По соседству.

У нас у всех было пару дней, чтобы прийти в себя и отоспаться. Конечно, эти дни не проходили без репетиций и ссор. -Всё, я больше не буду ничего делать, - Виктория сняла с себя бас-гитару, подняла руки вверх и покинула студию. -Потому что ты ложаешь, даже Оливия это подтвердит, - сказал Томас вслед уходящей девушке. -Почему «даже»? – удивилась я. -Ты! – басистка вернулась к нам и указала пальцем на Раджи, - хочешь – играй сразу же и на электрогитаре, и на бас-гитаре. На одного участника меньше, на одного участника больше в нашей группе. Какая разница? Де Анджелис очень нервничала и часто срывала репетиции, потому что ей не нравилось, как она играет. -То я тут не сыграла свою партию, здесь я вообще запуталась, - она указывала на ноты, разбросала их по полу и ушла, - значит, буду тренироваться усерднее. В нашем доме с Итаном появлялась только я одна. Я опечалено посмотрела на пустую спальню и, открыв ноутбук, наконец решилась заказать хоть что-то без парня. Через несколько часов некоторая мебель уже ко мне приехала, и я радостно заглянула в гостиную, когда всё уже было расставлено по своим местам. -Хоть это маленькая вазочка, кресло и ковёр, но уже на наш дом смотреть приятнее, - говорила я Итану по видеозвонку и не переставала улыбаться. -Ого, ты меня очень заинтриговала, - прошептал он, - не знаю, когда смогу приехать, родная. Тут у всех такая паника. В прочем, неважно. Как твой день? И все разговоры были в таком духе. Ни обнимашек, ни поцелуев не было слишком долго, и я уже как можно скорее хотела встретиться с парнем, но не могла. Я решила навестить Джейсона и провести с ним время, так как скоро уезжаю. -Сестрёнка? Какими судьбами? – он снова задушил меня в своих объятьях своими огромными руками. -Ого, твои руки стали сильнее. В качалку ходишь? – пошутила я. -Да. Мои глаза округлились. -Серьёзно, - утверждал он. -Как так? Прям без шуток? А чего это ты так резко начал ходить в спортзал? – расспрашивала я. -Да так, просто. Ничего особенного, - он подошёл к зеркалу, сделал максимально серьёзный вид и потрогал свои бицепсы. Я залилась смехом, и он долго не мог понять, в чём дело. -Джей, кажется, я всё поняла. Произвести впечатление на Патрицию и всё такое…ну да. -Оливия! – он кинул в меня подушку, - ничего смешного. Она любит парней в форме. -Смотри не перекачайся, братик, - я ещё раз посмеялась и ушла на кухню. Вечером мне позвонила Виктория. Она лежала у себя в комнате полностью измотанная и рассказывала мне обо всём из последних сил. -Эй, зайка, держись там. Знаю, что это бесполезные слова, но я в вас верю, правда. У вас всё получится. -Мы стараемся. Тут все слетают с катушек. В нашей студии обстановка ещё никогда не была такой, - говорила девушка. -Какой? -Ужасной. Даже не знаю, как выразиться. Мы материмся друг на друга с утра до ночи, и всё равно ничего не сдвигается с места. Люди ждут от нас чего-то невероятного, но как можно оправдать их ожидания, когда мы сами не уверены в том, что делаем? Я ужасно устала. -А Итан говорил, что у вас всё хорошо. Просто небольшая паника, - расстроилась я. -Он это называет небольшой паникой? Может, он просто не хочет тебя расстраивать? Не знаю, почему не рассказывает тебе, что у нас тут каждый день происходит? -Расскажешь мне всё? – попросила я. -Например, вчера Томас раздолбал уже две гитары. За один вечер, представляешь? Одна из них была его самой любимой, он даже во время выступлений боялся её уронить или сломать, так как безумно её любил и никогда с ней не расставался. А тут вчера взял и специально разнёс её на мелкие кусочки, - Де Анджелис взяла себя за голову, - а Дамиано сорвал голос и не знает, как будет петь дальше. Он теперь даже орать на всех не может. Итан тоже нервничает, но он, пожалуй, самый терпеливый из всех. Ничего ещё не ломал, но мы знаем, что внутри себя он тоже всех проклинает. Он тоже уже ломается, - говорила Виктория без остановки, - хотя…было одно такое дело позавчера, когда я увидела, как Торкио одним ударом ноги разнёс барабанную установку, но потом он быстро её собрал и сделал вид, что ничего не было. Поэтому это успела увидеть только я. Конечно, после этого я с ним поговорила. ФЛЭШБЕК: -Итан, - Виктория воспользовалась моментом и зашла в пустую комнату, в которой сидел барабанщик. -Да? Что-то хотела? -Хотела поговорить с тобой, - девушка уселась рядом с Торкио, - я видела, что ты сделал сегодня. Взгляд длинноволосого сразу же изменился. -Я не хотела этого говорить тебе, но я всё видела. И я хотела удостовериться, что с тобой всё в порядке. Мы срываемся друг на друга, разбиваем гитары, метаем первое, что попадётся под руку, ты же это знаешь. Но ты держишь всё в себе. Ты просто молча спокойным взглядом смотришь на всё это. Ты молчишь, ты ждёшь, пока наша истерика закончится. Ты просто ждёшь, это так ужасно, прости нас всех, Итан. Мы срываемся, но не думаем о тебе. Мы ни разу не спросили, как ты себя чувствуешь, как ты со всем этим справляешься. Ведь ты тоже человек, и у тебя тоже есть чувства и терпение, которое вот-вот закончится, или уже закончилось. -Вик, всем сейчас тяжело. Я не скрываю, мне тоже. Но нужно справляться с этим. Мне помогаете справляться вы, когда находитесь рядом со мной. От вашего присутствия мне на душе уже становится легче, так я и справляюсь со всеми трудностями. В каком бы вы настроении ни были, я счастлив, когда я с вами. Но я несчастлив, когда Оливия так далеко от меня. Ей нужно побыть у нас дома, потому что я не хочу, чтобы она видела всё, что у нас происходит сейчас здесь. Все расстроены, и у всех уже не осталось сил. И я хочу, чтобы хотя бы Лив осталась такой же радостной, какой отсюда уехала. Понимаешь? КОНЕЦ ФЛЭШБЕКА. Басистка мне всё рассказала, и мне стало так жаль всех. Я думала, что они справляются, но на самом деле Итан снова не хотел показывать мне свою слабость и жаловаться на жизнь. Ведь «всем нелегко» - сказал бы он. Выезжать нужно было уже сегодня вечером. Я попрощалась с братом и с чемоданом стояла у входа в дом группы. Передо мной открылась дверь. Дамиано посмотрел на меня и завизжал. -Оливия! Ты снова здесь, ты так быстро, - он улыбался и тискал меня. -Господи, ты прям как мой брат. Вы что-ли вместе в качалку ходите? Дамиано, понятное дело, не понял моей шутки и просто пропустил меня в дом. Чемодан я оставила на улице. Итан стоял в своей комнате в одном полотенце и рассматривал себя в зеркало. -Итан, я вернулась. Он резко обернулся и. увидев меня, быстро подошёл ко мне. -Я так скучал, - он крепко обнял меня, вдохнул мои духи и повалил на кровать. -Да что ж вы все такие сильные сегодня? – рассмеялась я. Не помню, как мы доехали до аэропорта. Всё отрывками. Было слишком жарко, чтобы что-то запоминать. Помню, как мы ехали в фургоне, как на меня обеспокоенно смотрел Итан, как Томас помог мне донести сумки и ещё какие-то размытые моменты. Жару я не переносила от слова совсем. Единственное, что меня успокоило – это посадка на самолёт и красивые виды на облака, когда мы уже взлетели. -Уже не боишься? – спросил Дамиано, сев рядом. -Что? -Опять вся в своих мыслях, - улыбнулся парень, - говорю, не боишься больше высоты? -Не знаю, видимо, мне стало уже всё равно. Конечно, я напрягаюсь, когда нас трясёт, но уже не так сильно, как в тот раз, - сказала я. Томас снова открыл копчённые сухарики, от которых меня начало тошнить. -Ну как же без копчённых сухариков в самолёте? Это же твоя традиция, - пошутила я над Раджи. Не помню, как мы вышли из самолёта, не помню даже названия города. Все так спешили и суетились, пытались аккуратно выгрузить всю аппаратуру и вещи, что я просто всем помогала, либо же не мешалась под ногами и в стороне ожидала всех остальных вместе с Вик. Отель был достаточно красивым и выглядел богато. Мы с Итаном прошли в нашу комнату и легли спать. Нам было совсем не важно, сколько времени. Нам было неважно, кто сейчас и чем занимается. Мы легли на огромную кровать, повернув друг к другу лица, и крепко заснули. Нам было важно, что выступление только завтра утром, и у нас есть ещё куча времени впереди.