***
— Как его вообще зовут? — поинтересовался Энди, сидя за столиком в баре, куда они направились после прослушивания множества людей. Среди них тот парень был как кусочек золота в бесконечных песках. Он выделялся своим мастерством и харизмой. — Алан, — в который раз за день повторил Дейв. — Алан Уайлдер. Надеюсь, мы с ним поладим хотя бы на время тура. Вроде, неплохой парень. Алан. Имя крутилось в голове Энди весь вечер, когда он был один, произносил его множество раз вслух, пробуя на языке. Ему хватило одного взгляда, такого нежного и властного одновременно. Он хотел скорее увидеться с ним еще раз, послушать. Хотелось узнать про него все, слушать сутками напролет. Он вспоминал с какой легкостью Алан играл перед ними, слабую улыбку на лице, тонкие изящные пальцы, скользящие по клавиатуре. Энди совершенно не помнил диалог, но пара фраз, брошенных Уайлдером, эхом отзывались в голове. Всю ночь он провел в предвкушении встречи и уснул только под утро. При взгляде его холодных глаз по коже пробегали мурашки. Хоть тёплая улыбка и смягчала выражение, ощущение опасности никуда не девалось. Флетч старался поменьше с ним общаться, чтобы не встревать в конфликты, пока не узнает получше. Он замечал, что подобным взглядом Алан смотрит только на него, а на остальных совершенно обыденно. Он не понимал, чем заслужил такое отношение к себе, хотя были знакомы они всего несколько месяцев. Энди с восхищением смотрел на него, поражаясь всем действиям Алана, хоть и предпочитал не показывать этого. Попросту было страшно. Ему было неудобно говорить напрямую комплименты, даже если очень хотел. Каждый раз, когда они все-таки срывались с языка, Алан одаривал его улыбкой и бросал короткое «спасибо», после чего возвращался к своему занятию; в глазах не было заметно, что ему приятно слышать что-то подобное от Флетча, они оставались тусклыми и обжигающе холодными. Энди наблюдал за взаимоотношениями Алана с другими, такими же новыми людьми, и завидовал. Они неплохо общались, но больше друг к другу было претензий. Даже когда они шутили, ощущалось некоторое напряжение. Энди не хотел его терпеть, но подойти и поговорить не осмеливался. Что-то постоянно останавливало его, не давало выразить свое отношение к ситуации. Каждый новый месяц в нем больше и больше копились недовольства, ему казалось это все таким несправедливым и абсурдным. Но даже в таком вздернутом состоянии Энди не мог решиться на разговор. Он заранее чувствовал себя проигравшим, знал, что не отстоит свою позицию и просто согласиться со всеми словами Алана.***
— Алан, — как будто снова пробовал имя на языке, он повторял и повторял его, вслух и просто в голове, надеялся, что все-таки кто-то откликнется. Только шум машин на улице, попадающий через открытое окно, нарушал тишину в квартире. Так тихо не было давно. Алан больше недели жил здесь, поэтому про тишину можно было забыть: он постоянно напевал что-то, от скуки или, наоборот, вдохновения играл на стареньком пианино, жалуясь, что оно расстроенно и пора бы это исправить; привыкший жить один Алан постоянно шумел на кухне, пока готовил, и громко комментировал события в мире, читая газету. Энди свыкся с этим и теперь тишина казалась очень тяжелой. Он обречен на нее из-за пары глупых и необдуманных слов, вылетевших изо рта в порыве злости. Казалось бы, ситуация, высосанная из пальца, но она так сильно задела каждого из них. — Господи, — он с трудом встал и побрел на кухню на ватных ногах. Казалось, он очнулся лишь когда сигарета в руке дотлела, а в дверце шкафа появилась дыра от взгляда. Он думал, как завтра будет смотреть в серые глаза, не осмеливаясь извиниться. Все привыкли к их стычкам, но, казалось, в этот раз будет заметно, что это не просто очередной конфликт на почве нелюбви друг к другу, а более личное, что-то, что они скрывают. Ему не хотелось вступать в эти выяснения отношений, копание в белье, но он знал, что его раскусят. Рано или поздно это должно произойти. Либо все узнают правду, либо они сами забудут ее. Хотя о какой правде может идти речь, если даже Энди не знал, чему верить. Сам не мог отличить истину от игры, в которую Алан играет несколько лет. Единственным выходом сегодня он видел одно — напиться вусмерть, не думать ни о чем, не чувствовать, а завтра не иметь сил даже на разговоры. Мартин сидел за столом напротив Энди, с ужасом смотрел, как парень заливал в себя крепкий алкоголь. Флетч опрокидывал новую рюмку в след за предыдущей, не запивая. Он морщился и говорил, что нет ничего хуже подобного питья, но продолжал. Хотелось спокойно отключиться и не вспоминать ничего. Мартин пытался притормозить его, но через час Энди потерялся. Он прекратил лишь когда не смог налить новую стопку из-за того, что в глазах двоилось и комната постоянно крутилась. Чувство беспомощности так и не покинуло его, в голове было много вещей, он по-прежнему давили. Даже разговоры с другом не могли отвлечь, каждый раз, когда наступала тишина, мысли возвращались к нему. Почему в этот раз алкоголь не закопал его эмоции, почему сегодня все не так? Ему очень хотелось вывалить все на друга, но знал одно. Алан после этого точно его возненавидит. Точно отвергнет. Точно бросит. Самым страшным для него было остаться одному. Вся жизнь состояла из Алана и, если его потерять, она закончится. Он все еще хорошо помнил то время, когда они ругались каждый день на протяжении месяцев. Причины были разные, и личные, и рабочие. Тогда был самый тяжелый период, казалось, еще немного и он просто повесится у себя на люстре, и никто не узнает даже. Он помнил, как тошно ему было от своих слов, и как ранили при этом слова Алана. Все происходило как будто вчера, срывающиеся голоса, хлопки дверьми, глухие удары в стену, слезы. Это было невыносимо. Один взгляд, одно прикосновение и вспыхивала искра, они сразу набрасывались друг на друга как дикие псы, гавкались и чуть не драли друг другу глотки. И все это без каких-либо причин. Ненависть заполняла помещение, выжигая все на своем пути. Он больше не мог смотреть на него в студии, перестал полностью ходить куда-либо с ребятами, если Алан был с ними, не выходил из дома и просто днями напролет читал. Алан стал игнорировать его, не отвечал, не обращал внимания на попытки сблизиться снова, делал вид, что все кончено, все вопросы решены, все точки расставлены. После этого Энди усвоил для себя позицию в их отношениях и старался не воспринимать его больше, чем друга. Он полностью перестал говорить о своих чувствах и переживаниях, поддерживал какие-то отстраненные темы и общение постепенно налаживалось. Они собирались вдвоем, чтобы посмотреть фильмы или послушать новый диск. Ему было комфортно с Аланом, каждый день проведенный в его компании становился лучшим. Энди нравилось, что ничего больше не тяготит их общение, все стало так легко и просто. Он даже пытался найти себе пару, но все было безуспешно. У него не было эмоций к другим людям, это и было главным стоп-краном. Позволял слишком много некоторым, но не чувствовал удовлетворения, словно внутри головы стоял какой-то блок, поэтому он прекратил эти тщетные попытки. Спустя несколько месяцев, Алан вновь начал проявлять какие-то признаки взаимности чувств, и внутри Энди снова все перевернулось. Вроде бы ничего не осталось от его чувств, но вот они вновь возгораются ярким пламенем при прикосновении холодных пальцев к коже.***
Энди сидел на диване в студии и рассказывал Мартину впечатления о недавно просмотренном фильме. Ночь уже подходила к концу и все понемногу заканчивали с рабой. Флетч, как самый инициативный и трудолюбивый из всех находящихся в помещении, спокойно ждал уже два часа. Каждый день завершался походом в бар недалеко от студии, чтобы расслабиться после работы. Алан и Мартин пили шоты наперегонки, Дейв смеялся, наблюдая за ними, и пил пиво, Энди выполнял роль официанта и каждые десять минут приносил новые напитки. К своему пиву за вечер он притронулся, наверное, один раз. Пить не очень-то и хотелось, но парни, достигшие своей цели — в очередной раз напиться за полчаса, так и подначивали выпить с ними шот. Когда эти двое напивались, они становились лучшими друзьями и болтали обо всем на свете, вплоть до коллекции белья Мартина. За этим было забавно наблюдать, но вскоре утомляло. Дейв тоже постоянно о чем-то говорил, но весь их шум Энди слушал в пол-уха. Музыка оглушала, терялся счет времени. Энди мешал пиво с крепким алкоголем и наблюдал за танцующей толпой, откинувшись на спинку диванчика, который они каждый раз занимали. Мартин отправился обламывать всех парней клуба, Дейв — курить, а Алан бесконечно долго пилил его взглядом. Энди бросил в него салфетку и посмеялся, Алан отмахнулся, но не смог сдержать улыбку. Он нашел на столе крышку и бросил ее в ответ. Флетч удачно поймал ее, когда собрался бросить в ответ, Алан оттянул футболку за ворот и произнес: — Слабо попасть? — он хитро улыбнулся, уверенный что тот не сможет. — Я чемпион настольного футбола среди нас всех, — съехидничал Энди, с первого раза закидывая ее за футболку. Он посмеялся и откинулся обратно. Алан осмотрелся по сторонам и пересел к парню, положив руку ему на колено, наклонился к уху и, выждав паузу, прошептал: — Останься сегодня со мной, — почти жалостливо попросил парень, поглаживая Энди по ноге. Флетчер в ответ слабо кивнул, сомневаясь в своих намерениях. Алан вернулся на место и продолжил игру с летающей через стол крышкой. Энди смотрел на его сияющую, искреннюю улыбку и чувствовал внутри жар. В голове снова пропадали все мысли, как раньше, витала только одна — «я люблю тебя». Каждое прикосновение обжигало, каждый поцелуй казался глотком свежего воздуха, когда его так не хватало. Энди упирался руками на кровать, утыкаясь лицом в плечо парня, он улыбался и часто вздыхал. Изящно холодные пальцы Алана вырисовывали на спине какие-то фигуры, может, ноты. Каждое новое касание отзывалось резким выдохом в шею. — Ты видел, как сигареты подорожали? Грабеж какой-то, я возмущен. Ладно у меня есть деньги, но как же те, у кого их нет? Вот, как ты живешь? — Алан усмехнулся, когда Энди поднял голову и окинул недовольным взглядом. — Ну правда, были бы у тебя деньги, ты бы, наверное, не курил такой ужас, — он замолчал, как только Флетч приблизился к его лицу, улыбнулся. Спустя несколько секунд он подался вперед, целуя парня. Руками хватался за волосы, притягивая ближе, за шею, вызывая слабые стоны прямо в губы. Алан целовал медленно, Энди куда-то спешил. Ему снова пятнадцать, и он боится, что мама застукает за непристойностями. Алан отстранялся, переключаясь на шею, кусая и оставляя темно-красные пятна. Уайлдер кусал больно и бесцеремонно, затем, в качестве извинений, нежно целовал. Ему было неважно, что подумают остальные, сейчас его волновали только вздохи, шепот и стоны прямо у себя над ухом. Энди знал, насколько Алан восприимчив к звукам и намеренно нашептывал ему что-то. Пальцы скользили вниз по спине, Энди извивался. Он хватался за его руки, бедра и плечи, томно вздыхал и пытался связать слова в предложения. Снова сегодня он услышал пустое «я люблю тебя», ведь был уверен, что завтра все забудется.***
Он не хотел, чтобы на него смотрели с презрением любимые глаза. Мартин держал парня под руки, пытаясь довести до кровати. Энди начинал разговор о своих эмоциях и чувствах, но в момент осекался и замолкал. Когда он наконец оказался в постели, неосознанно произнёс: — Алан, — Мартин с недоумением посмотрел на него, но ничего не сказал. Он накрыл парня одеялом и направился к окну. Энди внимательно следил за ним, хоть комната кружилась перед глазами. На подоконнике Алан всегда оставлял вещи: газеты, одежду, кассеты, пластинки — которые надо было забрать домой, но они могли пылиться там неделями. Ещё утром там лежала небольшая куча новокупленных кассет, о которых Уайлдер рассказывал наверное битый час, сейчас же там было пусто. — Март, — тот обернулся и быстро направился обратно, думая, что Энди стало плохо, но тот выставил руку перед собой. — Я очень хочу быть сейчас с ним. Мне ничего в жизни не надо, лишь бы он был здесь. Пусть меня смоет рекой стыда, пока он лежит рядом, но мне так не хватает разговоров о честности и любви. Хотя, это все неважно. — тихо проговорил Энди и начал укутываться в одеяло. Мартин слабо разбирал слова в этом потоке бубнежа и пропускал мимо ушей большую часть. Конечно, ему не было плевать на состояние друга, но он понимал, что тот сейчас болтает лишнего и проще просто не слушать. Когда Мартин и Энди прибыли в студию, все уже были на своих позициях. Они опоздали практически на два часа, Энди провёл своё утро в ванной и с трудом смог поспать три часа. Выглядел он ужасно, хоть Мартин и помог найти ему чистую и глаженую одежду, это не спасало. Дейв сразу же отпустил шутку, которую Флетч не расслышал, погруженный в пучину мыслей как ему плохо и хочется выбежать на дорогу и быть сбитым машиной. Парень стоял в дверном проеме и тупо смотрел в окно, представлял как летит вниз, заголовки газет, интервью. В голове всплывало множество образ, но грустно не было. Энди не мог представить только эмоции своих друзей. Он потёр руками лицо, пытаясь взбодриться, и посмотрел в угол, где традиционно сидел Уайлдер. Алан разбирался с клавиатурой, которая последнее время совсем его не слушалась. Он нажимал одну и ту же клавишу, но звука просто не было. На его лице читались злость и обида. То же самое видел Энди вчерашним вечером. Алан даже не поднял взгляда на вошедших, сделал вид, что не заметил. Дейв постоянно докапывался до него, пытаясь развлечь и стереть с его лица это угрюмое выражение. Энди старался максимально не обращать внимание на них, ему было завидно, что не может быть таким же. Он не мог вести себя, как Дейв, даже близко, не мог часами болтать о ерунде и эмоционально реагировать на все происходящее. Зависть поедала, но сейчас с ней смешивалась обида. Он отвел взгляд и зажмурился. Энди упал на свой излюбленный диван, пытаясь сильнее укутаться в кофту, вжимался в его угол. Хотелось раствориться, исчезнуть. Открыв глаза, он увидел стоящего над ним Алана. Оглядевшись, Энди заметил, что остальные куда-то ушли, и удивился, что не слышал ничего пока спал. Его сон никогда не был настолько крепким, что невозможно было бы разбудить. Помешать могло что угодно: шум, свет, запах, движение рядом. Очевидно, что без ругани сегодня не обошлось, но он не помнил ничего после того как закрыл глаза. Пока Энди размышлял, куда все могли пропасть и вообще оставить их одних после совсем недавней драки, он упорно смотрел мимо Алана, пока Уайлдер не поднял его лицо за подбородок. На лице уже не читалась злость, осталась только усталость; в глазах — неопределенность и безысходность.***
Схватив Энди за руку, Алан потащил его к выходу из клуба сквозь толпу пьяных танцующих тел. Он сжимал запястье настолько крепко, что от пальцев наверняка останутся синяки. Вырвавшись наружу, Алан «выкинул» Энди вперёд и с силой толкнул в спину. Чтобы не упасть Энди сделал несколько шагов вперед, и, совладав с равновесием, обернулся, Уайлдер указал на угол здания, к которому нужно идти. Перед парнем стоял выбор: быть избитым прямо у дверей клуба или в подворотне. По взгляду Алана было ясно, что он не намеревается обсуждать последние новости. Энди покорно пошел к указанному месту, толчки в спину не прекращались, пока они не были зажаты между двумя зданиями. Позволив Энди выпрямиться, Алан ударил его в челюсть, прежде чем тот успел сказать хоть слово. На самом деле не было понятно, за что ему сейчас прилетает. Но времени на раздумья не было, так как Уайлдер сразу переходил в наступление, обходя стороной стадию выяснения отношений. Ему были не важны оправдания, которыми бы Энди засыпал его, не хотелось слушать упреков в свою сторону, ему не надо было это. Он увидел для себя проблему, он решает ее единственным подходящим методом. Флетчер потерял равновесие и упал на холодную стену, он глубоко дышал и сжимал-разжимал кулак правой руки. Снова встав прямо, парень сплюнул кровь и посмотрел на Алана, в глазах которого бурлила ненависть. Энди пытался сделать вид, что готов защищаться, хотя это была напускная уверенность. Он вовсе не собирался даже пальцем трогать Алана, не мог позволить себе подобного — причинить боль. В его голове жила мысль: «если со мной так поступают, значит именно этого я и заслужил». Сейчас он руководствовался тем же. Где-то совершил ошибку и теперь приходится отвечать за нее. Алан подошёл ближе и ударил в живот, от чего у Энди сперло дыхание, он согнулся. Пока он отчаянно пытался сделать вдох, Алан схватил его за волосы, поднимая к своему лицу, но Флетчеру все равно приходилось смотреть исподлобья. Уайлдер перехватил удар, приходивший куда-то в район рёбер, и вывернул руку Флетча. Чем сильнее он выкручивал ее, тем интереснее становилось выражение лица Энди, который подавлял желание кричать от боли, волной растекающейся по предплечью. Хотелось со своей силы ударить парня коленом, но позиция не позволяла так поступить. Он не мог даже плюнуть ему в лицо, Алан не позволял задирать голову. Уайлдер неожиданно схватил парня за ворот куртки и с силой ударил о стену. Когда Энди наконец издал болезненный стон, Алан усмехнулся и ударил ещё раз. Он начал что-то говорить, но Флетчер не мог разобрать слов, все заглушал шум в ушах. Казалось, что по затылку растекалось что-то теплое. Энди зажмурил глаза от слепившего его фонаря. Темнота и шум не позволяли ориентироваться, даже руки поднять не мог. Такой жалкий. Алан одним движением уронил его на землю и долго смотрел сверху вниз, как на умирающую собаку, которую до смерти избили дети. Ни капли сожаления в глазах. Он бы перемолол ему кости в труху, если бы Дейв не нашёл их. Он оттащил Алана, хоть тот и не сопротивлялся. Мартин помог Энди подняться и удержать вертикальное положение. — Ты даже не защищался, — прошипел Алан из-за спины Дейва, который, как только мог, пытался не позволить ему подойти ближе, чем на пять метров. — Если бы я хотел, я бы это обязательно сделал, — с трудом выдавливая из себя слова, ответил Энди. Он заметил замешательство на лице Алана. Сил не оставалось и, пока Дейв уговаривал всех успокоится, Энди скатился по стене и закрыл глаза.***
— Может тебе врезать разочек? — ухмыляясь, процедил Энди. Он плотно стиснул зубы и сжал кулаки. На подбородке ещё не прошёл синяк от удара, и Алан провёл по нему пальцем; переложил руку на плечо, забираясь холодными пальцами за ворот кофты, заставляя парня съежиться. Алан наклонился к уху, проведя рукой по шее, остановил ее на затылке, слегка сжимая рыжие волосы. Энди задержал дыхание на несколько секунд, хватаясь за ручку дивана. Он пытался отстраниться и вжаться в спинку, как испуганный ребёнок. Боялся его и неизвестности. Что он сделает? Что скажет? Почему сейчас? Алан не позволял ему отстраниться, притягивая обратно. — Если тебе что-то… — Эндрю, — Алан прервал его, но ничего не говорил. Энди стало неуютно, хоть Уайлдер и любил обращаться ко всем полным именем, к нему он обращался чаще Флетч или любым оскорбительным словом. Голова ещё не прозрела после вчерашнего, и было тяжело проанализировать ситуацию. — Что? — Я люблю тебя, — уверен произнёс он и выпрямился, отпуская Энди. — Классно, — Алан многозначительно молчал, ожидая «правильного» ответа. Услышать от него такие слова в трезвом состоянии, в подобной обстановке было что-то на грани фантастики. — Было бы круто, если бы это было правдой. Я ни за что не поверю тебе. Алан не ответил и вернулся к работе. Он посчитал свою часть выполненной, остальное оставалось за Энди. За весь день Уайлдер не одарил его даже взглядом, ни то что словом. Вскоре ребята вернулись с едой и попытались поговорить с Энди, но отвечал он односложно и отстраненно, так что его быстро оставили в покое. Пока он расправлялся со своей порцией, слушал о чем все разговаривают. Он заметил, что Алан совсем не подавал виду, казалось, даже веселее стал. Вернувшись к своим мыслям, Энди снова крепко уснул. Его разбудили, когда пришло время расходиться. Он тащился позади, с трудом перебарывая усталость. Голова казалось тяжелой, тело совсем не слушалось. На подходе к выходу Алан догнал всех и, обгоняя, два раза хлопнул Энди по спине. Он попрощался и сослался на неотложные дела дома, быстро скрываясь за поворотом. В голове все еще стоял туман, поэтому Энди отклонился от всех в магазин с другой стороны улицы, на углу рядом его ожидала машина. Открыв бутылку, Энди упал в кресло, но Алан, проходя мимо, отобрал ее и сел на диван напротив. В глазах снова был холод и гнев, сидевший глубоко внутри. Закинув нога на ногу, он уперся подошвой ботинка в стол, откинувшись назад, положил руку вдоль спинки. Он сделал глоток и усмехнулся. Он был полностью уверен в себе, сейчас снова одержит победу, снова останется правым. — Отдам, когда получу ответы. — Страшно представить какие у тебя вопросы, — процедил Флетч и скрестил руки на груди. — Чего ты пытаешься добиться каждый раз? — Я давно ничего не пытаюсь сделать, это тебе постоянно скучно. Перестань играть в свои игрушки и разберись в себе. Мне вовсе не интересно быть частью этого. Хотя не так, — он встал и обошел столик, на который Алан закинул ноги. Схватил бутылку за горлышко, но Уайлдер сильнее сжал ее, что было заметно по побелевшим костяшкам. — Сначала было даже как-то необычно, но сейчас я хочу от тебя конкретики. Мне не нравится угадывать твои эмоции, твои чувства. Мне это не надо особо. — Тогда почему столько лет подряд пытаешься вытянуть что-то? — Даже не знаю, — он дернул бутылку, но не смог отобрать. Энди смотрел в глаза Алана, желая найти в них ответ на вопрос в своей голове. — Почему не веришь мне? — Ты всегда лжешь. Столько раз ты произносил такие драгоценные слова, а потом вел себя в точности наоборот. Меня тошнит от подобного наглого и жалкого обмана прямо в лицо. Я постоянно дрожал над тобой, старался как лучше, но ты никогда не ценил этого. Я устал от пустых слов из твоего рта, которые лишь на время отвлекали меня от происходящего, от этого краха. Для меня нет ничего дороже тебя, но с твоей стороны ощущается обратное, тебе абсолютно плевать. Мне надоело быть на вторых ролях в твоей жизни. Обозначь свою позицию в этих отношениях. — Ты сказал вчера, что все мои друзья, намного лучше тебя, — Алан снова показывал свою удивительную способность переводить тему, только не отвечать на прямо поставленные упреки. — Да, — громко и уверенно подтвердил парень, от злости сильнее сжимая жалкое горлышко. — Было бы по-другому, ты бы тоже с таким восторгом рассказывал про меня. — Ты не можешь знать, что я говорю у тебя за спиной. — Очевидно, что тебе стыдно хвалить меня, выставлять в хорошем свете перед другими. Тебе проще умолчать об этом. Это понятно любому дураку. — Тогда ты просто клинический идиот, Эндрю. Если тебе так удобнее и приятнее, я уйду. Ты сам вчера попросил об этом, я исполняю твое желание. С этого момента ничего не будет связывать нас, помимо работы. Сделай вид, что ничего никогда не было. — Я не об этом просил. — Последнее слово всегда за мной. Я высказал его. Я бы отдал тебе свое сердце, если бы обходился с ним бережно. Алан выпустил бутылку, поспешно встал с дивана и направился в коридор. Вернувшись, он небрежно кинул ключи от квартиры на стол и посмотрел на Энди. Флетчер не сдвинулся с места. Его настолько сильно выбила эта несправедливость, однобокость ситуации и эгоизм Алана, что он не мог поверить, что это был тот же человек, что и два месяца назад, когда он практически клялся в вечной любви. В голове не укладывалось, что он не замечал за собой такого же поведения, каким его одарил Энди в последние дни. Он просто не понимал, как такой человек, умный и наученный опытом, не замечал за собой простых вещей. Почему все претензии были только в одну сторону, если в конфликте всегда виноваты оба. Было не больно, а тоскливо, как будто из души просто вырвали кусочек живого. Энди повернулся в сторону двери, в проеме которой долго стоял Алан, и сверлил его взглядом. Он не верил, что это последний раз, когда он увидит его в своей квартире. Он медленно подошел и последний раз обнял, как обнимал каждую ночь, Алан быстро отстранился и скрылся за входной дверью. Больше в квартире никто не ругался на разлившейся молоко, никто не бубнил под нос бред, читая газету. Пианино забыто стояло в углу комнаты, не разражаясь грозными мелодиями, вдохновленными импровизациями и такими любимыми симфониями. Теперь его тревожили лишь ради пары нот, которые сдавливали сердце. Ключи безжизненно висели на крючке рядом с дверью, а не валялись во внутреннем кармане кожаной куртки, где вечно были забыты. Телефон не ставил на уши весь дом посреди ночи, голос на другом конце не дрожал, не просил помощи. Не нужно было мерзнуть в одной футболке на крыльце. Энди сидел на кровати, закрывая лицо руками, прислушиваясь к каждому звуку в надежде уловить знакомые шаги. Алан сидел на полу в окружении коробок с вещами и смотрел на небольшую стопку дисков, не решаясь забрать их с собой. В голове каждого была одна мысль. Игра не стоила участия.