***
«Знаю сбудется наше свидание, затянулось с тобой расставание. Синий месяц за городом прячется, не тоскуется мне и не плачется» – Любэ «Позови меня тихо по имени» Раздается глухой щелчок курка. Секунда. Пуля быстро, стремительно разрывает ледяной воздух. Крик. – Пчёла, вниз! Не успел. Пуля-дура задела плечо. Рассекла нежные ткани кожи. Алые, горячие струи стекают по руке Вити, но тот пока не обращает внимания – шок. Космос быстро отстреливается, а после бежит к Пчёлкину, наваливаясь всем телом и отбрасывая в сторону. Взрыв. Все продумали, чёртовы подонки. Благо, он не так сильно задевает парней. Если бы Кос не отбросил Виктора в сторону, тот бы оказался чуть ли не в эпицентре. Кровь неистово красит девственный снег в ярко-бордовый цвет. Красной жидкости много, очень много. Пчёла закусывает губу. Больно. Холмогоров за несколько секунд возвращается в реальность, пытается остановить бегущую кровь из раны в плече товарища. Тщетно. Витя это понимает. Прекрасно понимает. Измученно улыбается, берет руку друга в свою, подносит к холодным губам, щеке. Лицо Пчёлкина медленно становится бледным. Космос пытается поднять того на руки, донести до машины. Бесполезно. У самого силы на исходе. Мысли Виктора путаются. Он не думает о ноющем плече, о товарище, нет, о возлюбленном, по щекам которого бегут слёзы и скатываются по шее, а влажные дорожки замерзают на морозе. – Вить, держись пожалуйста, солнце, – шепчет нежно Холмогоров, сидя на коленках, на снегу, рядом с Витей, – потерпи немножко, пара минут и мы летим в больницу. На Линкольне. Он нас быстро домчит, такой же только у меня и Майкла Джексона, помнишь? Только держись, дорогой мой. Ответа не следует. Пчёла уже полностью в своих мыслях. Он думает о том, что они слишком юны для такого, что они сейчас должны быть не в чертовой лесополосе, а где-нибудь дома, пить чай или чего покрепче, если не вместе, то хотя бы со своими «девчонками» или Сашей, Филом и Оленькой. А лучше не чай пить, а уже лежать в кровати, желательно в объятиях друг друга. Он думает о том, что не должно было быть в их жизни наркотиков. Ни грамма. Думает о маме, о Белом, о Валере, а самое главное, о Космосе. Его любимом Космосе, идеально соответствующим своему имени. О Косе, который друг детства, с которым они в первый раз попробовали коньяк, с которым они учились целоваться, в глазах которого хочется утонуть. – Держись, Пчёлка моя, – все ещё шепчет Кос. Поднимается сам. Делает попытку взять Витю на неистово трясущиеся руки. С горем пополам получается. Он несёт его на руках к машине, стоящей неподалеку, сажает на переднее сиденье, сам обходит и садится рядом, – вот пол дела и сделано, Витенька, вот пол дела и сделано. Теперь только доехать осталось. Холмогоров заводит машину – и тут снова удача. «Ласточка» заводится с первого раза, немножко прогревается и Космос трогается. Выехать сложно. Везде этот снег. Сиденье заливается кровью, но на это плевать. Космос отстирает. Ну или на автомойку сгоняет. Застряли. «Ебаный снег» – несётся в голове у Коса. Каждая минута на счету. – Витенька, держись милый, пожалуйста, – прикусывая нижнюю губу, уже в голос говорит Холмогоров и пытается выехать. Бесполезно. Абсолютно бесполезно. Плечо начинает жечь адовым огнем. Веки тяжелеют. Витя набирается последних сил, старается дышать ровно. – Космос, знаешь... – пауза – а я люблю тебя, – Пчела сделал глубокий вдох, – всегда любил. Так что, исполни мою просьбу, пожалуйста, – прикрывает глаза, смотря на расплывчатый мир из-под вуали длинных ресниц – зрение стало плохо фокусироваться, а это плохой знак, – назови меня по имени, в последний раз. Без лишних слов, просто скажи мое имя. Я так люблю, когда ты меня так зовёшь, без всякого понта. – Витенька, родной, – машина глохнет. В голосе Коса слышится паника и нервозность, – Пчёлка моя, Витенька, я тоже тебя люблю, – бросает управление. Как можно аккуратнее, чтобы не задеть плечо, поворочивает голову Вити на себя, целует. Так нежно, как только может. Так же нежно, как тогда, в восьмом классе, когда учились целоваться друг на друге. Виктор улыбается в поцелуй. Искренне, чувствуя самое огромное счастье в своей жизни. Голова начинает кружиться, в висках бьёт. Он закрывает глаза, уже в последний раз. Холмогоров чувствует лёгкий холодок, отрывается от губ Вити. Пчёла не дотерпел до больницы, не подождал. В горле появляется ком, в глаза ударяют слёзы, хотя казалось, что уже все выплакано. На душе камень. «Это все я виноват. Не довёз, не спас» – думает Кос. На автомате Космос Юрьевич берет руку Пчёлкина в свою, свободной открывает дверку бордачка. Нащупывает кончиками пальцев металлический холод стальной коробочки с табачнымм палочками и ручку пистолета. Достает из портсигара одну штуку, последнюю, и зажигалку, которую хранит в нём же. Нервно закуривает. Затем проверяет. Заряжен. Достает, вертит в руках. Пустым взглядом устремлён в сосну. Открывает рот, дуло идеально входит между зубами. Сжимает руку Пчелкина покрепче, переплетая пальцы. Щелчок. Смесь крови и мозгов разлетается по всему салону.***
Солнце встаёт, становится теплее. Стоя посреди золотых колосков, Витя видит бегущего к нему Коса. Бригада потеряла двух членов. Ну и хрен с ней! Самое главно, что они снова вместе. Космос стягивает Пчёлу в объятиях, прижимает к своей груди, чувствует спокойное дыхание. – Витенька мой, Пчёла, родной мой, – шепчет он сквозь слезы, – я люблю тебя, очень, очень сильно, – целует щёки, лоб, глаза, шею. – И я тебя люблю, Космосенок мой, Кося, Косечка, – Витя радостно отвечает на поцелуи. Наконец-то настало спокойствие и идиллия. Чувство любви медленно разливалось по каждому фибру души Вити и Коса и по воздуху рядом с ними. Никаких больше убийств, никаких наркотиков, никакого оружия и тяжести на сердце. Только Пчёла, Космос и бескрайнее ржаное поле.