Наследница смерти

«Сны означают намного больше, чем мы себе представляем. И тот, кто погружается в них, уязвим и беззащитен, как младенец, ибо прорехи в сознании — находки для обученных кукловодов», — Азандил, уплывший за Море целитель при дворе Элронда, Владыки долины Ривенделл.

      Удар. Бревна ворот скрипяще затрещали, когда таран второй раз на полном ходу упёрся в них. Ставни жалобно застонали под железным натиском; камни арки посыпались градом на доспехи осаждённых. Те, чьи руки ещё не присохли намертво к дверям в попытке удержать врагов за стенами восточной части города, сновали по центральной площади, ломали торговые лавки, забирали доски и укладывали их вместе с камнями к вратам. А те неумолимо — дюйм за дюймом — приближали оборону крепости к краху. — Третьего не выдержат, — сквозь стальное забрало с круглыми отверстиями у рта пророчил помощник командира. С минувшей секундой он крепче прижимал к груди топорик, заменивший верного друга — меч. — От этой силы оружием не защититься, ибо железо, ясно дело, милосерднее, чем супостатство, что творят колдуны треклятые, чтоб их крысиной оспой побрало. — Не отчаивайся, друг Браир. В наших силах решить: трусливо покориться или мужественно погибнуть, чтобы наш род продолжал процветать. Мне ближе второе. Ты знаешь, наша задача — удержать рвущуюся к сердцу крепости гнусь и обезопасить женщин и детей, а опосля на подмогу прибудет королевское войско. И коль нам уготован конец, я почту честью выдохнуть последний раз с орошённым кровью врагов мечом в руке, — командир гарнизона сдержанно улыбнулся, сплюнул кровяной ком и, как прозвучал третий удар, натянул тяжелый шлем. — Мужайтесь! Не дрожите пред чернью врага и не давайте ему спуска! — прорычал начальник. — Копья… Приказ заглушили грохот обвалившегося входа и испуганные крики воинов, ибо по обломкам точно шагала сама смерть, окутанная тучей дымно-чёрных силуэтов — кричащих, воющих, шипящих, что сборище дикого зверья. Смерть ступила на площадь; силуэты посыпались на каменную твердь и превратились в вязкое озеро, окольцевавшее отряд, и лишь длинные кривые пальцы остались на поверхности, чтобы хватать, царапать латы защитников, проникать под кольчугу, душить. Не прошло и мгновения, как они опустили гарнизон на колени и задрали им головы лицом вверх. — Что тебе нужно? — прохрипел командир — единственный, кого не покинул голос, и кто пытался выбраться из черной трясины, но полуживые, парадоксально сильные руки тянули в пропасть преисподней. — Души, — смерть встряхнула рыжими волосами, легко снесла шлем с командира и приблизила смоляные глаза к его светло-голубым. Она была ужасна и безупречно красива, что страшило начальника последнего гарнизона — лишь ничтожные крупицы непокорности не позволяли ему добровольно сдаться смертельной красавице. — Зачем они тебе? — на последнем издыхании вопросил воин, пока соратники падали друг за другом в конвульсиях и растворялись мрачным туманом. Смерть улыбнулась, наслаждаясь видом нового испустившегося духа, который пополнил ряды её магической армии. — Потому что своей не хватает, — в ответ она занесла меч с агатом в рукояти и… — Да прекрати ты! Наигралась с моими снами, довольно! Девушка подскочила, хрипя проклятия в темноту, в припадке страха пиная ветки и камни, попавшиеся под ноги, и доказывала — в первую очередь себе, затем безразличному, к её кошмару, миру — доказывала, что не пойдёт по стопам отца; что будет скитальцем до скончания времён, нежели поддастся родительскому зову; что нарвётся на опаснейший бой, из которого не выбраться живой, однако ничто не заставит её обратить взор к востоку и позволить тьме заполонить незапятнанный островок души. Доказывала, падала на колени и клялась известным Валар, но никто не ответил ей, не усмехнулся, не успокоил. Ночь, лесная поляна и потухший костёр — они, и никто больше — узрели потаённый ужас этого через раз стучавшего сердца.