***
Анжела не сразу заметила, что что-то произошло. Она двигалась в такт мелодии у шеста, когда раздались выстрелы. В первую секунду она подумала, что что-то случилось с яхтой, но крики людей с палубы тут же переубедили её. Она даже не успела напугаться, когда несколько мужчин ворвались в каюту. Владелец яхты, Тед, подскочил на ноги только для того, чтобы тут же получить прикладом в лицо. — О, боже! — Анжела соскользнула с шеста и закричала. Тут же несколько сильных рук подхватили её и потащили к выходу. Анжела кричала и брыкалась ровно до тех пор, пока её не кинули на нагретую солнцем палубу. Тут же рядом швырнули Теда, который старательно зажимал нос. На палубу все вытаскивали людей, с нижних же палуб слышались редкие выстрелы, люди с оружием и красных банданах посмеивались и переговаривались между собой. Анжела была в панике, она смотрела на вооруженных незнакомцев, стараясь прикрыть обнаженную грудь. И это паническое состояние было у всех пассажиров яхты. Они озирались по сторонам с неприкрытым ужасом, не до конца веря в происходящее. Раздался громкий выстрел, и Анжела увидела, как один из незнакомцев вышел вперед так, чтобы его видели все собранные на палубе. — Дамы и господа, — начал говорить незнакомец так, словно он был в цирке. Его шутливый и бодрый тон делал происходящее похожим на розыгрыш, — меня зовут Ваас Монтенегро, и с сегодняшнего дня я стану вашим личным экскурсоводом. Мы с вами отправимся в незабываемое путешествие к практически девственным берегам моего личного острова, и я, — мужчина, назвавшийся Ваасом, ткнул себя пистолетом в грудь. — Я, как полагается хорошему хозяину, организую ваш досуг там. Ваас улыбнулся широко и открыто, потом махнул рукой, словно приглашая кого-то к себе. Один из пиратов толкнул к нему мужчину, и Анжела узнала в нем капитана. — И знаете, чтобы предотвратить все эти ненужные вопросы: кто вы, что вы делаете, что с нами будет, я сразу обозначу правила, — мужчина принялся расхаживать из стороны в сторону, его лихорадочный взгляд метался, словно что-то выискивая. — Первое: теперь я капитан этого судна. И, совершенно не колеблясь, Ваас выстрелил прямо в лицо капитану. И если до этого все происходило в относительной тишине и у некоторых пассажиров была надежда, что все происходящее просто розыгрыш, то теперь все оживились. Закричали женщины, кого-то вырвало, кто-то попытался вскочить, и тут же послышались звуки ударов. А Анжела не могла отвести взгляда от того, что всего секунду назад было лицом капитана. Её живот свело судорогой, крик застрял в горле, и она даже не могла нормально вздохнуть. — Заткнитесь! Все! Нахрен! Заткнитесь! Анжела еле заставила себя посмотреть на кричащего мужчину. От его радушного и веселого настроения не осталось и следа. Он больше не улыбался. Это были пираты, осознала Анжела. Наконец её горло расслабилось, она сделала глубокий вдох и заплакала, беззвучно, до боли закусив кулак. — Молчите, — уже спокойно продолжил пират. Он убрал пистолет в кобуру и опустился на корточки. — Я капитан этого судна. И никто из вас, жалких мразей, не будет кричать, задавать вопросы и что-то требовать. Все, кто решат, что можно игнорировать только что озвученные правила, в лучшем случае получат пулю в лоб и отправятся на корм акулам. Крики и всхлипы стали затихать. — У меня есть деньги, — начал Тед, но был тут же прерван Ваасом. — Ш-ш-ш, амиго, тихо, иначе я вырву твой глаз и заставлю его сожрать, — пират приблизился к Теду. И Анжела не смогла сдержать судорожный вздох. Пират тут же посмотрел на неё. Его пристальный взгляд скользнул по ней, и он похотливо улыбнулся, — Вау, парни, мы, кажется, что-то прервали. Анжела услышала свист и улюлюканье, словно через толщу воды. Этот ужасный человек, зовущий себя капитаном, встал, протягивая ей руку. — Ну же, красавица, давай, — сальная улыбка стала мягче, спокойней, его сиплый голос звучал так, словно он разговаривал с ребенком. Анжела замотала головой, она умоляюще посмотрела него, растирая слезы по лицу. — Давай, блядь, я сказал вставай! Улыбка снова пропала. Анжела знала такой тип парней. Эти парни были самыми большими мудаками, именно они превращали её рабочие дни в ад. И с ними было лучше не спорить. Анжела еле заставила свои ноги слушаться. Она не приняла руки Вааса, встав самостоятельно, пытаясь прикрыть свою грудь, крепко обняв себя руками и сгорбившись. — Как тебя зовут, nena? Анжела снова всхлипнула. Она привыкла к грязным, пожирающим её тело взглядам, привыкла к скользким от пота ладоням и сальным шуточкам. Но сегодня, прямо сейчас, все было иначе. Она знала, что никто не остановит этих парней, если они решат выйти за рамки дозволенного. — Nena, я задал тебе вопрос, — Ваас отступил от неё на шаг назад. Он смотрел на неё разочарованно. Анжела честно хотела ответить, но её била мелкая дрожь, сердце заходилось в бешеном ритме, а онемевшие губы не двигались. Страх и ужас практически парализовали её. Кто-то слева от неё фыркнул, бросил что-то на другом языке, и тут же послышались смешки. Ваас посмотрел на смеявшихся, а потом приложил палец к губам, призывая к тишине: — Парни, я не думаю, что она хочет оскорбить меня. Мне кажется, что она напугана. Правда, да, nena? Анжела кивнула. Она отвела взгляд от Вааса, стараясь хоть чуть-чуть успокоиться. Кармен и Анна сидели слева, прижавшись к друг другу, и она могла видеть, как их трясет. Девушки пребывали в том же состоянии, что и она. — Анжела, — наконец на выдохе смогла сказать девушка. Ваас улыбнулся. — Так ты спустилась прямо с небес к нам, на грешную землю? — Ваас повернулся к ней спиной и расхохотался. — И какими греховными делами занимаешься здесь ты, божье создание? Это была знакомая шутка. На несколько номеров даже так представляли её выход. Даже в эту трижды проклятую поездку она взяла костюм с крыльями. — Я, — голос у неё дрожал не меньше, чем тело. — Я танцовщица. Ваас облизнул пересохшие губы. Его глаза лихорадочно заблестели. Казалось, он нашел что-то очень ценное. — Итак, парни, давайте посмотрим, у нас тут танцовщицы, — Пират повернулся к Анне и Карле, — извините, дамы, но эти блестки на теле, это красивое белье с подвязками, я смею предположить, что у нас тут три танцовщицы. И всего две большие шишки. Ваас подошел к Теду, что сидел, зажимая разбитый нос, потом кивнул на Марка, который вжимался в стену, надеясь, что про него забудут. — И два матроса. Негусто. Но я думаю, мы что-нибудь придумаем. Анна заплакала, громко заплакала, Карла прижала её к себе, стараясь заглушить плачь. Моряки, стоящие на коленях, держали руки за головой, не решаясь даже что-то сказать. — Не надо слез, — Ваас потер длинный шрам, пересекающий голову. — Эй, Карлос! Один из пиратов в ковбойской шляпе шагнул вперед, его автомат спокойно болтался на ремне, да и сам парень выглядел вполне расслабленно. Красная бандана закрывала его лицо, и Анжела даже не могла прикинуть сколько ему лет. — Отвечаешь за яхту, вычистите её полностью. А ты, мой милый ангел, пойдешь вниз вместе с Диего, возьмешь чемодан и засунешь в него всю эту женскую ерунду: помада, тушь. И возьми эти красивые вещи, в которых ты должна была танцевать для этих двух идиотов, — Ваас подмигнул одному из пиратов, — у вас будет концерт для новой аудитории.***
Диего был молчалив, и Анжела чувствовала себя в его присутствии лучше, чем под пристальным взглядом Вааса. Она не хотела испытывать судьбу, тем более, что, несмотря на то что пират разрешил ей накинуть футболку, он не опускал ствол автомата, следя за ней. Анжела покидала в чемодан все, о чем говорил Ваас. И уже через двадцать минут она снова поднималась на верхнюю палубу. Тот, кого Ваас назвал Карлосом, ждал их. Он взял у неё чемодан и скинул с борта яхты вниз на лодку, где уже сидели отчего-то мокрые Анна и Карла, также в лодке был один из матросов и ещё двое пиратов. — Руки вперед, — скомандовал Карлос, и Анжела поспешно вытянула руки. Пират достал из кармана толстую строительную стяжку и тут же накинул её ей на руки. Острые края до боли впивались в руку. — Шагай. Карлос обошел её и толкнул в спину. Сначала Анжела подумала, что ей дадут спуститься по лестнице вниз к лодке, но, стоило ей подойти к краю борта, как пират с силой толкнул её вперед, и она крича упала за борт. Она пыталась грести на верх, но с испугу нахваталась в воды и начала захлебываться, когда чья-та крепкая рука схватила её за волосы и потянула наверх. Её затянули в лодку, где она, кашляя, пыталась прийти в себя. — Удачного плаванья! — крикнул им на прощание Карлос, и их лодка поплыла прочь. Анжела прижалась к плечу Анны и позволила слезам течь. Они плакали втроем, связанные, мокрые и непонимающие, что их ждет. Командировка, в которой они должны были заработать приличную сумму легко и просто, практически только веселясь, превратилась в настоящий кошмар. Их вывезли на тот самый остров, на котором они планировали вечером жечь костры и про который один из матросов рассказывал с таким упоением. Он говорил, что остров был настоящим кусочком рая на земле, рассказывал о его пляжах, хвастался безлюдными джунглями, но теперь Анжела, всматриваясь в очертания земли, видела горные вершины, и она боялась того, с чем ей придется там столкнуться. Стоило лодке причалить, как их вытолкали на берег. Это напоминало небольшой порт. Вдоль берега стояли моторный лодки и несколько яхт. Одна из лодок была совсем новая, другая же была ржавой и, казалось, могла потонуть, если её отвязать от причала. Вокруг ходили люди. Кто-то ругался по-испански, двое пиратов спорили на азиатском. Откуда-то доносилась музыка. И практически все были одеты в красные майки. — Добро пожаловать! — Ваас вышел из ангара, стоящего у берега. Весь его вид сочился самодовольством, он раскинул руки и крутанулся на одной ноге. — И как вам, дамы? Вам нравится мой остров? — ответа он не ждал, он тут же ткнул пальцем в матроса. — Этого в клетку к остальным, и, Рави, проверь, чтобы он был связан как следует. А вы, дамы, вас ждет гримерная. Будьте так добры приведите себя в порядок, наденьте самые лучшие вещички и будьте готовы танцевать. Девушки даже не успели никак среагировать, как их повели в глубь лагеря. — Ваша гримерная, дамы, — пробасил один из пиратов и показал на раскрытую дверь небольшого амбара. Он достал нож и срезал стяжки с их рук. Уже когда к ним кинули чемодан и закрыли дверь, Карла упала на колени. Анна плакала стоя. Анжела прислонилось к горячей металлической стене и осторожно спустилась вниз. Её глаза болели, они были влажными и опухшими, она была вымотана, словно поездка в лодке сожрала её изнутри.***
Диего закурил. Сегодня был неплохой день. У Вааса было прекрасное настроение, и он обещал устроить вечером шоу для них. Они должны были получить неплохие комиссионные за этих девчонок. Белая с рыжими волосами, та, что светила голыми сиськами на корабле, была бы нарасхват. Как и та, бледная длинноногая брюнетка. Единственная, кто вызывала сомнения, — это постоянно рыдающая блондинка. Никто не любил, когда они рыдали без остановки. Вообще Диего не мог точно сказать, насколько это был большой успех. Он был на острове только четыре месяца. И, если честно, такое вот: подплыли, залезли и спокойно всех взяли — он видел впервые. До этого им практически подвозили туристов прямо на пляж. Это было до странного легко. Словно они были рыбаками, и кто-то постоянно загонял рыбу им прямо в сети. Но это нравилось Диего, это как-то аннулировало все его возмущения буйным нравом Вааса, постоянной жарой и песком в еде. А если ещё добавить к этому хорошую оплату, то его жизнь была настоящей сказкой. Полгода назад он служил в интернациональном легионе в Иране, и это было тем ещё дерьмищем. — Диего! — голос Вааса заставил его напрячься. Никто никогда не знал, что от него ждать. Он мог сейчас отправить на другой конец острова, а мог вышибить мозги, потому что вспомнил, как ты вчера на него посмотрел. Ваас махнул ему рукой подзывая подойти поближе. И Диего покорно пошел. — Иди к этим курицам и проверь их. Сегодня ты их сторожишь. Это был не худший вариант. Конечно, Диего рассчитывал посмотреть, что можно было утащить с яхты, но что поделать. Он поправил автомат и направился в ангар.***
Анжела чувствовала себя ужасно. Анна вцепилась в нее мертвой хваткой и рыдала на её плече. Карла же осматривала помещение. — Мы отсюда сбежим, — истерично шептала девушка, — возьмем лодку и сбежим. Анжела молчала. Она слышала собачий лай, доносившийся с улицы. Слышала, как снаружи перекрикивались мужчины. И она прекрасно помнила, как быстро побелела кожа капитана. Один короткий миг между жизнью и смертью. Скрипнула дверь, и уже знакомый пират заглянул внутрь. Диего прислонился к косяку и закурил. Делал неспешные затяжки, осматривая пленниц. Анна протерла глаза, стараясь остановить слезы. — Пожалуйста, — сама не понимая о чем, начала умолять девушка. Она с силой сжала ладонь Анжелы, но той было уже как-то все равно. — Вам лучше начать готовиться. Я принесу воды, и вы умоетесь, — пират кинул сигарету за порог, в смесь песка, глины и земли, и задавил её носком ботинка. Карла смотрела на приоткрытую дверь, словно за ней было спасение. Она сделала один шаг по направлению к ней, потом второй. И, когда она была у самой двери, когда ей оставалось всего полметра до порога, Диего вернулся. Он держал ведро воды. — У Вааса есть простое правило: если поймаешь беглянку, она твоя до следующего утра, — совершенно спокойно сказал пират и прошел внутрь. Он поставил ведро на длинный стол у противоположной стены. Это было хорошее правило. Хойту оно не нравилось, но Ваас считал, что это было правильно. На самом деле, Диего вообще не понимал, почему это правило все ещё работало, если Волкер был против. — У меня есть деньги, — Карла рванулась к Диего. Пират тут же сжал автомат, но казалось, что девушка этого не заметила. — Я заплачу. Продам квартиру в Пекине. И все украшения. Просто помоги сбежать. Эта брюнетка была не так плоха, как думал Диего. Она, по крайней мере, пыталась выбраться, в отличие от двух других. Вот только Диего, несмотря на то, насколько тупым и потерянным его считала собственная мать, не был готов путать планы Ваасу. — Ваас сказал вам привести себя в порядок, и вам лучше это сделать, — Диего посмотрел на блондинку, которая все жалась к рыжей. Та сидела на металлическом полу, все ещё одетая только в футболку и трусики. — Умойтесь, накрастесь, переоденьтесь и, когда сюда придет Ваас, делайте все, что он скажет.***
У Анжелы не было сил. Не было желания сделать хоть что-то. Она бы хотела проснуться в Гонконге и пойти выпить кофе. Ей было двадцать четыре. Она была слишком молода. И она третий год откладывала начало своего обучения. Анжела не была дурой, но зачем было учиться, если она могла выгребсти месячную аренду квартиры в центре из своих трусиков. Если одна поездка на яхте покрывала все её траты на ближайшие две недели. По крайней мере, так было до сегодня. Что станет с её матерью, когда она не напишет ей через неделю? Пересечет ли она половину земного шара, приедет ли в Китай, чтобы найти её? Что будет, если она узнает, что она торговала своими обнаженными фотками в интернете? Или найдет те видео на её ноуте, что она рассылала? — Пошел он! — Карла принялась грызть ногти. Она расхаживала из стороны в сторону, то и дело посматривая на дверь. Вдруг она резко остановилась. Анжела не часто работала с Карлой. Их нанимали для вечеринок, но Карла была настоящим хитом. Высокая, худая, но с отлично сделанными сиськами, она всегда заставляла Анжелу чувствовать себя немного страшнее. И дешевле. Карла была жесткой, она всегда знала себе цену. Именно знала, а не набивала. Если у кого и был шанс выбраться, то только у нее.***
Диего смотрел, как на сцене, на которой Ваас обычно проводил публичные казни, ставился шест. Это отдавало дешевым постмодернизмом и хорошей такой иронией. В лагерь стягивались незанятые на дежурстве пираты. Народ предвкушал хорошее шоу и интересную развлекательную программу. Единственный, кто был несильно всем этим доволен, — это Кулон. И Диего подозревал, что тот скорее вылижет задницу Хойту, чем станет доволен Ваасом. По обыкновению хмурый и недовольный, Кулон чистил пистолет, бросая полные ненависти взгляды на суетящихся вокруг пиратов. Шоу началось раньше, чем стемнело. Карлос приволок к сцене стул и мини-холодильник. Диего уже имел представление, насколько сильно Ваас любил шоу. И каждое его шоу было до тошнотворного мерзко. К большому удивлению Диего, даже блондинка уже была спокойна, когда девушек вытолкали на помост. У Диего не было желания пробираться к сцене, но и пропускать шоу ему не хотелось. Легче всего было забраться на крышу попрочнее и устроиться поудобнее. Уже закручивая косяк, вытянувшись на все еще теплой крыше, Диего вспомнил, что так и не захватил пиво.***
Их заставляют танцевать по очереди. Тридцать секунд одна, потом другая и еще одна смена, потом все заново. Это похоже на собеседование. И Анжела чувствует, что победителей, как ни старайся, в нем не будет. Её потряхивает. Анжеле кажется, что даже легкий ветер способен повалить её навзничь. Но падать страшней, чем стоять. Есть что-то, совершенно лишенное человеческого, во взгляде капитана пиратов. Ваас следит за ними внимательно, подавшись вперед, и Анжела готова поклясться, он наслаждается всем, что видит. Он выбивает пяткой рваный ритм, идущий в разрез с музыкой, но совершенно точно подходящий для путешествия на эшафот. — Стоп! — Ваас подскакивает резко, стул падает, но он даже не замечает. Злорадство и садисткое наслаждение сменяется лихорадочным блеском. Он одним плавным движением забирается на сцену, и музыка смолкает. Карла свисает с шеста вниз головой, она раздвигает ноги в идеальном шпагате и с грацией настоящей кошки опускается босыми ногами на деревянный помост. Но Ваас даже не смотрит на нее, он щелкает пальцами, и кто-то из пиратов подает ему туфли. — Ты, — пират показывает пальцем на Анжелу, и та почувствовала себя оленем в свете фар. Она обречена. — Иди сюда. Голос у Вааса сиплый и низкий, а ужасный акцент режет слух. Анжела не двигается с места. Что-то ужасное должно случиться вот-вот. И тогда возбуждение на лице пирата сменяется гневом. — Иди, блять, сюда, — чеканя каждое слово повторяет пират. И чья-то рука толкает Анжелу в спину, заставляя двинуться вперед. Ваас снова улыбается, и отчего-то он напоминает ей восторженного ребенка. И ужас, поселившийся внутри нее, вызывает тошноту. Карла смотрит на нее злобно, сжав пухлые губы, и, наверное, Анжела впервые видит ее в такой ярости. Когда Ваас встает перед Анжелой на колени, кажется, что стихают даже вечерние джунгли. Все замирают. Он касается ее ноги нежно и трепетно, на секунду Анжела думает, что ей это мерещится. Но его прикосновения, ласка: он проводит перебинтованными пальцами по ее бедру и скользит ниже. Приподнимает ее ступню, одевает туфлю, шепчет что-то неразборчиво на испанском. И на краткий миг Анжеле кажется, все ее предчувствия и страхи — это пустое, может быть, ужасный злой рок минует ее. А потом так же, как резко замерло, все приходит в движение. — Какого хрена? — орет Ваас. Он больно обхватывает ее вторую босую ступню и тянет. Анжела пытается удержаться на месте, но пират лишь сильней выкручивает ей ступню, и с громким криком Анжела падает на спину. — Какого хрена? — Ваас приподнимает ее ногу к верху, показывая на тату на щиколотке. — Блять! — Ваас сдергивает с ее ноги туфлю и обхватывает голову руками. Анжела слышит позади себя шепот пиратов. Она отползает как можно дальше, стараясь при этом делать как можно меньше движений. — Возьми брюнетку, — говорит пират сидящий в кресле. Анжела помнит его дурацкую ковбойскую шляпу, но не его имя. — Ты, блять, дохуя умный, а, Карлос?! — Ваас кидает в пирата туфлю, и Карлос даже не пытается увернуться. — Как же вы меня заебали, — ворчит уже тише Ваас, и вторая туфля летит в Анжелу. Она еле успевает закрыть глаза, когда тяжелая колодка врезается ей в лицо. Аня тут же начинает плакать. Она, в одних стрингах, сидит у края помоста, обхватив себя руками. — Заткнись! — снова кричит Ваас. От его возбуждения не остается и следа, он принимается расхаживать по помосту, нервно потирая шею. Наконец он оборачивается к Карле. И та, прижавшись спиной к шесту, выпрямляется. Она выше пирата на целую голову, и Ваасу приходится закинуть голову назад, чтобы посмотреть ей в глаза. — Похуй, — наконец произносит пират. И Анжела чувствует, как проходит тошнота, ей кажется, что смерть только что промахнулась, пронеслась прямо над ее головой, — Брюнетка уходит со мной. И, словно в подтверждение ее слов, лагерь наполняется криками и свистом. Пираты ликуют. Крики переходят в улюлюканья, а плачь Ани в вой. Анжела чувствует, как чужие руки обхватывают ее тело, и запах пота, дыма, костра и алкоголя наполняет воздух вокруг нее. Она закрывает глаза, стараясь отвлечься, пока кто-то больно щипает ее за грудь. Она даже пытается встать, но кто-то дергает ее вниз с помоста, словно она тряпичная кукла. Оцепенение спадает с неё, когда ее начинают волочь по песку, она расцарапывает руку, держащую ее волосы. — Сука, — шипит незнакомец, отдергивая руку. И Анжела вскакивает. Пираты окружают ее кругом, словно дикие собаки. — Пожалуйста, — Анжела еле может говорить. Плачь душит ее, сжимая горло. Она растирает слезы по щекам. Она знает, чем все кончится. Она знает — мольбы ничего не изменят. Но она ничего не может с собой поделать. Этот страх не похож на тот гротескный ужас перед Ваасом. Этот страх другой, но от этого не легче. — Она меня, блять, поцарапала! — ворчит темнокожий пират и тут же отвешивает ей оплеуху. Удар сбивает Анжелу с ног, она падает в песок лишь для того, чтобы ее тут же подхватили за руки и ноги. — Эй! Все замирают, и Анжела узнает голос Ваас. Уж его точно нельзя ни с кем перепутать. — Если девка к утру помрет, Амаль, то ты следующий пойдешь по кругу. — Я понял, Ваас, — тут же отзывается чернокожий. И толпа держащая Анжелу приходит в движение. Откуда-то издалека слышится крик Анны, полный какого-то нечеловеческого отчаяния, и веселый мужской хохот. К тому времени, когда Анжелу кидают на матрас в одном из ангаров, она уже практически смиряется с мыслью, что бежать некуда. Но что-то отчаянное, что-то внутри требует сопротивляться. Но она старается забить это желание в самый угол своего сознания. И спрятаться туда же сама.***
Когда его отца затаскивают в дом, Ваас не хочет верить, что он мертв. Цинтра плачет, тихо, практически беззвучно. А мать молчит. И Ваас теряется. Отец виделся ему практически всесильным. И теперь, смотря на засохшую кровь и искалеченное тело, он не может увидеть в этом обезображенном человеке своего отца. Пули из тела вытаскивает он сам. И все двадцать три закапывает за домом. Некоторые пули ему приходится искать на ощупь, так как где-то входные отверстия успевают зажить, прежде чем его отец получил смертельные травмы. — Я убью их, — произносит у погребального костра Ваас. Его мать молчит. Она проводит погребальную церемонию сама: превращает все татау в одно большое черное пятно. Ваасу жалко: каждый рисунок это подвиг его отца, но иначе нельзя. Старая жрица лишь проверяет работу его матери, словно боится, что та нарушит древние заветы ракьят и оставит лазейку злому духу. Когда церемония заканчивается, Ваас повторяет: — Я убью их всех, — Цинтра сжимает его ладонь, и Ваас добавляет: — Это наша земля, им здесь делать нечего. Его мать смотрит на него сверху вниз и кивает. Пройдет еще много времени, прежде чем он сможет сделать хоть что-то.