4.
Мы были у меня. Родители предпочли мне дачные хлопоты и заботы со всякими цветочками и оставили меня дома, на попечение одиночества. Однако я не был одинок. Компанию мне составила Риточка. Мы приятно провели время, в окружении лёгкой любви и потускневших фисташковых обоев спальни. Ещё один восхитительный вечер в копилку. Она, пальчиками, решетила мои коньячные - как она их называла, локоны, а я - ее черные. Кофейные струйки ее волос я собирал в пряди, заплетал в косы, хвосты, мальвинки. Я успел освоить множество причёсок из Интернета. Несмотря на разницу эпох, у нас были темы для разговоров. Рита, в силу своего "возраста", больше любила читать, а я вот смотреть. Из-за этого, иногда, при обсуждении какого-то произведения, наши представления о событиях расходились. Так как экранизации всё-таки могут сильно отличаться от оригинала. Поэтому мы договорились, что дабы избежать лишних споров, лучше если я буду ознакамливаться с оригинальной книгой, а она будет смотреть ее экранное воплощение. На этот раз выпали несчастные и уже и так настрадавшиеся от чужого мнения "Сумерки". Вспоминать сюжет вампирской саги было отдельным видом... ностальгии. Оказалось, что книга идентична экранизации. Нам было даже нечего обсуждаться, ведь там все было понятно без лишних слов. Следующим предстояло прочитать "Бегущий по лабиринту". Но не получилось... Вообще изменения мира, общества и их прослеживание невероятно увлекало нас с Ритой. Если взять, те же "Сумерки". Я узнал их как литературное произведение только сейчас, а Рита прочитала их ещё когда они вышли, еще когда десятилетний я гордо старался выдрать свои последним молочные зубы и из литературы знал только сказки Пушкина, да басни Крылова. Она могла поделиться многими своими интересными наблюдениями. Она рассказывала о пуленепробиваемости корсетов из китового уса и попытках есть плоды кустов картошки. Я рассказывал о прекрасном детстве нулевых годов, концом которого послужил насыщенный, спорный и поворотный 2014 год. Только сейчас я задумался, что, возможно, я, в некотором роде, чисто гипотетически, относительно Риточки был похож на Беллу. В смысле, имел романтическую связь с бессмертным. Но лишь в этом. Я не был серой мышью, по крайней мере, надеялся, что я не таков. Я всегда чувствовал внимание публики, безусловно, оно за частую на меня давило, но я отвечал ей взаимностью. Можно сказать, душа университетской компании, плюс личиком вышел. Не подозревал, что люди так любят прямые носы и длинные ресницы, за которые в старших классах меня вообще прозвали "красавицей" или "куклой", иногда "геем", вроде того. Однако в институте все сильно меняется. Вокруг меня обычно собирались самые большие тусовки, ко мне часто обращались за помощью и многие пытались завести со мной дружбу. А я и не против. Я старался смотреть на людей с оптимистичной стороны, тем более в школе дружбы мне не хватало. Да и вообще мог признать себя жизнерадостным человеком. У меня была цельная семьи из мамы и папы, хороший достаток, я - единственный ребенок в семье. Мне просто было не из-за чего грустить. Эмоциональные качели начались с появлением Риточки. От ревности, обиды, злости, возмущения до безмятежности, радости, наслаждения. Туда-сюда, вверх-вниз, с разгону снова вверх и мгновенно вниз. А Рита занимала роль Эдварда. Но совершенно не совпадала с ним по характеру. Риточка вовсе не думала о нас, как о равных существах. Она знала, что я ей не ровня и регулярно мне это напоминала. Я не смел высказываться о ее решениях, контролировать, тем более запрещать что-то. С ней нельзя было так обращаться. А вот со мной можно было, например, запрещать обращаться на "ты", и я ей это разрешал. Тогда она приходила в ярость, рвала и метала все, что видела. У нее даже, как будто радужка темнела до темно-ежевичного. Бровки в мгновение ока сдвигались к переносице, рот открывался, острый язычок активировался, и она обливала меня всеми ругательствами, которые знала. С таким рвением, что я начинал чувствовать позывы в шее, словно ее розовые коготочки, как кобра, уже обвились вокруг нее, вонзились и принялись жадно душить. Поэтому я не доводил ее до такого состояния. Сказала нет, значит нет. Последнее время Риточка приходила из супермаркета все более раздражённой, чем в прошлый раз. Подолгу молчала, часами мешала кофе, стуча ложечкой по стенкам кружки и сосредоточенно смотрела в одну точку. Из-за ее сосредоточения, не мог сосредоточиться я. Она пугала. Ради нее я откладывал презентацию на компьютере и ходил по пятам за ней по квартире, пытаясь привести в чувства. Она не замечала. Видимо, думала. В конце концов я сдался и просто вернулся к учебе. Изредка мне всё-таки удавалось достучаться до нее и выбить хоть какие-то эмоции. Я пользовался своей удачей по максимуму. Таскал погулять в парк, прокатиться на аттракционах, поплескаться в аквапарке, короче, служил шутом. Как всегда. По привычке. Я уж подумал, что наши отношения протухли, искра исчезла, я ей больше не интересен. Однако протухала она, а я лишь был кусочком льда, вместо хорошего морозильника. Дни наших отношений были сочтены. На последок она все-таки очнулась от вечных размышлений и уделила мне время. Последним моим счастливым воспоминанием была Риточка, окутанная своими чернильными волосами, словно бархатным пледом, отливавшим синим. Похоже на ночное небо. Где-нибудь далеко. Вне городской суеты. И я держал ее хищную, когтистую, будто по кошачьи незаметно ускользающую ручку в своей руке. Так и заснул, с улыбкой на лице. Щелчок. Приоткрыл глаза. Слезы на подушку. Наверное ей потом будет хлопотно сушить подушку. Онемение обездвиживало, надвигаясь с ног и рук к сердцу, потом к подбираясь к мозгу. Риточка походила на русалку. С длинными волосами, прикрывающими голое тело, растворялась в ночи. Я не запомнил ее лица, когда умирал, думаю, просто не успел увидеть. При жизни я так и не узнал, что она постепенно влюблялась в меня и оттого теряла свои способности. А способности - это сила, это власть. Именно то, что так любила Рита и чем так дорожила. Больше, чем мной. Намного больше.꧁༺ 𝓣𝓱𝓮 𝓔𝓷𝓭 ༻꧂