Mass Effect: На краю света

      От горячего сухого воздуха лёгкие сводило спазмами, а бег стал настоящей пыткой. Сколько бы женщина не старалась оторваться, враг раз за разом нагонял её. Решение посадить корабль на этой забытой богами песчаной планете и ввязаться в наземный бой было роковой ошибкой – капитан подарила преимущество преследователю, для которого погоня в жаркой пустыне была приятной прогулкой и не вызывала дискомфорта.       Испепеляющее солнце раскалило повреждённую металлическую броню и оружие, поэтому женщина была вынуждена остановиться, чтобы скинуть с себя обжигавшие части экипировки. Оставшись в подброннике, ботинках и тонких перчатках, капитан огляделась по сторонам – долговязой турианской фигуры нигде не было видно, а значит, стоило ждать самого худшего. Приблизившийся снайпер был опасен, но по-настоящему смертоносным его делала дистанция. Женщина чувствовала, как струйка ледяного пота скатилась по шее, а затылок защекотало от предчувствия близкого конца. Если снайпер уже взял её под прицел, то всё было кончено.       Состояние полной безнадёжности деморализовало: окаменевшие от напряжения мышцы ног внезапно стали ватными, а в мозгу закрутилась лишь одна мысль, что больше нет смысла убегать.       Оружие выскользнуло из промокшей насквозь перчатки и упало в песок, после чего капитан медленно повернулась.       Снайпер не спешил нажимать на курок, но капитан чувствовала, как к её лицу прикасался невидимый на солнце луч лазерного прицела. В чёрных глазах не было ни страха, ни мольбы о пощаде, зато был вызов и выражение животной ненависти.       "Стреляй" – одними губами она отдала свой последний приказ тому, кто никогда бы не посмел её ослушаться, и через долю секунды плечо пронзила жгучая боль...       Шепард вздрогнула и распахнула глаза. Капитан с шумом втянула воздух, заставив лёгкие конвульсивно задышать, и уставилась в тёмный потолок каюты, пока её мозг, словно садист, продолжал вытаскивать из глубин подсознания то, что она хотела бы забыть. Ноющая боль в плече, повреждённом отдачей снайперской винтовки накануне, отравляла кровь и растекалась по всему телу.       Шепард долго ворочалась в постели. Она не оставляла попыток найти удобное положение, в котором боль утихла бы, но это так и не увенчалось успехом. Превозмогая неприятные ощущения, женщина приподнялась на локтях, а затем протянула дрожащую руку к пузырьку, что стоял на прикроватной тумбе, и отсчитала три таблетки – максимально разрешённую Чаквас дозу обезболивающего. Густая темнота не помешала ей отыскать стакан с остатками виски, которым она неторопливо запила лекарство. В голове сразу же затуманилось, а перед глазами поплыло, и Шепард юркнула под одеяло, почувствовав, как колючим ознобом обожгло непокрытую кожу рук.       Боль не ушла ни через пять минут, ни через десять. Плечо тянуло, будто неведомая сила пылась оторвать руку, дрогнувшую в самый ответственный момент. Шепард дала бы конечность на отсечение, что не допустила бы промашку снова, будь у неё второй шанс оказаться на той проклятой крыше...       – Мне нужно что-то посильнее, – капитан громко ударила полупустым пузырьком по столу, обратив на себя внимание Джокера и Чаквас, проводившей осмотр пилота.       Доктор покосилась на женщину, без стука ворвавшуюся в медблок, и вернулась к своему занятию. Карин бережно проводила пальпацию грудной клетки, слегка надавливая на покрытые синяками рёбра парня, сидевшего на кушетке в одних штанах. Шепард ревностно проследила за движениями врача, чувствуя, будто та вторгается не на свою территорию. Она сделала над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от друга, который никак не реагировал на манипуляции Чаквас и с напряжением смотрел на неё.       – "Что-то посильнее" противопоказано применять с алкоголем, – медик активировала инструментрон и начала сканирование, подсветив обнажённый торс Джеффа. – Так что ничем не смогу помочь, капитан.       – Значит, увеличим дозировку того, что вы даёте мне сейчас, – женщина потрясла пузырьком в воздухе.       – Увы, вкупе со спиртным это тоже чревато серьёзными последствиями, – Чаквас закончила осмотр, протянула пилоту футболку и строго посмотрела на Шепард. – Боюсь, всё упирается...       – В то, что вы не справляетесь со своей работой, док. Какой смысл держать на военном корабле медика, неспособного элементарно унять боль?       Джокер отвёл глаза, покачав головой и принялся осторожно натягивать футболку. Карин не торопилась отвечать, дав капитану шанс извиниться, но та предпочла этот шанс упустить.       – Осмотр показал, что ваше плечо в норме. Повреждения настолько незначительны, что я назвала бы вашу боль фантомной.       Джокер невольно прищурился. Глаза Шепард вспыхнули.       – То есть, я всё выдумала? – сквозь зубы выпалила она.       – Этого я не говорила, – выдержке Чаквас мог позавидовать любой. – Но обстоятельства получения травмы, вероятно, ранят тебя сильнее, чем ты думаешь.       Джокер аккуратно, но при этом невероятно ловко, спрыгнул с кушетки и вклинился между подавшейся вперёд Шепард и Карин.       – Угомонись, – пилот поймал взглядом зрачки женщины, которые, словно бешеные звери, загнанные в клетку, метались из стороны в сторону. Капитан судорожно вдохнула и резко развернулась. Прежде, чем покинуть медблок, она со злостью схватила брошенный на столе пузырёк, высыпала целую горсть обезболивающего на костлявую ладонь и демонстративно отправила её в рот.       Дверь медицинского отсека захлопнулась за спиной капитана. Шепард задержалась на камбузе, чтобы налить себе стакан воды. Проглотив последнюю таблетку, она ощутила, как вместе с прохладной жидкостью по её телу начал растекаться чистый, без примесей кайф, не оставивший от тянущей боли ни следа. Накатившее чувство облегчения было таким приятным, что капитан прикрыла глаза и прислонилась лбом к металлической дверце подвесного шкафчика.       – Совсем спятила, – звонкий голос пилота вырвал Шепард из сладкого состояния нирваны.       – Все репортёры мира предупреждали тебя об этом, но ты всё равно прёшься за мной, – женщина медленно повернулась к Джеффу, бесшумно подкравшемуся к ней сзади и облокотившемуся на стол раздачи. Она говорила тихо, чтобы не привлекать внимание членов экипажа, завтракавших чуть в стороне. Шепард не знала их имён и не собиралась узнавать.       – Раньше ты не кидалась на людей, а сейчас носишься по кораблю, как ураган, оскорбляешь всех, кто попадается под руку, – Джокер выставил вперёд указательный палец и, сильно рисковав, погрозил им капитану. – Срывайся на мне, наори на меня, ударь, но не смей трогать Чаквас.       Женщина натянуто ухмыльнулась и размяла затёкшие после бессонной ночи мышцы шеи.       – Не знаю, что случилось на Омеге, но кончай с этим, слышишь?       Перед глазами пилота застыла картина, которую он видел после высадки на Омеге. Капитан вернулась глубокой ночью, со стеклянными глазами, пьяная настолько, что едва переставляла ноги. Весь вечер она не отвечала на его сообщения, а, возвратившись, продолжала играть в молчанку. С появлением Шепард на борту обычно приходило спокойствие, но что-то в выражении её лица заставило его начать волноваться ещё больше. Что могло вынудить капитана Нормандии бросить своих людей одних и напиться до беспамятства? Почему она не произнесла ни слова, будто забыла, как разговаривать...       Шепард схватила пилота за руку и потянула за собой, не обратив никакого внимания на любопытные взгляды подчинённых. Затащив Джокера в лифт, она подтолкнула его к металлической стенке и застыла в шаге от него, прижав дрожащую руку к груди друга. Подобно рыбе, оказавшейся на суше, женщина несколько раз приоткрыла рот, намереваясь что-то произнести, но с её губ не слетело ни одного слова.       Шепард сдвинулась с места, когда внутрь лифта прошмыгнула рыжеволосая Келли. Капитан шагнула в сторону и вцепилась руками в поручень, уставившись в стену.       – Доброе утро! – штатный психолог покосилась на панель управления, заметив, что нужный этаж ещё не выбран. Она скользнула пальцем по сенсорной кнопке с цифрой "2". – Вы тоже в БИЦ?       Пилот шагнул к панели и выбрал на интерфейсе первую палубу, после чего вернулся к капитану, прижавшись к ней плечом. Шепард колотила мелкая дрожь, и Джокер моментально метнул взгляд к Келли, не позволив ей заметить ничего лишнего.       – Ну как, Келли, отловили всех психов на Нормандии? – Усмешка пилота и задор в его зелёных глазах приковали к себе всё внимание психолога. – На вашем месте я бы присмотрелся к нашему искусственному интеллекту. Это чудо инженерной мысли грозится разгерметизировать пилотную рубку по нескольку раз на дню. Вы бы пробежались еще раз по тесту Тьюринга, церберовские умники явно где-то напортачили.       — Посмотрим, что можно сделать, — уклончиво ответила Келли и поспешила выйти из лифта, когда тот остановился на второй палубе.       Шепард молчала, пока они поднимались на "чердак", и пулей выскочила, когда створки лифта распахнулись на верхнем этаже. В каюте она сразу метнулась к дивану и, усевшись, придвинула к себе пепельницу, стоявшую на журнальном столике.       — Объясни же, в чём дело? — Джокер развел руками и подошёл ближе. Проходя мимо гигантского аквариума, он обратил внимание на отсутствие рыб, которых видел здесь сразу после ввода Нормандии в эксплуатацию.       — Я вышла на Вакариана, — Шепард нервно затянулась сигаретой и бросила зажигалку на блестящую поверхность стола. — Случайно, конечно, но он был в моих руках.       — Был? — Джефф нахмурился и с недоверием спросил: — Ты убила его?       Опустив глаза, капитан отрицательно помотала головой.       — Отпустила? — брови парня изогнулись от изумления и непонимания.       — Хуже, — женщина остервенело потёрла глаза и запустила тонкие пальцы в тёмные волосы, прежде чем посмотреть на пилота. — Я спасла ему жизнь.       Губы Джокера расплылись в улыбке, затем с них сорвался короткий смешок, за ним — ещё один, пока пилот откровенно не расхохотался. Не прекращая смеяться, он закинул голову назад и потёр затылок.       — Что из сказанного показалось тебе смешным? — капитан слегка опешила от реакции друга и сейчас искренне недоумевала, как её личная трагедия могла его развеселить.       — Всё, — Джефф смотрел куда-то в потолок, а раздувающиеся ноздри нервно подрагивали от участившегося дыхания. — Всё, что я слышал от тебя за последние годы, было ложью. Твои клятвы расквитаться с ним при первой же возможности не стоили ломаного гроша.       Шепард подорвалась с места и приблизилась к пилоту, заставив его наконец посмотреть на неё.       — Да, я облажалась, но я не собираюсь отступать от своего. Я была не готова. Отомщу ему в следующий раз.       — Собачья брехня! — отрезал Джокер, а его губы изогнулись в несвойственной ему злой ухмылке. Он выхватил из рук Шепард дымящуюся сигарету, переломил её и отправил в пепельницу, шагнув к столику и оставив капитана позади. — Если бы ты действительно хотела мести, Вакариан был бы уже мёртв. Но ты не можешь пойти на это, верно? Проще срываться на тех, кто рядом.       — Я убью его, вот увидишь, — капитан старалась говорить как можно убедительней, но в зелёных глазах друга продолжал плескаться яд.       — И снова враньё, — сквозь зубы прошипел пилот. Он подошёл ближе и обхватил лицо женщины ладонями, не отрывая взгляда от глубоких угольно-чёрных глаз. — Скажи мне правду, Шепард, хоть раз. Что ты чувствовала к Гаррусу до того, как он ушёл с Нормандии?       Горло капитана сдавило, будто на шее затянули верёвку. Зрачки метались из стороны в сторону, не зная, куда скрыться от проницательного взгляда друга, и Шепард опустила глаза вниз.       — Не заставляй меня это произносить, — еле слышно прошептала капитан и прикрыла ресницы, покачав головой.       — Я так и думал.       Ощущение горячих ладоней на ледяной коже испарилось, а удаляющиеся прочь шаги и шипение закрывающихся за спиной друга дверей оставило Шепард в полном одиночестве.       

***

      Кайден уже битый час сидел в кресле второго пилота, словно изваяние из камня, и не сводил глаз с измусоленной фуражки Батлера, которую пилот оставил здесь перед высадкой на Омегу, ставшей для отряда Архангела конечной остановкой. С тех пор время на корабле остановилось, а опустевшие помещения тонули в безмолвной тишине и мраке. Став памятником погибшему экипажу, Нормандия оставалась пришвартованной в доках Омеги.       В сотый раз выглянув в иллюминатор и увидев перед собой всё те же серые обшарпанные стены пиратского космопорта, майор Аленко не выдержал и подскочил с кресла. Он никогда не любил бездействовать и не мог усидеть на месте, особенно, если на кону были жизни невинных граждан.       Майор всё ещё был зол на Гарруса за то, что тот похитил его и насильно притащил сюда. Аленко считал предательство Сидониса карой за былые грехи капитана, но отчасти жалел турианца, видя, как сильно гибель экипажа ударила по нему.       Вакариан вернулся на борт через несколько дней после их ухода. В одиночестве. Он был чернее тучи, такой уставший и вымотанный, что его хватило всего на несколько фраз.       — Я больше не держу вас здесь, вы оба свободны, — обратился к Аленко и Хлое Гаррус, слегка кивнув головой в сторону воздушного шлюза. Повернув шеей, он поморщился, будто каждое движение было для него мучительным. — Кайден, будь добр, проследи за тем, чтобы доктор Мишель благополучно добралась до Цитадели.       — Что значит свободны? — майор развёл руками, обменявшись с Хлоей недоумевающими взглядами. — Где команда?       — Мертвы. Все, кроме Сидониса. Этот гад привёл врагов прямо к нашему порогу, но придёт день, и он отправится к тем, кого предал. Я об этом позабочусь.       Голубые глаза турианца засияли безжалостным блеском, от которого по спине пробежал холодок.       Кайден не хотел отступать от намеченного Гаррусом плана. Командование Альянса действительно медлило с решительными действиями в отношении пропавших колонистов и делало вид, что ничего из ряда вон выходящего не происходит. Пропажу целых поселений они объясняли рейдами пиратов и работорговцев. Аленко знал правду. Он хотел прекратить нападения, а потому ему было невыносимо сидеть без дела, зная, что именно сейчас Коллекционеры могли опустошать очередную человеческую колонию. Кайден был не согласен с методами, которые выбирал Вакариан: похищение, манипулирование старыми друзьями, обман, — можно было обойтись без этого. Однако, цель турианца бесспорно была благой.       Полный решимости, майор отправился на грузовую палубу, зная, что наверняка найдёт капитана Нормандии там.       Выйдя из лифта, Аленко вгляделся в привычную для трюма темноту. Прислушавшись, он смог различить тихое размеренное сопение — турианец крепко спал, уронив голову на стойку с оружием, за которой когда-то работала Эшли. В тусклом свете активированного инструментрона, что горел на трёхпалой руке, поблёскивала полупустая бутыль. Рядом был опрокинут высокий стакан, при падении размазавший идеально ровные бороздки светлого порошка по металлической поверхности стойки.       Мужчина нахмурился и задержал свой взгляд на инструментроне. Перед тем, как вырубиться, Гаррус изучал новостную ленту. Вульгарно окрашенная красным надпись в центре экрана гласила: "Шепард — приспешница Цербера" и по первому же абзацу было ясно, что перед Кайденом очередная обличительная статейка в духе Калисы аль-Джилани, к которым уже успела привыкнуть общественность. Аленко было плевать, что Шепард якшалась с террористами, но его волновал тот факт, что теперь, судя по словам Гарруса, в похождениях Шепард принимала участие его возлюбленная, и он сам стал тому причиной.       Стоя за спиной Вакариана, Кайден скрестил руки на груди и покачал головой. Майор был разочарован, прежде всего — самим собой. Позабыв про старые распри, Аленко позволил себе поверить в турианца, в его мотивы, в то, что он пойдёт до конца. Но сейчас Гаррус потерял всякую уверенность в себе и желание двигаться вперёд, возложив остатки разума на алтарь самобичевания. Он был бесполезен, и что с этим делать — Кайден не знал.       Майор поборол желание накинуться с кулаками на мирно спящего турианца. Он мог бы плеснуть виски в лицо Гарруса и заставить его взять себя в руки, но упрямец никогда не слушал никого, кроме себя и, может, Шепард. С чего бы ему начинать делать это сейчас, когда у него есть полное право заливать горе алкоголем?       Кайден тяжело вздохнул и уже собирался уходить, когда в глаза бросился настойчиво мигающий на трёхпалой руке значок уведомлений с указанием неприличного количества пропущенных вызовов. Видимо, он был не единственным, кто хотел вернуть капитана Нормандии в реальность. Поддавшись любопытству, Аленко не спеша протянул правую руку к экрану, но покосился на спящего турианца, и его левую ладонь заволокло синей дымкой биотики, способной нейтрализовать резкий удар, который ждал майора в случае пробуждения Гарруса.       Глаза Кайдена округлились, когда он увидел, от какого контакта поступали звонки. С этой женщиной он был знаком не понаслышке...       Наказав Хлое не спускаться в грузовой трюм, майор покинул корабль и начал поспешно удаляться вглубь Омеги. Он оставил доки позади, зная, что на борту Нормандии сигнал выхода в экстранет глушился на корню, остановился за углом неприметного панельного здания и активировал инструментрон, подключившись к ближайшей точке доступа.       Кайден пробежался пальцами по, казалось, бесконечному списку контактов, отыскал нужную частоту и нажал кнопку вызова. Через несколько мгновений он услышал приятный мелодичный голос, подаривший ему цель.       

***

      Иллиум был ослепительно красив. Невероятно светлый, дорогой и чистый город благоухал и утопал в роскоши. Плавные изгибы зданий, искусно выполненных в форме полумесяца, уходили ввысь и переливались мириадами зеркальных окон.       Кайдену пришлось выйти на залитую солнцем улицу, чтобы связаться с той, к кому летел несколько суток, забыв про еду и сон. Азари, разодетые в изысканные наряды, неспешно прогуливались по широким набережным и дружелюбно улыбались слегка потрёпанному человеку в военной форме. Отвыкший от элементарного гостеприимства и спокойствия Аленко облокотился на прозрачную перегородку и отвернулся от головокружительного великолепия, взглянув на голограмму своего уни-инструмента.       "Я на месте. Северный зал Нос Астры. Жду" — набрал сообщение Кайден, отправил его и следом создал новое.       "Иллиум. Если сегодня всё прогорит, найду тебя сам."       Сообщение доставлено. Немного подумав, Аленко добавил: "Скучаю" и мазнул пальцем по светящейся на руке голограмме. Ответ не заставил себя ждать.       "Летим в Туманность Орёл за каким-то кроганом. Шепард в своём репертуаре. Я тоже."       Кайден успел пролистать несколько новостных сводок Альянса, когда его плеча едва коснулась чья-то рука. Он резко обернулся.       Усыпанное тёмными пятнышками, словно веснушками, синее лицо Лиары сияло от улыбки. Под стать красавицам Нос Астры, на ней было длинное зелёное платье в пол и изящные украшения на руках и шее.       — Кайден, — Лиара шагнула вперёд и заключила старого друга в объятия. Отстранившись, она посмотрела на него так, будто не верила, что когда-нибудь снова увидит его. — Я так рада встрече.       Кайден с недоверием прищурился. Атмосфера, царившая на Нормандии во время работы с Шепард, безусловно сплотила прежнюю команду, но после ухода со службы они совсем не общались. Сомнений в искренности азари добавляло и то, что они с Лиарой не были особо дружны из-за своих притязаний на сердце капитана: и юный лейтенант, и малышка-археолог соревновались друг с другом за внимание Шепард, не зная, что эта битва априори была ими проиграна.       Бездонные голубые глаза искрились честностью и добрыми намерениями, а потому Кайден смягчился.       — Я тоже рад, Лиара. Теперь работаешь здесь? — майор окинул взглядом просторную площадь, усыпанную торговыми павильонами.       — Да, — азари застенчиво отвела взгляд и нервно потёрла голубые ладони. — У меня небольшое бюро по торговле информацией.       — А как же археология?       — Мир интриг очень похож на территорию археологических раскопок, — Т'Сони задумчиво улыбнулась. — Главное отличие — мертвецы всё ещё воняют.       Прозвучавшая чрезмерно жёстко фраза смутила Кайдена, и он решил, что стоит поторапливаться.       — Нам нужно идти. Не хочу задерживаться, мы и так потеряли кучу времени. Ещё одна колония пропала...       — Дело же не только в колониях, верно? Ты переживаешь за Эшли, — Лиара не спрашивала, а утверждала.       — Если Шепард упрётся рогом и не захочет работать с нами, я не собираюсь оставаться тут без Эш.       — Они будут здесь, — с видом знающего обо всём на свете человека проговорила азари. — Сейчас с ней всё в порядке, поверь. И, кстати, поздравляю вас с помолвкой.       — Об этом что писали в новостях? — Кайден направился в сторону доков.       — Я очень хорошая торговка информацией, — с гордостью произнесла Т'Сони и застучала каблуками, подстроившись под шаг майора.       

***

      Настроение старых приятелей в миг улетучилось, когда они оказали на борту фрегата, погружённого в мрак. Азари скупо поздоровалась с Хлоей, нахмурилась и скользнула в подъёмник. Опустившись на грузовую палубу, ставшую логовом обитавшего здесь демона, она осмотрелась в его поисках.       — Я думал, Аленко хватит ума добраться до Цитадели и убраться вон с моего корабля, а он, оказывается, отправился за подмогой. Всегда знал, что он идиот, — хриплый двухтональный голос доносился со стороны Мако.       — В отличие от тебя он хоть что-то делает, — Лиара бесстрашно приблизилась к вездеходу и окинула взглядом сидевшую возле заднего колеса фигуру. Серое лицо турианца показалось из темноты, а его голубые глаза сверкнули ледяным блеском. Привычного боевого визора на Гаррусе не было — сражаться он больше не собирался.       — Я сделал то, что умею лучше всех на этом сраном свете, — пластинчатый нос дёрнулся от отвращения к самому себе. — Я снова всё испортил. Отправил в могилу десяток славных ребят. А ведь у них были жёны, родители, дети и целая жизнь впереди.       Голос Вакариана был осипшим, а его глаза заволокла блестящая пелена, создававшая впечатление, что он был сильно болен. Лиара подошла ещё ближе и присела перед другом, откинувшим голову на шину.       — Это не твоя вина. Сидонис продал вас.       — Моя, — турианец осклабился. — Если бы не мой грёбаный недосмотр, они были бы живы.       — Твои парни знали на что шли, знали, что за любым углом их может ждать смерть.       Гаррус вцепился взглядом покрасневших глаз в азари и отрицательно покачал головой.       — Не нужно меня оправдывать. Если хочешь помочь, уйди. И забери с собой тех двоих наверху.       — Чтобы ты продолжал отсиживаться здесь? — взорвалась Т'Сони и выпрямилась. — Мне что же: смотреть, как ты гробишь себя всякой дрянью?!       Ладони азари загорелись голубым пламенем, и через секунду стоявший возле Гарруса металлический ящик был опрокинут ударной волной вместе с полетевшими на пол бутылками и странного вида таблетками, сильно смахивающими на Халлекс.       Гаррус подскочил на ноги и зарычал.       — Пошла прочь, пока я не выволок тебя отсюда силой!       — Силой? Какой? — азари угрожающе выгнула длинные пальцы, между которыми перетекали тягучие всполохи биотической энергии. — Всё, на что ты сейчас способен — это скрываться здесь, как трус, и жалеть себя. Где же теперь знаменитый Архангел? Где Гаррус Вакариан, который собирался уничтожить Коллекционеров? Где тот, в кого я поверила?       Смертоносным движением турианец схватил Лиару за подбородок, впившись чёрными когтями в пухлые щёки.       — Тебе жить надоело? — прошипел снайпер в паре сантиметров от лица подруги, опустившей руки вниз. — Любой, кто пойдёт за мной — мертвец. Ты, Кайден, Шепард...       На последнем слове рука Гарруса дрогнула, и он ослабил хватку, отпустив азари и сделав шаг назад.       — Я не могу, — Вакариан опустил глаза.       — Можешь. Мы все верим в это. Тали присоединится к нам как только разделается с собственной работой. Я уговорила Рекса выслушать тебя. Было непросто, но он согласился на встречу. Даже Шепард... Если бы ты рассказал ей правду...       — Нет, — отрезал турианец и отошёл к вездеходу, уперевшись в его борт руками.       — Но Гаррус...       — Это не обсуждается. Заманить её сюда была плохая идея. Она не станет работать с нами.       — Как ты можешь быть уверен? Всё идёт по плану, она собирает команду, ищет способ одолеть Коллекционеров. Шепард преследует ту же цель, что и мы.       — Она хочет совсем другого, — турианец оттолкнулся от Мако и приблизился к подруге. — Она была там, на Омеге, когда всё случилось.       Лиара отпрянула назад, не веря словам турианца.       — Не может быть.       — Шепард знала, что SR-1 в одном из доков, знала, что меня нет на борту. Никто не мешал ей и Эшли пробраться на корабль и забрать Кайдена вместе с Нормандией. Она не клюнула на этот крючок, потому что ей движет совсем иное. Шепард хотела опередить наёмников и убить меня, зная, что мне всё равно не выбраться оттуда живым.       — Тогда почему ты всё ещё дышишь? — азари скептически посмотрела на друга.       — Ей помешал кроган, который целился в меня из дробовика, — от спокойствия в двухтональном голосе по спине Лиары прокатилась волна мурашек. — Она сняла его одним выстрелом.       — Почему ты решил, что это была Шепард?       — Только ей хватило бы дерзости выстрелить с такого расстояния, — Гаррус усмехнулся, абсолютно уверенный в своих словах.       — Получается, она спасла тебя?       — Она сплоховала, промедлив. Кроган мог опередить её, и Шепард убрала его с дороги, но при этом выдала свою позицию противнику. Она знает, что я не промахиваюсь.       Вакариан говорил о бывшем капитане с таким сожалением, что Лиара нервно сглотнула. Азари невольно стала свидетельницей их конфликта и, выбрав одну из сторон, потеряла близкую подругу. Больше всего на свете она желала, чтобы снайперы нашли в себе силы помириться, но оба были настолько упёртыми и принципиальными, что о воссоединении их союза оставалось только мечтать. Лиара знала секрет, который мог заставить Шепард сменить гнев на милость, но выдай она его — тотчас же осталась бы ещё и без друга. Оставалось только ждать и в тайне надеяться...       — Ты не допускаешь мысли, что она действительно хотела спасти тебя?       — Нет. Не после того, что я сделал, — Гаррус отвернулся в сторону.       — Ты не убил её, хотя мог.       — Я никогда не сделал бы этого, ты знаешь.       — Но почему ты думаешь, что сможет Шепард? Представь себя на её месте. Даже если бы она бросила тебя одного бороться со всем миром, если бы забрала твой корабль и серьёзно ранила, смог бы ты выстрелить в неё, упиваясь желанием отомстить?       Турианец пытается догнать удаляющуюся от него человеческую женщину. Он быстр, но она очень не хочет подпускать его к себе. Снайпер отвлекается от погони, стараясь снова взломать инструментрон капитана, сменившей частоту. Очередная неудача. Турианец смотрит в прицел — женщина ловкими движениями стаскивает с себя ставшую бесполезной броню: он повредил её, выстрелив в блок, отвечающий за электронику, в надежде, что это замедлит капитана. Женщина озирается по сторонам, её внимательные чёрные глаза высматривают преследователя. Они больше не на одной стороне, она боится, ненавидит, не желает его слышать. Всё кончено, как бы он ни хотел, она больше никогда не сможет доверять ему.       Женщина выпускает из рук оружие и поворачивается в ту сторону, откуда прибежала, зная, что он смотрит на неё.       "Стреляй" — турианец слышит её голос в своей голове, и за секунду перед глазами проносится всё, что было связано с этой женщиной. Восхищение, которое она вызвала, едва появившись в его жизни, глубокое уважение к её внутренней силе и профессионализму, настоящая дружба, желание защищать любой ценой и безграничная любовь... Всё это больше ей не нужно. Она видит в нём предателя.       Выстрел оглушает снайпера, и он уходит, не оборачиваясь, осознавая, что ещё долго не сможет взять винтовку в руки.       — Никогда.