Celestial Bodies / Небесные Тела

      Шесть месяцев спустя, под большой сверкающей хрустальной люстрой на танцполе элегантного отеля, где Джеймс и Лили Поттер устроили свадебный прием, Ремус прислонил голову к плечу Сириуса, и они плавно покачиваются вместе. Сириус обнимает его за талию, прижимая к себе, они едва двигаются под музыку, приятные звуки болтовни и песни Фрэнка Синатры на заднем плане, и Ремус рядом, прижавшись к нему, его пальцы свободно цепляются за лацканы черного смокинга Сириуса.       Ремус чувствует, как Блэк целует его в макушку, и улыбается про себя. Он устал — они оба устали. Они провели здесь весь день, празднуя со своими друзьями, и хотя это было совершенно чудесное событие (Лили сияла, Джеймс был красив, а Сириус произнес проникновенную и уморительную речь в качестве шафера), Ремус готов закончить вечер. Его новые парадные туфли жмут пальцы ног, и Ремус уверен, что у него появились мозоли. И хотя за весь вечер он ел довольно много, он все еще очень голоден. Сейчас Ремусу хочется лишь одного: по дороге в квартиру купить немного своего любимого китайского тофу на вынос, снять туфли, сорвать с себя колючий костюм, взятый напрокат, и блаженно погрузиться в горячую ванну, чтобы просто расслабиться.       — Ты практически спишь на ногах, милый, — говорит Сириус, слегка прижимая его к себе, — Хочешь пойти домой?       — Мхм, — бормочет он в ответ, — Заедем по дороге к Чангу?       Сириус тихо хихикает.       — Конечно, ты, одержимый. Как хочешь. Давай сначала попрощаемся с Джеймсом и Лили.       — Хорошо.       Прикрыв рот, чтобы скрыть зевок, Ремус идет рядом с Сириусом через бальный зал рука об руку. Они вдвоем поздравили молодоженов и пожелали им спокойной ночи, обняв и поцеловав обоих, после чего вышли на улицу к машине Сириуса.       Пока Сириус ведет машину, Ремус набирает номер ресторана, затем снимает обувь, чтобы дать ногам подышать сквозь носки, и шевелит пальцами. Окна опущены, вечерний воздух хрустит и холодит его разгоряченную кожу, и это пробуждает его достаточно, чтобы он не заснул в машине. Сириус заезжает на стоянку и отправляется за едой, а когда приносит ее в машину, восхитительный аромат пряного кунг-пао наполняет ноздри Ремуса и заставляет его желудок урчать всю дорогу домой.       Как только Ремус выходит из машины и заходит в лифт с болтающимися на кончиках пальцев задниками ботинок, Сириус притягивает его к себе и нежно целует в лоб. Ремус сладко моргает — он уже не так хочет спать, он просто счастлив от того, что может прислониться к этому парню, его мужчине, который стал для него таким особенным за последний год. Он знает, что Сириус так же счастлив, что Ремус опирается на него, что Ремус может положиться на него, когда ему это нужно, и разделить его квартиру, их квартиру, с ее захватывающим видом на парк и коллекцией воспоминаний, которые они начали вплетать в ее углы.       Приглушенные земляные тона Ремуса, конечно, смешались с ярким декором Сириуса. Это то, над чем они оба смеются; то, что им нравится друг в друге и в их новом общем пространстве, потому что это очень похоже на них — мшисто-зеленые подушки Ремуса вступают в конфликт с томатно-красным диваном Сириуса; красочные картины Сириуса висят на стенах, которые он перекрасил в бежевый цвет, выбранный Ремусом; цветы, которые Сириус приносит ему, стоят в вазах бабушки Ремуса, старинные книги Люпина стоят на полках Сириуса в современном стиле; шерстяные джемперы Ремуса соседствуют с кожаными куртками Сириуса в шкафу, и Ремус не может быть счастливее от всего этого.       — Я отчаянно хочу принять ванну, — объявляет Ремус, сбрасывая ботинки у входной двери.       — Ты не хочешь сначала поесть? — спрашивает его Сириус.       — Эх, я поем после. Не хочешь присоединиться ко мне?       Сириус усмехается на эту просьбу.       — Конечно.       Очевидно, одна только мысль о том, что Ремус будет заниматься чем угодно обнаженным, заставляет Сириуса трепетать, но они оба измотаны, поэтому им удается добраться до ванной в одежде. Ремус с облегчением выбирается из своего удушающего костюма и счастливо мурлычет, когда Сириус ослабляет галстук и вынимает его из-под воротника, нежно целуя его в губы; хотя почти жаль, что Сириусу придется потерять смокинг — он выглядит в нем чертовски хорошо. Но когда Сириус начинает раздеваться, Ремус с большим удовольствием наблюдает, как он вешает пиджак на спинку стула и расстегивает все пуговицы рубашки, обнажая грудь и живот, прежде чем снять ее; как его большие руки опускаются ниже, чтобы расстегнуть ремень и молнию на брюках. Ремус смачивает губы языком, его взгляд снова переходит на Сириуса, и тот озорно ухмыляется.       — Видишь что-то, что тебе нравится? — Сириус поддразнивает, бросая брюки на пол, затем выходит из них и подходит к Ремусу. Ремус тихонько хмыкает и позволяет Сириусу обхватить себя за талию.       — Просто думаю о том, как мне невероятно повезло.       — Ммм, нет, это мне повезло, — бормочет Сириус, касаясь чувствительной кожи на границе шеи и челюсти Ремуса, когда он стаскивает пиджак с плеч Ремуса на пол. Ремус смеется, затем отталкивает его, чтобы стянуть с себя остальную одежду, и Сириус подмигивает ему, прежде чем наклониться, чтобы включить кран.       Он проверяет воду и заходит внутрь, когда идет пар, затем садится и протягивает руки, чтобы Ремус устроился меж его разведенных коленей. Ремус громко смеется — ноги Сириуса слишком длинные, а туловище слишком широкое для ванны, остается очень мало места, чтобы втиснуться, но, к счастью, он не такой крупный, как Сириус.       Ремус усаживается напротив Сириуса и удобно прислоняется к нему спиной, когда горячая вода обдает его уставшее тело. Сириус обхватывает его руками, прижимая к своей груди. Они сидят так некоторое время, просто наслаждаясь купанием и близостью друг друга. Сириус целует сонного Ремуса в ухмыляющееся лицо и помогает Люпину намылить спину и смыть шампунь с его кудрей. Когда они оба вымыты и вода остыла, он помогает Ремусу выйти из ванны, и они оба облачаются в махровые халаты и отправляются в спальню.       Ремус надевает очки и тяжело опускается на кровать, пока Сириус идет на кухню за едой и стаканами воды. Ремус переворачивается на живот, подперев подбородок руками, смотрит на большую серо-голубую картину на дальней стене у двери и улыбается — почти год вместе, а он уже не чувствует себя неполноценным. Сириус снова и снова доказывает ему, что он действительно заботится о Ремусе, что это по-настоящему, что у него нет намерений бросить его. Впервые в жизни Ремус уверен в своих чувствах и в своем положении.       Сириус приносит еду и напитки в комнату и опускается на кровать рядом с Ремусом, передавая ему свою коробку с кунг-пао. Взяв пару палочек, Ремус благодарит его поцелуем и начинает копаться в еде. Они говорят о свадьбе, о последней книге, которую редактирует Ремус, о новой художественной серии, над которой работает Сириус, о поездке в пляжный домик дяди Сириуса на их годовщину, и Ремус просто наслаждается непринужденной домашней обстановкой и тем, что он готов на все ради человека рядом с ним — того самого, который сейчас поглощает ло-майн.       Ремус раскрывает печенье с предсказаниями и достает сложенный маленький листок бумаги, смеясь про себя, когда читает его. Он улыбается и прикусывает нижнюю губу, затем смотрит на Сириуса.       Ремус не верит в предсказания, судьбу или удачу, но он верит в честность, преодоление препятствий (даже если они созданы им самим) и своих страхов. Сириус, по-своему, научил его не стыдиться того, кто он есть. Так почему бы не высказаться?       — Эй, — говорит Ремус, подталкивая локтем руку Блэка. Сириус поворачивается и смотрит на него, в любопытстве приподняв бровь.       — Да?       — Я люблю тебя.       Сириус улыбается.       Это первый раз, когда они говорят эти слова, хотя Ремус не может отрицать, что чувствовал это уже довольно давно. Возможно, даже очень давно. Но это не имеет большого значения — он сказал это сейчас без всякого страха, и он знает, что Сириус собирается сказать, еще до того, как он это скажет.       Сириус протягивает руку к его челюсти и наклоняется вперед, чтобы прижать мягкий поцелуй к губам Ремуса.       — Я тоже люблю тебя, — искренне говорит он, — Очень сильно.       Ремус ярко улыбается и передает Сириусу крошечное предсказание, и Сириус берет его у него, читая вслух.       — «Любовь не была написана на звездах, она была нарисована ими», — читает он, а затем смеется вслух, прежде чем навалиться на Ремуса и целовать его снова и снова.