Wacko Jacko

Билл вечно держит двери нараспашку. Дурная привычка. Я стоял в коридоре уже минут пятнадцать, дожидаясь пока меня позовут зайти внутрь. Хотелось поскорее вывалить на письменный стол Билла все новомодные диктофоны, камеры и свалить отсюда. Сомнений, что меня уволят после сегодняшнего, даже не возникало. Хотя это даже к лучшему. С каждой секундой пребывания здесь усиливалось странное ощущения, словно я утопаю в грязной тухлой тине, сковывающей ноги и руки. Наверное, именно так чувствуют себя предатели, которые выдают на допросе месторасположение войск или своих военных начальников. Хотя все же глупое сравнение... Из-за того, что мир узнает чуточку больше про Майкла Джексона, никто не умрет. По крайней мере, я уже минут пятнадцать, стоя перед дверью, убеждал себя в этой простой мысли. Но все равно получалось как-то плохо. Мне было безумно жаль этого причудливого талантливого парня. — Эб, можешь входить, — позвал Билл шепотом. Было уже что-то около пяти часов утра. В соседней комнате спала горничная, а на втором этаже Майкл. Кабинет оказался небольшим. Почти все пространство в нем занимал широкий стол из вяза и пузатые телевизоры с рябящими экранами, на которых транслировался двор с разных ракурсов. Не говоря ни слова, стянул с плеч пиджак и положил перед Биллом на стол. — Что за выступление? — непонимающе уставился он: — Все ведь хорошо пошло. — Изумительно, — улыбнулся так, что челюсть аж свело: — Но мне не понравилось. — А Майклу вот наоборот, — сказал Билл, пожав плечами: — Он мне в восторге рассказывал минут пять, какой ты хороший и приятный человек. Наступило мое время непонимающе уставиться в ответ. Майклу понравилось, как прошел вечер? Он ничего не рассказал про инцидент в клубе и про мою ошибку? — И что это значит? — спросил, не понимая, почему Билл начал так загадочно скалиться. — Он хочет тебя оставить на постоянной работе. Около восьмерки за месяц может предложить. В первые секунды я не поверил своим ушам, раньше такие цифры мне могли только присниться. На судне я зарабатывал в разы меньше даже в самый пик сезона. А там ведь задачи гораздо тяжелее, чем возить поп-звезду по Лос-Анджелесу и развлекать её «дружеской» беседой... Чувствовал, как мои благородные намерения потихоньку улетучиваются в открытое окно кабинета Билла. — Предлагаю поступить следующим образом, — он сложил руки на груди, словно обнимая себя за титьки: — Пока оставим предыдущий договор между нами. Как видишь, наклевывается куш покрупнее. — Просто остаться здесь у меня не получится, правильно понимаю? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнес я. Цифры заслоняли глаза, однако мне все же хотелось попробовать извернуться и свалить с поста шпиона. — Можешь рискнуть, не делать то, что мне нужно, но тогда… — Билл провел пальцем по нагрудному карману пиджака, звонко отстегивая липовую пуговицу: — Вряд ли мистер Джексон захочет оставить при себе человека, который записывал и фотографировал его весь вечер. Мне также пришлось немного приврать, и твой контракт о неразглашении служебной тайны до сих пор у меня. Ты ведь читал условия? Такой штраф… боюсь, выплатить его будет затруднительно. — Билл, ты сразу родился сволочью или такое с годами приходит? — Не драматизируй и не огрызайся, — он резко встал со стула, подходя ко мне практически вплотную. Я чувствовал его несвежее дыхание, видел, как на одном из зубов торчит усик непрожеванной за ужином зелени: — Я прекрасно знаю про ситуацию, что случилась в порте Бостона, жена рассказывала. И я предлагаю тебе задуматься и вспомнить о том, как срочно тебе нужны деньги. Это ведь твой дружок детства сбежал тогда с собранной суммой? Тебе никогда не казалось, что ты слишком сильно доверяешь людям? Как же у меня тогда зачесались кулаки. Мне было абсолютно плевать, что передо мной уважаемый зять моей уважаемой старшей сестры. Мне редко приходится испытывать такие сильные эмоции. Негативные или позитивные, не важно. В такие моменты особенно сложно контролировать себя, однако, черт побери, я понимал, что говнюк Билл прав. Через полгода либо останусь на улице с полностью голой задницей, либо буду валяться в придорожной канаве с простреленной башкой. Все будет зависеть от настроения моих кредиторов, которые любят работать быстро и просто, желательно без заверяющей документации. Не хочу даже вдаваться в это. — Видимо, с мистером Джексоном мы поэтому и сошлись так быстро, — просвистел, сжимая губы, не думаю, что Билл даже разобрал мои слова. — Бери, он пока твой. Он кинул мне пиджак как собаке кость. Мягкая шершавая ткань заскользила по моим пальцам, словно вплетаясь в кожу. Право, мне действительно в тот момент показалось, что я чувствую запах гниющей тины, исходящий от одежды.

*

Прошло не более получаса с момента нашего разговора с Биллом и около трех часов с приезда, как наверху послышался шум. Запах химозного кофе, который я купил в аппарате холла, будто заранее неприятно оседал на языке, из-за чего я даже не решался его попробовать. Честно, гадость такую еще надо было поискать, не знаю, зачем его здесь держат. Обычно я очень непривередливый в плане еды, привык питаться по расписанию супов в придорожных забегаловках. Но порой накатывает. Особенно с кофе. Если он плохой, то настроение у меня сразу ухудшается. Хотя, казалось бы, куда уже хуже? Громкая возня не прекращалась. Звук доносился со стороны спальни Джексона. Я думал, что он давно спит и видит десятый сон. Ему бы точно стоило отдохнуть и отойти от произошедшего, а он все бродил и бродил, передвигая, видимо, вещи. Идти к Биллу и спрашивать можно ли просто подняться на второй этаж и проверить все ли в порядке, мне совершенно не хотелось. Желательно, его гадкую рожу стоило избегать ближайшую неделю в угоду предотвращения возникновения старого доброго мордобоя. Мне было ужасно обидно. Он мой родственник, с которым были, конечно, не совсем близкие, но хорошие отношения, и я ему доверял. Понимаю, что сам дурак, знаю. Надо бы уже начать учиться на своих ошибках, но как-то все не получается. Как там говорят? Про грабли что-то.

*

На втором этаже казалось прохладнее, чем на первом. В окна тускло светило утреннее небо, разбавляемое привычной дымкой смога с южной стороны города. — Мистер Джексон, все хорошо? — спросил, тихо постучав в дверь. Активное шуршание тут же прекратилось, а затем дверь неожиданно распахнулась. Аж лицо обдало ветром. — Берти? — удивленно произнес Майкл, почему-то поспешно пряча руки за спину. В обычной белой футболке с Микки Маусом и растрепанными волосами он выглядел совсем по-домашнему и просто… Ужасно непривычно. — Мне показалось, что я слышал какой-то шум, вот и заволновался, — виновато отводя взгляд в сторону, пробормотал. Комната у Майкла была гигантская, но вся заставленная какими-то вещами. Дверцы длинного гардероба дружелюбно распахнуты нараспашку, по ковру валялись цветные детальки Лего, будто ведя замысловатую дорожку до книжного шкафа, который занимал целую стену. Там было много книг, действительно очень много, я даже удивился, зачем Майклу столько. Он ведь танцор, певец, а не медик или ученый какой-то. — Просто кошмар приснился, — он проследив за моим взглядом, прикрыл немного дверь, видимо, стесняясь беспорядка: — Потом мне показалось, что кто-то залез на балкон, но ничего особенного, просто показалось. — У вас же есть пульт, чтобы вызывать при случае охрану? — Конечно… Просто найти его не мог, не привык еще жить в этом доме... отдельно от родителей то есть. Не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? — вдруг спросил Майкл, и его глаза загорелись веселым озорным светом: — Я больше точно не усну сегодня. Он так смотрел на меня, словно и впрямь мечтает провести время в моей смутной компании. Даже неловко стало. Чувствовал, как у меня предательски краснеют щеки, и ничего не мог с эти поделать. — Бессонница? — будто непринужденно спросил, проскальзывая внутрь: — У меня частенько бывает, гадкая вещь. — Что-то вроде, — Майкл кивнул, отодвигая ногой в сторону разбросанные по полу бумаги с нотами: — У меня был сильный ожег, несчастный случай на съемках. Хоть и прошло уже несколько месяцев, но он до сих пор болит. Лежать особенно больно. А тут еще и кошмар этот опять. — Что за кошмар? — устроился на ковре, подкладывая под задницу пыльную подушку, почему-то валяющуюся под кроватью: — Можно ведь? Майкл лишь утвердительно кивнул, увлеченно копаясь с проигрывателем. Никогда в жизни не видел таких больших телевизоров. — Ничего особенного, — он вновь мотнул головой, будто сбрасывая неприятное воспоминание: — Как-то Джозеф решил научить нас с братьями закрывать окна на ночь, пробрался в комнату через окно в страшной маске… У него своеобразные способы воспитания, после этого мне порой снится, что меня похищают из постели. Но глупость, давно такого не было, а тут вдруг. Наверное, из-за таблеток… Какой бы ты фильм хотел посмотреть? У меня есть последняя часть «Звездных воин». У меня в очередной раз пробежал холодок по коже. Определенно мне не нравилось осознавать, что за красивой гламурной обложкой, которую я видел в Волмарте, к которой я так привык, прячется что-то такое болезненное и трагичное. — Мистер Джексон, извините за глупый вопрос, Джозеф ведь ваш отец? — Да, — он так и замер с кассетой в руке, посмотрел на меня как-то затравленно: — Я думал, что это все знают. — Я плохо разбираюсь в вашем бизнесе, почти никого не знаю… — пробормотал, вдруг теряясь и не зная, стоит ли спрашивать о чем-то личном. В одном из карманов до сих пор лежал не отключенный диктофон: — Почему вы зовете его по имени? Это странно. — Берти, у тебя такое грустное лицо. Не надо, — Майкл неожиданно близко опустился рядом, ласково дотронулся до моей щеки, ловя взгляд: — Так что насчет фильма? — На ваше усмотрение, — ответил, затаив дыхание. Поймал себя на мысли, что если немного пододвинусь, то смогу поцеловать Майкла. Зачем мне это было надо, я не знал. Странные мысли лезли в голову. Наверное, во всем виноваты усталость и очарование, которое мне мерещилось в каждом плавном движении Джексона. Вообще я и раньше ловил себя на мысли, что мне могут нравиться мужчины, но такие... чтобы не очень мужественные. Не знаю, как объяснить негрубо. Я, наверное, все же немного извращенец. — Я раньше думал, что это для того, чтобы разделять работу и семью. Но нет. Ему просто не нравилось быть отцом, он слишком крутой для этого. Поэтому у меня мама и Джозеф, — Майкл коротко улыбнулся, накидывая на плечи одеяло, щелкнул пультом: — Он просто запретил называть себя папой, потом обращение уже в привычку вошло. А какие у тебя родители? То ли ему действительно было интересно, то ли просто захотелось перевести тему на менее личную. В любом случае я решил ответить честно, так, как ответил он мне. — Отец ушел, когда мне исполнился год, поэтому я плохо помню его, а мама недавно скончалась. Были большие проблемы со здоровьем, денег как-то не хватало совсем… Говорить о том, что именно тогда я влез в серьезные долги, мне казалось стыдным и жалким, поэтому я продолжил говорить о сестре, о том, как мы жили. Не знаю, зачем я так долго болтал, но, кажется, Майкл действительно был увлечен. Ему было любопытно, как проходило мое детство, куда я ходил учиться рисовать и как дрался после школы. Очень давно мне не приходилось говорить о себе, о том, что дорого и что меня волнует. Жгучее чувство благодарности к собеседнику с каждым новым словом, вырывающимся изо рта, возрастало все сильнее. — У меня тоже приятное воспоминание в этот период, — сказал Майкл, запрокидывая голову назад, облокачиваясь таким образом на сбитый матрас: — Джо посадил меня на пони. И я прокатился на этой лошадке, а он шел рядом и держал меня за руку. Так здорово. — И вы запомнили такую мелочь? Есть еще хоть что-нибудь? — Нет, но я уже люблю его за это, за только лишь это, — Майкл закрыл глаза, словно желал вспомнить тот далекий день. Мне ужасно хотелось дотронуться до певца. Так же, как и он до этого, провести пальцем по щеке, ощутить тепло и мягкость кожи, уверен, что она у него мягкая, не обветренная и шершавая как у меня. А еще Майкл почему-то до сих пор был накрашен. Наверное, если присмотреться, то можно заметить, что все белоснежные наволочки грязные из-за смазанного грима и осыпавшейся туши. — Зато вы многого добились, хоть и так молоды еще. — Да, и это только начало, — сказал он, поворачивая голову в мою сторону и загадочно улыбаясь. Он вообще очень часто улыбается, и улыбка получается искренней и красивой. Обычно эти два качества сложно совместить. — Не сомневаюсь, — произнес, тоже ухмыляясь в ответ.

***

«Звездные войны» представляли из себя странную смесь боевика и наркотического прихода. Я ни черта не понимал, потому что не смотрел предыдущие части. Джедаи, Звезды смерти, загадочная «сила»… Однако от просмотра я все равно получал удовольствие, ведь, задремав, Майкл непроизвольно положил голову на мое плечо. До этого момента я усиленно изображал заинтересованность, отвечал понимающим взглядом и весомыми кивками головы на его восторженные замечания. Сейчас же я убавил громкость звуковой дорожки, слушая лишь мерное глубокое дыхание, что невесомо скользило по моим оголенным ключицам.

__________________________

— Я, наверное, скоро работать с ним буду. — С кем? — С Джорджем Лукасом. — Это актер? Майкл засмеялся так громко, будто собирался перебудить всю улицу. Хотя будить, наверное, уже было некого. — Берти, ты ужасно смешной. — Да-да, издевайтесь, — поддельно обижено ответил я, скрещивая руки на груди. У Майкла смех напоминал звуки умирающего дельфина, но оказался ужасно заразительным, и поэтому собственные губы предательски дергались, желая тоже сложиться в улыбку: — Старик Альбер Кросс совершенно не разбирается в вашем новомодном шоу-бизнесе.

______________________