HYGGE

Открыв глаза, я обнаружила, что клюю носом в чью-то широкую спину. В голове гудел ветер, а в висках будто били в барабаны, их стук эхом отдавался на подкорке ещё не до конца проснувшегося сознания. Кожа царапалась о чей-то грубый кожаный жилет и неприятно покалывала, но благодаря вампирской регенерации быстро приходила в норму. Веревки, пропитанные вербеной, не давали возможности восстановить силы и больно жгли руки, напоминая о недавном предательстве. Несколько сотен лет я училась скрываться в непроходимых лесах и на открытых равнинах от чужих зорких глаз, протаптывала новые и неведомые тропы, охотилась, убивала, бороздила бескрайнее море, воевала, в конце концов! А сколько я повидала за эти тысячелетия! И все ради чего? Чтобы великий потомок великого остолопа провел меня вокруг пальца и позволил мне иссохнуть в темнице у эльфов? Потому что судя по всему, волокут меня именно в Раздол. — Пусти меня сейчас же, — зло процедила я и начала активно брыкаться, превозмогая полное отсутствие сил. — Вивьен, я не могу этого сделать, — невозмутимо ответил Арагорн. — Надеюсь ты сможешь понять меня и простить, может быть. — Я прощу тебя, когда свяжу веревкой, отравленной орчьм ядом, — не веря своим ушам, ответила я. — Или вырву твоё сердце. Арагорн промолчал, но путы на ногах ослабил. В одном он прав, я смогу понять, почему он так поступил. Этим я обязана самой себе. Будь я проклята за свою неосмотрительность, за то, как легкомысленно поддалась самовнушению, что Странник не такой как все. Не знаю, сколько мы шли, потому что после неудачного диалога с Арагорном меня будто огрели камнем по голове, и я снова вырубилась. Спустя какое-то время, я смогла разлепить веки. Подняв подбородок, я заметила Мерри и Пиппина, которые ловко перепрыгивали с камня на камень, параллельно споря, кто первый оступится. Арагорн не участвовал в этих детских играх и уверенно хлюпал по воде, которая еле доходила ему до колена. Сэма видно не было, похоже, он шёл впереди. Мерри, заметив мой изучающий удручённый взгляд, тут же поскользнулся и с грохотом свалился в речушку, промочив штаны. Пиппин захохотал, презренно тыча пальцем в друга. — Я же говорил! — воскликнул Пип. — Возраст берет своё, да, Мерри? Или камень слишком скользкий? — Возраст тут не причём, да и камень тоже, — возразил хоббит, тяжело вставая на ноги. — Я отвлёкся на Вивьен, вон как глазеет! Любой бы на моем месте свалился! — Ну это как знать, дорогой мой Брендибарк, — ответил Пиппин и обратил своё внимание на меня. — Здравствуй, Вьюночек. Очнулась наконец-то! Четыре дня спала. Представляешь, просыпаемся мы, а ты связана и без сознания! Спрашиваем Бродяжника: «Что с ней? Зачем веревки?». Он сказал, что тсобиралась нас покинуть, но тебя хочет видеть владыка Элронд, а добровольно ты не пойдёшь. Мы конечно были против, однако Странник настоял. Надеюсь тебе лучше, не держи на нас зла. Пиппин искренне улыбнулся. Этот хоббит, в силу своего юного возраста, отличался своей непосредственностью и наивностью. О нем даже думать плохо не хотелось, не то, что говорить. А это дурацкое, блевотно-милое и сопливое прозвище «Вьюночек», придуманное Туком, звучало очень даже приятно из его уст. Назови меня так кто-нибудь другой, не раздумывая, внушила бы залить в глотку расплавленный металл. Или мой излюбленный вариант: вырвала бы сердце. Вымученно кивнув хоббитам, я почувствовала, как мои ноги коснулись земли. Река осталась позади, уступая место каменистому грунту. Мы пересекли границу земель владыки Элронда, это — гарантия, что бежать мне больше некуда при всём желании. Кровь вновь начала циркулировать по всему телу, от чего дышать стало легче, а мыслить проще. Но слабость все равно была неимоверная, а участки кожи, обвитые веревками, слабо кровоточили и щипали. Арагорн аккуратно придержал меня за локоть, помогая держать равновесие. Мужчина потихоньку стал разрезать веревки. Выгнув бровь, я наблюдала за его странными действиями. Освободив меня от своеобразного заточения, он посмотрел мне в глаза и поспешил объяснится: — Мы пересекли границы Раздола, а значит в них надобности нет, — по-доброму сказал Арагорн. — Ты здесь не пленник. Прости за эти вынужденные варварские меры. Отпустить я тебя не мог, да и должен был быть уверен в всеобщей безопасности. Не каждый день встречаешь... вампира. На последнем слове Арагорн запнулся, будто пытаясь себя убедить, что он ошибся или ему показалось. Смотря на Бродяжника, я еле удержалась от попытки подавить его рыцарскую волю. Здравый смысл упорно твердил, что Арагорн теперь под, будь она трижды проклята, вербеной. Наверняка и хоббитам подливать успевает. В отражении его мерцающих голубых глаз я видела свои бордово-карие также ясно, как если бы смотрела в зеркало. Отпрянув от Арагорна, я плюнула ему в ноги и упрямо изрекла: — Не каждый день связывают как орка на убой. Особенно если связывает Его Королевское Величество или безымянный Бродяга. Мгновенно достав свою заначку в виде небольшого бутылька с человеческой кровью, я жадно его осушила, не отрывая взгляда от мужчины. Одна такая капля возвращает силы быстрее, чем пол-литра животной крови. Кожа моментально приобрела естественный цвет, губы окрасились алым цветом, а ноги уже готовы были рвануть из этого эльфийского дурдома, до которого ещё идти несколько добротных лиг. К сожалению, я хоть и окрепла, но ещё не восстановилась до конца. Но это не помешало мне сделать подсечку и снести великого Арагорна с ног, как последнего младенца, запутавшегося в своих маленьких ножках. Нечеловеческая сила — преимущество даже перед самыми сильными существами, будь то наследник трона Гондора или волколак из Мордора. — А теперь слушай меня, Арагорн, Бродяжник, Странник, наследник Исильдура или как там тебя называют. Мне плевать кто ты и кем были твои предки. Мне плевать на эльфов, людей, гномов и на весь остальной сброд. Мне даже плевать на хоббитов, которых бы убили, если бы меня не было рядом. Они — не моя забота. Да, в свое время мне стало жаль этих обреченных мальцов, и я сделала, что могла: оттянула час их смерти. Но тебе показалось этого мало, и ты связал меня и приволок сюда,— сидя на корточках перед Арагорном, я буравила его своим самым злым взглядом. — Грядёт война, и я сохраню твою жизнь, чтобы потом распорядиться ею. Я всегда плачу по долгам, Арагорн. И ты заплатишь за своё предательство. Ты жив, потому что я так хочу. Запомни это. Круто развернувшись на достаточно высоких каблуках своих сапог, которыми очень гордилась, я стремительно поспешила за маленьким народом, который ушёл уже далеко вперёд вдоль тропинки. Мрачнее тучи, Арагорн, немного помедлив, тяжело вздохнул и ступил следом. До города эльфов мы добрались только к вечеру, когда солнце уже давно уплыло за горизонт, а на небе разлилась молочная дорожка звёзд, заполоняющая своим светом удивительно чистое ночное небо.

***

Оставив позади неприлично узкую тропу ущелья, перед глазами во всей красе раскинулся сказочный город эльфов. Очень давно мне довелось побывать в Ривенделле. Сам Элронд принял меня как друга — представителя морского люда Средиземья, союзника в войне против Тёмного Властелина и защитника свободных народов. В свете минувших дней и событий мне было некогда наслаждаться и дивиться величию Раздола, зато сейчас я могла увидеть его другими глазами. В свете блистающих звёзд и пылающей луны спящий замок был таким же заметным, как и днём. В редких оконцах горел блеклый свет, водопад пенистым потоком бился о камни, словно специально приглушая всплески воды, боясь разбудить здешних обитателей. Многочисленные коридоры петляли от одного балкона к другому и вели в далёкий королевский сад. До дворца мы добрались быстро под бесконечные вопросы хоббитов о Ривенделле, эльфах и их владыке. Арагорн, который здесь вырос и по сути являлся названным сыном Элронда, с особым трепетом отвечал на них и даже больше, рассказывал про своё детство и годы, проведённые в Раздоле. Слушать про маленького Эстеля было лучшим способом отвлечься от голосов в моей голове, которые поразительно громко разбушевались в моей голове, стоило пересечь границу, поэтому я внимательно слушала Арагорна, хоть и из-за него я была в таком неудобном положении. В лице дунадана проскользнула тень лёгкой грусти, когда он вспоминал свою семью. Особенно тепло Странник отзывался о матери, об их счастливой и беззаботной жизни до его ухода. Я слушала Арагорна, в упор смотря на темноволосого эльфа, что шёл нам на встречу, стоило нам появиться на пороге одной из террас. Владыка Раздола ни капли не изменился с последней встречи: все та же прямая осанка, легкая летящая походка и пронзительный взгляд, правда глаза потускнели и налились чернотой. Элронд, в сопровождении трёх эльфов, склонил в голову в приветственном жесте. Увидя меня за хоббитами, он вскинул брови, но было ясно, что он ожидал меня и совсем не удивлён моим присутствием. — Я рад принимать вас в своём доме, дорогие друзья. Elessar, sinu a’manore. (кв. Элессар, рад тебя видеть) — сказал он хоббитам, кивнув Арагорну. — Elen sila lumen omentielvo, Esther. Nurim ahi tiliri.(кв. Звезда осветила час нашей встречи, Эстер. Много лет прошло). В Раздоле до сих пор живут легенды о Далёкой Звезде, повелевавшей бушующей пучиной морей. Арвен рассказала мне о коротковолосой девушке с поразительно темно-красными глазами, что была рядом во время нападения Кольценосцев. Я предполагал, что это можешь быть ты, хотя это казалось безумием. Почему ты здесь? — Nae saian luume’, Aranya. (кв. Давно ждала этой встречи, Владыка) — на эльфийском пролепетала я, сгорбившись в старомодном поклоне. — Уверена, Элессар лучше меня объяснит суть моего прибывания. Могу сказать лишь одно, я сопровождала хоббитов от Бри до границ Ривенделла. Больше недели мы были в пути. И, не сочтите за грубость, очень устали и буквально валимся с ног. Если темноволосый полурослик Фродо Бэггинс доехал и с ним все в порядке, можем ли мы отложить все расспросы на перевес с формальностями до завтра и пойти отдохнуть? Выпалив все на одном дыхании, я смело посмотрела в глаза Элронду. Тот снисходительно улыбнулся. Прошептав что-то трём рядом стоящим эльфам, он пожелал нам приятных снов и удалился, оставляя нас на попечение своим помощникам. Стоило темноволосому эльфу скрыться за массивной дверью, Арагорн тут же последовал за ним, не говоря нам с хоббитами ни слова. Пиппина явно задело такое отношение со стороны Странника, от чего он забурчал себе под нос. Помощники Элронда тоже не заставили долго ждать, направляясь к той же самой двери. Немного пихнув затормозившего Сэма, мы последовали за ними. — Ну посмотрите на него! Стоило нам дойти, как он сразу нас бросил. Я, может, хотел многое у него узнать, а он даже не попрощался! Тут все такое огромное, мне плохо! — следуя за эльфами по коридору в спальни, вполголоса жаловался Пип, драматично закатывая глаза. — И вообще, сколько у вас имён? Странник, Элессар, Эстель, Вивьен, Эстер, Далекая Звезда — целых по три имени! Зачем столько? А настоящие какие? А что это за легенды про море? А что тебе Владыка Элронд сказал? Мы ничего не поняли! А как же Фродо? Когда мы его увидим? И... — Перегрин Тук! — оборвала его я, зло шипя из-за того, что к тысячи других голосов в голове добавился неугомонный голос неугомонного Пиппина. — Отвечаю на все, что ты сказал, пока ты ещё чего-нибудь не придумал. Первое, Странник здесь не гость, это его дом, поэтому все время таскаться за вами он не обязан, у него наверняка есть свои неотложные дела. Так что скажи «спасибо», что тебя здесь приютили и дали крышу над головой, а не выкинули за шкирку на улицу. Второе, с таким образом жизни как у нас, три имени — это очень мало. И да, у меня гораздо больше имён, пальцев на ногах и руках не хватит, чтобы пересчитать. Мое настоящее имя вы знаете, искренне надеюсь, что трепаться не станете и вообще не будете говорить обо мне ни с кем. Третье, никто не рассказывает эльфийские легенды лучше эльфов, вот у них и спросите. Четвёртое, Владыка Элронд сказал, что искренне рад нас видеть и принимать у себя таких гостей. И наконец пятое, Фродо вовремя добрался до Ривенделла и с ним все будет хорошо, тот же Элронд о нем позаботится, а навестить вы его сможете, когда он окончательно придет в себя. Надеюсь, я утолила твоё безудержное любопытство, Пип, и теперь ты со спокойствием проспишь до самого утра. Тук неожиданно закашлялся, но больше ничего не спрашивал. Мерри сочувственно похлопал Пиппина по плечу в знак поддержки. Сэм казалось и вовсе меня не слушал, мысли его были далеко отсюда. Может быть он вспоминал Шир, а может думал о своём господине и друге Фродо: точно никто не знал. Хоббиты, как и упомянул Пиппин, были напуганы большими колоннами, массивными дверьми и высокими, в меру опасными эльфами, вооруженными по самые кончики эльфийских ушей. Всю свою жизнь я избегала эльфов, если не воевала с ними. Они — Перворождённые. Они — дети света. Я — Вампир. Я — дитя ночи. Мы — две параллели, которые смотрят в одном направлении, но никогда не пересекаются. Но победа над Темным Властелином и живого заставит объединиться с мертвым. Пока я дивилась своим литературным изречениям, эльфы уже любезно довели нас до наших покоев. Моя комната была в нескольких метрах от комнаты хоббитов, что очень меня обрадовало, ведь не придётся разговаривать с полуросликами, которые порядком поднадоели за эту неделю. Нет, они по-своему приятные собеседники, но я — одиночка и чьё-то навязанное общество бывает хуже, чем несколько столетий, проведенных в лесу. Маленький народ пожелал спокойной ночи и скрылся за небольшой дверью, которая была гораздо меньше остальных. Эльфы сразу нас оставили, поэтому в коридоре мы остались вдвоём. — Мой слух острее ножа, которым ты разделываешь животную тушу. Хватит там стоять, ты выдал себя с потрохами: слишком громко стучит твое сердце. Кстати интересный факт: годы жизни с эльфами не делают тебя таким же тихим и незаметным как они, — не оборачиваясь, сказала я. — Полагаю, ты пришёл, чтобы бросить меня в темницу. Я стану иссохшей мумией, и возмездию не суждено будет свершиться. Война закончится, ты будешь жить, а мерзкие крысы растащат меня по кусочками в свои норы. — Ты слишком категорична, Вивьен. Как и твои мрачные доводы о твоей дальнейшей судьбе, — выплывая из своего укрытия, ответил Арагорн. — И насколько я знаю, в Ривенделле нет темниц. — Когда-то я сама вершила свою судьбу, как и все свободные существа, — в тон ответила я. — Зачем же ты пришёл? Я только начала строить план своего побега. — Боюсь, с этим придётся повременить. Владыка Элронд хочет видеть тебя. Я пришёл тебя проводить по его просьбе, — поставил в известность Арагорн. — Я рассказал ему о нашем пути в Ривенделл. О том, кто ты, как сражалась, защищая хоббитов, как вела себя на протяжении похода. Боюсь, он не сможет дождаться до утра. Грядёт война, любое промедление может стать роковой ошибкой. Надеюсь, ты не сильно разочарована, Эстер. — Я уже как несколько десятилетий не Эстер, но если хочешь, можешь называть меня Убийцей кроликов и белок, — съязвила я, ступая сзади Арагорна. — Это прозвище мне подходит больше, чем Далекая Звезда. Я резко обернулась. Арагорн, до этого казавшийся чрезмерно уставшим, сейчас выглядел спокойным и умиротворенным. На его лице не было ни одной эмоции, и чем дольше я на него смотрела, тем быстрее во мне закипало желание убить этого человека. Устав играть в гляделки и не дожидаясь Арагорна, я двинулась по коридору в нужную сторону. Дунадан, уже смирившийся с моим презрением к нему, отправился следом. Замок уже давно спал. Коридоры были безмолвны. За долгие годы вынужденных бегов и походов, мы с бродяжником научились ходить настолько бесшумно, что не было слышно ни стука сапог, ни сбивчивого дыхания. Единственным источником звука во всем замке являлась дверь в комнату хоббитов, которая была приоткрыта. Оттуда доносился такой громкий храп, что можно было оглохнуть, если подойти слишком близко. Проходя мимо, мои чувствительные вампирские уши невольно свернулись в трубочку. Минув ещё несколько запутанных коридоров, я наконец очутилась на просторном балконе. Ночь стояла теплая, лишь прохладный ветер приятно щекотал кожу. В свете полной луны и звёзд высокая фигура Владыки Ривенделла выглядела ещё величественнее, чем обычно. Две тонкие косички по бокам открывали вид на его острые черты лица. Карие глаза сразу обратили свой взор на меня, стоило нам с Арагорном войти. — Оставь нас, Арагорн, — обратился к дунадану Элронд. — Нам с Вивьен нужно поговорить наедине. Арагорн понимающе кивнул и поспешил удалиться. Провожая взглядом Арагорна, я еще раз про себя отметила, что надо было убить его ещё на границе, когда была возможность. Элронд, будто услышав мои мысли, снисходительно произнес: — Не стоит его винить. Он лишь хотел защитить хоббитов и доставить кольцо в Ривенделл, — Владыка Элронд указал на место подле себя, приглашая подойти поближе. — Арагорн опытный следопыт, прекрасный воин и хороший человек. Я рад, что он привел тебя сюда. — Вернее сказать, приволок. Он не промах, я бы даже сказала, воистину достойный король для своего народа, — изрекла я, становясь рядом с полуэльфом. Подняв голову, я закрыла глаза. Голоса отступили, настала абсолютная тишина. Так мы простояли несколько минут и мне вовсе показалось, что Элронд ушел, но открыв их, эльф все ещё стоял на месте и изучал многочисленные созвездия. — Я помню, когда ты здесь была в прошлый раз. Ты не изменилась, Эстер. Такая же отважная, дерзкая и, как бы сказал любой человек, безбашенная. Девушка, которая сумела возглавить необученных моряков, отбросить врага и защитить морское побережье Средиземья, заслуживает не только уважения, но и чести войти в историю Войны Кольца как бесстрашный воин-предводитель, — интригующе начал Элронд. — Все эти годы я думал, что с тобой стало. О тебе не было ничего слышно, ни одной весточки, ни одной зацепки о твоём местонахождении. Ни одна единая душа не знала, что приключилось с капитаном Ночной Фурии после громкой победы на Великом море. Тебя посчитали без вести пропавшей, но твое имя не забыли, оно живёт в эльфийских легендах и преданиях. Нет ни одного эльфа, который бы не слышал легенду о Далёкой Звезде. — Легенды врут, Владыка. Все, что придумали эльфы и посчитали за правду - это гнусная ложь. Вам бы лишь написать красивую и слаженную историю, чтобы через века все помнили лишь о том, какие благородные, великие и храбрые существа сражались против Черного Властелина. Это все притворство, вымысел и обман, — с равнодушным видом ответила я, хотя внутри все неприятно сжалось. — Я бы никогда не возглавила моряков, а если говорить правду, кучку пьяниц и разбойников, если бы не завербовала их, я бы никогда не победила в битве, если бы у меня не было сверхъестественных возможностей, я бы никогда не сражалась против Саурона, если бы была человеком. И моя "команда" бы не сражалась. Все, что написано о Далёкой Звезде, собравшей многочисленные звёзды в одно единое созвездие – полная чушь. Элронд помедлил с ответом. Он не выглядел удивлённым или разочарованным. Наоборот, его лицо выражало некую задумчивость. Казалось, что он глубоко погрузился в себя. — То, что ты вампир, не делает тебя плохой, Вивьен. Мне не довелось встретиться с представителями твоего вида, но я много о них читал, изучал и слышал. Ты стала жертвой своего проклятия и я сожалею о том, что тебе приходится скрываться и бороться с жаждой крови, — Владыка Раздола посмотрел мне в глаза. — Я не могу точно утверждать, но после событий в Минас-Тирите тысячелетней давности и событий, последавовавших за ними, походу, ты единственный вампир, который остался в Средиземье. Черный Властелин пока не знает о твоём существовании, если бы знал, уже бы переманил на свою сторону. Я знаю, что не смею о таком просить, но я прошу тебя остаться в Ривенделле ради всеобщей безопасности. Хотя бы до Совета, который состоится после того, как Фродо поправится. Тон, с которым говорил Владыка, со спокойного поменялся на настойчивый, что не очень мне понравилось. Элронд слегка коснулся моего локтя, от чего почему-то мне стало спокойно, как никогда раньше с момента моего прибывания в Раздоле. — Не люблю эльфов, мне не прельщает их общество. Прошу прощения за такое откровение, Владыка, — начала я. — Но я готова остаться с одним условием. Как Вы сказали ранее, меня мучает жажда крови, поэтому я буду охотиться в лесу за пределами Ривенделла. Элронд издал смешок. По нему было видно, что данное условие его не очень устраивает, но глубоко вздохнув, он смиренно произнес: — Я рад, что мы достигли соглашения, Эстер. — И второе условие: никогда не называйте меня Эстер, — презрительно хмыкнула я, на что полуэльф лишь улыбнулся. — Ma nuvenin (кв. Как пожелаешь)

***

Жизнь в Ривенделле оказалась не такой плохой, какой я себе ее представляла. Неделю, что я провела здесь, нельзя назвать самой худшей в моей жизни. Бывало и похуже. Намного похуже. Я старалась избегать всех обитателей замка, что очень хорошо получалось, благодаря моим способностям. Коммуницировать с эльфами представлялось редко, что несказанно радовало. С хоббитами же, напротив. К моему удивлению, им удавалось найти меня везде и всегда, когда им хотелось. Особенно быстро окрепшему Фродо Бэггинсу. Сэм почти всегда его сопровождал, но общий язык нам так и не удалось найти. — Почему ты позвал меня идти с вами? Я приставляла к твоему горлу клинок, грозилась высадить посреди озера и плюсом к этому, ты меня совсем не знаешь, — как-то спросила я у полурослика. — Не знаю, — пожав плечами, ответил Фродо. — Просто я почувствовал, что тебе можно верить. И оно почувствовало. Такой ответ заставил меня задуматься. Конечно, кольцо Всевластия — это великое зло. Вампиры же всегда были злодеями как в детских сказках, так и в жизни. Зло тянется ко злу, зло порождает зло — все предельно просто. Кольцо связано со своим Властелином. Властелин чувствует свое кольцо. Может ли через него Саурон узнать о существовании человека с таким ужасным проклятием как вампиризм? Этот вопрос не давал мне покоя. Спустя несколько дней после моего разговора с Элрондом, в Ривенделл стали прибывать гости из разных уголков Средиземья. Замок кипел представителями различных расс: гномы, эльфы, люди. Последние вызывали во мне два самых ярких чувства у любого вампира: ярость и голод, отчего мне чаще приходилось уходить в лес под предлогом охоты. На дворе стоял полдень. Совет должен был состояться ровно через три дня. Гэндальф Серый великодушно настоял на моем присутствии, несмотря на неодобрение Элронда и возмущение Арагорна, с которым мои отношения лишь обострились, хотя мы друг друга игнорировали, и я старалась не цепляться к нему. Выглянув в окно, я увидела Мэрри и Пиппина, которые пытались оседлать белого пони. Невольно улыбнувшись этой нелепой картине и поняв, что заняться мне особо нечем и можно пойти позлить хоббитов, я распахнула шкаф в поисках одежды. Хоть я и двух тысячелетний вампир-воин и по совместительству лесной бродяга, я очень люблю красивую одежду, даже платья. Недолго думав, я схватила первые попавшиеся черные штаны и белую рубашку. Запрыгнув в сапоги, я невольно взглянула в зеркало: все та же молодая девушка двадцати шести лет с короткими коричневыми волосами. Улыбнувшись отражению и дёрнув ручку двери, я стремительно выбежала в коридор. К моему удивлению, я столкнулась с рыжим гондроцем прямо у двери моей комнаты, что привело меня в ступор, потому что Владыка Элронд специально отвёл людям покои в другой части замка. — Прошу прощения за мою неосмотрительность и неосторожность, миледи. Я кажется немного заблудился в многочисленных коридорах такого величественного замка, — немного напыщенно объяснил гондорец. — Меня зовут Боромир, я прибыл из Минас-Тирита на Совет. — Что ж, Вы действительно заблудились и не “немного", Боромир. Я полагаю, что Ваши покои находятся в другой стороне, — учтиво пояснила я. — Благодарю. Я Вас не видел раньше. Могу ли я узнать ваше имя, миледи? — немного склонив голову, спросил гондорец. Мои уши могли уловить звук стучащего сердца, который с каждой секундой становился все громче и быстрее. Я не из тех, кто не может себя контролировать, но горячая кровь и природная привлекательность гондорца так и манила к себе. Я быстро пробежалась взглядом по коридору, убедившись, что рядом никого нет. — Мое имя Вивьен. Я прибыла сюда из Рохана с целью повидать мир, — медленно подойдя к Боромиру, я положила свои руки ему на шею и резко притянула к себе, впившись клыками. Первые несколько секунд гондорец стоял, не зная что ему делать. Сначала Боромир почувствовал колющую боль, которая усиливалась и переходила в невыносимую. Затем ему пришло осознание того, что человек лишь сосуд, который можно осушить также, как и бокал с эльфийским вином. Гондорец из последних сил пытался отлепить меня от себя, но он не мог. Как и я не могла остановиться пить его кровь. В какой-то момент я поняла, что не могу остановиться. И не хочу. — Ты что творишь?! — послышался голос со стороны. Толчок. Я почувствовала, что меня с силой оторвали от Боромира. Резко обернувшись, я отбросила беловолосого эльфа в стену. Ярость заполонила мое сознание, я не видела ничего, одно лишь желание крови руководило мной. Краем уха я услышала, как скрипнул меч в чьих-то ножнах. Мгновенно среагировав, я накинулась на источник звука и укусила его. Почувствовав резкий привкус вербены на языке, я закашлялась от неожиданности. Этого промедления хватило, чтобы меня схватили сзади и приложили к коже клинок, обмазанный все той же ядовитой травой. От боли я тихо вскрикнула и осела на пол. Руки, что держали меня сзади, постепенно ослабляли хватку. Мое лицо снова приобретало человеческий вид: клыки притупились, белок глаз снова побелел, а вены вошли обратно. Постепенно приходило осознание произошедшего. Оценив взглядом ущербность ситуации, мне захотелось рассмеяться. Сын Трандуила, Леголас, пытался привести Боромира в чувства и то ли с испугом, то ли с удивлением на меня поглядывал. Его прическа немного растрепалась, а на щеке красовалась маленькая царапина. Я почти сразу поняла, что держит меня Арагорн, так как только эта травница обожает эту проклятую вербену. — Ты так на всех людей кидаешься? — немного дрожащим голосом спросил он. — Нет, только на красивых, — саркастично ответила я. — Отпусти. Вырвавшись из рук Странника, я поспешила к гондорцу. Я несильно отпихнула ещё прибывавшего в состоянии шока эльфа. Боромир был в сознании. Если бы я не знала, что здесь произошло, то подумала бы, что он принял какие-то веселые травы. — Боромир, извини, — не нашла более уместных слов я и обратилась к Арагорну. — Мне завербовать его? — Нет, не нужно, — перебил Боромир. — Мой брат всю жизнь верил в вампиров, я же думал, что это всего лишь сказки. Теперь я вижу, что это не так. Никогда бы не подумал, что мою кровь будет пить такая очаровательная вампирша как Вы, Вивьен. Но в какой-то момент мне показалось, что Вы хотите меня убить. — Леголас, отведи его пожалуйста в покои, — сказал Арагорн, не давая мне ответить. Эльф незамедлительно поспешил выполнить просьбу друга. Поддерживая Боромира, они побрели в сторону южного крыла. Гондорец выглядел слишком счастливым для человека, который чуть не лишился жизни. Мне даже показалось, что он подмигнул. Леголас в последний раз посмотрел на меня, но в его глазах я уже увидела не испуг, не удивление, а искренний интерес. Мужчины скрылись за поворотом, а Арагорн походу не спешил уходить. — Осуждаешь? — первая прервала молчание я. — Ты бы его убила, если бы мы не оказались рядом, — констатировал факт Арагорн. — Этого недостаточно для осуждения? — Будешь меня воспитывать? Да, я сглупила, совершила ошибку, сорвалась, — перечисляла я. — Но это единичный случай. Боромир оказался слишком притягательным, чтобы сопротивляться. Тем более по-моему он не сильно расстроен. — У тебя все так просто. Ты чуть не убила человека среди бела дня. Не побоюсь сказать, в святом месте, в доме владыки Элронда и других эльфов, — Арагорн зло буравил меня взглядом. — Я не хочу этого говорить, но если ещё раз что-то такое повторится, я буду вынужден принять меры. — Я вампир, Арагорн, а не фея. И уж тем более не святая. Я демон в человечьем обличии. Проклятие. Я могу одним щелчком проломить кому-то череп и не заметить этого, — в тон ответила я. — Кровь - это мой кислород, мой путь к существованию. И я две тысячи лет так живу. И не тебе, Король без Короны, меня осуждать. Первый раз за время всего нашего знакомства я видела Арагорна злым. Тень легла на его лицо, на лбу выступила еле заметная вена, а рука напряжённо сжала рукоять меча. — Тогда в следующий раз, если такое произойдет, я буду вынужден всадить кол тебе в самое сердце, — наклоняясь к моему лицу прошептал он. — И поверь, моя рука не дрогнет. Арагорн, больше не выражая желания смотреть мне в глаза, резко выпрямился и двинулся в том же направлении, что и гондорец с эльфом. — Я плачу по долгам, Арагорн, — вдогонку напомнила я. Но он ушел уже далеко вперёд.