Облом

«Лишний» Чемпион

      Гарри сидел на кровати и крутил в руках письмо от Сириуса. Только что у него состоялся весьма неприятный разговор с Роном, да и написанное крестным оптимизма не добавляло. А еще парню в голову настойчиво лезли мысли, которые он с трудом отгонял.       «А ведь она права. Рон мне не друг. Слишком уж легко он отвернулся от меня. Даже Флёр сказала, что верит мне, а первый друг считает меня обманщиком. Как такое может быть? А она красивая! Вот чёрт! Да что же меня заклинило-то?! Интересно, она тоже видит во мне Избранного, как и большинство? Хотя она ни разу об этом не упомянула. Или врёт, а на самом деле хочет, чтобы я не старался на Турнире? В это почему-то не хочется верить. И что мне теперь делать? А с другой стороны, что я теряю? Вдруг и в самом деле поможет? Интересно, а что она про опекуна говорила? Я в этом совсем не разбираюсь. Странно всё это. Сириус — беглый преступник для большинства, но почему-то для всех мое разрешение на посещение Хогсмида — законно. И почему Дурсли не могут быть моими опекунами? У кого бы узнать? Может, в библиотеку заглянуть, как обычно советует Гермиона? Или уже дождаться встречи с Сириусом и у него спросить?»       За тяжелыми раздумьями парень не заметил, как наступил вечер, а когда понял это, то был в ужасе: он пропустил все послеобеденные уроки. Однако на следующий день выяснилось, что никто не собирается его за это наказывать. А Гермиона была до вечера в больничном крыле, после его неудачной дуэли с Малфоем, поэтому от её нотаций он тоже был избавлен. Однако подобное поведение преподавателей сильно озадачило парня и он всё же решил наведаться в библиотеку, посмотреть, не найдется ли чего полезного по Турниру, а заодно и вопросам опекунства. И нашлось, причем такое, что у него голова пошла кругом, а вопросов стало еще больше. Так как выбор у него был небольшой, сначала он обратился к Гермионе. — Гермиона, у меня вопрос, — начал он. — Списать не дам! — отрезала девушка. — Да я не об этом, — обиделся Гарри, еще ничего не услышала, а уже — «не дам списать», — я тут вспомнил: на пергаменте было только мое имя, но не было названия школы, а Дамблдор потом еще говорил, что мой контракт заключен от четвертой, неизвестной школы. — И что? — не поняла Гермиона. — Ну, получается, если я выиграю, то это будет победа не Хогвартса, верно? — закончил парень. — Э-э-э, не знаю, — зависла подруга, такая мысль ей в голову не приходила, — а зачем тебе это? — подозрительно спросила она. — Наверное, незачем, — пожал плечами Гарри, хотя мысли у него были, — так, подумалось. — Лучше бы уроки делал, — буркнула гриффиндорка, думая, стоит об этом рассказать директору или нет.       После такого «конструктивного» диалога, у парня пропало всякое желание спрашивать подругу о чем-то еще. И Гарри решил дождаться встречи с Сириусом, надеясь, что крестный не откажется просветить его в некоторых вопросах. Да и за свою одежду ему сейчас было стыдно, словно и правда нищий, но почему ему не пришла в голову мысль купить себе нормальных вещей, а не только мантию, он не понимал. Однако решил исправить это недоразумение в ближайший выход в Хогсмид. Размышляя над этими вопросами, он забыл сообщить Гермионе о письме Сириуса, а потом и вовсе решил промолчать. Пусть она и верила ему, в отличие от Рона, но её попытки заставить его идти мириться с рыжим уже изрядно надоели. Да и с Блэком хотелось поговорить наедине. И он перевел разговор на другую тему, вот только она оказалась еще более неудачной: — Флёр предложила мне свою помощь, — рассеянно сказал он, — думаю, стоит согласиться, она старше и больше знает и умеет. — Не вздумай! — накинулась на него Грейнджер, — она твоя соперница на Турнире! Наверняка что-то задумала, чтобы ты проиграл! — Да? А мне она показалась милой и искренней, — недоуменно ответил Гарри, не понимая такой негативной реакции подруги. — Она специально! — категорично заявила та, — научит тебя какой-нибудь Темной Магии, а ты потом в Азкабан загремишь! Или зелье какое подольет, чтобы ты не смог участвовать! Будешь в Больничном крыле валяться! — Ну, Темной Магии нас и Грюм учит, — примирительно заметил парень, решив, уже из чистого упрямства, все же сходить к француженке, — а зелья, я уж скорее поверю, что меня Снейп траванёт! — Профессор Снейп! Сколько раз тебе говорить, Гарри?! — тут же поправила его Грейнджер. — Козёл он, а не профессор! — резко ответил Поттер и встал, — пойду погуляю, успокоюсь.       Парень зашел в комнату, взял мантию-невидимку и Карту Мародеров, и вновь спустился в гостиную. Грейнджер там уже не было и он спокойно вышел за портрет Полной Дамы. В ближайшей нише он накинул мантию-невидимку и отправился бродить по пустынным коридорам школы — до отбоя оставалось не более получаса. Перед очередным поворотом парень активировал карту и внимательно стал рассматривать: Филч со своей кошкой был на шестом этаже, Дамблдор в кабинете, как и Грейнджер. Он уже собирался убрать карту, когда понял, что только что увидел и вновь впился взглядом в зачарованный пергамент, все верно: точка с именем Гермиона Грейнджер находилась в кабинете у директора. Это было странно, он не помнил ни одного раза, чтобы подругу вызывали к директору, может случилось что?       Гарри добрался до гаргульи, охраняющей вход в кабинет, к тому моменту как Гермиона уже выходила. Он, не снимая мантии, проводил её до гостинной факультета, но сам заходить не стал. Вместо этого спрятался в ближайшей нише и задумался.       «Что она там делала? Если что-то случилось, сама расскажет, хотя расстроенной она не выглядела, а если не расскажет, значит… А что это значит? А может… Да нет, не может быть! Неужели снова, как на третьем курсе?! Тогда она МакГонагалл доложила о метле, а сейчас Дамблдору о… Флёр? Но почему? Что в этом плохого? Директор сам говорил, что мы должны налаживать дружеские связи с учениками других школ! Что-то у меня фантазия разыгралась, Гермиона не могла предать… Хм, да, а если она решила, что так будет лучше для меня, как и с метлой? Да что же такое, а?! Все вокруг знают лучше, что мне нужно! Один я, как слепой котенок ничего не вижу! Ладно, подожду до завтрашнего вечера, может я и в самом деле что-то не знаю или просто опять надумал ерунду от растройства.»       Парень снял мантию, деактивировал карту, и, назвав пароль, проскользнул в гостиную. Там уже было пусто и он, никем не замеченный, поднялся в свою спальню.       День прошел как обычно: насмешки студентов, придирки Снейпа и молчание Гермионы. Девушка ни словом не обмолвилась о том, что была у Дамблдора и подозрения, хотя и не совсем обоснованные, крепли. А после ужина он твердо решил, что навестит сегодня Флёр. И когда все направились в гостиную, он отстал, а потом под мантией-невидимкой покинул школу и направился к карете Шармбатонок. Подойдя ближе, он стянул мантию и спрятал её за пазуху, после чего осторожно постучал в дверь.       Открыли ему почти сразу, на пороге стояла незнакомая девушка и с вежливым любопытством взирала на неожиданного посетителя. Парень смутился под этим, явно оценивающим взглядом. — Я к Флёр, — наконец сказал он, — она приглашала…       Девушка засмеялась и отступила внутрь, пропуская его. — Флёр! — звонко крикнула она, — к тебе пришли! — Гарри?! — удивилась Чемпионка, выйдя в холл и увидев парня, — надо же, какой сюрприз! — Да, — несмело ответил Поттер, — я решил воспользоваться твоим любезным предложением. — А каким именно? — хихикнула Флёр, — ладно, не красней ты так, пойдем ко мне, там всё расскажешь.       Комната у девушки была небольшая, но довольно уютная, во всяком случае — Гарри она понравилась. Пока он с любопытством осматривался, Флёр успела приготовить кофе и поставила на небольшой столик вазочку с мадленками. — Рассказывай, — девушка с ногами забралась на кровать, предоставив парню стул. — А что рассказывать? — растерялся Поттер. — Ну, раз пришел, значит что-то решил или спросить хочешь, — терпеливо пояснила француженка, — вот и рассказывай.       И Гарри стал рассказывать. В лице Флёр он нашёл благодарного слушателя и сам не заметил, как выложил ей абсолютно всё, начиная с детства и заканчивая учебой. А девушка только глазами хлопала, выслушивая некоторые эпизоды из «жизни Избранного», но глубоко внутри уже не слабо злилась на недоумков, вроде Дамблдора и Уизли, которые решили испортить парню жизнь во имя «добра и справедливости». Когда Поттер закончил свой рассказ, было далеко за полночь, и его неуверенную попытку уйти в Хогвартс девушка пресекла быстро — попросту лишив его одежды. Не обращая внимания на недовольное бухтение парня — вот ведь стойкий какой! Другой на его месте, уже бы, как минимум, обниматься полез, Флёр подтолкнула его в сторону душа, но с ним не зашла, не стоило портить сложившиеся отношения спешкой. Минут через двадцать, вытащив оттуда уже задремавшего Гарри, она устроила его на своей кровати, укрыла одеялом и задумалась.       Многое в рассказе парня ей было неясно, но вот то, что Дамблдор распоряжался его жизнью с самого детства, причем не лучшим образом, просматривалось без труда. Девушка вытащила палочку и вздохнула, то, что она собиралась сделать, было крайне неэтично с её стороны, да и парень мог обидеться, ведь рассказать ему придется, но более подходящего момента могло и не быть. И Флёр принялась колдовать, посылая в сторону спящего разноцветные лучи заклинаний, однако уже через полчаса поняла, что её знаний категорически не хватает. Вот только делиться с кем-то чужой тайной девушка была не готова, а значит — вновь придется просить отца о помощи. Она присела за столик, быстро записала все результаты диагностики Гарри, подчеркнув непонятные ей моменты и отправила письмо. Затем улыбнулась своим мыслям, сходила в душ и, надев прозрачную ночную сорочку на голое тело, скользнула под одеяло к парню.