Oasis

Тэхен, запыхавшийся и озадаченный, появляется в спальном блоке ближе к полуночи и без лишних слова заваливается прямиком в кровать в Чимину. — Ладно, да, ты прав, — недовольно признается он лучшему другу, вздыхая. Приходится говорить шепотом, чтобы не привлекать внимание остальных: время уже позднее, поэтому молодые люди готовятся ко сну. — Я, похоже, реально втрескался. — И? — Чимин жестом просит продолжать, а его маленькая внутренняя стерва ликует где-то в глубине души, что снова оказалась права. — Ну, он меня поцеловал… — неуверенно продолжает Тэхен. — Ого, — Чимин искренне удивляется. Такого поворота событий он не ожидал. Ну или хотя бы не так сразу. — А ты что? — Ну… — Тэхен едва не горит со стыда и прячет заливающееся краской лицо в ладонях. — Я растерялся и сбежал. — Почему? — Говорю же, я растерялся! — Понятно все с тобой, — Чимин улыбается, он впервые видит друга таким смущенным. — Так уж и быть, мой неискушенный друг, слушай внимательно, сейчас я тебя всему научу, — с видом истинного знатока важно вещает он. — Ты-то научишь? — опуская ладони с глаз, недоверчиво щурится Тэхен и скептически хихикает. — Ну вообще у меня явно больше опыта в амурных делах, чем у тебя, — гордо аргументирует Чимин, но, очевидно, Тэхен не находит это достаточно убедительным. В ответ на слова друга он нагло лыбится, мол “знаем мы весь твой опыт”, и тогда в ход идет решающий аргумент. — А еще я старше! — Два с половиной месяца не считаются! — парирует Тэхен, пока Чимин пытается придумать что-то еще, но в их словесную перепалку встревают. — Эй, молодежь, дайте людям поспать, ради бога, — бурчит Эрин из-под одеяла, которым она накрылась с головой, чтобы не отвлекаться на назойливый шепот, но безуспешно. Юнги невнятно угукает с соседней кровати, выражая свое согласие. — У вас там реально, что ли, старперский тандем? — прыскает Чимин. — Кто вообще так рано ложиться спать? — Мне кажется, что это не у нас старперский тандем, а у вас двоих какой-то подростково-бунтарский, — бормочет, закрывая глаза, Джин, после чего Тэхен обреченно покидает кровать Чимина и направляется к своей собственной. Обняв двумя руками подушку и настойчиво прогоняя целый ворох назойливых мыслей из головы, юноша крепко жмурится. Вряд ли сегодня он сможет нормально поспать. В то же самое время где-то в другом конце здания не спит и причина бессонницы Тэхена. “Какой же ты придурок, Чонгук! — мысленно ругает себя молодой человек, наворачивая круги по периметру террариума и распугивая своими резкими движениями бедных насекомых. — Ну вот кто тебя просил лезть с поцелуями? Теперь он подумает, что ты ненормальный, и это в лучшем случае!” Утром, уже на завтраке, Джин решает поднять вчерашнюю тему и обсудить план побега из Цитадели, на что Тэхен реагирует весьма предсказуемо (Чимин уж точно предвидел, что так будет, тут и к гадалке не ходи): — Но зачем нам уходить? — Тэхен робко поднимает глаза, полные немой просьбы и надежды, на старшего брата. — Я не хочу, да и идти нам, вроде бы, некуда... — Малой, ты не забыл, как именно мы здесь оказались? — удивляется младшему Джин и хмурится. — Как ты здесь оказался? — он особенно выделяет интонацией это самое “ты”, намекая на его недавнюю травму. — Но я… — Тэхену нечем крыть, но так просто сдаваться он не собирается и уже мысленно подбирает в голове доводы в свою пользу, но замечает на горизонте знакомую черную макушку на входе в зал столовой и теряет мысль. — О, это и есть тот, о ком я думаю? — проследив за взглядом друга и заметив молодого человека, шепчет Чимин ему на ухо и начинает бессовестно разглядывать с ног до головы. Чонгук, по обыкновению, одет в черную кожаную куртку, а его темные волосы немного растрепаны и мягко вьются. Парень переговаривается о чем-то с Кибомом и выглядит серьезно, почти недовольно, очевидно, разговор их проходит не на самой приятной ноте. Чонгук рядом с правой рукой Лидера, устрашающим и жутким даже на первый взгляд, выглядит абсолютно уверенным и держится на равных, что в какой-то степени даже восхищает, пусть Тэхен с вышеупомянутым и не знаком лично. — Ага, — коротко кивает Тэхен и неловко сглатывает. — А он горяч, — выносит вердикт Чимин и удовлетворенно хмыкает. — Не понял, — возмущается Юнги на последние слова младшего, но остается успешно проигнорированным. Зато заинтересованные взгляды всех за столом предсказуемо обращаются в сторону Чонгука, который заканчивает разговор и с победным выражением на лице и довольной ухмылкой разворачивается, чтобы направиться в их сторону. — Эй, он идет сюда, что делать? — Тэхен начинает паниковать и ерзать на месте, пряча взгляд и не зная, куда девать руки. — Сиди и не рыпайся, — посмеивается с растерянности друга Чимин. — И мило улыбайся. Мамочка все сделает сама. Тэхен замечает хитрый блеск в его глазах, но не успевает возмутиться, потому что предмет их обсуждений останавливается прямо перед столом. Тэхен, если честно, хотел бы просто слиться с лавочкой, на которой сидит, чтобы Чонгук только не заметил его ярко-алого на фоне бледной кожи лица румянца. Поднять глаза в эту минуту для него становится чем-то непосильным, а потому он просто буравит взглядом чужие черные кожаные ботинки на высокой массивной подошве, что так удачно попали в поле зрения. Чонгук почти открывает рот, чтобы заговорить, однако Чимин, не переставая давить из себя загадочную улыбку, опережает его: — Привет, ты ведь Чонгук, да? — от его преувеличенно елейной интонации Чонгук сначала даже на мгновение теряется, но находит в себе силы хотя бы просто кивнуть. — Ты случайно не за Тэхеном пришел? — а вот тут Тэхен хочет не просто слиться с лавочкой, а как минимум провалиться сквозь Землю. — Добрый день, — Чонгук улыбается, это слышно в его голосе, — ну, для начала я хотел сказать, что с вас снимают сопровождение, — лица сидящих за столом молодых людей мгновенно озаряются после этой чудесной и такой долгожданной новости, но парень не дает им времени, чтобы как следует нарадоваться, и продолжает, — а потом да, хотел украсть Тэхена ненадолго. Можно? — Ненадолго? — у Чимина, кажется, от довольства скоро лицо треснет. Тэхен переводит на него опасливый взгляд и ждет с замиранием сердца, что же он скажет дальше. — Да хоть навсегда! — Чимин! — Тэхен не выдерживает и, ударив лучшего друга локтем в бок, встает с места. Он честно обещает себе поквитаться с Чимином чуть позже, а пока лишь неуверенно машет ладошкой на прощание. — Удачи вам, ребята, — не переставая лукаво улыбаться во все зубы, напутствует Чимин вслед удаляющимся парням. — Что происходит? — хлопает глазами Джин, молча и неподвижно наблюдавший за всем этим развернувшимся перед ним представлением с ломтем хлеба в руках. — Любовь, — мечтательно выдыхает Чимин, подперев голову ладошкой, и прослеживает взглядом за лучшим другом и его спутником до самого выхода из столовой. — Чего? — вскидывает брови Джин и давится откушенным куском хлеба. — Я надеюсь, ты завести парня пока не планируешь? — Эрин несильно постукивает старшего по спине, пока тот заходится в душераздирающем кашле. — А то стало как-то слишком много голубизны на квадратный метр, — девушка беззлобно посмеивается, когда Джин переводит на нее взгляд, полный удивления и праведного гнева. Тэхен молча следует за Чонгуком, так и не решаясь заговорить первым. Неплохо было бы извиниться за свой побег, такой по-детски глупый, но голосовые связки подводят, дерзко отказываясь функционировать. А потом Чонгук без предупреждения останавливается посреди коридора, что Тэхен, погруженный в собственные мысли, не заметив, врезается в его спину. — Я хотел извиниться, — медленно поворачиваясь, произносит Чонгук, — за вчерашнее. Мне следовало сначала спросить, прежде чем… — он запинается, заметно смутившись и опустив взгляд, — делать что-то такое. — Брось, тебе не за что просить прощения, — едва остывшие щеки Тэхена загораются с новой силой. — Зато я повел себя так тупо, растерялся и просто сбежал… — Прости, я сам не знаю, что на меня нашло, — Чонгук поднимает виноватый взгляд. Неловкость с каждым произнесенным словом растет в геометрической прогрессии. — Обещаю, что такого больше не повторится. — Почему? — внезапный и неожиданный вопрос ставит Чонгука в тупик, да и сам удивляется не меньше, когда осознает, что именно ляпнул. — Что? — Чонгук забавно округляет глаза. — Что? — Тэхен беспомощно раскрывает рот. Пару минут они так и стоят, молча пялясь друг на друга. — Так ты… — Чонгук нерешительно подает голос, сомневаясь, что верно трактовал чужую реакцию, — …не против? Тэхену еще никогда не было настолько стыдно. Он тупит взгляд в пол, сердце усиленно колотится о ребра, а ладошки предательски увлажняются. Все, на что у него хватает сил и смелости в сложившейся ситуации, — только отрицательно мотнуть головой и бестолково улыбнуться. Тэхен не видит, что Чонгук в тот же миг начинает буквально светиться от счастья, зато видит протянутую ему раскрытую ладонь. — Вам не кажется, что этот ваш щенок слишком многое себе позволяет? — раздраженный до предела Кибом без стука влетает в кабинет Лидера и с самого порога повышает тон. Он просто рвет и мечет от злости, ведь этот мелкий зазнавшийся недоносок посмел указывать, что ему делать. Но что еще неприятнее, так это то, что Лидер ему во всем потакает. Лидер, которого он, его личный помощник и правая рука, всецело уважает и признает нерушимым авторитетом и за которым он готов следовать чуть ли не в гроб. — Кибом, успокойся, я сам отдал распоряжение, — Лидер, привычно сидящий за столом, поднимает голову и выглядит совершенно непоколебимо. Своим спокойствием он остужает пыл ворвавшегося к нему помощника на пару десятков градусов. — Но почему? — Кибом задает вопрос растерянно и даже слегка жалостливо. — Чем больше мы будем пытаться удержать их здесь силой, тем провальнее это для нас, — каждое произнесенное Лидером слово звучит, как непреложная истина. — Нам невыгодно, чтобы они нас боялись, куда выгоднее будет втереться в доверие, понимаешь меня? — Да, Лидер, — кивает Кибом, не находя больше ничего, что можно было бы добавить. — Есть новости от Дока? — интересуется Лидер, меняя быстро исчерпавшую себя тему. — Никак нет. — Что ж, видимо, придется подождать, — расстроенно выдыхает Лидер в ответ. — Судьба всегда вознаграждает тех, кто умеет терпеливо ждать. Как только их бессчастную компанию официально освободили от сопровождения и дали хоть какую-то свободу в передвижениях, Чимин и Юнги поспешно ретировались, оставив Джина и Эрин самих на себя, в уже знакомый спортзал. Джин на это ожидаемо закатил глаза, а Эрин понимающе и многозначительно ухмыльнулась “сладкой парочке”. — Напряги ладонь и держи пальцы вместе, Чимин, — напоминает Юнги и корректирует положение чужой руки, — не забывай напрягать шею тоже, — одновременно со словами он аккуратно и нарочито медленно наносит прямой удар, чтобы младший успел подготовиться и отразить нападение. Уже битый час парни отрабатывают вместе основные элементы рукопашного боя, как Юнги и обещал, начав с защиты. Чимин пыхтит и бесится, когда у него что-то не получается, но терпеливо продолжает снова и снова, пока с него градом катится пот. Зато старшему хоть бы хны, он ощущает себя как рыба в воде. В маленьком тренировочном зале достаточно быстро становится душно, но окон, которые бы можно было открыть, чтобы проветрить, здесь просто нет. — Все, я устал, — страдальчески взвывает Чимин после практики уклонения, опускает руки болтаться вдоль тела и запрокидывает голову, шумно втягивая воздух. — Давай на сегодня закончим? — Быстро ты, — хмыкает Юнги, но не настаивает на обратном. Все-таки он обещал научить того драться, а не загнать до смерти. — В душ? — и, не дожидаясь ответа, направляется в сторону душевых. — Вместе? — с игривыми нотками в голосе спрашивает Чимин и, даже слегка оживившись, идет за старшим. — Ты же устал, — подтрунивает над ним Юнги, по пути скидывая футболку и развязывая шнурки на штанах. Обувь тоже летит в неопределенном направлении. Чимин следует его примеру и быстро избавляется от промокшей от пота из-за усердной тренировки одежды. — А потому надо вымотать и тебя тоже, — задиристо ухмыляется Чимин, когда уже успевший раздеться Юнги включает и настраивает воду, и, двумя руками взлохмачивая свои волосы на голове, грациозно шагает к нему. Шум гулко ударяющихся о кафель крупных капель эхом расходится по пространству и поглощается толстыми бетонными стенами. — Помнится, кто-то говорил, что легко уложит меня на лопатки, но так этого и не сделал, — дразнит его старший, развернувшись лицом и смотря с вызовом. Чимин останавливается в шаге и, закусив нижнюю губу, наблюдает, как по голому телу Юнги струйками стекает вода. Любуется. — Не переживай, еще успеется, — Чимин преодолевает последние полметра между ними и встает вод воду, впиваясь нетерпеливым поцелуем в чужие мягкие губы. Тэхен робко кладет свою ладонь в ладонь Чонгука, который сразу же переплетает их слегка дрожащие пальцы и уверенно тянет его за собой. И Тэхен идет. Ему кажется, что он за Чонгуком хоть на край света пойдет, если тот только позовет. Так и держась за руки, они вдвоем молча и без какой-либо цели слоняются во всей Цитадели, утопая в собственном смущении и улыбаясь, как два наивных влюбленных подростка. Хотя в их случае “как” явно лишнее. — Когда ты говорил, что имеешь в Цитадели некоторые привилегии, что ты имел в виду? — решает задать вопрос Тэхен, когда берет наконец контроль над собственным голосом, а сердце возвращается к более менее привычному ритму. — Ну, так получилось, что Лидер — мой опекун, — сообщает ему Чонгук, а Тэхен в ответ выдает только удивленное “Ого!”, заставив его улыбнуться. — Он, кстати, хотел с тобой познакомиться. — Со мной? Зачем? — Тэхен почему-то пугается такой перспективе, сам не зная почему. — Понятия не имею, — честно признается тот. — Если Лидер — твой опекун, то где твои родители? — внезапно очень хочется узнать Тэхену, но потом он осекается. — Ой, прости, пожалуй, это слишком бестактно с моей стороны… — Да ничего, — просто пожимает плечами Чонгук, а его голос не кажется обиженным или расстроенным, просто ностальгически грустным. — Они умерли, когда мне было пять или около того, я их даже не помню. А твои? — Мои тоже. Все, что у меня от них осталось, это пару фотографий и миллион вопросов, — Тэхен громко выдыхает. Его эта тема тоже уже не слишком трогает из-за большой давности, но все равно заставляет поникнуть. — Но у меня есть старший брат, — продолжает он гораздо более оптимистично. — Если увидишь красивого и высокого, но до ужаса чудаковатого парня, который несет какую-то чушь и шутит странные и непонятные шутки, то это точно он, не ошибешься, — Тэхену начинает заливисто смеяться, ему удается рассмешить и Чонгука. — Но на самом деле он классный, когда не включает мамочку и не начинает меня отчитывать за всякие глупости. — Хотел бы и я иметь брата, — Чонгук мечтательно улыбается, и ему так чертовски идет эта улыбка, что Тэхен опять засматривается. — Хотя, если подумать, Док мне практически как старший брат. Только вот он старше меня раза в два с половиной и никогда не устает на меня ворчать и раздавать подзатыльники. — Он мне показался очень забавным, — улыбнувшись и вспомнив недавнюю встречу с врачом, изрекает Тэхен. — Да, он веселый, но немного с прибабахом, — поддакивает ему Чонгук, а потом понижает голос и становится серьезным. — Я слышал, что во время Зачистки он потерял всю свою семью и немного, ну, того. — Какой ужас, — искренне звучит в ответ. — Да уж, ужас, — Чонгук начинает хмуриться и заметно напрягается. — На самом деле, все это ужасно… — кидает он в пустоту и замолкает. Двое парней по-прежнему петляют по коридорам и переходам, не разбирая дороги и не обращая внимание на случайных прохожих. — Пока мы жили в обители, мы были совершенно отрезаны от внешнего мира, — Тэхен удрученно опускает голову. Он уже успел забыть, каково это — чувствовать постоянную душераздирающую вину за то, в чем ты даже не виноват. — Мы ведь даже не подозревали, что на поверхности есть выжившие… — Выжившие — весьма точное слово, — Чонгук ядовито усмехается. — О чем ты? — Я не хочу ничего от тебя скрывать, Тэхен, — Чонгук сжимает руку Тэхена крепче и заглядывает ему в глаза, а кажется, что в самую душу. — Я не знаю, как там все было у вас под землей, но здесь людям каждый гребаный день приходилось выживать. В прямом смысле слова, — парень начинает нервно жевать губу. — После Зачистки вместо того, чтобы помогать друг другу, люди лишь больше начали грызться между собой. Война у нас не прекращается до сих пор. — И даже сейчас? — в сказанное верится с трудом. Тэхен откровенно не понимает, зачем кому-то умирать сейчас, когда людей осталось и без того ничтожно мало. Но потом он вспоминает трупы, на которых их “экспедиция” наткнулась по пути, и тело стремительно покрывается мерзкими мурашками. — Сейчас хоть и кажется, что все спокойно, но это только кажется, — выдыхает Чонгук. — До сих пор идут переделы территорий и борьба за ресурсы. И люди до сих пор умирают. Каждый день, — по его искривившемуся лицу видно, как ему неприятно говорить о подобном. Такое выражение для Тэхена ново, и он старается запомнить его в мельчайших деталях. Как и все, что непосредственно связано с этим многогранным парнем. — Почему ты думаешь, у нас все ходят с оружием? — И у тебя тоже есть оружие? — Тэхен раньше не особо задумывался об этом, но вдруг понял, как же он был слеп. Не зря говорят, что розовые очки бьются стеклами внутрь. — Да, конечно. Я впервые получил пистолет в восемь, — говорит Чонгук, как что-то само собой разумеющееся, А Тэхена прошибает новой волной мурашек. — И как бы я ни был против насилия, иначе тут просто не выжить. — Ты… — голос дрожит, Тэхен запинается и с трудом проговаривает слова, что, словно кости, застревают поперек горла. — Ты убивал других людей? — Да, Тэхен, мне приходилось, — Чонгук боялся этого разговора, боялся, что Тэхен узнает его худшую сторону, боялся напугать или, что еще хуже, разочаровать. Но врать и недоговаривать он ни за что бы не стал, а потому сейчас молча ждет своего приговора. — Господи мне так жаль, — вместо ужаса он видит в глазах Тэхена искренне сожаление. Чонгук мог ожидать многого, но определенного не этого, потому что Тэхен плотно прижимает его, крайне удивленного и в миг застывшего неподвижной статуей, к себе и сгребает в объятия. Чонгук растерянно устраивает руки на его талии, а потом чувствует, как чужие плечи начинают подрагивать от беззвучных всхлипов. — Жаль, что тебе пришлось все это пережить… — Эй, Тэхен, ты чего? — Чонгук отстраняет его от себя и видит, как горячие слезы наперегонки скатываются по красивому, но такому печальному лицу. Сердце сжимается от одного только вида плачущего Тэхена, а потому он притягивает его обратно к своей груди и успокаивающе поглаживает по волосам. — Это не стоит твоих слез. Да и жалость — это явно не то, что мне сейчас нужно… — А что? Что тогда нужно? — шепчет Тэхен, уткнувшись ему в ключицу и успокаиваясь под ласковыми прикосновениями. Но Чонгук вместо ответа, цепляя за подбородок, поднимает его голову и целует. Нежно, немного неуклюже, стирая пальцами дорожки соленых слез. Тут и без слов все понятно. Эрин и Джин договорились осмотреться на территории Цитадели, пока остальные находились не пойми где и были заняты не пойми чем. Для успешного побега им необходимо было знать все возможные входы и выходы и степень их охраны. Разделившись, молодые люди разошлись в разные стороны, договорившись встретиться позже в своем спальном блоке. Спустя час блуждания по пустым мрачным коридорам Эрин так и не сумела найти ни одного выхода. Все переходы без исключения заканчивались глухими тупиками, а если и были окна или двери, выходящие на улицу, то они предусмотрительно были замурованы бетоном или заварены. Не здание, а глухая бетонная коробка. Одна хорошая новость была в том, что никакой охраны здесь практически не было, и Эрин на всем ее пути удавалось оставаться незамеченной. Девушка, боязливо озираясь по сторонам, быстрым шагом добралась до самого дальнего сектора, в котором даже свет не горел и которого не было ни на одном из планов эвакуации. Тяжелые металлические двери по обеим сторонам коридора здесь выглядели внушительно и имели несколько уровней защиты: от механических замков и простых засовов до сложных электронных устройств, требующих шестизначного кода или даже отпечатка пальца. Это настораживало. Эрин проверила каждую из дверей и практически развернулась, чтобы уйти, как услышала чьи-то приглушенные голоса, доносившиеся из-за толстого железного полотна. Девушка внимательно прислушалась и насторожилась. Понять слов не удалось, но человек за дверью точно было двое, и один отчитывал другого. Бесшумно прошмыгнув за угол и укрывшись в темноте, Эрин решила подождать, пока они выйдут. Долго ждать не пришлось. Со скрипом распахнув ворота, один мужчина в черной форме пулей из них вылетел и спешно покинул помещение, пока второй, неторопливо прикрыв дверь, отправился следом. Эрин дождалась, когда эхо от ударов чужих тяжелых ботинок о пол растворится в воздухе, и выбралась из своего укрытия. Дверь осталась открыта. Но вместо того, чтобы послушать внутреннее чутье, кричащее об опасности, Эрин пробралась внутрь. Это был склад. Высокие стеллажи вдоль стен были под завязку забиты всеми возможными и невозможными видами огнестрельного оружия, часть из которого Эрин даже не знала. Пистолеты, винтовки, пистолеты-пулеметы, автоматы, полные коробки с патронами и боеприпасами… Здесь была даже парочка гранатометов, которые девушка раньше видела исключительно на картинках или в кино. Засмотревшись на все окружающее великолепие смертоносного оружия, Эрин пропустила момент, когда дверь за спиной хлопнула. Она в ужасе обернулась и увидела на пороге того, кого видеть хотелось бы меньше всего. Помощник Лидера злорадно осклабился, глядя на пойманную с поличным и загнанную в угол девушку. Эрин чуть было не завопила от собственной глупости и легкомысленности, но виду не подала, сохранив невозмутимое выражение на лице. — Не ожидал увидеть здесь столь прекрасную юную леди, — цедит сквозь самодовольную улыбку Кибом, а каждое его слово просто сквозит ядом. Эрин морщится. Знал бы только он, как сильно он бесит ее своими чванливыми манерами. — Юная леди тоже не ожидала здесь оказаться, — также едко возвращает ему девушка. — А теперь позвольте, я удалюсь, — она делает пару шагов в направлении к выходу, но путь ей моментально загораживают. — Куда же так спешить? — улыбка мужчины превращается в натуральный животный оскал, что Эрин от этого даже слегка передергивает. Он не сводит с нее своего липкого взгляда, следя за каждым действием, словно хищник за будущей жертвой. — От вас подальше, — выплевывает в ответ девушка и намеревается обойти с другой стороны, но тут ее грубо перехватывают за предплечье. — Досадно слышать, — деланно обижается мужчина, а потом внезапно стирает улыбку с лица. Если до этого Эрин было просто страшно, то теперь — действительно жутко. Голос его становится ледяным, а взгляд — убийственным. — Но выпускать я никого отсюда не намерен. — Эй, не трогай меня, — Эрин дергается и пытается вырваться из мертвой хватки, но пальцы сжимаются на ее руке только сильнее, начиная причинять боль. — Что ты здесь вынюхивала, паршивка? — тон мужчины становится не просто недовольным, а разъяренным. Он, приблизившись, нависает над девушкой и сверлит ее своими глазами, которые напрочь заволокло черным. — По-моему, всей вашей братии было четко сказано не лезть куда попало. — Пусти, говорю, — Эрин не прекращает попыток выбраться из его лап и уйти от пронизывающего взгляда. — Я просто потерялась. — Просто потерялась… — повторяет за ней Кибом и смакует слова на языке, как будто бы собирается поверить. — Ага, — конечно же, он не купится. Ему надоедают жалкие трепыхания девушки, а потому он с силой впечатывает ту лицом и грудью в стеллаж, заламывая руки, и придавливает собственным немаленьким весом. Удар получается сильным, что Эрин даже на секунду теряется в пространстве, а он шепчет ей прямо на ухо. — А я просто тебя нашел. Из-за тяжести чужого тела девушке становится сложно дышать. Она кряхтит и извивается, пытаясь сбросить массивную тушу с себя, что совершенно не нравится Кибому. Он отстраняет ее от вертикальной балки стеллажа и ударяет головой о полку снова и с удвоенной силой. Эрин издает болезненный стон и чувствует, как с разбитой скулы стекает теплая струйка крови. — Ну-ну, тише, все равно не сбежишь, — продолжает нашептывать мужчина, но звон в ушах не дает ей разобрать его слов. На мгновение девушка даже боится, что вот-вот потеряет сознание, но внезапно ощущает чужую руку на своих ягодицах. — Неплохая задница, — самодовольство и похоть в чужом голосе так и плещут. — А ну руки убрал, — Эрин с трудом, но удается собраться и возобновить попытки вырваться. — Посопротивляйся, давай, так даже веселее, — Кибома телодвижения девушки не особо тревожат, он продолжает давить своим весом и удерживать ее на месте. Однако на волне собственной самоуверенности он все же совершает ошибку, отпустив ее руки, чтобы продолжить лапать чужое тело в самых непристойных местах, чем Эрин незамедлительно пользуется. Гнев и отвращение только придают ей сил. — Ах ты, ублюдок, — она резко разворачивается и впечатывает мужчине кулаком ровно в нос. Он слегка отшатывается, не ожидая такого развития событий, и немного морщится от боли, а потом, заметив первые несколько капель крови и свирепо утерев их рукавом, звереет окончательно. — Ну раз не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Эрин отходит на пару шагов, набирая дистанцию между ними, и встает в защитную стойку, а Кибом, словно хищный зверь, начинает наступать, заходя слегка сбоку. Они кружат в узком пространстве оружейного склада, не сводя друг с друга взглядов. Вокруг царит тишина, нарушаемая лишь звуками их практически синхронных шагов. Один, второй, третий… Кибом действует первым, делая внезапный выпад и широкий замах ногой для верхнего удара. Эрин успевает среагировать вовремя и поставить блок, но из-за силы удара ей не удается устоять на месте. Мужчина времени не теряет и наносит удар коленом с другой стороны, вызывая у противника болезненный выдох и продолжая серию ударов ногами. Девушка успевает лишь обороняться, пропустив все-таки несколько сильных ударов в корпус, и отступать назад под напором до тех пор, пока спиной она не упирается в стену. Кибом, заметив, что бежать ей больше некуда, победно ухмыляется и наносит прямой удар рукой, намереваясь отомстить за собственный разбитый нос. Эрин в этот раз просто отклоняется, отчего чужой кулак с силой врезается в стену, а у самой девушки получается вывернуться и оказаться у противника за спиной. Эрин применяет удушающий захват, для верности запрыгнув мужчине на спину и обхватив его туловище обеими ногами. Тот отчаянно хватается обеими руками за перехватившую его шею руку девушки и пытается отцепить ее, но безуспешно. Девушка продолжает давить ему на кадык и душить, покрепче оплетая его всем своим телом. Кибом, вертясь из стороны в стороны, начинает беспорядочно размахивать руками в попытках задеть девушку позади себя, но не преуспевает. Эрин перехватывается поудобнее и сжимает еще сильнее, отчего мужчина от нехватки кислорода фактически багровеет и теряет былую устойчивость. Продолжая задыхаться, Кибом делает рывок назад, впечатывая девушку спиной в стену, из-за чего она ослабляет хватку. В тот же момент он, удачно извернувшись, скидывает с себя потерявшую бдительность Эрин через плечо и, цепляясь за ближайшую полку и роняя коробки с патронами, отходит в сторону. Пока склад наполняется звоном рассыпающихся металлических пуль, Эрин, шипя, поднимается на ноги, а Кибом, руками растирая горло, пытается откашляться и восстановить дыхание. Жутко саднит горло, плывет в глазах, а мышцы слушаются слабо. Эрин не ждет, пока ее противник полностью придет в себя и наносит пару прицельных ударов в живот и голову, которые в большинстве своем мужчина растерянно пропускает. Еще один удачный удар коленом в солнечное сплетение, и мужчина сгибается практически пополам, но добивает девушка его весомым ударом в пах, который вынуждает его упасть на колени и в голос застонать от боли. Эрин возвышается над поверженным противником и утирает кровь со своей скулы тыльной стороной ладони, часто дыша и смотря в расфокусированный взгляд напротив. — Ты сам захотел по-плохому, вот и получи, — Эрин в очередной раз и от всей души впечатывает кулак ему в нос, наблюдая за тем, как чужая массивная туша с грохотом валится на пол. А затем, наслаждаясь чужим поражением, смачно плюет ему в лицо и торопливо покидает помещение склада. — Знаешь, вообще, я не плакса, — нарушив уютную тишину, Тэхен почему-то решает оправдаться за недавний инцидент в коридоре. Ему не стыдно, просто не хочется, чтобы его чувствительность приняли за слабость. На дворе уже глубокий вечер, и молодые люди, укрывшись вдвоем от целого мира, сидят в уютном террариуме и смотрят на закат. — Никто этого и не говорил, — улыбаясь, парирует Чонгук. Его забавляет, как Тэхен себя ведет. Поплакав вдоволь в чужих объятиях, он стал невероятно милым и мягким и даже сам к нему ластился, удобно устроив голову на его плече. — Те разы, когда я плакал, можно на пальцах сосчитать, — продолжает доказывать Тэхен, начиная возмущенно пыхтеть, как будто Чонгук ему не верит. — Охотно верю, — снова отметают все его сомнения прочь. — Я сам на себя сейчас не похож. Чувствую себя таким придурком, если честно, — после слов следует шумный и расстроенный вздох. — И полной размазней. — Ты не придурок и не размазня, — твердо опровергает очередное необоснованное заявление Чонгук. — Это ты сделал меня таким, — произносит в конце концов Тэхен и сдается. На это ответа не находится, но Чонгук по-прежнему не может сдержать улыбки. Ему до безумия нравится находиться рядом с этим парнем с незабываемой квадратной улыбкой и по-настоящему детской непосредственностью. Да, Чонгук влюблен и может позволить себе так высокопарно выражаться. И нет, ему абсолютно плевать на то, что могут подумать по этому поводу другие. — Я чувствую себя точно так же, поверь, — тихий голос растворяется в воздухе. Молодые люди поднимают взгляды, любуясь отголосками закатного солнца на радужках глаз друг друга. Мир вокруг застывает и все прочее становится абсолютно неважно, когда они тянутся друг к другу за поцелуем. Невинное и поверхностное поначалу соприкосновение губ быстро перерастает в страстное и нетерпеливое. Чонгук обхватывает лицо Тэхена своими ладонями и чуть наклоняет, чтобы углубить поцелуй и пустить в ход язык, что для последнего становится неожиданностью, но весьма приятной. Он тихо стонет в чужой рот и отвечает с максимальной для себя отдачей (особенно, если учесть тот факт, что с Чонгуком у него многое происходит впервые в жизни). Рваные вздохи во время коротких перерывов между мокрыми поцелуями, нежные касания немного холодных пальцев и чувство обволакивающей эйфории кружат Тэхену голову. Он цепляется кистями обеих рук за воротник кожаной куртки Чонгука так крепко, словно боится упасть прямо здесь и сейчас от переполняющих его чувств. Поцелуи с этим таинственным незнакомцем из сна каждый раз такие разные, оттого, пожалуй, и такие невероятные. Тэхен тает и теряется, когда одна ладонь с его лица плавно перемещается на талию и аккуратно сжимает, притягивая его еще ближе. Слегка холодные пальцы Чонгука поддевают край его кофты и проворно скользят под нее, отчего он немного вздрагивает и ослабляет хватку на чужом воротнике, неистово хватая воздух ртом и едва удерживая себя в устойчивом положении. Тэхен так слаб перед Чонгуком, так чертовски слаб. Тает от прикосновений и становится мягким, словно пластилин, — лепи из него, что только душе угодно. От осознания той власти, что Чонгук сейчас имеет над ним, становится даже чуть-чуть страшно. Неужели все так и должно быть? Чувствует ли Чонгук то же самое сейчас? Да какая к черту разница, если сейчас так хорошо?! Пока прохладная ладонь Чонгука бессовестно хозяйничает по контрастно горячей коже спины, выбивая из Тэхена несдержанные выдохи, последний слабеет окончательно. Его мелко подрагивающие руки безвольно скатываются ниже по груди к ремню на чужих брюках и непредсказуемо натыкается на что-то выпирающее и твердое. — Это… что? — Тэхен распахивает глаза и, сначала резко отдернув руку, отстраняется уже всем телом. Момент единения безбожно нарушен, руки со спины пропадают, оставив после себя лишь пустоту и остаточное ощущение фантомных касаний. Чего именно Тэхен так испугался, он и сам не понимает, лишь во все глаза наблюдает, как Чонгук достает из-за пояса пистолет и протягивает его на раскрытой ладони. — Оу, это… Вот, — Чонгук почему-то смущается после чужого вопроса и робко опускает взгляд на свой любимый Glock 19, вычищенный и отполированный до блеска. Он давно не применял его по назначению, но чистил регулярно, просто потому что это действовало на него чудодейственно успокаивающе. — Ты всегда носишь его с собой? — широко распахнув глаза, удивляется Тэхен, так как ни разу не замечал, что тот вооружен. Нарочно или нет, сложно сказать, но после встречи с эти черноглазым парнем он вообще стал упускать из виду слишком многое. Или просто игнорировать. В любом случае, в ответ следует только молчаливый кивок. — А можно потрогать? — парень чувствует себя невероятно глупо, спрашивая об этом, но ему до жути любопытно: он такое оружие никогда даже не видел вживую, не то что в руках держал. — Конечно, — улыбается Чонгук, осторожно поднимая чужую руку своей и вкладывая в нее пистолет. — Он заряжен? — с опаской уточняет тот, но Чонгук спешит его успокоить. — Не бойся, он на предохранителе. Тэхен своими тонкими длинными пальцами неуверенно обхватывают рукоять, неосознанно прикидывая, что пистолет довольно увесистый. Указательный палец аккуратно устраивается на спусковом крючке, едва поглаживая. Чонгук внимательно следит за каждым его движением, практически не дыша. Оружие Тэхену не идет. Оно создано не для его изящных рук, однозначно нет. — Научишь меня стрелять? — вопрос ставит Чонгука в тупик, идя вразрез с его собственными мыслями секунду назад, а потому он хмурит брови. — Зачем тебе это? — Хочу… попробовать, — Тэхен немного теряется с ответом, ведь и сам точно не знает. Возможно, банальное любопытство, а может быть, хочется узнать еще одну, пока покрытую мраком грань Чонгука. В последнем он, правда, ни за что вслух не признается. — Но если нет, то ладно, ничего страшного. — Если хочешь, научу, — уловив нотки грусти в чужих глазах, Чонгук моментально соглашается. Ему невыносимо от одной только мысли, что он расстраивает это чудо. Да и просто уметь пользоваться оружием — еще не значит его применять, верно? По крайней мере, так парень себя успокаивает. — Сходим на полигон завтра утром, ладно? Сейчас уже поздно. — Хорошо, — Тэхен не сдерживает счастливой улыбки, протягивая пистолет обратно владельцу. А потом поникает снова: время действительно позднее, а значит, им придется расходиться. Чонгук прячет свой Glock обратно за пояс и, обеспокоенно поглядывая на Тэхена, ждет, когда тот добавит что-нибудь еще. — Пора идти спать, да? — Тэхен, опустив взгляд, начинает перебирать свои пальцы. — Ты не хочешь спать? — не понимает Чонгук, вскидывая брови. А Тэхен делает глубокий вдох, собираясь духом, чтобы наконец сказать то, что очень хочется сказать. — Я не хочу уходить… За стеклами панорамных окон уже черная-черная ночь, на небе не видно даже звезд, а двое молодых в маленькой комнате, ставшей им надежным укрытием от целого мира, снова сталкиваются взглядами и тонут друг в друге, переваривая все только что сказанное и сделанное. Чонгук на мгновение теряется от чужой откровенности, не зная, что ответить, и Тэхен даже успевает мысленно улыбнуться с глупого выражения на чужом лице. Долгожданный ответ следует не сразу, но слова им и не особенно нужны, когда они прекрасно понимают друг друга по глазам. — Так оставайся. И Тэхен, разумеется, остается. Чонгук приносит им пару теплых пледов и подушек, сотворив импровизированное ложе прямо в центре террариума. Пристальные взгляды глаза в глаза, уютные объятия, мягкие прикосновения — ни намека на пошлость, лишь неприкрытая нежность в каждом движении и жесте. Спать с кем-то в обнимку кажется непривычным, но оттого еще более интригующим и приятным. И Тэхен где-то глубоко внутри себя просто пищит от восторга, когда Чонгук крепкой хваткой прижимает его спиной к своей груди. Сегодня Тэхену снова приснился сон. Не тот кошмар, что преследовал его многие годы и вынуждал просыпаться каждый раз в холодном поту. Сегодняшний сон был светлым и ярким, в отличие от того мрака и тьмы, что снились ему раньше. Ясное голубое небо топило в своей глубине, а солнце сияло так ослепительно, что открыть глаза полностью не представлялось возможным. Даже во сне он чувствовал его проникающее тепло каждой клеточкой своей кожи. Это была все та же пристань, только целая. Все выглядело настолько реалистично, словно именно ядерная война и апокалипсис были сном, а не картина перед глазами. Ровные ряды прогулочных яхт, катеров и небольших декоративных парусных судов блистали на солнце и ловили своими гладкими бортами искристые блики от лазурной воды. Вдоль пристани в разные стороны не спеша прогуливались люди, любуясь лоском и роскошью и наслаждаясь великолепной погодой. Тэхен впервые чувствовал себя так, как будто он дома. Как будто наконец вернулся из долгой изнурительной поездки в родные края. Он с упоением разглядывал представшее в новом свете уже знакомое место и улыбался. Сам себе, солнечному теплу, красоте вокруг, случайным прохожим, что даже не обращали на него внимания. Тэхен был отчего-то безумно счастлив в этот момент, и этим счастьем очень хотелось поделиться. Легкий бриз нежными порывами едва трепал его волосы, а звуки мирно плещущейся воды и далекого шепота людей ласкали слух. Тэхен повернул голову и увидел его, стоящего рядом и глядящего вдаль. Того самого парня, что сумел перевернуть его жизнь. Чонгук без слов крепко взял его за руку и тоже улыбнулся.