***
Кайто застонал от боли, когда врач снова провёл иглу под кожей, чтобы сделать новый шов. Сломанная рука уже была зафиксирована, рассечённый лоб зашили, осталось лишь наложить пару швов на пальцы и перебинтовать раны. За дверью кабинета ждали Спиннер и Банана, в кабинете сидел Денни, нервно покручивая пальцами ручку. Когда Кайто и Кира не вернулись после приема, ребята занервничали, Нана связалась с Денни, тот нашёл знакомых хантеров, а они сказали, что собрание хантеров прошло примерно две недели назад. После этого Ден подключил Кицунэ, но отследить удалось только Кайто. К счастью, его нашли довольно быстро, недалеко от заброшенной больницы на окраине города. Теперь все боялись даже думать о том, где Кира. — Я должен был догадаться… — тихо прошипел Кайто, когда врач наконец отложил иглу и пинцет, осторожно перевязывая рану. — Из-за меня она в опасности. — Не говори так. Мы все могли облажаться. Кто ж знал, что после такого затишья… — Да какое там затишье?! Одно за другим, как по сценарию. Мы просто попались на его уловку. Я попался. — Не бери на себя слишком много, Кайто. — Я обещал защищать её. А в итоге… — мужчина тяжело вздохнул, поднялся с кушетки и накинул рубашку на плечи. Сейчас её всё равно толком не надеть из-за руки. — Не знаю, что делать. Я теперь ни на что не гожусь, черт возьми. — Расслабься. У тебя есть я. Мы. Кицунэ не оставят свою Госпожу в беде. — Мы даже не знаем, где искать. Ты нашёл меня в Соломне*, а та компания фармацевтическая вообще находится в Очиме! Может, его рабочее место вообще находится в Вергеросе! Или Сагельте, или… — Кайто, Кайто… — Денни осторожно положил руки на плечи мужчины и всряхнул его. Он выходил из себя, — Успокойся. У нас достаточно людей, чтобы искать её везде. Мы сможем сузить круг со временем. Но тебе нужно отдохнуть. Ты ранен, тебе нужно восстановиться, успокоиться. Как только тебе станет лучше, присоединишься к поискам. — Я не смогу спать спокойно. — Значит, попроси снотворного, — недовольно буркнул мужчина, отстранившись. — Послушай, ты не только себе навредишь, но и нам мешать будешь. Они какое-то время молчали. Наконец врач протянул рецепты на лекарства и советы по лечению и отпустил пациента. Когда вышли из кабинета сразу, наткнулись на девушек, но если Спиннер и хотела броситься к Кайто, то Нана осталась спокойна. Она удержала женщину, понимая, что мужчину сейчас лучше не трогать. Домой ехали также молча. Потом Кайто поднялся к себе и заперся, углубляясь в сон. Ему понадобилось почти двое суток, чтобы отойти от произошедшего, выспаться и наконец трезво мыслить. Приходилось пить обезболивающее и антибиотики, мазать раны, перевязывать их. Подвижность была сильно ограничена и не только из-за сломанной руки и гипса, но и из-за боли, которая появлялась то в спине, то в рёбрах, то в голове. У Кайто начала очень сильно болеть голова. Он не мог толком смотреть на яркий свет, читать, писать. Валтьери объяснил, что это из-за воздействия блокатора. Он приехал в Кука-Нью почти сразу, когда Денни рассказал о случившемся. Немного поспрашивал, осмотрел и сделал выводы. После этого немного повозился с противоядием, которое разработал ранее и начал давать Кайто в небольших дозах. Это начало помогать. Небольшое содержание анальгетика и триптофана в сочетании с ранее разработанным веществом помогли немного стабилизировать состояние мужчины. Это помогло бороться с его появившейся тревожностью и агрессией, сняло головные боли и помогло восстановиться после воздействия блокатора. Ему старались не говорить о ходе поисков Акиры. Все Кицунэ распределились на мелкие группки, работали активно и поддерживали друг друга. Приходилось мониторить камеры, связываться с «паучками», чтобы они помогли с органами власти или разведки. Незаменимая часть организации. Несколько Ши остались в квартире Команды. Конечно, изначально предполагалось, что они снимут квартиру рядом, но почти все согласились, что они не будут мешать, если останутся в квартире. Да и Кайто так было спокойней. Он то и дело спускался вниз, спрашивал, как проходит работа. Ему отвечали расплывчато, просто чтобы успокоить, но старались не лгать. Со временем количество лекарств стало минимальным, его сознание прояснилось и хотя физически он всё ещё не мог быть особо полезным, но помогать хотя бы информацией или связями мог без проблем. С карточкой хантера всё становилось проще. А когда их несколько… — Ты как? — Спиннер осторожно коснулась здоровой руки Кайто, погладила его пальцы, чуть улыбнулась. Мужчина вздохнул и отстранился, садясь на кровати, чуть подтянулся, опёрся спиной об изголовье. — Паршиво, — он поджал губы, так и не взглянув на женщину. — Спиннер… ты знала, что Кира влюблена в меня? — Что? — она отшатнулась, неверяще рассматривая лицо Кайто. Будто первый раз видела. — Мы с ней поговорили. Она сказала, что солгала мне, потому что думала, что у нас с тобой всё серьёзно. И было это после того, как вы с ней были под снегом. Вот я и подумал. — Нет! Я не… ну, то есть… не совсем, мы просто… — Так ты знала. Тишина. Звенящая. Протяжная. Густая. Почти осязаемая. Спиннер не решалась что-то сказать, Кайто просто не хотел слушать. Он не мог отделаться от мысли, что если бы тогда в горах всё было иначе… Если бы они не поссорились… Если бы он настоял на своём… всё было бы иначе. — А ты знала, что я люблю Киру? — внезапно севшим голосом прохрипел Кайто. Он не знал, что хотел услышать. Не знал, какой ответ устроит его больше. И устроит ли вообще. — Да. Одно слово. Всего две буквы. Но это так больно резануло по сердцу. Будто кто-то нарочно втыкал иголки одну за другой, медленно стягивал нитку, водил лезвием по органу. В голове снова и снова звучало «да». «Да, я знала». «Да, я сделала это специально». «Да, я сделала так, как мне нравилось». «Да, я сломала её». «Да, я сломала вас обоих». Она знала, но всё равно поступила так, как хотела. Она знала, но убедила всех в том, что права. Она знала, но поставила свои чувства выше. Самое худшее, что Кайто не мог её осуждать. Потому что это всё произошло только из-за его собственной трусости. Только из-за того, что он не смог спокойно поговорить. Не смог заставить себя разобраться в самом себе. — Скажи что-нибудь, — умоляюще прошептала Спиннер, коснувшись руки мужчины. Кайто тут же отдёрнул ладонь, отвернулся и встал с кровати. — Мне нужно созвониться с Денни. Может, появились новости насчёт Киры. Он ушёл. Оставил её одну в комнате, потому что не нашёл в себе силы что-то сказать. Снова проявил слабость. А ведь нужно было всего лишь… всего… Что? Что он мог сказать ей? Спасибо, что не позволила мне проявить настоящие чувства? Спасибо, что эгоистично заставила меня действовать безразлично? Что, чёрт возьми, он должен был сказать?! Кайто вздохнул, тяжело опёрся здоровой рукой о стену и поморщился. Поймал себя на мысли, что плачет. Давно не позволял себе такого. А теперь было не стыдно. Не стыдно, потому что он сделал столько ошибок и теперь не знал как всё исправить. Лица вдруг коснулись тёплые пальцы, на плечо опустилась другая рука. Глаза Наны не выражали почти ничего, кроме сочувствия. Она осторожно обняла Кайто,позволила ему уткнуться себе в плечо, хотя для этого мужчине пришлось довольно сильно согнуться. Однако сейчас это почти не доставило неудобств. По крайней мере, об этом никто не задумался. Он закрыл глаза, обнял ученицу и сжал пальцами её комбинезон. В тёмном коридоре они стояли вдвоём, ничего не говорили, не двигались. Нана знала, что Кайто просто нужна поддержка, потому что он достаточно умён, чтобы найти решение. Но даже ему нужен кто-то, чтобы поделиться эмоциями. Через время они спустились на первый этаж квартиры, прошли на кухню. Было слишком тихо. Несмотря на то, что вся команда была в сборе, даже два «лишних» человека, в квартире было слишком пусто. Монта, Подонго, Лин и Стик уехали по работе, чтобы помочь в заповеднике Вергеросе, поэтому их комнаты сейчас пустовали. Спиннер и Нана остались, чтобы заботиться о Кайто и просто помогать, если вдруг что-то понадобится. В общем, было очень странное, неприятное ощущение. — Кайто… — напротив сел Денни, чуть улыбнувшись. Он поселился у членов «Кицунэ», чтобы мониторить Кука-Нью и искать Киру. Ну и, конечно, ещё одной причиной был сам Кайто. — Нам удалось немного сузить круг поисков. Киру видели на западе Очимы.***
Крики не прекращались уже несколько часов. За это время, наверное, можно было сорвать голос, но Кира была сильнее этого. Она царапала металл кушетки, к которой была прикована, ломала ногти, дёргала руками, ногами, пыталась сделать хоть что-то, чтобы освободиться. Мастер склонился над левой частью её лица. Веки левого глаза были закреплены специальным расширителем, кровь заливала лицо, затекала в ухо, пропитывала волосы. Пару часов назад мастер удалил роговицу глаза, забрался в зрачок, но, видимо, не нашёл то, что искал. Теперь он осторожно отделял мышцы век от глаза, чтобы полностью извлечь его. Всё это было озвучено, и всё ещё продолжались объяснения. Скальпель снова прошелся по мышцам. Кира выгнулась, закричала. В здоровом глазу появились слезы. Может, они были и в другом, но они, скорее всего, смешивались с кровью. — Вот так… — мужчина осторожно пошевелил глаз пинцетом, проверяя на наличие других соединений. Из-за того, что зрительный нерв отделялся в последнюю очередь, Кира всё ещё видела всё, что происходило вокруг. А теперь могла увидеть свою, черт возьми, переносицу. — Пожалуйста… хватит… Мне больно… — она почти выла на одной ноте, скребла кровавыми пальцами по кушетке, не имея возможности сделать что-то ещё. Она уже не помнила было ли хоть какое-то обезболивание или анестезия. — Чш-ш-ш… Я почти закончил. Мастер отложил пинцет, скальпель, инструменты с металлическим лязгом опустились на поднос. Он вернул глаз в нормальное положение, вторым расширителем раздвинул уголок и залез туда пальцем. Кира прогнулась, даже цепи не могли удержать её тело. В этот раз крик был ещё более ужасающим. Надрывным, неистовым, безумным, исступленным. Это был не крик, а настоящий рёв. Мастер извлек глаз из глазницы, вытягивая за ним зрительный нерв, провёл по нему пальцем, наслаждаясь судорогами тела на кушетке, после чего забрался острыми ножницами в пустую глазницу и отсёк нерв. Поднёс орган к лицу, осмотрел, чуть улыбнулся. — Восхитительно. У тебя очень красивые глаза, цветочек. Но у меня есть кое-что более хорошее для тебя, ладно? Он улыбнулся почти по-отечески, провёл пальцами по покрытому испариной лбу девушки и опустил глаз в формалин. Накрыл банку крышкой, поставил на стол, взял другую и извлёк новый орган. Зрачок этого глаза был темно-голубого цвета. Чем-то он напоминал драгоценный камень топаз, может, море в период затишья перед штормом или прекрасный цветок ирис. А в ярком холодном свете ламп сверкал не хуже великолепного сапфира. Мужчина снова склонился над столом, вычистил глазницу от лишней крови и плоти, после чего осторожно ввёл зрительный нерв. Понадобилось несколько стежков шва, чтобы соединить его с изначальной позицией, затем последовали мышцы век, нервы, стенка глазницы. Теперь было не так больно, потому что пока что орган ещё не вернул чувствительность. Мастер убрал векорасширитель, отложил в сторону и вытер лицо Киры мокрой тряпочкой. Закрыл левый глаз рукой, подождал какое-то время и проверил. Зрачок расширился, попал на свет и сузился. Реагирует, значит всё хорошо. Осталось только надеяться, что орган приживется.