***
Уже в самой деревне был собран экстренный военный совет. Из числа присутствовавших в шатре вождя находились Бакуго, Тодороки и Джиро — из членов экспедиции, а от племени были сам вождь Ганма, жрица Тсую и хранительница Урарака. Каминари и Мидория остались у пульта запуска Барьера. По их словам, его оказалось под силу восстановить, потребуется лишь время — порядка нескольких часов. К сожалению, Все за Одного однозначно сумеет высадиться десантом на берег. Значит, оставалось дать его армии бой и при этом навязать его на своих условиях. — В прямом столкновении его наемники легко расправятся с нами, какую бы оборону мы не возводили, да и нет у нас такой возможности, — хмуро разглядывал начерченную от руки карту острова Тодороки. — Количеством взять также не получится. — Значит, будем уповать на хитрость, — озвучила свои мысли вслух Урарака, скрестив руки на груди. — Ловкий охотник всегда успешнее добывает пропитание. — Их целью несомненно станет Древо в центре острова, — Бакуго ткнул пальцем в центральный рисунок дерева на полотне. После он прочертил извилистую линию от подножия корней до самой деревни. — Это самый простой путь, чтобы добраться туда. В других местах их остановят непроходимые джунгли и древние руины. Все за Одного мог бы приказать выжечь лес, но он не станет так поступать. — Это еще почему? — с сомнением проронила Джиро. — Он желает получить все разом, поэтому предпочтет не губить «свое открытие», — озвучил предположение Тодороки, на что Бакуго утвердительно кивнул. — Пока, конечно, не станет по-настоящему жарко. — К этому моменту я надеюсь, что наши умники уже починят Барьер, — добавила вслух Джиро, потрепав кончики волос. — Я правильно понимаю, что враг будет высаживаться в нескольких местах разом? — поинтересовался вождь Ганма, и после подтверждение этого продолжил: — Мы могли бы послать группы охотников, чтобы они ослабили силы врага до того, как они объединятся в единое целое. — И тем самым мы выиграем время, чтобы старики и дети успели укрыться в безопасном месте, — подхватили мысли отца Асуи. — Мы с остальными жителями организуем сеть ловушек на оставшейся тропе до Древа, — решительно выступил Тодороки, вскинув ружье на плечо. — А мы вместе с шаманами песни будем поддержкой и защитой от нападающих, — поравнялась с ним Джиро. — Отлично, так и поступим, — согласился с их планом Кацуки. — В таком случае я возглавлю один из отрядов, идущих на вылазку. Враг не будет ожидать серьезного сопротивления, так воспользуемся этим, и сокрушим их!***
Человек в черно-золотом камзоле стоял на самом краю борта корабля. Все его внимание было приковано к величественному Древу в центре острова. Его раскидистые ветви, казалось, пронзали сами звезды, и те сияли подобно его листьям. Все за Одного величественно наблюдал, пока его люди готовились к высадке. Хотелось бы отправить катера прямиком к назначенной цели, но никто не должен был знать о том, какое сокровище скрывает в себе эта земля. Люди малодушны, их влечет жажда наживы и золота. Этого же хотел и лично он, но былая страсть успела поугаснуть с годами. Сейчас же Все за Одного интересовала куда более великая цель. Ее породила одна мысль, та, что обычно посещает людей в конце их жизненного пути. «Нет, дело вовсе не в сожалениях, я бы прожил свою жизнь точно также, будь у меня возможность начать сначала» Другое волновало этого самовлюбленного человека. Одна легенда, обретшая смысл, как только пелена Барьера спала и явила ему зрелище Острова Му. — Потомство Великих Основателей, — прошептал это себе под нос Все за Одного, стиснув кулаки до дрожи в старческих пальцах. Они где-то там, в глубинах этой земли, скрытые могучими корнями Древа. И только ему суждено отыскать их. Пока его люди будут заняты грабежом там, среди руин, он самолично войдет в святая святых. — Их сила точно будет моей. В конце концов я всегда получаю все, чего только пожелаю. И теперь мое желание — вечная жизнь! — Капитан, все готово, — подобострастно возвестил его старший помощник по прозвищу Даби, преклонив колено. Этот человек, также как и другие командиры отряда корабля «Томура», был хорошо подготовлен для возложенной на них цели. В том, для чего они были здесь, эти люди были хороши. — Отлично, вы знаете что от вас требуется, — не оборачиваясь, проронил Все за Одного. — Да, капитан. Мы убьем всех, кто будет мешать нашей славной миссии, — отозвался Даби, сверкнув недобрым огоньком в глазах. — У этих туземцев нет ни единого шанса против нас.***
Бакуго вместе с вверенным ему отрядом спешно отступал, засыпая стрелами идущих за ними по следу наемников. Впрочем, те весьма быстро отстали, поскольку для них джунгли являлись чужими, и им были неведомы тропы местных жителей. Израненные и потрепанные они вернулись к своим катерам за топорами и мачете. Все что им оставалось, так это прокладывать себе дорогу напрямик через чащу. Справившись со своей задачей по задержке сил врага, Бакуго и его воины, потратив последние боеприпасы, возвращались обратно к основному лагерю. В деревне уже не осталось жителей, и вид пустующих домов вызывал щемящее чувство в груди. Отбросив сентиментальности, Кацуки принялся ждать. Здесь была назначена точка сбора всех отрядов, откуда все вместе они должны были вернуться к остальным бойцам, закрепившимся выше по тропе к Древу. Там уже вовсю возносили свои песенные заклинания шаманы. От их магии в небо устремлялись потоки зеленой энергии, в которую вплетались опавшие листья деревьев и длинные побеги лиан. Все жилища были оставлены не просто так, а с хитроумными ловушками. Каждая дверь или затянутый занавес мерцал едва уловимым свечением племенных рун. И стоило только нарушить границу или целостность печати, как тут же сработало бы колдовство. Спустя время подтянулись и другие защитники острова, и каждый из них с честью израсходовал свой запас стрел. Лишь одна группа задерживалась, но Бакуго принял решение не дожидаться их, поскольку ждать больше было нельзя. Всем большим отрядом они слаженно отступили на определённые заранее позиции на тропе. Основная битва ещё ждала их впереди.***
— Они на деревьях, Джонни! Стреляй по ним! — Левый фланг, замечено движение! — Нас расстреливают! — Это что, ожившие корни?! А-а-а! Переговорный аппарат надрывался в общем канале, к которому были подключены командиры и сам Все за Одного. Вперемешку с воплями перепуганных не на шутку ветеранов боев, были слышны звуки борьбы и выстрелов. Подобные трусливые подходы только указывали на то, что местные дикари боялись открытой схватки. И как доказательство тому, на земле перед Все за Одного лежали изувеченные тела местных дикарей, с которыми он разделался. Его паровой доспех с опорным скелетом, а также с усиленными сервоприводами не только позволяли старику передвигаться без видимых проблем, но и давали ему силу, чтобы самому добиться поставленной цели. — Всем капитанам! Слушайте мой приказ, — с металлическим лязгом проговорил он в улавливатель голоса. — Объединить силы в единый кулак и мощным ударом подавить сопротивление местного населения. — Будет исполнено! — стройным хором отозвались его прямые подчиненные. — Эти дикари используют что-то сродни… магии, сэр, — спустя секунду сомнений все же высказал свои опасения Даби. — Разрешите воспользоваться тяжелым вооружением? Это то, чего стоило бояться. Если уж остров из легенд оказался настоящим, то выходит и словесное колдовство, которым якобы владели жители было вовсе не выдумкой. Все за Одного не хотелось бы уничтожать свою драгоценную находку, но все же главным сейчас было заполучить самое ценное — то, что было сокрыто в самом сердце острова. А для этого ему был необходим этот отвлекающий маневр. — Разрешаю. На этом злодей отключился от общего канала связи. Вынув из тела перед собой окровавленный стальной гарпун с заостренным зубчатым наконечником, он зарядил его в свою пушку на левой руке. В правой же он сжал верный клинок с широким, листообразным лезвием с богато украшенной гардой. По своей структуре он больше походил на ручную пилу и требовал немалой силы, чтобы им орудовать. С его помощью Все за Одного направился напролом через стоявшие на его пути джунгли к месту обитания потомков Основателей — Розовым слонам.***
Сражение кипело нешуточное, и туземцы вместе с Бакуго и его друзьями по команде стойко держали свои позиции. Враг нападал лавинообразно, обрушивая шквал из пуль и пушечных залпов орудий, снятых с кораблей. Только благодаря магии отрядов песенных шаманов, среди которых особо рьяно колдовала Джиро, удавалось не отступать. Столкновение магии и технологии происходило на их глазах. В воздухе плелись барьеры, об которые разрывались снаряды, и так снова и снова. В ответ летели заряженные магией снаряды, а также оживала сама природа, и помогала воззвавшим к ее силам шаманам. Противостояние длилось уже достаточно продолжительное время, а ни одна из сторон не желала уступать. Бакуго высунулся из укрытия и в прицел заметил внизу перебегавшего вражеского солдата. Метким выстрелом он положил его отдыхать вечным сном. И меж тем, хотя они и держали оборону, не уступив и пяди земли, его беспокоило неодолимое чувство тревоги. Глубоко в душе Бакуго не сомневался — что-то было не так. — Слишком уж идеально ситуация складывается в нашу пользу, — пробормотал он себе под нос. Если уж кто и разбирался в подобном, так это Тсую. Она всегда говорила, что своим внутренним ощущениям стоит доверять, ну или как минимум, прислушиваться. Как духовный наставник она держалась в тылу, вдали от линии ведения огня. Поскольку стрелы Бакуго уже подошли к концу, ему как раз надлежало явиться за пополнением к Тодороки, который командовал всеми объединенными силами. Протоптанными путями под защитой барьеров шаманства он без труда добрался до ставки командования. Его опасения удвоились, когда он не обнаружил жрицу на месте. Заметив его беспокойство, Тодороки отвлекся от карты местности и поинтересовался о причинах волнений. — В какой-то момент она просто сказала, что ее позвали слоны, — припомнив события, ответил он Бакуго. — Хотя, может, мне и показалось, но вопреки спокойному тону, она выглядела перепуганной. — И верно, она сама на себя не была похожа, — также подивился этому вождь Ганма. «Что же могло ее так сильно испугать?» — едва успел подумать Кацуки, как в шатер в спешке вбежал молодой паренек туземец. — Говори, — обратился к нему вождь. — Пришельцы плюются огнем с небес! — с широкими как блюда глазами возопил гонец. Когда они выбежали на улицу, их глазам предстало зрелище того, как снаряды пиратов, разбивавшиеся о барьеры шаманов, растекались жидким пламенем. Раскаленная масса капала большими густыми каплями на землю и тут же поджигала саму землю. Это были экспериментальные бомбы-ядра тотального уничтожения класса «Погибель». Бакуго видел однажды их в действии, когда огонь от них пожрал палубу корабля «Шото». Сбить это пламя простой водой им так и не удалось, по крайней мере тем количеством, которым они тогда располагали. И судя по интенсивности артобстрела, снарядов враги не жалели и палили что есть мочи. Если люди Все за Одного перешли к таким радикальным методам, что грозили уничтожить все, то дело точно было нечисто. Как будто им было важно чтобы, туземцы сосредоточили все свое внимание именно на них. Под угрозой ведь были и сами слоны, о которых не мог не знать Все за одного. И снова вспомнив об испуге жрице, для Кацуки все встало на свои места. — Если только он уже не добрался до них! — в ярости выкрикнул Бакуго, и вопреки окликам Тодороки и вождя, он побежал вверх по тропе. Туда, где высилось Древо, а под его корнями раскинулось тайное озеро и поляна, где обитали Розовые слоны. — Не вздумайте помереть тут, все вы! И лишь одна мысль билась в его голове рвущейся из клетки птицей: «Только бы успеть к ней!»***
Паровой доспех Все за Одного с честью пережил испытание в виде путешествия через водопад. Ревущие потоки воды как будто бы усилились, стоило ему приблизиться к ним, но даже так природа не смогла остановить человека на пути к его цели. Вот только вода все же смогла повредить некоторые системы жизнеобеспечения, и потому он торопился. Наконец, завеса водопада кончилась, и перед ним предстал вид раскинувшегося золотого луга. Он так и полнился жизнью и поневоле заряжал своей энергетикой Все за Одного. По краям луг окружали скалистые горы, терявшиеся в вышине, будто бы в облаках, хотя на самом деле там уже начинались корни Древа. Что ни говори, а Основатели тщательно потрудились, чтобы скрыть свое величайшее сокровище. Стоило только Все за Одного спуститься в луговые долы, как вскоре до его слуха донеслись призывные трубящие звуки хоботов. Им отвечал одиночный клич, куда ближе к человеку. Гарпун в пушке был наготове, а глаз зорко всматривался за горизонт. Наконец, вдали показался он. Настоящий Розовый слон, в точности такой, каким его описывали древние манускрипты. Величественность походки чудо-зверя и его внешний вид, всем нутром кричащий о неземной природе, в сумме заставляли склонить голову перед их величием. Но только не Все за Одного. Для него они были не более чем тупыми скотами, чья задача — послужить исполнению его мечты. Кажется, одинокий слон, что пасся в отдалении, все же заметил постороннего человека в своей обители. С видом самым что ни на есть любопытным, он спокойно приблизился ко Все за Одного, и в такт шагам зверя содрогалась сама земля. Протянув свой хобот, он принюхался к неожиданному гостю. Дружелюбное существо искало лакомства, с какими обычно приходила жрица. Но вместо вкусностей оно учуяло запах пороха и раскаленного металла. Новые чужеродные ему запахи вызвали опасения. — Слишком поздно, тварь, — промолвил Все за Одного, спустив курок гарпуна, нацеленного в самое сердце слона. Трубный хрип смертельно раненного Розового слона громовым эхом разнесся над всем лугом и еще долго отражался от могучих скал по краям долины. Слоновьи ноги подломились под ставшей неподъемной массой туловища. С глухим грохотом туша слона рухнула на землю, и из раны принялась фонтаном бить кровь. Даже эта жидкость организма была особенной у них, как и все остальное. Там, где капала кровь, из почвы тут же произрастали цветы и душистые травы. Все за Одного скинул шлем на землю, а после и целиком вывалился из своего доспеха, наспех открыв его изнутри. Как умирающий в пустыне от жажды, с таким же рвением он припал к ране в боку слона. Глубокими глотками он впитывал в себя кровь священного животного, и с каждым оным его тело покидала слабость. В ослабевшие когда-то давно мышцах пребывала утерянная сила, а кожа наполнялась влагой и разглаживалась от старческих морщин. Все шрамы, какие были на его теле, также исчезали без следа. И вот, его жажда была утолена, и Все за Одного встал в полный рост. Ставший тесным в отдельных местах камзол лопнул под мощью мускулов. Взяв в руки свой клинок, валявшийся в лужи крови, Все за Одного с легкостью поднял его над собой, и занес над головой слона. Тут округу пронзил яростный женский клич. В такт ему из земли вырвались связки корней, которые кнутами обрушились на Все за Одного. В один взмах он разрубил их все. Тут же в него полетели энергетические сгустки, которыми в него стреляла девушка, очевидно туземка. Ее миловидное, по-детски наивное личико, было перекошено от печали и злости. Окропленный кровью слона клинок с легкостью отражал магию будто бы детские мячики. Заметив смятение на лице противника, Все за Одного перешел в наступление. Его тело буквально танцевало в этом смертельном танце с грацией бабочки, и потому итог был предсказуем. С упоением клинок вонзился в грудь туземки. Подняв оружие над собой, Все за Одного резким взмахом скинул туземку в сторону как осточертевший мусор. Будто бы сломанная кукла, она прокатилась до самого туловища слона. Едва только злодей собрался уходить, как его внимание привлекло то, что девица еще трепыхалась. Окровавленными руками она тянулась к ране, но не своей, а той, что смертельно ранила слона. Тот еще каким-то чудом оставался жив, и его хриплое дыхание обдавало волосы девушки. Слабым касанием хобота он дотронулся до ее лба, и это как будто бы придало ей сил. Зажав ладонями рану в груди слона, она принялась шептать, и ее все слабеющие слова наполняли уши и сознание Все за Одного, хотя смысл и ускользал от него. Но он понимал одно — на его глазах творилось магическое таинство, куда более могущественное и древнее, чем все те фокусы, что та девица показывала до этого. И если верить тому, что читал о древней магии злодей, то она зачастую требовала жертвы. Едва только смолкло могучее заклинание, как свет жизни угас в теле туземки. Пустые глаза смотрели к самому основанию Древа, и как будто бы именно туда и устремилась ее душа. Так посчитал Все за Одного. Он ждал, что сами небеса обрушатся на него, но ничего не произошло. Не последовало ни страшного проклятья на его голову, ни испепеляющей молнии средь бела дня. Абсолютно ничего. Что бы не попыталась сделать эта девушка, она отдала остатки своих жизненных сил понапрасну. — Жалкое зрелище… — проронил Все за одного в задумчивости, вытерев кровь с лезвия о траву. И вновь он собрался покинуть этот омраченный смертью луг, как ему снова помешали. На этот раз куда более знакомый голос, чьего обладателя Все за Одного уже считал мертвым: — Тсую…? — сиплым и безжизненным голосом спросил Бакуго, похоже явившийся следом за этой девушкой.***
Сердце словно забыло, как биться. Дыхание сперло, ком в горле не давал вдохнуть полной грудью. Бакуго как в пьяном бреду медленно шел, даже не замечая и не слыша, что его окликнул Все за Одного. Весь мир сузился до его милой Тсую, обнявшей хобот слона на прощание. Опустившись перед ней на колени, он дрожащей рукой коснулся ее лба, провел пальцами по длинным локонам. Мокрая пелена застилала его взор, и хотелось выть раненым зверем. И Бакуго не стал сдерживаться. Его крик, наполненный тоской утраты, столь же громким эхом пронесся над лугом до самых крутых скал тайной долины. На его плач самой души явились остальные два Розовых слона. Все за Одного было попытался сбежать от них, но оказался настигнут и в итоге прижат к земле тяжелой ногой животного. Не так сильно чтобы раздавить, но достаточно, чтобы крепкий мужчина не мог пошевелится. Даже видя это, Бакуго не испытывал ровным счетом ничего. Казалось, что со смертью его милой Тсую, весь свет померк. Зарывшись носом в ее волосы, он крепко обнял ту, которую не желал отпускать. Внезапно земля рядом с ним содрогнулась, а затем над ним нависла тень. То гордо возвысился над ним третий слон, которого ранил Все за Одного. Дыра в его боку медленно затягивалась, и спустя пару мгновений лишь бледно-розовый рубец напоминал о том, что случилось. С настойчивой осторожностью зверь потянулся к телу Тсую, и Кацуки ощутил, что обязан был уступить ему. Приподняв ее над головой, он передал любимую в хобот слона. Тот бережно принял тело и поднес его к своим собратьям. Все трое вместе приподняли Асуи к небу, после чего в воздухе пробежали искры. Вокруг слонов возник круг несомненно магического происхождения. На его полях начали проступать контуры рун, которых Бакуго не видел даже в племенном колдовстве. Гром сотряс небосвод под корнями Древа. Сила запретного таинства тяготила, поскольку подобная мощь была слишком велика для человеческого восприятия. Бакуго как никогда ещё не чувствовал, себя настолько крошечным в сравнении со всей их Вселенной. Такого он не испытывал даже когда впервые отчаливал в своё первое крупное плавание. Внезапно круг на земле пришел в движение, от него поднялся в воздух еще один такой же и он принялся вращаться по своей орбите, где в центре находились розовые слоны. Импульсы энергии проходили через их тела и по хоботам вливались в тело Тсую. От самых корней Древа, затерянных далеко в небе, к ней опустился луч света. Также неожиданно, как и возник, этот светоч пропал, или же скорее вошел тело девушки. Лишь только после этого слоны закончили свой величественный обряд. Тот же самый слон, который забрал Асуи у Бакуго, передал ему её обратно в руки. С трепетом в сердце Кацуки прислушался, стараясь уловить дуновение дыхания любимой. Томительно шли секунды. Казалось, что он просто неправильно понял этих величественных животных. Однако ожидание дало свои плоды. Слабый вдох девушки стал для него громче самых громких взрывов. Тсую медленно открыла глаза, словно бы еще находилась не с ним. — Где я? Кацуки? — недоумевала она, похлопая ресницами. — Тсую… — насколько смог ласково прошептал он, прижав ее к себе покрепче. — Как же я рад, что ты жива. Бакуго не скрывал того, что плачет. И хотя девушка с трудом себя осознавала, у нее сами собой потекли слезы из-под зажмуренных век. Так они и стояли, две души, ставшие единым целым. И в такт им Розовые слоны вострубили свою песнь, огласив ее на всю округу. Но момент счастья стоило отложить, ведь осталось решить, как быть со Все за Одного. Тот по-прежнему был придавлен массой могучего слона, и растерял все свое величие и помпезность. — Слоны говорят, что тебе стоит решить его судьбу, Кацуки, — передала ему волю священных животных Тсую. — Мне? Они в самом деле так уверены во мне? — с некоторым сомнением спросил Бакуго. — Ты сумел побороть тьму в своем сердце, избавиться от ненависти и теперь более чем достоин вынести справедливый приговор, — с уверенностью подбодрила его молодая жрица. Бакуго посмотрел на поверженного врага и невольно вспомнил все те бедствия, что произошли с ним и его знакомыми и близкими по его вине. Вспомнил, сколько боли и зла он причинил им. Ответ напрашивался сам собой — смерть. Но в то же время, Бакуго понимал, что это неправильно. Выбрав этот путь, он обнулит все труды и старания Асуи и, возможно, что самих Розовых слонов. Мысли об этих существах наполнили его видением верного решения. — Что такое, малыш Бакуго? — с долей язвительности спросил исподлобья Все за Одного. — Неужели растерял всю свою решительность. Мы оба знаем, что нужно сделать — возьми мой меч и отсеки мне голову. — Ты не прав, старик, — сам подивился своему спокойствию Бакуго. — Ты совершил великое множество злодеяний и более чем заслужил подобного исхода. Вот только чему я и научился здесь, на Острове Му, так это тому, что каждая душа имеет шанс на искупление. Каждая. — Ты что же, задумал спасти меня?! — не веря своим ушам, во все горло расхохотался Все за Одного. — Не я, — отрицательно качнул головой Бакуго. — Ты сам. И в твоем случае простого раскаяния будет недостаточно. — Что? — с непониманием выпалил злодей, когда его самого подхватили в три хобота слоны, как до этого они держали Асуи. «В Кругу Вечного Водоворота твоя душа очистится через боль и страдания, причиненные тобой при жизни» Эти слова прозвучали, казалось бы, отовсюду, и от самих слонов одновременно. Подобная перспектива не на шутку испугала Все за Одного. Тщетно бился он в попытках вырваться, но слоны держали его крепко. До самого своего погружения в пучину озера, где на дне и завихрился этот Водоворот, он не переставая проклинал и самого Бакуго и весь этот остров с его обитателями. Наконец, его крики стихли, и над секретной долиной Розовых слонов наступило мирное затишье. Всё было кончено.***
— Так вот ты какой, «Томура», — тихо присвистнул Денки, из кустов рассматривая чёрный массивный корабль, верхняя треть которого была выкрашена в серебристо-голубой. — Безжалостный убийца, покусившийся на нашего «Шото»… Не прощу! Он грозно погрозил кораблю кулаком и обернулся к Мидории. — Чувак, не кисни, — сказал он, положив руку ему на плечо. — Я виновен, — тихо сказал тот, глядя себе под ноги. — Я обрёк эту мирную цивилизацию на войну! К счастью, им удалось поставить священный камень обратно в голову слона, но магия, почему-то не сработала. Барьер так и не опустился, поэтому Изуку и Денки срочно пришлось придумывать запасной план. И ничего лучше диверсии на главном корабле им в голову не пришло. — Ну, вот об это дерево постучись головой, — предложил Каминари, указывая на широкий гладкий ствол. — Хотя, нет, придержи эту ярость и вину для врагов. У тебя есть шанс всё исправить. Только… Как нам на корабль попасть? Послышались шаги. Молодые люди затаились. К кусту подошёл наёмник, облачённый в чёрные доспехи и шлем, словно он заметил присутствующих, но звук расстёгивающейся ширинки всё объяснил: ничего он не понял, просто отошёл по зову природы. Неожиданная идея растянула губы Каминари в улыбку. Он вытащил из кармана тазер и выпрыгнул из кустов, тут же прижимая предмет к шее ничего не успевшего понять наёмника. Ударенный током пират упал на землю, дёргаясь в конвульсиях. Не теряя времени, Денки утянул его в кусты и начал раздевать. Он с триумфом посмотрел на Мидорию: — Хочешь, я и тебе такой же костюмчик достану? Десять минут спустя за первым пиратом спустился второй в точно такой же униформе. — Вот они дураки-то! — воскликнул Денки, связывая второго пирата, которого также обезвредил электрошокером. — Я ожидал от них большей осторожности. — Угу, — кивнул Изуку, поправляя шлем. Ещё несколько минут пыток тазером, и Денки вызнал пароль и прочие тонкости того, как попасть на «Томуру» и влиться в местный коллектив. — Ой, а это что? — спросил Мидория, рассматривая на своей перчатке нечто, похожее на гибрид кастета и накладки на перчатку из какого-то твёрдого материала. Его глаза расширились в изумлении: — Это очень похоже на гравитационный усилитель! — На что? — переспросил Денки. — В перчатке аккумулируется энергия и удар получается намного сильнее, чем если бы без перчатки. По сути с перчаткой твой слабый удар становится сильным, как у профессионального боксёра. Изуку нажал на кнопку, и перчатку окутало лёгким зеленоватым свечением. Не говоря ни слова, он ударил кулаком по земле, оставляя в ней ямку глубиной сантиметров в десять. Руку тут же пронзила боль от ударной волны, а локоть хрустнул. — Ай, — вскрикнул Изуку, хватаясь за локоть и шипя от боли. — Я не учёл, что мне тоже энергия отдаётся от предмета. — Ты в порядке? — встревоженно спросил Денки. — Да, перелома точно нет, и вывиха вроде тоже избежал, — признался Мидория, сгибая и разгибая руку. — Не надо было мне в качестве груши выбирать землю. Но посмотри на эту ямку! Я ведь легонько только! — Ужас… — восхитился Денки. — Ладно, пора нам вывести из строя этого сукина сына!.. План был прост: дойти до центра управления, вывести из строя систему коммуникации. Нет нормальной связи, чтобы курировать отряды — победа в кармане. И в целом им удалось спокойно добраться до этого центра, лишь всего пару раз пришлось применить тазер и мордобой — никто особо не обращал внимания на рядовых наёмников. В коммуникационном центре они обнаружили рослого мужчину с тёмными, отливающими фиолетовым, растрёпанными волосами, в позолоченном шейном корсете и затемнённых очках в золотой оправе, курирующего атаки. Рядом с ним стоял Даби. Он пристально смотрел на молча стоявших в дверном проёме «наёмников». — Что? — рявкнул, наконец, Даби, не выдержав молчания. — Почему не на посту? — У меня тут это… — тихо промямлил Изуку, сложив лодочкой руки. — Штука в руке… — Что за… Ты в своём уме? А-ну марш на пост! — Спокойно, Даби, — невозмутимо сказал второй, наблюдая, как один из «наёмников» закрывает дверь. — Дай им высказаться. — Но, Курогири, тут война, а они… — Сэр, очень прошу, это важно! У меня тут ваши… — продолжил мямлить Мидория, переключая внимание на себя. Даби быстрым шагом подошёл к нему и слегка нагнулся, пытаясь то ли напугать, то ли рассмотреть лицо под шлемом. — Что? Что у тебя «там»?! — Ваши зубы… — ответил Изуку, и в тот же миг Даби получил апперкот в челюсть, от которого потерял сознание и мешком осел на пол. Каминари в два прыжка оказался рядом с Курогири и был уже готов ударить того током, но мужчина словно предвидел атаку и быстро отреагировал, перехватывая руку с тейзером и переключая его на голову самого Каминари. — З-з-з-з, — только и смог произнести Денки, оседая на пол. Он икнул, поднял два больших пальца вверх и загулил с идиотским выражением лица. — Ого, как вы быстро сюда добрались. Похвально, — вежливо заметил Курогири, грациозно подходя к перепуганному Мидории. — И ваш удар. О, какой удар! И даже костюмы! Я впечатлён! Когда это вы успели захватить наших и переодеться? — Не подходи, — воскликнул Мидория, надеясь, что писклявый голос всё же звучал угрожающе. Пятясь, он упёрся в стену спиной. — Я п-профессиональный б-боксёр! — О, у меня нет ни малейшего сомнения, — с иронией согласился Курогири, осматривая явно не по размеру куртку, которая висела на Изуку, как на вешалке. — Ты ведь Изуку Мидория?.. Удивлён, что я тебя знаю? Тебя друзья на корабле звали, когда мы его атаковали. Ты по палубе бегал, как курица без головы. Твой голос очень запомнился объёмом паники и причитаниями, что ты не соглашался «на всё это». Изуку зашипел, хватаясь за локоть правой руки. Курогири усмехнулся, увидев этот жест: — Очень профессиональный боксёр. Ладно, шутки в сторону. Прежде, чем я тебя убью, ответь. Зачем вы сюда пришли? Под пристальным взглядом глаз Курогири было невозможно заставить себя врать. — М-морду бить и провести диверсию, — ответил Мидория. Его сердце дико ухало, а взгляд скользил по белоснежной рубашке, ища, куда можно было бы ударить напоследок. Курогири это понял. — Можешь не стараться, — он демонстративно постучал себе по животу кулаком. Раздался звук удара по металлу. — Металл и провода. Я частично робот. Так что не старайся… — Да, но, всё-таки надежда была, — хмуро заметил Изуку, незаметно нажимая на кнопку на перчатке и морально готовясь к предстоящей боли. — Надежда умирает последней, — согласился Курогири, замахиваясь кулаком, чтобы размазать череп незадачливому учёному-недовоину. Но Мидория закричал что-то нечленораздельное и первым ударил рукой с усилителем Курогири в живот, пробивая броню насквозь, вливая в удар всю вину и ненависть к себе за роковую ошибку. Он почувствовал, как дробятся кости и руку пронзает болью. Но устоял на ногах. Здоровой рукой он оттолкнул обалдевшего Курогири от себя и бросился к Денки. Тот всё ещё сидел на полу в каком-то трансе и радостно гулил, указывая большими пальцами рук в потолок. Мидория схватил лежащий рядом с ним тазер, переключил на максимальную мощность и бросился на частично парализованного Курогири, чтобы окончательно его вывести из строя, а после — уничтожить центр коммуникации…***
«Бортовой журнал. 15 июля. Прошло три с половиной месяца с момента победы над ВЗО. Благодаря своевременной реакции удалось обойтись малой кровью. Местные жители почти не пострадали, а дома отстроили обратно. Уф, пронесло, короче» Денки задумчиво пожевал ручку, перечитывая написанное. Нахлынули воспоминания. В тот роковой день, когда он пришёл в себя, то обнаружил, что находился в доме местной целительницы. Её называли «Исцеляющей Девочкой», не смотря на почтенный возраст. Эта бойкая старушка прекрасно лечила серьёзные ранения поцелуем — особенность её магии. Благодаря её дару, ранения заживали в десятки раз быстрее. И тогда же Денки и узнал, что совмещение магии и технологии и спасло его от гибели: электричество, которое он усилил своей энергией, вместо того, чтобы убить, временно закоротило мозг, сделав его беспомощным лопочущим идиотом. Рядом с ним, на соседней койке, без сознания лежал Мидория с отёкшей от перелома рукой. Как позже выяснилось, он уже после битвы свалился в обморок от болевого шока, приволоча на себе ничего не соображающего Денки в дом к Исцеляющей Девочке. А ещё рядом сидела Кьёка. Увидев, что Денки начал наконец-то соображать, она начала плакать, обняла его и назвала «конченным придурком» за то, что они с Мидорией вдруг так безрассудно вдвоём ломанулись на корабль, никого при этом не предупредив. А вдруг они бы погибли?! И судя по их состоянию, они были на волосок от смерти. Но после этой тирады устало добавила: «Дуракам везёт». Денки же рассеянно обнимал её в ответ, не зная, что ответить, и лишь просил прощения, соглашаясь с тем, что он, и правда, дурак. Плохой новостью было то, что «Шото» опять серьёзно пострадал во время битвы. К счастью, уцелевшие пираты, спасаясь бегством, оставили «Томуру» с хорошими мощными запчастями, которые отлично подходили для ремонта катера. С помощью местных аборигенов Денки быстро и без проблем закончит ремонт. Совмещение технологии и магии позволило восстановить его быстрее и качественнее, чем без магии. Изуку же, придя в себя, всё ещё раненный, направился прямиком к вождю с повинной. Он не мог смириться с тем, какую ошибку совершил, и какие страдания принёс племени. Над Изуку состоялся суд, судьями выступали слоны. Эти невероятные божественные создания увидели, как сильно Изуку мучился виной, и что он усвоил урок, и не стали его наказывать. И этого оказалось достаточно, чтобы и племя его смогло простить, пусть и не сразу. Сам вождь запретил покидать Мидории остров, пока он не восстановит причинённый вторжением ущерб. Мидория работал каждый день без передышки, но не потому, что хотел как можно скорее покинуть остров, а потому, что хотел как можно скорее вернуть племени мир и покой. Если бы не Очако, приходившая к нему с едой, он бы и обедать забывал, полностью посвящая себя восстановлению деревни — дом за домом, улицу за улицей, с утра до вечера. Но разве можно было ей отказать в общении? По сути Очако и спасла его от голодного истощения. Кацуки и Тсую поженились примерно через неделю после полного восстановления деревни. Денки запомнил венки, белые цветы, белоснежных попугаев, слонов и роскошный стол, заполненный деликатесами. Запомнил, как захмелевший Мидория извинялся перед Бакуго за ту роковую ссору, и как Бакуго громогласно отвечал: «Я сам должен извиниться, так что заткнись и дай мне извиниться!». Потом они чуть не подрались, потом извинялись за то, что чуть не подрались, потом побратались и пообещали, что отныне и навсегда они братья. Кьёка, наблюдая за этой сценой, то умилялась, то не могла сдержать смеха. Самым тихим был, пожалуй, Шото. Но оно и понятно: он, как никто другой, хотел как можно скорее покинуть остров, чтобы вернуться к жене. Денки склонился обратно над журналом и небрежно вывел: «Сегодня вечером мы отчаливаем» В их команду добавилась Урарака. У той с Мидорией сложились нежные и тёплые отношения, и никто другого и не ожидал. Разве что сам Изуку решил бы остаться на острове.***
Перед самым отправлением в рубку зашли Кацуки с Тсую. Он держал в руках подвески в виде рога, мерцающего лёгким голубым свечением. — Это позволит вам беспрепятственно вернуться на остров, — сказала Тсую, надевая подвеску на шею каждого члена команды. — И не только вы, но и ваши потомки это смогут сделать. — У, какая милота, — воскликнул Денки, пряча подвеску под рубашку. — Спасибо! Мы обязательно вас навестим в скором будущем! Может, даже уже с потомками. — Губу закатай, — Кьёка от души треснула его по заднице. Кацуки и Тсую заговорщески переглянулись. — Мы ещё кое-что хотим сказать, — Кацуки кашлянул в кулак, прочищая горло. — По местной традиции такие новости обычно говорят через четыре месяца, но так как вы спешите покинуть остров, мы решили сообщить сейчас… Услышав это, Урарака вдруг восторженно взвизгнула и кинулась с объятиями к Тсую. — Неужели?! Вы уже?! Ого! А когда?! — радостно восклицала она, обнимая подругу. — Зимою будет, — ответила она. — А-а-а! Поздравляю! — радостно взвизгнула Урарака. Изуку, Шото и Денки озадаченно переглянулись. — Да ладно, — сказала Кьёка. — А точно? Может, рано ещё утверждать? — Нет, уже месяц как… — Да что происходит-то?! — воскликнул нетерпеливо Каминари. — Что у вас там происходит о чём мы ни сном ни духом?! Рука Кацуки многозначительно легла на живот Тсую. — Вы! Неужели?! Малыш?! — только и смог выдавить Камнари, прежде чем издал вопль восторга. Он резко развернулся к Мидории и начал того душить в объятьях: — Поздравляю! Ура! — Меня-то за что поздравлять? — ошарашенно спросил тот, не зная, как правильно отреагировать: оттолкнуть ли друга, или сочувственно похлопать по спине. — Не я же отец! — Ты не отец, но ты дядя! — радостно возразил Денки. — А значит, мы точно вернёмся сюда! Не жить же племяннику не зная своего дядю, да?!***
Двигатель катера завёлся без проблем, машина пробудилась и отчалила от берега острова. — Боишься? — спросил Изуку у прижавшейся к нему Очако. Девушка отрицательно покачала головой. Она испытывала восторг перед неизведанным, мечтая своими глазами увидеть все те чудеса, о которых так много рассказывал Мидория. — Немного, — ответил Шото. — Не то, чтобы боюсь, но волнуюсь, что там дальше будет… Всё-таки столько времени прошло… — Он не тебя спрашивал, — фыркнула Кьёка, рассматривая свою подвеску. — Ух, не терпится мне увидеть лицо старого хрыча, когда мы приплывём со всем добром обратно! — Да, будет приятное зрелище, — тихо согласился Шото, устремляя свой взгляд к приближающемуся горизонту. — Мы этого заслужили. Безусловно.