолютно точно звучало приказным тоном. Эл снова решил не спорить, про себя отметив, что никогда не позволял никому говорить себе, что делать. Еще одно исключение. Эл сделал глоток, нахмурив брови. — Лайт? — Эл? — Блять, — мысленно произнес Эл. — Прости, — Эл виновато опустил взгляд. — Все нормально, — он даже не выглядел раздраженным, — ты как? — он был взволнован. — В порядке, просто… — Эл не знал, что ответить. — Просто не спал неделю? — он звучал абсолютно серьезно. — Откуда… Я… Перестань, — Эл поднял ладонь перед собой, давая понять, что не будет об этом говорить, — что ты сделал? — перевел тот тему, окидывая взглядом его рюкзак, где лежали тетради. Наоки лишь достал две тетради, открывая их. Эл непонимающе нахмурил брови. — Ты читал правила? — спокойно спросил Наоки. — Да, а что? — лицо детектива помрачнело еще сильнее. — Здесь сказано, что если написать одно и то же имя в двух разных тетрадях одновременно, этого человека больше нельзя будет убить с помощью тетради, — Эл лишь возмущенно открыл рот, собираясь что-то сказать, но выдохнул и с шумом опустил руки на стол. — То есть ты пытался убить меня первым? — Эл поднял одну бровь. — Нет, — все так же спокойно ответил Наоки, протягивая ему обе открытые тетради. Если до этого Эл был просто раздражен, то теперь ему казалось, что он в ярости. — Ты в своем уме? — ледяный тоном ответил тот, увидев имя Наоки вверху страницы, над его собственным. — Ты пытался убить себя? Ты совсем сумасшедший? — осуждающе выпалил Эл, смотря ему прямо в глаза. — Но я же жив, — где-то в глубине его глаз чувствовалось скрытое самодовольство. — Есть и другое правило, гласящее, что если написать одно и то же имя четыре раза неправильно, этого человека больше нельзя будет убить тетрадью. Однако если сделать это намеренно… — Умрет владелец, — бесцеремонно перебил его тот. — Так о чем ты, блять, думал? — услышав, как Эл матерится, Наоки поднял брови, смотря в сторону, чтобы не улыбнутся и не засмеяться. Возможно, он и правда был сумасшедшим: зачастую ему хотелось смеяться в абсолютно неподходящие для этого моменты. Хотя это, скорее всего, была истерика, нежели искренняя радость: он прекрасно это понимал. — Это был единственный способ тебе помочь, — Наоки прикусил губу. — Это можно понять. Это, — сказал Эл, показывая ему тетрадь и указывая пальцем на имя Наоки, — нет. — Я же не мог сделать это, не зная, сработает это или нет. Что, если бы ты умер? — его голос дрогнул на последнем слове. — Я бы все равно умер, — непоколебимо произнес Эл. Наоки злобно поджал губы, желая возразить, но все же промолчал. Вместо ответа он достал две другие тетради и положил на стол. — Встретимся там в шесть, — Наоки лишь молча кивнул и ушел.***
— Мы ждем приказа. — Оставайтесь в стороне, он не должен вас заметить, — Эл уже был на месте. Услышав шаги, он инстинктивно потянулся рукой кобуре. Медленная, развязная походка и высокомерная улыбка не вызывали ничего, кроме отвращения. — Эл, — оскалился мужчина, — какая честь, — небрежно добавил он, смотря на него словно с высока. — Где они? — Ты первый, — сдержанно ответил детектив. — Предсмертное желание? — тот ухмыльнулься еще сильней. — Считай, что так, — Эл рассчитывал на его самоуверенность и паранойю. Оказалось, что не зря. Мужчина вытащил тетрадь из пальто, медленно открывая ее на той самой странице, демонстративно разворачивая ее к Элу. — Отдай ее мне, — еле слышно произнес Эл, протянув к нему руку. — Я думаю, ты не понимаешь, зачем мы здесь, — мужчина явно напрягся. — О нет, я прекрасно пониманию, — его губы не дрогнули, но в глазах читалась ухмылка. На несколько секунд повисло полное молчание. Он, кажется, с ужасом начинал догадываться, что происходит, пусть его догадка и была ошибочна. Хигути бросил в него тетрадь, потянувшись во внутренний карман пальто за пистолетом. Едва он успел его схватить, раздался выстрел. Эл схватил его тетрадь, бегом направляясь к лестнице. — Наоки, быстрее, они будут здесь с минуты на минуту, — бегло бросил Эл, отдавая ему только что поднятую тетрадь. Оказавшись на крыше склада Наоки не медля достал зажигалку и поджег страницы, держа тетрадь кончиками пальцев. Она тут же вспыхнула синим пламенем, словно вся была облита бензином. Наоки отбросил ее от себя, замерев на мгновение. Парни переглянулись и тут же услышали шорох крыльев за спиной. Наоки тихо выругался, поднимая взгляд. — Где вы вообще были все это время?! — с какой-то странной претензией воскликнул Наоки. — Вы поступили правильно, но ваша временная линия нарушена, — Шинигами словно проигнорировала его вопрос. Она (или оно) не была никем из тех, кого они видели прежде. — Где Рюк? — растерянно спросил Эл, нахмурив брови. — Мертв, — оба замерли на несколько секунд, — Мертв? Почему? — Где-то внутри Наоки был даже рад этому. — Тетради не принадлежат вашему миру. Они начали события, которые приведут к вашей погибели. Ни один шинигами не имел права позволять человеку обладать ей. Но раз она попала в ваш мир, не в наших силах это изменить. Мы не имеем здесь никакой власти. Мы могли лишь надеяться на то, что вы сможете избавить от них мир самостоятельно. Трагедия подходит к концу, — ее черные мертвые глаза не двигались. — Что это значит? Мы все равно умрем? Тогда зачем было заново давать нам эти тетради? — выкрикнул Наоки. — Как только последняя из них исчезнет, память о них перестанет существовать. — У всех? Весь мир забудет все? — его голос подрагивал. — Именно так, — от безжизненного голоса шинигами по телу бежали мурашки. — Я не хочу забывать, — бессильно прошептал Наоки. Его слова были полны отчаяния. — Ты в этом уверен? — Что? — Наоки не понял, зачем она задала этот вопрос, — конечно, я уверен, я не хочу забывать! — горько воскликнул он. Эл лишь судорожно царапал себе ладони, ожидая чего-то ужасного. — Ты можешь оставить себе память, если ты этого желаешь. Но это, скорее всего, разрушит твою жизнь. — К черту это все, я хочу сохранить ее, — шинигами молча повернулась к Элу, ожидая от него ответа на незаданный вопрос. — Я тоже. Я хочу помнить, — если бы не его дрожащие пальцы, можно было бы подумать, что ему абсолютно все равно. — Это ваш последний ответ? — Да! — крикнул Наоки, едва ли не перебив ее. — Да будет так, — шинигами замерла на месте. — Надо торопиться, — Эл присел, поднося тетрадь к зажигалке, — быстрее! — поторопил он застывшего на месте парня, привлекая его внимание. Как только Наоки снова повернулся, шинигами уже исчезла. Быстро схватив оставшиеся две тетради, он поднес пламя к страницам, сразу же бросая их на землю. Они вспыхивали темно синим огнем и сразу же исчезали. От них не оставалось даже пепла. Как будто не веря своим глазам, Наоки все же провел рукой по земле, переглядываясь с Элом. — Идем, — снова поторопил его детектив. *** Найденное в руках Хигути оружие подтвердило версию о самозащите. В суете собравшихся на месте преступления полицейских выяснить что-либо было довольно затруднительно. Эл с Наоки решили вернуться в участок, чтобы убедиться во всем лично. — Она посмотрела на нас, как на ебанутых, когда мы спросили про Киру, — про себя Эл улыбнулся его словам. Было непривычно слышать, как он постоянно матерится, но в этом было что-то ужасно привлекательное. — Хочу убедиться во всем сам, — ответил Эл в своей привычной манере. Прибыв на место они бросились проверять все, что только можно: базы данных, материалы прошлых дел, интернет: нигде не было упоминания Киры или Кир. Само слово просто перестало существовать. — Что насчет людей, умерших от сердечных приступов? — Наоки развел руками. — Их смерти не связаны ни с какой причиной, кроме болезни. Никем не связаны, — тише добавил Эл. Несколько минут они просто сидела молча, уставившись перед собой, словно это был лихорадочный сон. — Когда мы проснемся? — Эл нахмурил брови, не понимая вопроса. — Наоки, мы не спим, — серьезно ответил Эл, — Оу. Это была шутка, — догадался тот через несколько секунд. — С каких пор ты начал понимать шутки? — Наоки уперся кулаком в щеку. — С тех пор, как встретил тебя, — так же саркастично сказал детектив. — Этот день был слишком длинным. Я могу идти домой? — спросил Наоки, так как откровенно не знал, что ему теперь делать или говорить. — Конечно, — тихо ответил Эл. — Все, кто там был, должны быть здесь завтра утром. Ты сможешь прийти? — Он, похоже, хотел сказать что-то еще, но так же как сам Наоки был растерян. — Тогда увидимся, — Наоки слегка улыбнулся вместо ответа, схватил рюкзак и вышел, прежде чем Эл мог сказать что-то еще. Он постоянно улыбался, но Эл видел, что делал он это скорее из вежливости, чем от искреннего счастья. Ему было легко ладить с людьми из-за его простоты и открытости, но где-то внутри он был настолько далек от окружающего его мира, что казалось — в мыслях он всегда был в каком-то другом месте, о котором никто не узнает. Это так разжигало любопытство, что Эл не мог перестать об этом думать. Из размышлений его вырвала вернувшаяся Миа: — Наоки уже ушел? — осторожно поинтересовалась она. — Да, а что? — поинтересовался Эл. — Детектив, вы ведь просили всю информацию про Наоки Асами, верно? — она подняла брови и сжала губы, словно чувствовала стыд. — Вы что-то нашли? — Ну… я не знаю, насколько эта информация важна, но это довольно-таки… трагичная история, — она с трудом подбирала слова. Она поставила ноутбук на стол и села, — его родители умерли, когда ему было семнадцать. — Заключение судмедэксперта? — его взгляд застыл на ее лице. — Самоубийство, — тихо произнесла она. Элу казалось, что его кровь застыла. — Что показало расследование? — Загвоздка в том, что расследование не проводили, дело сразу же закрыли и не стали его расследовать, несмотря на то… — она прочистила горло, — несмотря на то, что на момент их смерти Наоки пропал, — добавила она. — Что значит «пропал?» — Его не нашли ни на момент смерти, ни через месяц. Никаких записей или сведений о том, что он покидал город, тем более страну, нет. Проверяют абсолютно всех, кто приезжает в город или покидает его, уже не говоря про то, что камеры есть абсолютно на каждом углу. Ничего, — она развела руками. — Через несколько, а точнее через три месяца он продал дом родителей, переехал в Токио и поступил в университет. Не считая этого, — она жестом показала на экран, — он абсолютно чист. Никогда не привлекался и так далее. Даже наоборот, выглядит как довольно умный парень, даже несколько раз был на стажировке за границей, — она затихла на несколько секунд. — Довольно жуткая история. Если учесть, что на тот момент ему было семнадцать, — она поежилась, — к тому же, после того, как он закончил медицинский университет, он работал психиатром в больнице. Через несколько месяцев он просто ушел. Однако кое-что странное произошло в больнице через несколько недель после его ухода: один из пациентов умер. Самоубийство. Судя по заключению, медикаментозная терапия не помогала, врачи сделали все что могли и так далее, — прожестикулировала она последние слова. По ее лицу было видно, что она не верит этой истории. Эл молча смотрел перед собой, не показывая никаких эмоций. — Спасибо, вы можете быть свободны. Уже поздно, — Эл взглянул на часы. — Да, я уже ухожу. Так как мы были немного заняты, — она саркастично подняла брови, — я решила, что это подождет до вечера. Спокойной ночи, детектив. — Спокойной ночи, — Миа ушла, а Эл все еще задумчиво смотрел в стену перед собой. Ему было не по себе, от того что Миа ему только что рассказала. Он лишь думал о том, что будет, если он спросит об этом Наоки напрямую: разозлится ли он? Накричит? Может, ударит его? Он решил оставить это на завтра, сейчас ему ужасно хотелось вернуться домой и лечь спать. *** От непреодолимой, ошеломляющей тяжести воспоминаний в ушах звенело. Если поначалу это просто раздражало и отдавалось острой болью в висках, то теперь у Эла было чувство удушающего оцепенения. Он ненавидел звон колоколов, а его собственный разум, видимо, ненавидел его самого. Он этого странного звука он чувствовал онемение во всем теле. — Нам никто не сможет помочь. Никто не сможет спасти нас, — прошептал Лайт, дрожа всем телом, — помоги мне, пожалуйста, — хрипло прошептал он, закашлявшись и выплевывая кровь. Эл попытался вдохнуть, сквозь туман глядя на его грудь, живот и руки, покрытые кровью. Ты можешь мне помочь? Ты испортил мою жизнь. Мне больно. Все слова прозвучали одновременно, как будто их произнесли три разных человека. Он открыл глаза, судорожно хватая ртом воздух, не в состоянии двигаться. На несколько секунд ему показалось, что он и правда задохнется: даже его горло и грудь онемели. Через несколько минут, наконец-то начиная чувствовать кончики собственных пальцев, он медленно поднялся, чувствуя головокружение. На часах было около двух ночи. Суета с внезапно появившимся из ниоткуда делом отодвинула все остальные дела на второй план, хотя их было немало. Местная полиция часто запрашивала помощь вышестоящих органов, если дело было связано с серийными убийцами, не говоря уже о делах, которые происходили за границей. Эл взял телефон, проверяя сообщения: Миа: Слушай, у тебя новый фанат Миа: Наоки на входе столкнулся с теми детективами, которые тебя арестовали. Уж не знаю, что они про тебя говорили, но знаешь, что он им ответил? Миа: Он сделал больше, чем вы все вместе взятые за всю свою жизнь. Миа: Как тебе такое? Эл решил ничего не отвечать, особенно учитывая время на часах. Он не мог перестать думать о нем: что произошло? Ему казалось, что даже если бы они часами разговаривали каждый день на протяжении месяцев, у него бы все равно было больше вопросов, чем ответов. Следующий день не предвещал ничего интересного: Наоки снова чувствовал, как его накрывает меланхолия и подавленность. Он хотел увидеть Эла еще раз, но от осознания того, что этого, скорее всего, не произойдет, на душе скребли кошки. Он и сам прекрасно понимал, что в этот раз их пути разошлись: они были абсолютно разными людьми из разных миров, которые никогда бы даже и не встретились, если бы не… Наоки пытался подобрать слово, которым можно было это описать, но в голове не было ни единой идеи. Мистическая случайность? Кара вселенной? Божественное вмешательство? — Да что это, блять, такое? — шепотом выругался Наоки. Все причастные к этому делу были допрошены еще раз, обычная формальность. Навязчивое желание сбежать, пока его никто не увидел, никогда его не покидало, но тут его заметила Миа: — Привет, с допросом покончено? Где Эл? — совершенно обыденно спросила она. — Откуда мне знать? — поднял брови Наоки. — Вы разве не друзья? Или что-то вроде того? — девушка скопировала выражение его лица, подняв брови в ответ. — Ну… — Наоки не знал, что ей ответить. Конечно же, ему хотелось, чтобы он мог сказать да. В реальности… В реальности же Эл вряд ли вспомнит о его существовании через несколько недель. От этой мысли стало тошно. — С тобой все нормально? Ты какой-то бледный, — проговорила та без особого энтузиазма. — Да, но мне правда пора идти, у меня работа, — парень развернулся, поспешив уйти, прежде чем она смогла бы его остановить. Странные приступы апатии и паранойи часто заставали его врасплох, однако, этого обычно никто и никогда не замечал. Люди всегда слишком погружены в свои проблемы. Никто и не думает потратить несколько секунд для того, чтобы хотя бы попытаться понять другого человека. Люди закрывают глаза на кошмары и трагедии, забивая голову пустым и бесполезным бредом; они готовы идти по головам, уничтожая и ломая жизни, лишь бы получить крупицу никчемного одобрения от таких же никчемных, как и они сами. Все проходят мимо друг друга, порой даже притворяясь понимающими из вежливости, но в конце концов даже твоя смерть не имеет ни для кого никакого значения. Он понимал, что так думать нельзя, но иногда просто сдавался темноте, окутывающей его разум. Сложно было кому-то об этом рассказать: подобные размышления вызывают лишь смех с упреками и взгляды, полные презрения отвращения. Кто-то спишет это на молодой возраст, кто-то на слабохарактерность, кто-то просто назовет сумасшедшим. Все это время он пытался помочь людям справиться с чувствами, которых сам же боялся. Единственное, о чем он действительно жалел в данный момент, это о том, что так и не узнает Эла настолько близко, насколько он этого хотел. Наоки с горькой усмешкой вспомнил слова шинигами и подумал: Моя жизнь уже разрушена.