Надежда

      — До встречи, Каччан.       – Каччан?       — Что?       Кацуки смотрел на него в недоумении, в то время как Мидория понял, что накосячил. Он сам того не понимая сказал это нелепое и детское прозвище. Ему тут же стало так стыдно. Всё ведь шло так хорошо, почему ему нужно было испортить всё одним нелепым прозвищем? И что теперь будет? Бакуго перестанет с ним общаться? Изуку начал очень сильно волноваться.       — Прости меня, я не хотел, оно как-то само! Прости меня, прости! — без остановки извинялся Мидория. Кацуки хотел было вставить своё слово, но Изуку не переставал тараторить. Он выглядел таким виноватым, было такое чувство, что он вот-вот заплачет на ровном месте.       В итоге не успел Бакуго и глазом моргнуть, как Изуку уже скрылся за дверью своего дома. Мидория так винил себя за это. Почему он всегда всё портит? Он думал, что, наверное, Кацуки чувствует себя так, будто его хотели унизить. Возможно он больше не захочет говорить с Мидорией и будет думать, что он чудак и посмешище.       Должен ли он сто раз перед ним извинится? Или это не поможет? Если бы ему только дали ответы на эти вопросы, он бы больше не поступал необдуманно и глупо.       Сидя на полу в своей комнате, прижав и обняв свои колени, он плача винил себя за то, что оказался таким жалким идиотом.                               ***       Кацуки стоял в временном шоке от произошедшей только что ситуации. Он пытался разобраться, почему Деку так эмоционально отреагировал . Это выглядело так, словно в нем перемешались все эмоции в одну, и это из-за какого-то невинного прозвища? Ведь Бакуго даже не успел вставить то, что он не против, чтобы парень называл его так. Да, оно было такое детское, но милое, другого от Мидории и не стоило ожидать. Но, похоже, Изуку подумал, что Кацуки это будет обидным или что-то в этом роде, однако это не так. Ведь он дал ему его первым, и будет справедливо если и Деку придумает ему «кличку».       Бакуго знал, что скорее всего Мидории будет стыдно находится и смотреть на него, поэтому не пошел звонить в звонок, а начал ему писать. Всю дорогу к своему дому он не переставал печатать очередные слова о том, что Бакуго не против этого «Каччан». Но его сообщения так и оставались непрочитанными, а Деку всё также не появлялся в сети.       Подойдя к своей двери, он положил телефон в карман и открыл входную дверь. Мать как всегда что-то делала на кухне, было такое чувство, что она оттуда почти не выходит, но скорее всего это просто Кацуки, постоянно сидя в своей комнате, не замечает, чтобы та делала что-то другое. Отец как всегда находился на работе, но иногда пытался приходить раньше и, по возможности, брать выходные. Всё же ему не наплевать на свою семью.       Мицуки, услышав открывающуюся дверь, выглянула из кухни.       — Ты уже пришёл? Как прошёл день? — заинтересованно спросила у сына женщина.       — Нормально, – сухо ответил Кацуки.       — Тогда иди сюда, обед почти готов.       Бакуго и правда понял, что голоден, поэтому зашёл на кухню. Масару, как оказалось, был дома и сидел за столом, при этом попивая то ли ароматный чай, то ли немного горьковатый кофе, а как только юноша зашёл, они перекинулись незамысловатым приветствием. Парень не спеша сел за стол.       Мать ещё копошилась в тарелках, выключая при этом действии плиту, а затем начала накладывать в них еду.       — Кстати, Кацуки, — обратилась Мицуки к сыну, — Что это был за парень с тобой? — спросила она.       — Какой? — Кацуки сделал вид, что не понимает о чём говорит мать, потому что не хочет потом выслушивать все её многочисленные вопросы.       — Не думай, что сможешь убежать от вопроса, я видела в окне, он ждал тебя возле нашего дома. Низкий такой, — примерно показала рукой Мицуки, — У него ещё волосы зелёные. Это твой друг? — с надеждой в глазах посмотрела на Кацуки мать.       — Нет, – коротко и твердо ответил Бакуго.       — Не ври мне, я же всё равно могу узнать у него когда, возможно, встречусь, – говорила она, ставя тарелки перед мужем и сыном.       Кацуки только закатил глаза и принялся за еду.       Масару не пытался ворваться в их разговор, потому что заметил, что если и он начнёт задавать вопросы, то Кацуки просто взорвется.       Мицуки замолчала и они вместе тихо начали есть тёплую еду.       Бакуго первым поставил тарелку в умывальник, когда закончил с едой и поспешил уйти с кухни. Когда не было ни одного намёка на его присутствия рядом, Мицуки обратилась к мужу:       — Он изменился.       — И правда, за последнюю неделю он стал более спокойный что-ли.., – ответил Масару.       — Но сегодня он не в настроении. Поссорился с кем-то? — с ноткой обеспокоенности спросила она, глядя на пустую лестницу, которая вела на второй этаж.       — С тем парнем?       — Возможно, но скорее всего он напрочь будет отказываться говорить о том, что у него появился друг. Да ещё и так быстро.       — Если у него будут какие-то проблемы, мы должны показать, что сможем ему помочь, а сейчас, в первую очередь, он сам строит свою жизнь, – сказал Масару беря свою пустую тарелку и ставя в раковину.       — Ты прав,– согласилась с ним Мицуки.       Муж подошёл к жене и поцеловал в щеку, потом с улыбкой на лице сказал:       — Обед был очень вкусный, дорогая, спасибо.       Мицуки поцеловала его в ответ.                               ***       Кацуки лежал на спине на своей кровати и незаинтересованно смотрел в потолок, то и дело иногда поглядывая на рядом лежавший телефон в ожидании ответа от Изуку. Ему не хватало терпения, поэтому тот снова взялся написывать парню без остановки. Пальцы быстро перескакивали с буквы на букву. Бакуго принял решение, что если Деку не ответит к вечеру, он ему позвонит. Если уже и на звонки не будет отвечать, тогда это уже серьёзно. А может с ним что-то случилось, поэтому он и не отвечает?       Вообще Кацуки никогда не думал, что докатиться до того, чтобы беспокоиться о, будем честными, практически незнакомом человеке. Ему не было никакой разницы к другим людям. Ему не было плевать, это было просто не его дело. Но сейчас он напряжён и сам не свой. Бакуго что-то чувствует к нему? Хотя, что за бред. Не может же он влюбиться.       Стоп. «Влюбиться»?       Некоторые это описывают как нечто особенное, что проявляется только с тем, кто тебе по-настоящему дорог. Особенное чувство — особенный человек. Но есть ли у Кацуки такой человек? Он никогда не хотел влюбляться, ну, или просто ещё не встретил такого человека. Кацуки никогда не думал, как это влюбиться. Думал, что это всё просто идиотизм и романтизированное клише в фильмах и мангах, но сейчас, Бакуго ведь и вправду чувствует это. То самое, неописуемое чувство, когда ты смотришь на этого человека и понимаешь, что он для тебя предстаёт чем-то большим, чем просто друг.       Но хочет ли Кацуки принять тот факт, что влюбился он именно в него, в Деку? Они же только на первом этапе становления друзьями. Так почему Бакуго чувствует это так рано? Влюблённость с первого взгляда? Невыносимая бредотина. Но что, если это и правда так? Кацуки влюбился почти с первого взгляда? Может это и так, потому что к обычному человеку, который ничего для Бакуго не значит, он бы не проявил инициативу на помощь.       Хотя, Кацуки и правда считал Изуку симпатичным. Его зелёные, может и потухшие, глаза были такими загадочными, под какими легли немного заметные тени. Щеки были усыпаны практически невидимыми веснушками, Кацуки было бы интересно посчитать сколько их. А губы, хоть и обкусанные, но такие прекрасные.       Лицо Бакуго загорелось от этих мыслей, и почему он вообще об этом думает..? Грёбаная юношеская влюбленность.       Чёрт, как же всё сложно. Как сложно понимать свои чувства, но он принял тот факт, что влюбился в Изуку, хотя и очень быстро. Теперь он не знает, что с этим делать, но ему нужно продолжать идти дальше по своему плану, хотя влюбленность сюда вообще не входила.       Есть то, что Бакуго не нравится. Это то, что только он проявляет инициативу дружить и делает шаги вперёд. Но при этом понимает, что Изуку не может этого. Он просто не умеет этого делать. У него проблемы с доверием из-за Хитоши. Деку не заслуживает такого обращения с собой, но Кацуки знает, что Мидория это понимает, но он не может ничего с этим сделать, по крайней мере, не пытается. Хотя, даже если бы и пытался, то толку? Одному с этим не справиться, поэтому Кацуки и принялся за это дело.       Бакуго, устав от всех этих надоедливых мыслей, отложил телефон и внезапно решил, что дневной сон ему явно никак не помешает. Он закрыл шторами окно, чтобы не светило и принялся впадать в лёгкую дрёму.       Бакуго проснулся ближе к шести вечера. После сна он будто не понимал где находится, что обычно бывает, когда поспишь днём.       Взяв в руки лежавший телефон возле подушки, он начал проверять прочитали ли его сообщения. Но они так и оставались с одной галочкой. Кацуки принялся звонить. Он ходил по всей комнате и слушал режущие слух гудки. После того, как Деку не ответил на первый звонок, Бакуго набрал ещё раз. Так продолжалось ещё несколько минут. Кацуки уже чуть ли с ума не сходил от этих грёбаных длинных гудков.       После одиннадцатой попытки дозвониться трубку подняли. Бакуго встрепенулся. Никто ничего не говорил, но Кацуки решил всё же начать:       — Деку, послушай…       — Бакуго прости! Мне… Мне правда очень жаль! — перебил его Изуку, по его голосу было слышно что он очень сожелеет, но Кацуки и слова не смог вставить.– Я и вправду не знаю как так получилось! Я… Я обещаю, что этого больше не повторится! Прости..!       — Деку! — крикнул Бакуго в трубку.– Ничего не говори и послушай меня.       Мидория замолчал, было слышно лишь его тяжёлое и частое дыхание.       — И так, — начал Кацуки, — Во-первых, тебе не за что извиняться, потому что ты ничего плохого не сделал и не сказал. Во-вторых, ты можешь называть меня как хочешь, ведь будет справедливо, если не только я буду тебя как-то называть, но и ты меня. Поэтому прекрати извиняться за каждую мелочь, понял? — говорил он довольно спокойно, однако лёгкая нотка грубости всё же присутствовала.       Деку молчал. Бакуго перепроверил, не отключился ли парень, но секунды их разговора шли, а тишина всё длилась. Кацуки уже подумал, что может сказал что-то не то, или, возможно, упустил, но всё, вроде, было сказано нормально и понятно.       — Деку, ты меня слышишь? — спросил Кацуки.       — А, да, прости, я слышу.       — Ты понял всё то, что я сказал?       Парень по ту сторону телефона замолчал на пару секунд, но всё же ответил:       — Вроде.       — Хорошо, то есть теперь ты можешь называть меня так, как назвал сегодня. Сможешь повторить?       Кацуки хотелось услышать это ещё раз, такое детское, смешное прозвище. Может это будет звучать нелепо со стороны окружающих, но для Бакуго это будет чем-то особенным, тем что только он, только Деку может его так называть. Вообще он был всегда против того, чтобы ему придумывали «клички», только могли в шутку друзья как-то назвать, но потом получали по самое не хочу. Но сейчас это не то время, не тот город, не те люди которые тебя как-то называют, потому что этот человек только один, даже единственный, если можно его так назвать. Тут, на новом месте, Кацуки научился или, скорее, неосознанно начал чувствовать совсем другие чувства, эмоции и думать совсем о другом. Это не то, что просил или хотел Кацуки, он просто это получил, и не против такому «подарку».       Было понятно, что Деку колебался и смущался, на что очень хотел бы посмотреть Бакуго. Секунды длились непривычно долго и мучительно.       — Ка… — спустя минуту всё же пытался сказать это Мидория, голос его слегка дрожал.– Ка… К-каччан…       Щёки Кацуки мгновенно покраснели, а сердце начало так сильно стучать, будто сейчас пробьёт грудную клетку хозяина. Это было настолько неописуемое приятное чувство. Кто же знал, что от одного какого-нибудь слова его так начнут переполнять эмоции и чувства. Но это не было какое-нибудь слово, это слово придуманное Изуку, оно особенное.       Всё внутри него резко дрогнуло — бабочки в животе. Ушам было неописуемо приятно это слышать. Это то ли возбуждение, то ли просто смущение. Кацуки было сложно смутить, но теперь он наверняка будет краснеть каждый раз когда Изуку просто скажет это «Каччан». Вот она и есть влюбленность. Бакуго не знал что это настолько сложно и одновременно отрадно. Однако, ему даже представить тяжело что будет дальше. Настолько сильно он привяжется к Деку? И если произойдет какая-то необратимая ситуация? Бакуго ведь не сможет отпустить его, не выдержит. Но пока есть момент и возможность, нужно действовать и не делать непоправимых дел.       — Теперь называй меня так, — сказал Бакуго.       Мидория, скорее всего, тоже смущён этой ситуацией, но всё же ответил:       — Я… Я постараюсь.       — Хорошо, тогда на следующей неделе мы сможем ещё раз встретиться? — эти слова сами вылетели и Бакуго этого не понял пока ему не ответили.       — Не знаю, не могу сказать, – виноватым голосом сказал Деку.       — Тогда напишешь позже, сможешь или нет.       В ответ ему только угукнули, после чего Бакуго начал прощаться и отключился.       Положив телефон куда подальше от себя, он плюхнулся лицом в подушку. Лицо его до сих пор горело, а сердце не переставало биться как ненормальное. Ещё немного и он точно сдохнет от инсульта.       Кацуки отказался ужинать, но мать всё равно настаивала, поэтому после очередного предложения, Кацуки просто закрылся в ванной. Бакуго решил, что душ поможет как-то избавиться от надоедливых мыслей, но они ещё больше начали лезть в его и без того нагруженную голову. Все его мысли были заполнены только Изуку. Он автоматически запоминал каждую мелочь. Бакуго помнит все его ответы на заданные им вопросы на сегодняшней прогулке. Неужели он и вправду настолько особенный для Кацуки? Но станет ли Бакуго особенным для Деку? Или это будет тайной, которая сможет разрушить их, возможно, будущую дружбу? Бакуго готов притворяться до тех пор пока его чувства не угаснут, или Изуку не начнет чувствовать тоже, что и он. Самое главное – это не произнести вслух то, что он попытается скрыть, или может всё же расскажет, если он увидит, что это всё взаимно.       Он покрутил кран в сторону горячей воды, после чего тело резко обожгло водой, но это помогло хоть на некоторое время отвлечься. А уже после того как он вышел из душевой кабинки, его начало преследовать странное чувство. Будто должно произойти что-то плохое. Такое иногда бывает, но сейчас это было настолько насыщенно, что просто невозможно не обращать внимание на такое.       Бакуго воспринял это как просто усталость и адреналин от того, что сегодня слишком много испытал различных эмоций. Но оно его преследовало, когда он пытался заснуть. И, как можно догадаться, у него это не выходило.       Спустя ещё множество попыток заснуть, у него это получилось, но то, что ему приснилось заставило проснуться в холодном поту.       Он в каком-то неизвестном, полностью чёрном месте. Под ногами была вода, но что-то в ней было, и похоже живое. Это был человек, и он тонул, но не было понятно кто это. Силуэт был расплывчат. Но Кацуки тянуло к нему. Он понял, что его надо немедленно спасать.       Его охватила волна беспокойства, будто этот человек дорог ему. Из воды послышался шепот: «Спаси». Оно прозвучало тихим эхом в голове Бакуго. Он пытается к нему дотянуться, но силуэт тонет все глубже.       Кацуки нырнул.       Как ни странно, он может дышать под водой. Кацуки попытается его спасёт. Нет, он должен его спасти. Даже если он не знает кто это, он должен. В голове всё без остановки шептал какой-то голос, он то становился тише, то громче, иногда переходя в хриплые отголоски.       Спаси. Спаси. Спаси. Спаси.       Бакуго резко открыл глаза. Он пытался утихомирить сердцебиение и выровнять дыхание. Сон был как на яву, Кацуки даже чувствовал воду, или, может, ему это показалось. Но самое главное, кто был этот человек? Почему он так дорог для него? Что будет, если Кацуки не спасет его?       Ему впервые за долгое время стало страшно, такое неприятное чувство. Но чего он боялся? Сейчас ему не хочется об этом думать, ни о чём не хочется думать.        Беспокойство не покидало Кацуки долгое время, из-за этого он почти не спал, каждый раз нервно просыпаясь от внезапно возникшей паники.