Связанные небом

      Ее глаза взирают на него с заполняющим страхом,а взволнованно распахивающиеся губы, притягивая его нахмуренный взгляд. Она искренне хочет вымолвить хотя бы слово,найти аргумент который убедит его в уверенности ее слов,но все что она может, это лишь растерянно бегать глазами по его лицу,в жалких попытках подобрать непотопляемые её тайну слова.       — Я жду ответа. Финальный взгляд и слишком стремительное, после затянувшейся паузы, слетающее с губ враньё, облегчающее ей добрую половину выжирающих страхов.       — Нечего особенного,сдавала анализы для обследования. Раздражающая влага на ладошках,создаёт неприятную липкость,прогоняя по телу колющее негодование,от ее жалких попыток вранья.       — Какого обследования?       — Ежегодная диспансеризация. Ничего серьёзного.       — А от чего волнуешься так? Удар. Смятение. Пауза. И только его глаза, напротив,забивающие ее недоверием,что вполне обоснованно ее взволнованной реакцией.       — Андрей,не накручивай,просто не люблю когда трогают мои вещи. Его пальцы слегка пробегаются по небольшой бумажке,играючи перекручивая ее из стороны в сторону,а она почти забывает делать необходимые организму вдохи,замечая снимок узи небрежно выглядывающий помятым краем, и взирающий на нее с болезненным осуждением. Чертовы риски.       Одно неосмотрительное движение,неаккуратность,минутная спешка и оно вылетит из его рук,как и все «карты», что она так старательно оберегала.       — Каковы результаты?       — Ещё не пришли.       Пальцами он подцепляет топорщащийся краешек,вколачивая ее внимание в проглядывающий снимок узи,что наровил выпасть назло всем и всему. Нет. Пожалуйста. Только не это.       Резких взмах ее руки,нетерпеливые пальцы перехватывающие сложённую вдвое бумагу и звук приземляющегося на пол черно- белого снимка,поднимает в ней крупный нерв и и не менее крупную панику.       Она,сжимается у него на глазах словно от хлесткого удара, крепко обхватывая своё тело,содрогаясь ознобом, что пришёлся в ее тело,пробивая ее крупной дрожью,словно в самый лютый мороз.       Он молчит,медленно поднимая с пола маленький снимок. Оставляя ей лишь разношерстные догадки того, что сейчас в его мыслях. Для неё слишком громко слышится его дыхание, рисуя в голове упорно и непоколебимо разглядывающего небольшой лоскуток картона,Андрея.       Громкое молчание бьет со всех сторон. Беспощадно. Болезненно. Горько.       И кажется проходит целая вечность,пока она замечает краем глаза его длинные пальцы,что перекладывают на стол маленький снимок,слегка придавливая смятые края. В размытом очертании вставшей в глазах пелены слез,она видит как он обходит ее за спиной,донося до обостренного обоняния самый желанный для неё запах.       И она вновь сжимается. Пуще прежнего. До боли вжимая в себя холодные подушечки пальцев, беспомощно кусая губы,сдерживая себя от горького всхлипа,рвущегося сквозь сжатое горло.

Только не плачь. Потом. Все потом,милая.

И от этого сказанного самой себе в порыве жалости «милая»,хочется взвыть во всю глотку.

Ну! Уходи! Чего же ты ждёшь!

      В комнате по прежнему тихо,только его слишком очевидное присутствие,что она чувствует каждой поджилкой,кричит ей о плачевности этой немыслимой ситуации,что случилась с ними три месяца назад. Она едва может контролировать подкатившую тошноту и головокружение, почти оседая на холодный пол, позволяя себе порыв слабости,что стремительно захлестнула ее в эти секунды.       Она помнит край холодного стола,принимающий на себя ее сжатую руку,яркий свет лампочки,и его сильные руки,что на удивление перехватили ее под талию, вжимая с нажимом в крепкую,тёплую грудь. Вдох,выдох. Прижаться покрепче,поглубже вдохнуть.       Длинные пальцы переползают на небольшой живот,плавными движениями прорисовывая небольшие круги.        — Так значит я все правильно понял? И ты хотела скрыть от меня? Раздирающий в клочья шёпот, касается шеи,прогоняя по телу табун беспокойных мурашек. — Я уезжаю на следующей неделе.       — Не будь наивной.       — Андрей,я ведь все понимаю,и не к чему не обязываю.       — Ты нет,а я да. Неспешные касание губ к оголенной коже,разгоняют кровь по венам с удвоенной скоростью,сменяя крупный озноб на согревающий жар.       — Сколько? Она едва может вникнуть в его вопрос,концентрируясь на нежных поглаживаниях.       — Почти три.       — Каштанова,ты сумасшедшая,скрывать от меня на протяжении трёх месяцев,что я стану отцом?       — Я думала так будет лучше. Ее некому не нужное благородство, сейчас казалось особенно бессмысленным и до дрожи пустым. Она ожидала чего угодно,какой угодно реакции,но не порицаний и нежных,ласковых прикосновений его рук,что сейчас касались ее где то под рёбрами,проходясь между грудей,откидывая на себя ее напряжённое,нервами тело.       Совсем не стесняясь он кусает кожу на шее,зацеловывая багровые пятна,что будут выделяться на ее белой,фарфоровой коже. И в одночасье все неправильное кажется до одури правильным,сменяя тревогу в душе на освобождающие от упругого нерва,слезы.       — Я совсем не ожидал,Саш. И да,ты права,это совсем не входило в мои ближайшие планы.       Она обмирает в его руках,опасливо опуская глаза,страшась услышать,то,что приведёт ее в состояние боли.       — Но, — он вновь касается ее напряжённого живота,обжигая жаром даже сквозь ткань хлопка. — Я ни за что не оставлю вас. — Неужели ты так могла обо мне подумать?       — Я просто боялась.       — Глупая…Моя глупая девочка. С нескрываемой нежностью он обхватывает ее лицо ладонями,утирая потоки обжигающих слез,что скатывались на его пальцы прозрачными каплями. Она котёнком трется об его ладони,крепко удерживающие ее лицо,и не сдерживает себя от легких поцелуев в его запястья,затрагивая перекатывающуюся венку,где бьется частый сердечный пульс.       — Кто? Кажется все это уже было. В ее красочных,уютных снах,где он задавал подобные вопросы,ласкал ее лицо поцелуями и не переставая шептал самые значимые,самые важные в их жизни слова.       — Ещё не понятно.       — Хочу мальчика. Ее улыбка теряется на его ладони,а глаза выискивают его тёплый,нежный взгляд. Проливающейся в ней сладким нектаром. Она до сих пор не до конца верит, что это не сон. Это реальность. Та,реальность, что когда-то закрутила,пленила,запрятала их в водовороте совершено сказочных чувств.       Это не кино и не долгий сериал - это жизнь,настоящая,терпкая,с необходимой отрезвляющей горечью. Их неповторимая,волшебная жизнь,та где они будут счастливыми,не упуская когда-то им судьбою подаренный,благословенный шанс.