Банный день

Марья и Иван подошли ко входу в бани царя Дадона. — Чур, я пойду первая! — воскликнула Марья. После такого неспокойного дня обоим хотелось скорей помыться и хоть ненадолго забыть о своей ноше, о неизвестности грядущего и страхе за царства. — А бывала ли ты, морская дева, в наших земных банях хоть раз? — с недоверием спросил Иван. — Нет. Есть там что-то особенное? — Покалечиться или обжечься можешь ненароком. — Да уж покрепче тебя буду. — с усмешкой ответила дева. — А веники зачем знаешь? — Веники? — Как же париться и без веников? — ухмыльнулся Иван. — Учиться и учиться тебе ещё нашим людским премудростям. Марья недовольно выдохнула. Понимая, что действительно ничего об этом не знает и может набедокурить в гостях у царя, она коротко спросила: — Подсобишь мне, Иван? Брови царевича поднялись, а сердце пропустило удар. Предложение царевны стало неожиданным, но желанным. Через пару мгновений, что показались ему вечностью, он ответил: — Коль желаешь так, Марья. Не теряя времени, она повернулась и пошла в предбанник, на её губах была легкая улыбка. Все ещё удивлённый и неверящий в происходящее Иван последовал за ней. Царевна начала снимать с себя кафтан и все юбки с подъюбниками. Оставшись нагой, она последовала в парную. Иван остался в исподних штанах, чтобы не смущать девицу. Его сердце стучало все сильней. Доверие царевны и её прекрасное, словно волны, тело туманили разум. Не встречал он девы более смелой, невозмутимой и уверенной, но вместе с тем такой чувственной, страстной и легкой. Марья уселась на ступень полока, внимательно рассматривая все вокруг. Баня была натоплена, а на полу в запарнике стояли уже готовые березовые веники. Иван развёл воду в ведре, и подчерпнул ушатом. Протянув его Марье он сказал: — Вот, облейся, да намылься, как следует, и смой водой вот из этого ведра. — А ты что ж? — Тоже буду. Оба принялись омываться. Марья пыталась распутать свои локоны, а Иван думал, что придется идти ещё раз, чтоб помыться хорошенько, не рискуя смутить Марью. Он стоял к ней боком, то и дело поглядывая на стройный стан царевны, стыдясь собственных мыслей, но не отгоняя их. Дождавшись, пока царевна полностью помоется, он предложил: — Теперь можешь залезть наверх да лечь на живот. Распарю тебя хорошенько. — сказал царевич, беря веник. — Не больно это? — недоверчиво ответила Марья. — Нет совсем, ветки легонько касаться будут. Она легла так, как сказал Иван. Он поднёс веник к её ступням и стал легко ударять концами ветвей, поднимаясь выше по телу. Лицо девушки стало расслабленным, она закрыла глаза. Было приятно, в морском царстве такого совсем не делали. Запах древесины и трав умиротворял разум и чувства. После, Марья перевернулась на спину, и царевич еще более осторожно повторил действо, ни на секунду не отводя глаз от плавных изгибов девы, её вздымающейся груди и волнистых, как река, волос. — Ну вот, теперь надо прохладной водицей омыться да идти. — мужчина протянул руку девушке. — Спасибо, Иван, на славу постарался. — протяжно ответила царевна, медленно спускаясь с верхней ступени. Она встала и потянулась за ушатом. Царевич, заметив несколько листиков на её шее и плечах, протянул руку и плавно начал смахивать их. Дева стояла, не решаясь остановить его, ощущая нежность его движений. Как в забытье, царевич провел рукой меж её ключиц, спускаясь по плечу, задевая её бок. — Ваня… Очнувшись, он одёрнул руку, будто обжёгся, с опаской взглянув на царевну, боясь её ответа. Но она была спокойна, и внимательно смотрела на него глаза в глаза, а затем заговорила: — Ваня, мне многое чуждо в этом мире, и много я не знаю, хоть и прожила уже долго. Но нравиться мне здесь, лучше, чем в царстве морском прозябать, и порядки совсем иные. Вольна я здесь, могу ходить куда хочу и с кем. Могу видеть как светает поутру, и как солнце садится, окрашивая все золотом да амарантом. Могу слышать как шумит лес и как поют птицы. Вдыхать запах ландышей и свежего хлеба. Она взяла его ладонь в свою и сделала шаг навстречу, оказавшись очень близко к молодцу. — И хочу я, чтоб ты показал мне этот мир, и каково это быть земной женщиной. Марья подняла их руки, и приложила пальцы Ивана к своим губам. Он же, слыша её слова, прорывающиеся сквозь шум его сердцебиения, огладил щёку девицы и сказал: — Не торопись, царевна, тысячи рассветов у тебя впереди, успеешь ещё земных радостей вкусить. — Не хочу боле ждать. — уверенно ответила Марья. — Люб ты мне, Ваня. Да и я тебе, глаз с меня не сводишь. Опекаешь так, будто я из хрусталя, заботишься. Не смущайся, царевич, понятно мне всё. — Права ты, околдовала меня, морская царица, да так, что думать только о тебе и могу. Дева улыбнулась, положив руки на плечи Ивана. Он притянул её к себе, и их губы встретились в нежном прикосновении. Спустя пару мгновений, Марья углубила поцелуй, словно давая дозволение. Их языки слились в пламенном танце, настойчивом и страстном. Царевна отстранилась и прошептала: — Ваня, будь моим сегодня. — От чего ж только сегодня, краса? — А дале видно будет. Иван открыл дверь в предбанник, выпуская жар. Уложив Марью на полок, он склонился и поцеловал её ещё раз, едва сдерживая себя. — Чего же хочешь, милая? — Не знаю, Ваня. Не знаю, как у вас тут это принято. — Не бойся, а если что не по нраву будет, так сразу и говори. Царевна кивнула, и сделала глубокий вдох. Иван прильнул губами к её лбу, щеке, уху, спускаясь поцелуями к шее. Коснувшись груди, он поцеловал её сосок и начал поглаживать пальцами другой. Стал вбирать их поочередно, всё сильнее оглаживая языком. Вместе с тем, его рука, скользя по телу Марьи, коснулась чувствительной точки. Дева вздрогнула и не сдержала громкого вздоха. Иван впился в её губы и начал поглаживать лоно девушки. Она опустила одну ногу на пол, давая мужчине больше места. — Сейчас может быть чуть неприятно. Царевич медленно стал вводить палец внутрь, внимательно прислушиваясь к деве. Она замерла. Когда Иван погрузил его полностью и сделал движение, царевна вскрикнула. Мужчина остановился. — Ещё… — Прошептала девушка. Немедля он начал движение под ласкающие слух вздохи Марьи. Она стала извиваться, не зная куда деть свои руки и ноги. Иван осторожно стал вводить два пальца, и дева вновь одарила его вздохами наслаждения. Темп увеличился, мужчина старался подарить девушке незабываемые эмоции. Она начала двигаться вместе с ним. Понимая, что царевна уже близка к пику, он впился в её губы и ускорился, затем замедлился, входя глубоко, а потом ускорился снова, насколько это возможно. Дыхание девушки участилось, она зажмурилась и вскрикнула. Сделав ещё пару движений, Иван вышел из неё и поцеловал в щёку, нежно гладя по голове другой рукой. — Как мне хорошо… — прошептала Марья. — Ещё не такое бывает, — усмехнулся царевич, — но это в следующий раз можно сделать. — Приходи сегодня ночью ко мне в покои.