Влюбиться в обоих за три дня

Выйдя из душа, Орэль натянул на себя майку и шорты Амира, лежащие в ванной в маленьком белом пластиковом шкафу. Вещи были просто огромными, но всё же лучше грязных и потных своих. Пошёл на запах, из кухни тянуло едой. Даже не так, «ЕДОЙ». Озгюр только вымыл руки и сварганил бутерброды из того, что нашёл: сухие галеты, рыбные консервы, солёные огурцы из банки — все продукты с большим сроком годности. Для голодного как волк Орэля тарелка выглядела так, словно была приобретена в одном из ресторанов с пятью Мишленовскими звёздами. Но омега не притронулся к еде: — А тебе и Амиру есть еда? — осторожно спросил. Озгюр утвердительно качнул головой и показал на край стола с ещё двумя такими же тарелками. Видимо, понял, что хотел сказать омега по одному слову «Амир». Хорошо, что имена не переводятся с языка на язык. Своего импровизированного командира ждать не стали — вдруг вернётся через несколько дней… Озгюр и Орэль быстро схомячили свои бутерброды, альфа что-то сказал, видимо, собираясь в душ. Но омега этого уже не слышал, его сморили усталость и нервы. Уснул, просто упав головой на сомкнутые на столе руки. Хорошо, хоть не ударился. — Нет, так дело не пойдёт, — сказал альфа по-мурнийски, легко подхватив юного омегу на руки, и отправился в спальню агента. Там сгрузил невесомое для сильного альфы тело и сам отправился в ванную. Орэль даже не проснулся, так, поворчал для порядка не открывая глаз, но знакомый запах не требовал спасаться бегством. Потом, будучи чисто вымытым, актёр и сам лёг рядом с омегой, с нежностью вдыхая аромат спящего Орэля. Так и задремал на боку, грудью к спине омеги, положив тому на талию свободную руку. Вернувшийся после разведки Амир сначала тоже заглянул на кухню, полакомившись оставленной ему едой. Потом наведался в душ и только потом, чистым и благоухающим, отправился в спальню к своему-не-своему омеге. Сбросил нагую альфью конечность с Орэля и забрал омегу на руках в гостиную. Других комнат в конспиративной квартире не было: только спальня и маленькая гостиная. Там на диванчике и лёг, прижимая к груди драгоценное тело. Агент легко выспался за четыре часа и, располагая свободным временем, решил заняться насущным — приручением истинного омеги. В приручении омеги есть одна тонкость — минет. Ни один, даже настроенный скептически, омега не устоит против оргазма и чужих нежных альфийских губ вокруг своего такого чувствительного маленького ровненького члена. Амир и раньше делал минет омегам, но такого трепета и восторга никогда в жизни не ощущал. Член был будто специально созданным для него, ложился точно на язык и приносил наслаждение каждым своим миллиметром и запахом, и вкусом. Ожидаемо и Орэль не выдержал — сдался на милость победителя. Так и не проснувшись окончательно, выстанывал что-то, кончая прямёхонько в рот Амира: — О-о-оз… — и опять уснул, вымотанный физически и морально. Неожиданным для Амира оказался тот факт, что после своего пробуждения Орэль своему альфе не соизволил сказать ни слова. Более того, нагло пытался сюсюкать с Озгюром. Актёр виновато смотрел поверх головы омеги, как бы намекая: «Я тут ни при чём! Это он сам ко мне пристаёт!» Альфа совершенно точно не собирался проверять на себе обладает ли Амир ангельским терпением и милосердной готовностью прощать других альф, пристающих к его омеге. И, само собой, драться с агентом он тоже не особо собирался. День прошел спокойно. Альфы переговаривались на международном, омега смотрел телевизор на мурнийском, ничего кроме картинки не понимая. Амир сходил днём в магазин и принёс продукты более полезные, чем консервы и галеты. Орэль решил показать себя с лучшей стороны: отличным хранителем домашнего очага, и приготовил вкусный обед из самых простых, казалось бы, вещей: курицы и овощей. — Ну, как получилось? — Орэль смотрел на Озгюра влюблёнными глазами и обращался только к нему, хотя никак не мог так быстро успеть забыть, что альфа его не понимал. — Очень вкусно! — ответил Амир, не отрываясь от жадного поедания жаркого. Омега его слова откровенно проигнорировал, всё ещё глазея на актёра. Тот выразительно посмотрел на второго альфу, но так ничего и не сказал. А Амир в ответ второму альфе ничего и не перевёл на международный язык. Орэль, как всегда, надулся… Потом он несколько раз пытался заговорить с Озгюром, но тот вежливо, но настойчиво показывал на пальцах, что не может общаться по причине незнания общего для обоих языка. Очень выразительно показывал. — Почему ты не хочешь поговорить со мной о том, что произошло ночью? — поинтересовался сытый и довольный жизнью — его омега так прекрасно готовит — агент. — А ты откуда знаешь о том, что произошло ночью? — искренне удивился омега. — Ну, извините, присутствовал лично! Вернее даже сказать, сам всё и сделал! — так же удивлённо ответил Амир. — Не правда! Это ВСЁ Озгюр сделал! — напряженно пояснил омега. — А вот и нет, это был я! — весело уже ответил Амир, — Тебе, судя по стонам, всё очень понравилось! — Я лёг спать, почти засыпал и рядом лёг Озгюр, тебя вообще не было дома! — омега медленно, но верно начал скатываться в истерику. — Я могу доказать, — Амир сел в гостиной на диван и похлопал ладонью на место рядом со собой, куда нервный омега даже не сопротивляясь упал рядом. — Как? — печально спросил он. Орэль начал догадываться и сам, что сказанное Амиром правда, ведь Озгюр совершенно не обращал на него внимания — нашел фильм с собой любимым в главной роли на пятом канале и довольный уселся на табуретку перед телевизором. Разборки оставшихся участников их маленького побега его совершенно не интересовали — влюблённый альфа так себя бы не повёл… — Ты спать где лёг? — альфа подождал ответа на свой вопрос, но омега совершенно не собирался отвечать на него. — Правильно, в спальне… А проснулся где? — никакой реакции, — Правильно, в гостиной на диване. — Может это Озгюр меня туда перенёс? — апатично спросил омега, заранее зная правильный ответ. — Не-а, это был я! И к тому же, я видел твою — не знаю, любимую ли — родинку на члене. «С дырочкой в правом боку» — пропел альфа, прозрачно намекая на местоположение искомой родинки на члене. — Наши запахи смешались, — констатировал омега, что на самом деле и было первым признаком истинности. — Наши с тобой! — уточнил альфа. — А не ваши с Озгюром. Второй альфа даже на своё имя голову не повернул, видимо, догадываясь, что они просто говорят о нём, а не обращаются к нему. Орэль молча отвернулся и пошёл смотреть телевизор на незнакомом языке, прозрачно намекая, что не склонен к обсуждению ночного приключения, и, тем более, радости по этому поводу совершенно не испытывая. Амир понял, что давить на омегу будет сейчас неуместно, лучше дать тому время всё осознать и смириться. Делить его он ни с кем не собирался, даже с альфой, выбранным самим истинным омегой. Под утро приехала машина за опальными беглецами, форд транзит чёрного цвета без окон и опознавательных знаков: соплеменники откликнулись на зов Амира. Альфы быстро оделись и собрались, вещей особо ни у кого не было. Орэль задержался, прихорашиваясь у зеркала, там нашлись одеколон, расческа и дезодорант. Вышли, заперли за собой дверь и омега спросил: — Ключ надо вернуть на старое место под цветочным горшком? — Его можно просто выбросить в мусор, эта конспиративная квартира уже скомпрометирована и провалена — марибы будут знать, где она находится и возьмут это место под наблюдение, — ответил Амир. — Нет, конечно, нет! Озгюр никому ее не выдаст! Квартира не провалена! Клянусь тебе, он не такой! — горячо убеждал Орэль, хватая Амира за руку. — Хороший мариб — мёртвый мариб! Так у нас на работе говорят, — Амир хлопал Орэля по спине, подгоняя омегу скорее спуститься по лестнице к машине. Боковая дверь форда распахнулась, и беглецы поднялись на борт: первым Озгюр, потом Орэль и последним зашёл Амир. Находящиеся внутри военные первым делом приставили автоматы к голове Озгюра. Все разом. Орэль шумно выдохнул в полной тишине и закричал: — Нет! — закрывая собой любимого актёра.