***
Что бы там не решили его по-пацифистски настроенные товарищи по несчастью, у Кацуки имелось свое видение решения проблемы. Среди вещей, прихваченных с потерпевшего крушение корабля, нашлись так полюбившиеся ему взрывные шашки — динамит. Варварство, но в их грубой силе Бакуго находил родственную душу. Именно поэтому он прихватил парочку таких, спрятав их за пазухой. Он не собирался всерьёз драться с целым племенем, просто так чувствовал себя гораздо спокойней. Остатки команды также вооружились однозарядными винтовками рычажного механизма, взяв каждый для себя необходимый запас патронов. Тодороки отточенным движением прилаживал штык к своей винтовке, а Джиро тем временем объясняла незадачливому Каминари, как правильно держать оружие в руках. И только Мидория, хоть и получил свое оружие, тут же убрал его за спину. Вместо этого в руках он держал справочник и свои собственные записи, умудряясь изучать их параллельно, и бормотал со всё нарастающим темпом. Заметив его ритуал, Бакуго только насмешливо цокнул языком, но все же воздержался от комментариев. В окружавших их зарослях наметилось движение. Став все спина к спине, остатки команды корабля «Шото» ощетинились стволами со штыками навстречу неизвестному. Бесшумные тени блуждали вокруг, пока, наконец, они полностью не окружили незваных гостей. — М-мне как-то не по себе… — трясущимся голосом проронил Каминари, на что тут же получил неодобрительный тычок от Джиро. В воздухе явственно чувствовалось напряжение, оно звенело, как натянутая тетива лука. Одно неосторожное движение могло быть расценено как угроза, и вся команда тогда была бы убита на месте. Бакуго уже держал наготове взрывной способ спасения или же погибели. Мидория понимал, что нужно было пустить в ход все знания о местных, которые он успел получить за время их путешествия. Пускай сперва неуверенно, но всё же первые слова, которые он произнес на неродном ему языке, как будто бы сыграли решающую роль. Затем разом вспыхнули ярким светом факелы, осветив сгущающиеся сумерки, как ещё одно солнце. Воины племени, коих оказалось немалое количество, по-прежнему держали чужаков под прицелом луков и каменных копий, но все же напряжение несколько спало. От туземцев вышла вперед невысокая, но весьма крепко сложенная девушка. Каштановые волосы ее были причудливо обрезаны сзади, спадая длинными прядями до самой груди спереди. Весь ее интерес был сосредоточен на Мидории. С вызовом она обратилась к нему, и речь ее напомнила смесь рубящих и грубых звуков вперемешку с шипящими. Как будто камень, придавил гремучую змею. Мидория впервые слышал, как звучит язык, который он изучал лишь по книгам и обрывкам записей таких же исследователей, как и он. И все же отступать он не собирался и ответил своей очередью, на первый взгляд, из бессвязных звуков. Девица ещё некоторое время подумала, после чего опустила свое копье. Подозвав к себе соплеменников, она в последний раз обратилась к Мидории, после чего скрылась за их спинами. — Если я все правильно понял, нас представят вождю. Он и решит, что с нами делать, — утерев пот со лба, сообщил своим спутникам Мидория. Тодороки сдержанно кивнул и первым опустил свое оружие, за ним последовали и Каминари с Джиро. Бакуго же некоторое время провёл в раздумьях, но в итоге также внял голосу разума. — Пускай этот перец даст мне лишь повод, и я там все подорву, — оскалился Кацуки. — И нас всех заодно, умник, — холодно осадил его Тодороки. — Завались! И без твоей праведности тошно. Подступившие ближе туземцы прервали начавшую перепалку в самом зародыше. Под их давлением команда медленно побрела в сторону, скорее всего, местной деревни.***
Вождь деревни Ганма как раз готовился ко сну, когда его покой наглым образом нарушили. В его роскошный шатер со стремительностью ветра ворвалась молодая жрица племени, а также по совместительству его родная дочь — Тсую. Отложив недоеденный окорочок и быстро облизав пальцы, он все-таки миролюбиво проронил: — Что за пожар, дочь моя? К чему такая спешка на ночь глядя? — Хранительница Очако с воинами поймали чужаков, появившихся с небес, — преклонив колени, быстро выпалила Тсую, глядя себе под ноги. — Они скоро будут здесь. Вождь быстро сбросил маску расслабленности. Дело предстояло серьезное, как-никак, пришельцев их остров не видывал уже великое множество лун, коих было уже и не счесть. Нахлобучив на голову королевскую диадему, символ власти и статуса в деревне, Ганма напоследок оглядел себя в начищенном до блеска сверкающем подносе. — Веди меня, — звучно повелел вождь, закончив приготовления к выходу. Весьма скоро они вышли к центру деревни, где сейчас собралось все племя. Там в середине обособленной группой стояли те самые пришельцы. Нетипичная внешность вкупе со странными нарядами указывали на их потустороннее происхождение. Ганма отчетливо знал, что Великий Барьер ни за что не пропустил бы тех, кто желал принести зло в их обитель. А, значит, вполне могло статься, что их появление могло означать явления чуда самих Основателей. Но сперва стоило все же убедиться в чистоте их намерений. Стоило только вождю показаться на людях, как все разговоры стихли, а головы склонились к земле. Так в этом людском море остались видны лишь силуэты Ганмы, Тсую и пришельцев. Последние, к слову, заметили появление венценосной особы, и от них вперед вышел взлохмаченный зеленоволосый юноша. Дальше же произошло такое, чего вождь никак не ожидал увидеть — пусть и неумело, сначала запутавшись в ладонях, но незнакомец повторил их обряд приветствия. Такое знание их обычаев несколько смягчило строгий взор Ганмы. Впрочем, что касается Тсую, то она все это время недовольно косилась взглядом на другого юношу из числа прибывших, который всем своим видом излучал агрессию. — Прошсьба…про.шсить прош-ш-шение…я…е за наш втржений. Наш кучка…групп потерпель круш-ш-шений у ваша острофф, — с весьма смешным акцентом начал говорить вежливый парень. — Мы ни только лиш-шь… мы фсефо лиш-ш-шь, по-фашему, х-р-а-н-и-т-е-л-ь легент. Наш ц-ш-шель — находить Острофф Му-у-у. — Хотите сказать, что вы пришли с той стороны Барьера? — позволил себе прервать его бессвязную речь вождь. — Да, — ни капли не сомневаясь, закивал головой парень. — Мне кажется, мой вождь, они явно лукавят, — встряла Тсую, указав на пришельцев, а точнее на пепельноволосого юношу. — Их противоречивые души никак не могли пройти через Барьер. Уж непонятно каким образом, но тот юноша, на которого показала дочь вождя, очевидно, понял, что речь шла о нём. Он тут же разразился потоком непонятной никому речи, в которой отчетливо слышались злость и раздражение. Все его спутники моментально бросились успокаивать смутьяна. Ганма властно воздел ладонь перед собой, и вновь наступила благоговейная тишина. — Тебе прекрасно известно, дочь моя, что Барьер, оставленный нам Великими Основателями невозможно обмануть. Или же ты смеешь сомневаться в их мудрости? — Нет, но все же… — Довольно! — повысил голос Ганма, заставив Тсую уступить. — Я уже все решил. После этого он вновь обратил свой взор к пришельцам и впервые широко улыбнулся им. — Милостью Великих Основателей, от лица всех нас, приветствую вас, чужестранцы! — огласил Ганма на всю площадь низким голосом. — И сегодня, в честь такого славного события, да будет пир! Разжигайте костры, люди, готовьте вина и яства, нас ждет праздник, под стать самим богам! Площадь взорвалась всеобщими овациями на столь славное предложение их вождя. Но все же, внимательный человек мог заметить, что некоторая часть из племени лишь изображала веселье и радость, и Тсую также входила в их число. У нее никак не выходил из головы этот человек, представлявший собой колючий клубок из противоречий.***
Уж в чем-чем, а в праздниках жители Острова Му знали толк. Буквально за считанные минуты площадь преобразилась на глазах. Цветы и зелень буквально как по волшебству появились повсюду, свешиваясь гроздьями с крыш и стен домов. Массивные столы, выставленные по периметру, ломились от угощений и фруктов. А в центре пылал сложенный из цельных бревен костер, вокруг которого плясали местные жители. Их движения казались одновременно хаотичными, но и наполненными четким порядком. По праву почетных гостей вся команда «Шото» расположилась рядом с вождем Ганмой, как успел выяснить его имя Мидория. После пресных и безвкусных пайков, которыми они питались последние недели, здешняя еда даже на вид казалась не иначе как пищей богов. Так что немудрено, что сначала вместо разговоров оголодавшие путешественники лишь жевали и пили. И только когда их первичный и самый голод был слегка утолен, вождь решил начать свои расспросы. — Так откуда, говоришь, вы все будете? — закурив трубку, Ганма обратился к единственному понимавшему его парню. — Наш-ш-ша стопа…тропа…путь леш-ш-шать от длеких зф-ф-фезд, — с воодушевлением ответил Мидория. Некоторое время их группа общалась с вождем, где каждый через их переводчика задавал те или иные вопросы о местных и о самом Острове Му. В конце концов, прозвучал тот вопрос, которого боялись все уцелевшие члены команды «Шото». — А что же, где остальные ваши товарищи? — Они все погибли, — впервые за вечер ответил Бакуго. — Кормят рыб из-за Все за Одного. Тяготящее их души чувство вновь расцвело, как смесь горечи и вины. Молодая жрица Тсую ощущала их эмоции, и потому ей захотелось узнать больше. — О ком это ты говоришь? — через Мидорию спросила она. — О подонке, — выплюнул сквозь стиснутые зубы Бакуго. — Об одном крайне неприятном типе, желающем прибрать к своим рукам богатство этого места, — выступил вместо него Тодороки. — Его люди напали на наш корабль, и лишь по воле случая мы спаслись. — Вас спасла воля Великих Основателей, не иначе, — с мудрым видом, выдохнул колечко дыма вождь. — В общем, я хочу, чтобы вы были настороже. Этого человека стоит опасаться, — подытожил Тодороки. — Чепуха, Барьер не позволит проникнуть на Остров Му недостойным, — с долей скептицизма ответил ему вождь. — Простите, вождь Ганма, — смущенно поднял руку Мидория. — Но о каких таких Основателях вы все время говорите? Просто в моих записях о них не было никаких упоминаний. — Это долгий рассказ, а вы, я уверен, устали со столь долгой дороги, — вытряхнув пепел из трубки, произнес вождь. — Предлагаю отложить его на потом. Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Вся команда решила последовать этому совету, вернувшись к еде, и лишь Кацуки так и не притронулся ни к чему, кроме местных фруктов. Гостеприимство туземцев казалось ему слишком подозрительным и наигранным, отчего он и не рискнул есть то, на что с такой жадностью накинулись остальные. И, хоть в желудке урчало, а от запеченного на костре мяса местной птицы пахло так, что слюнки текли, Кацуки ни на секунду не забывал, где находится. Зыркая по сторонам в поисках опасности, он вдруг наткнулся на колючий взгляд девицы, сидевшей подле вождя. Практически не моргая, она смотрела на него, будто видя насквозь и, как ему показалось, неодобрительно качала головой. Кацуки мгновенно напрягся. И чего это она так на него уставилась? Она явно настроена враждебно. Настроит ли она и вождя против них? Зря этот идиот Деку притащил их сюда. С корабля было бы куда проще отстреливаться. — Чего уставилась? — буркнул он, уставившись в ответ в её огромные, будто у лягушки, карие глаза. — Пш-пш, — шикнула она на своём языке и встала с бревна, на котором сидела. — Эй, Деку, что она вякнула? Изуку тут же всполошился и подскочил на ноги, уронив случайно миску полную фруктов, которую до этого держал на коленях. Его испуганный взгляд заметался между Кацуки и девушкой, после чего он всё-таки что-то спросил на местном языке. Но девушка, не отводя от Кацуки глаз, молчала. В свете костра её бледная кожа, окрасилась алым, а огромное количество украшений на руках и шее полыхали, будто пожар. Тряхнув длинными, заплетёнными в чудную причёску волосами, она сделала шаг навстречу Бакуго. — Пшшш-пшш-шкрыш, — снова прошипела она и махнула рукой на чернеющую чащу местных джунглей. — Так-так-так, — забормотал Деку. — Кажется, если я не ошибаюсь, хотя вряд ли я ошибаюсь, но всё-таки могу. В общем, она зовёт нас вместе с ней в какое-то важное место. После этих слов между вождем и девушкой завязалась короткая перепалка. Кацуки отчаянно пытался распознать по их лицам, почему они могли спорить, но так и не понял. Не помог и Деку, у которого, казалось, уже даже пар валил из ушей от бесплотных попыток перевести диалог туземцев. «Бесполезный Ботан», — мысленно обозвал его Кацуки, а вслух сказал: — Скажи ей, что мы пойдём, только если она будет одна. Уж с такой тощей девицей они точно справятся всем отрядом, не то что со всём племенем сразу. Тем более с каждой минутой Кацуки всё больше ощущал на себе недобрые взгляды некоторых туземцев. Девушка снова что-то прошипела, затем Деку, отчаянно размахивая руками ей ответил, и сказал, уже обращаясь к команде, что с ними пойдёт ещё и воительница, встретившая их у корабля. Кацуки это, конечно же, не понравилось, но выбора у него не было. Все, включая Шото послушно последовали за девушками в непроглядную чащу.***
Вид джунглей неизведанного острова восхищал Денки и Кьёку. На фоне звёздного неба вся зелень окрасилась приятной лазурью. Деревья казались произведениями искусства, каждое из которых словно было создано отдельным художником — от стволов и размеров до ветвей и формы листьев, которые не походили одно на другое. Приятная тишина окутывала всё вокруг… Пока всё не испортили ветераны путешествий: — Эй, Деку, — окликнул он. — Спроси у фанатички и амазонки, как скоро они планируют нас убить? Мы уже достаточно далеко в джунгли ушли. — Каччан! — мгновенно встрепенулся Изуку, жестами прося напарника молчать. — Ты не можешь так говорить о жрице! — Они не понимают язык. — Это не повод их оскорблять после проявленного гостеприимства! — Точно, я не хочу быть принесённым в жертву! Я даже с местными девушками не успел познакомиться! — закивал головой Каминари. — Вот тебя первым на алтарь и отправим, придурок! — крепкая затрещина Кьёки утихомирила Денки, как гаечный ключ барахлящий паровой котёл. — Бакуго прав. Мы должны знать, куда нас ведут, — произнёс до этого пофигистичный Шото, глядя на сосредоточенную жрицу. — Мидория, выполняй. — Эм… Ладно, — смущённо почесал затылок Деку. Прочистив горло, он обратился к жрице: — Прощ-ш-ш-шу просш-шения, ж-ж-щрииса… Но где…куда ты…вы наша вести? — Увидите, — кратко ответила она, идя вперёд и освещая тропу огнём, горящим в её сложенных чашей ладонях. — Твоя речь ужасна, — добавила идущая позади Изуку воительница как бы между прочим. Он мгновенно расстроился, и Денки, подметившему это, оставалось только похлопать его по плечу. Спустя несколько минут конец тропы был достигнут. Джунгли расступились, открыв древо, которое команда видела на подходе к острову. Оно находилось в центре кристально-чистого озера, вцепившись своими корнями в самое дно. Толстый ствол казался идеально гладким, без следов коры. Ветви — немногим тоньше ствола, расположились в идеальной симметрии, создавая кресты. Белая крона оказалась иллюзией, созданной облаками. Вместо листьев все ветви были покрыты лазурными бутонами цветов, в которых словно были заключены светлячки. Одни цветы открывались, выпуская в небо маленькие огоньки. Другие наоборот — принимали их и закрывались. Бакуго впечатлился наравне со спутниками. Ему доводилось видеть похожие деревья в искусстве Мезо Америки. Но видеть подобное вживую — с неостанавливающимся ни на секунду круговоротом «светлячков» — было чем-то уникальным. Смотря на происходящее, он чувствовал… Гармонию. Умиротворение. Единение со Вселенной. Свободу. — Древо Жизни, — с благоговением произнесла жрица, заставив завороженного Изуку перейти в режим переводчика. — Все живые существа едины с ним. В момент рождения они покидают свой бутон и благословляются Основателями — Силой, Разумом, Духом. Прожив отмеренный срок, души возвращаются и обогащают Древо, поддерживая его жизнь. Семьи всегда воссоединяются в бутоне, а члены рода — в одной ветви. Так будет до последнего дня мира. — Звучит… Впечатляюще, — прокомментировал Денки, подняв челюсть с пола. — Но зачем мы здесь? — Когда умирают близкие люди, мы приходим сюда почтить их память. Вы потеряли своих людей. — Я этих людей не знал, на всех красивых слов не наберу, — заметил Бакуго, резко мрачнея. Жрица и воительница промолчали. Они не знали языка, но уловили суть, судя по недовольным лицам. Молчала и команда — Деку не удивился, Денки застыл в шоке, Кьёка была готова разорвать Бакуго на части. — Мои люди умерли ради твоего открытия, — заговорил Шото настолько холодно, что температура воздуха упала. — Прояви уважение или хотя бы притворись. Кацуки оглянулся на Тодороки. Долгий взгляд оранжевых глаз не был спокойным и безразличным. Скорее… — Мне вслух говорить или можно мысленно? — спросил он у жрицы, словно не волнуясь о задетых чувствах. — Важны не слова, а узы, — жёстко ответила она. Пожав плечами, Бакуго встал на колени и стал размышлять, глядя на своё отражение. Что он помнит о команде «Шото»? Серая массовка. Простые члены команды, выполнявшие волю своего капитана. Бесперспективные и неважные, не способные добиться большего… Но выполнявшие свою работу на совесть, счастливые вопреки трудностям мореплавания и сражавшиеся до последнего во время абордажа. Готовые идти на дно с кораблём. Стейн. Чокнутый наёмник, у которого было при себе столько ножей, сколько иголок у ежа. Молчаливый, с диким взглядом зверя… Но вытащивший их задницы из плена и укравший артефакты у ВЗО для попадания на остров. И пожертвовавший собой ради Тодороки. Мина Ашидо. Странная девушка из коренных американцев. Сомнительно шутила, готовила кислую еду, постоянно лезла поболтать и похвастаться успехами в романтике… Но она предпочла остаться с Киришимой и подорваться с ним на динамите. Если они воссоединились в одном из цветов… Это было бы хорошо. Ведь они были счастливы вместе, с какой стороны ни посмотри. Эйджиро Киришима. Тот, кого Кацуки мог назвать другом. Пара совместных приключений, помощь в тот момент, когда шансов на экспедицию не было. Боец, который сражался до последнего, даже когда его лишили возможности убежать. Всё ради спасения товарищей. Даже такого, как он, Бакуго. Кацуки Бакуго нашёл в своём отражении простую мысль: у него не было веры, но были сожаления. Ему больше нечего было ни сказать, ни подумать. Пустота в его душе вряд ли способна была выдать хоть что-то вразумительное в ответ на обрушившиеся на их команду невзгоды и потери. Он то и сам лишь чудом выжил. — Нам будет не хватать их всех, — грустно сказал Изуку и опустил голову. — Они не заслужили такой смерти. — Никто не заслуживает такой смерти, — положив ему руку на плечо, отрешенно отметил Шото. — У нас больше нет ни корабля, ни экипажа, но хотя бы есть будущее. Так что будем сильными во имя их жертвы. — Да, — хрипло отозвалась Кьёка. Повернувшись к радистке Кацуки увидел, как блеснула слеза, стекающая по её щеке. Заметив его взгляд, она быстро её смахнула и отвернулась к дереву. Кацуки цокнул и тоже уставился на дерево. В какой-то момент, рассматривая бесконечное множество бутонов, он вдруг понял, что к шуму джунглей примешался ещё и тихий, полный тоски голос. Ни слов, ни смысла Бакуго разобрать не мог, но по лицу жрицы, которая и пела, он понял, что это было что-то вроде реквиема по погибшим. Слезы стекали по её красивому круглому лицу и капали на землю. Кацуки не мог отвести взгляда. Жрица его заворожила. Её голос и её неподдельная печаль тронули его до глубины души. Ему вдруг так сильно захотелось подойти и обнять её. Успокоить и остановить этот душераздирающий плач. Но он не мог себе этого позволить. Тряхнув головой, он отвернулся ото всех и уставился на тропинку, по которой они сюда пришли. Уж лучше он будет следить за обстановкой, чем, потеряв всякий контроль над ситуацией, поддаваться эмоциям. Спустя час, а, может, всего и десять минут, Кацуки не знал точно, ведь часов у него при себе не было, да и как измерялось время на этом загадочном острове, он тоже ещё не понял, в общем, спустя огромное количество мучительных мыслей о произошедшем за последние сутки, остатки команды закопошились и решили отправиться на остатки корабля.***
— Начнём совет, — без лишних предисловий начал Шото, стоило им только ступить на борт потерпевшего крушение корабля. — Каминари, мы сможем уплыть с этого острова? — Не было времени осмотреть ни корабль, ни катер, — невесело вздохнул Денки, глядя на их спасательную шлюпку. — Шансы пока пятьдесят на пятьдесят. Я всего лишь младший инженер и не всё смогу починить. — А ещё корабль не предназначен для управляемых полётов, — добавила Кьёка, сложив руки под грудью. — Не знаю, как вас, но меня жутко нервирует, что мы находимся не понятно где. Мне всё больше кажется, что мы на самом деле погибли вместе со всеми. Денки согласно закивал и поддакнул. — У меня мурашки по коже от этого вашего Острова Му. Изуку, это вообще нормально, что у той девушки горел огонь в ладонях? Оба покосились на жрицу, которая опершись на длинный, с неё ростом, посох стояла рядом с кораблём и смотрела куда-то в чёрное небо. — Эм-м-м… не уверен, — задумчиво протянул Изуку. — Хотя в одной из легенд я что-то читал про то, что местные могут подчинять себе стихии. — А что ещё ты про них читал? — продолжил расспросы Денки. — Ну… — начал было Изуку, но его перебили. — Какая к чёрту разница? — взорвался Кацуки. — Мы нашли остров. Он существует. Самое время сваливать, пока нас не убили местные. Прихватим с собой пару безделушек и домой. — Без корабля это никак не выйдет, — холодно осадила его Кьёка. — Ты вообще слушал Денки? Сомневаюсь, что он сможет быстро всё починить. — Сомневаюсь, что я, вообще, хоть что-то починю, — тихо буркнул он, но все его услышали. — Отставить сдаваться раньше времени, — сурово одёрнул его Тодороки. — Нам просто нужно выиграть время. С остальным ты справишься. Мидория, есть шансы наладить отношения с местными? Тот в ответ промолчал. Взгляд зелёных зеркал был пуст, словно тьма ночи поглотила его душу. — Деку! — рявкнул Кацуки, приводя того в чувство. — Соберись, чёрт тебя дери! — Простите, — уныло промямлил Изуку, смотря на свою ладонь. — Я не могу перестать думать о… произошедшем, да и об этом острове. У меня такая каша в голове, вы себе не представляете. Я сейчас с ума сойду. — Понимаю, но это потом, — отрезал Тодороки. — Так есть шанс наладить отношения с племенем? — Трудно сказать, — неуверенно пожал плечами Мидория. — Их вождь вроде нас принял, но я заметил, что некоторые смотрели на нас чересчур враждебно. Думаю, очень опасно их провоцировать, особенно жрицу. Шото задумчиво почесал подбородок. Затем он внимательно посмотрел на жрицу, которая всё также смотрела в никуда, и воительницу, сопровождающую их с самого момента прибытия. Обе казались хрупкими и безобидными, но кто знал, какими скрытыми способностями они обладали. — В таком случае какой у нас дальше план? Будем ли мы исследовать остров или просто попытаемся поскорее его покинуть? Готовы ли мы к тому, что поджидает нас в этих загадочных землях? Молчание затянулось вокруг шей команды, как удавка. Всем было тяжело думать как о столкновении с ВЗО, так и о перспективе застрять на острове навсегда. Но ответ был нужен. — Если отступим — жертвы будут напрасны, — ответил Изуку, обведя взглядом команду. — Мы закончим это дело и вернёмся. Таков наш долг. Мы прибыли сюда, чтобы изучить этот Остров. Мы должны сделать всё возможное, чтобы раскрыть его тайны и поделиться со всем миром. Тишина изменилась. Даже Шото был удивлён чётким ответом Мидории, что уж говорить об остальных. — Ну, раз так… — неуверенно разбавил тишину Денки. — То каков план? — Для начала остаёмся здесь, — отчеканил Шото не терпящим возражений тоном. — Денки проверит катер и по возможности починит. Остальные — не провоцировать местных и искать возможность наладить мирный контакт. Это ясно? — Так точно, — кивнул Бакуго, оглянувшись на жрицу. — Это может занять недели, а то и месяцы, — прокомментировал Изуку, чьи глаза вдруг засветились великим опытом. — Значит, столько и потратим, — поставил точку в разговоре Тодороки. — Совет окончен. После этого Изуку ещё долго пытался объяснить воительнице и жрице, что им нужны покрывала и что-то похожее на подушки, и когда ему это всё-таки удалось, команда наконец смогла отдохнуть. Расположившись на остатках палубы, они уснули на самом краю мистического Острого Му, о котором раньше только в легендах и слышали.