Лёжа на кровати Мелисса уже довольно долго глядела в глухой камень на потоке. Она подняла руку, лениво скосив взгляд на бинт, окрученный белой змеёй вокруг предплечья. Тяжело вздохнула. Из-за полученных травм Ханджи силой не выпускала её из комнаты, навязывая необходимость в постельном режиме. Отсутствие доктора на экспериментах она с лихвой восполняла докладами, которые девушка в идеале должна была записывать, пока до капитанши не дошло что держать перо с обожженными руками весьма проблематично. Однако она быстро нашла выход и из этой ситуации и спихнула всю работу на Моблита: бедный мужчина, выглядевший ужасно измученным переработками, приходил к доктору по вечерам с подробными отчётами. Мелисса неловко забирала бумаги, зачем-то извиняясь за предоставленные неудобства. Будто в бредовых идеях Ханджи была её вина. Хотя, безусловно, её вина присутствовала, но лишь в собственной неосторожности.
Так прошла целая неделя, пока в один момент любые визиты в её обитель резко не прекратились. Мелисса же, восприняв это как знак что изоляция подошла к концу, вышла на поиски командира. Но, к огромному удивлению, ни его, ни кого-либо другого из капитанского состава она не встретила, связав это с неумолимо приближающимся днём экспедиции. Очевидно, разведчики находились на собрании в одном из бесконечного множества кабинетов, вход в который ей был заказан. От безвыходности положения она вновь вернулась в свою комнату.
Некогда желанная возможность обдумать все события минувшего месяца обернулась самой настоящей пыткой. Череп уже раскалывался от непрекращающегося анализа — правду говорят, что вредно слишком много думать. Но в этом была её проблема — Мелисса не могла остановиться. Не могла не зарываться по локоть в зыбучие пески разума, где один неосторожный шаг погружал в пучину тревоги. Потому, она уже несколько часов терзала себя мыслями, воскрешая в памяти каждый даже самый, казалось бы, незначительный диалог; лицо каждого солдата, встретившегося ей за это время. Искала хоть одну зацепку… И вот, неожиданное воспоминание заставило её подорваться с места. Ну конечно, как она могла не вспомнить об этом раньше?! Схватив с вешалки халат и впопыхах накинув тот, она в очередной раз отправилась на вылазку по корпусу.
Всюду сновали новобранцы, ранее заполонившие замок. Их было не так много, но юные парни и девушки отчетливо выделялись на фоне опытных солдат. Мелисса шла осторожно, стараясь не разглядывать людей слишком открыто. Лишь невозмутимо, будто прогуливаясь, искала знакомые лица. Она пыталась выхватить разрез холодных глаз Энни, или необычайно высокий рост Бертольда, что без проблем выделил бы его из толпы, или же вновь разглядеть широкие черты Райнера…
Мелисса корила себя, что не вспомнила об одной детали раньше: в тот день, когда убили Сонни и Бима, на Брауне абсолютно точно была Кадетская форма. И, если верить разговорам военных, обряд инициации как раз прошёл несколькими днями ранее, позволяя ей проверить собственную теорию. Самонадеянно было полагать, что сразу трое Воинов придут в Разведкорпус, но нельзя было исключать тот факт, что им также как и ей нужен Эрен. Хоть один из них, но должен был выбрать этот легион. Хоть один.
Но никто из встреченных незнакомцев не привлёк её внимание. Лишь странная девушка с копной каштановых волос, собранных в пушистый хвост, что опасливо вышла из-за поворота на кухню. Под курткой она прятала пару буханок хлеба и, столкнувшись с Мелиссой взглядом, задом попятилась обратно. Это стало последней каплей.
Раздражённая начавшейся мигренью, доктор решила вернуться обратно, но на полпути вспомнила о ещё одной забытой вещи, отныне требующей её внимания — лазарет. Пусть тот действительно перешел к ней на правах полноправного начальника, а вместе с ним в придачу и тонна бумажной волокиты, но она откладывала работу все эти дни, оправдываясь ожогами. Теперь же это показалось Мелиссе отличной причиной вновь вернуться в игру.
Решив использовать отчеты как доказательство её улучшающегося самочувствия, она провела всю ночь, не смыкая глаз. Шоком стало то, что спонсирование медицинского пункта целого корпуса едва дотягивало до обычной столичной больницы. Бурча под нос ругательства, и превозмогая жгучую боль в предплечьях, доктор исправила всевозможные финансовые отчеты, заказала недостающие медикаменты и, по совету Ханджи, мебель. Оформила всё это в приемлемый вид, чтобы, вооружившись внушительной папкой, на рассвете отправиться на поиски командира.
Однако с каждым шагом чувство неуверенности начинало липко расползаться по груди. Она ведь может беспокоить Смита по такому поводу? Не слишком ли слаб её аргумент для того, чтобы отвлечь командира от работы? Всё же каждый раз, сталкиваясь с этим человеком, Мелисса будто ходила по лезвию ножа. Казалось, от этих ясных глаз ещё не ускользнула ни одна её ложь — Эрвин будто видел её суть насквозь. А теперь она добровольно шагает в его логово, надеясь, что жалкая причина в виде исписанных бумажек будет в силах убедить его вновь подпустить её к Эрену. Мелисса резко замерла посреди коридора, позволяя этим мыслям поглотить её уверенность. Тревога уже привычной желчью ощущалась в глотке: девушка пыталась отдышаться, игнорируя очередные мысли о собственной бесполезности.
— Лиссочка! — неожиданно раздавшийся голос выбил панику из тела.
Доктор испуганно обернулась, наблюдая, как Ханджи торопливо направляется в её сторону. Сальные волосы женщины прилипли ко лбу, а грудь вздымалась почти также часто, как и её.
— Почему ты не в комнате? — спросила учёная, разлепив губы, потрескавшиеся от ветра.
Перспектива вновь быть запертой в четырёх стенах обожгла сознание, и девушка наигранно захныкала:
— Сжалься, я в жизни не лежала столько часов подряд! Да и мне уже гораздо лучше, смотри, — она неловко покачала широкой папкой, — я разобрала некоторые документы по лазарету и как раз направлялась к командиру Смиту.
В ответ на эту фразу капитан скривилась, будто ей сообщили нечто действительно отвратное.
— Нравится же тебе возиться с бумажками, — в известном жесте она покрутила пальцем у виска, — скажи, это какая-то болезнь?
Мелисса хмыкнула, притягивая бумаги плотнее к груди, выстраивая привычную стену. У людей часто была подобная реакция на её сверхурочные. Ханджи же нетерпеливо качнулась, заводя руки за спину.
— В любом случае, Эрвина нет у себя, сейчас он на закрытом совещании по обсуждению стратегии.
— Правда? И почему же ты не там? — беззлобно поинтересовалась девушка.
Учёная отвела взгляд, будто нашкодивший ребёнок и над чём-то задумалась. Пауза длилась недолго — обернувшись с многозначительной ухмылкой, женщина протянула:
— Вообще-то я как раз туда шла, — она схватила доктора за руку и потащила дальше по коридору, — но теперь пойдём вместе, раз уж нам по пути!
Мелисса попыталась воспротивиться, но быстро стушевалась, давно усвоив этот урок — если Ханджи Зоэ что-то взбрело в голову, то лучше молча подыгрывать, если хочешь сберечь психику. Перестав чувствовать сопротивление, женщина отпустила её кисть, но продолжила нестись с той же скоростью.
Остановилась она лишь у входа в кабинет, что находился в достаточно удаленной части штаба. Девушка, едва поспев за ней, в тяжёлой отдышке согнулась рядом. Ханджи одним движением настежь распахнула глухую дверь.
— Господа, боюсь, я немного задержалась, — задорно сказала она, шагнув в кабинет.
— Ты совсем обнаглела, Четырехглазая? Собрание началось двадцать минут назад.
Из-за широких плеч ученой невозможно было разглядеть говорящего. Но даже спустя неделю голос этого человека оставался свеж в памяти, и Мелисса вмиг пожалела, что вырывалась из хватки недостаточно отчаянно.
— У меня была причина! — возмущённо выпалила Ханджии, обернувшись, позволила свету от окон очертить фигуру девушки, скрывавшуюся в тени, — я встретила одну заплутавшую особу и решила помочь ей по доброте душевной.
И вот, Мелисса вновь стояла посреди проёма, потная и помятая, с раскрасневшимися щеками и под прицелом десятка глаз. Почти традиция.
Помещение напоминало скорее учебный класс, нежели воинский кабинет: ровный ряд парт, меловая доска с нарисованной на ней непонятной схемой и этот ни с чем несравнимый запах дубовых досок, заботливо нагретых лучами солнца. Разглядеть же присутствующих она не успела — с другого конца комнаты уже раздался строгий голос командира:
— Доктор Вайс? Вам что-то нужно?
— Какие-то очередные бумажки, на которых вы уже помешались, — беспечно произнесла Зоэ, занимая своё место. Она выглядела довольной своей маленькой выходкой. Теперь внимание всех присутствующих сместилось на хитро подброшенную ей наживку.
— Добрый день, — не здороваясь ни с кем конкретным, Мелисса направилась прямиком к мужчине, что стоял за своим столом, старательно игнорируя пристальные взгляды. Папка с тихим стуком приземлилась на затертую поверхность, привлекая к себе его внимание. Наконец, изучающие глаза Смита перестали сканировать её лицо.
— Это различные отчеты по лазарету, начиная с финансовых, заканчивая фармацевтическими. Как видите, я уже могу держать перо, потому надеюсь вернуться к экспериментам в ближайшее время, — она говорила быстро, ей стоило огромных усилий стоически выдержать пробирающий спину взгляд иссиня серых глаз, что она ощущала на себе с первой секунды. Мелисса даже с точностью могла сказать, где и в каком положении в этот момент находился Леви.
Не получив ответа, доктор неловко качнулась на носках.
— Это всё, что я хотела сказать, удачного собрания, — она развернулась и, закусив губу, была готова ретироваться.
— Можете остаться, — остановил её низкий от усталости голос Эрвина, — сегодняшнее собрание скорее инструктаж, к тому же подобный… энтузиазм не следует оставлять без внимания.
Прокатившуюся в этот момент по кабинету волну напряжения, девушка ощутила каждой клеточкой кожи. Присутствующие капитаны и элитные солдаты замерли, на лицах будто был выведен огромными буквами короткий вопрос.
— Хорошо. Спасибо, сэр, — она не была уверена, что это комплимент, но, всё же поблагодарила и заняла свободное место в первом ряду. За спиной засуетилась Петра, но из-за возникшей неловкости доктор решила не оборачиваться, сфокусировав всё свое внимание на словах Смита.
— Для новоприбывших повторюсь, сегодня мы ещё раз обсудим наиболее безопасный маршрут до Шиганшины, — командир отвернулся к доске, разворачивая огромную карту, что перекрыла собой нарисованные мелом фигуры. Мелисса догадалась, что те означали положения небольших отрядов, но больше они ей ни о чем не говорили, — доктор, вы бывали прежде в пределах стены Мария?
— Нет, до прорыва стены я практически всё время проводила в родном городе, — ответ прозвучал слишком резко. Она всё еще не могла унять волнения от новизны происходящего и навязчивых мыслей о реальной причине её нахождения здесь. Казалось, каждый в комнате думал также: «Что тут забыл человек, никоем образом не связанный с миссией?»
— Очень жаль, мы думали, вы разбавите наши идеи.
Больше командир Смит не обращал на неё никакого внимания, вернувшись к обсуждению насущной проблемы. Девушка мало улавливала суть, то и дело, сталкиваясь с непреодолимым препятствием в виде военной терминологии. Задавать вопросы было выше её гордости, потому она могла лишь изредка хмуриться, прищуриваясь на каждое неизвестное слово, и бороться с нестерпимым желанием выскочить из кабинета. Наверняка капитан, прошибающий её спину тяжеленным взглядом битую минуту, только этого и ждал. Мелисса криво ухмыльнулась в скрещенные у лица ладони, мысленно уверяя себя, что не доставит Леви такого удовольствия.
Атмосфера тем временем перестала быть столь гнетущей: участники, смирившись с присутствием постороннего человека, расслабились, вливаясь в рабочий процесс. Со всех сторон сыпались вопросы и различные уточнения. Эрен, чьё нахождение здесь Мелисса не сразу заметила, был активнее прочих — это наводило на мысль, что он тоже был новичком на подобного рода собраниях.
— Но командир, мы не можем постоянно останавливаться в лесу гигантских деревьев! — подорвался со своего места мальчик, — такими темпами экспедиция затянется, это слишком большой риск.
И он был прав: с точки зрения Разведчиков второй попытки не будет. Если они не заделают стену, то стоит Эрену сунуть нос обратно, как от него тут же, и с огромным удовольствием, избавятся. Впрочем, что-то подсказывало, что Воины не позволят ему вернуться. Эта навязчивая идея змеёй извивалась в её черепушке каждую ночь, шепча неизменную фразу: «Время поджимает». Ей нужно во что бы то ни стало отыскать ребят до того, как они решат сровнять здесь всё с землей.
— Эрен, сядь, — Петра потянула его обратно на место, но он выдернул руку, несколько истерично отшатываясь от девушки.
— Вы не понимаете! Нам нужно попасть в подвал отца как можно скорее, — он говорил твердо, но голос срывался, выдавая скорую потерю самообладания. Парень закипал, будто вода в кастрюле с каждым градусом повышая и возникшее недопонимание.
— Подвал? — Мелисса решила вмешаться в диалог, нить которого потеряла, — Простите, что перебиваю, но о чем идет речь?
Не замечая воцарившегося вокруг молчания, она пыталась вспомнить, слышала ли что-то об этом ранее. Ведь слова о неизвестном подвале вполне могли затеряться на фоне миллиона других, которые она пыталась удержать в голове ежедневно.
— Ты, блять, серьезно? — наконец не выдержав, Леви прервал тишину одной фразой, вмиг перехватывая удивленный взгляд Мелиссы. Как она и думала, он все это время стоял, облокотившись о стену, аккурат возле входа. Невозможно было прочитать эмоции на его лице, но голос капитана звенел от холодной ярости.
— Леви, стой, — его тут же остановил Эрвин, строго оборачиваясь к Ханджи, — мне казалось, я дал чёткие распоряжения по поводу информации, какую ты должна была сообщить доктору Вайс, — он говорил так, будто виновница спора не находилась сейчас в этой комнате.
Солдаты метались взглядами от командира до капитана, замерев на своих местах в растерянности. Создавалось впечатление, будто ей не сообщили об открытии тайны мироздания, настолько информация о подвале казалась значимой.
— Упс, мне казалось, что я упомянула об этом, — Ханджи прижала указательный палец к подбородку, обращаясь в сторону девушки, — должна же была хоть раз, Лиссочка? — но встретившись с глухой стеной непонимания в её глазах, понурила голову, — оу… неловко вышло.
Эрвин, вымученно сжав веки, прервал её самоистязания, обращаясь к ничего не понимающей Мелиссе.
— Извините за это недопонимание, мисс Вайс. Основная цель экспедиции заключается в том, чтобы после починки стены Мария проникнуть в подвал Гриши Йегера, в котором, со слов Эрена, может находиться информация о тайне титанов, — он избегал её глаз. Очевидно, ситуация была настолько из ряда вон выходящая, что даже столь расчетливый и уверенный мужчина испытывал за это неловкость.
Не удивительно, ведь для всех Мелисса буквально находилась здесь ради исследований, а от неё случайно скрыли самую важную их составляющую. В любой другой ситуации девушка испытала бы жгучую ярость, но нет. В этот самый момент её выворачивало наизнанку от самого настоящего ужаса. То, что сейчас происходило — натуральный кошмар наяву. Она не могла так облажаться, только не снова!.. Тогда, пять лет назад, Мелисса буквально наугад выбрала самое упоминаемое в медицинских кругах имя, чтобы быстро продвинуться по карьерной лестнице не вызывая вопросов. А теперь, оказывается, что этот мертвец Йегер, будь они все прокляты, что-то знает о титанах… Для неё отныне не будет сюрпризом, даже если ещё какой-нибудь носитель этой фамилии окажется членом королевской династии.
Испарина покрыла лоб, остужая и без того поледеневшую от шока кожу. Мысли метались, Мелисса пыталась ухватить хоть одну что не звучала как «тебя раскрыли, идиотка», но терпела катастрофическое поражение. Среди, казалось бы, огромной помойки идей, она выделила единственную, что не знаменовала бы собой разрушение целого мира: правда рано или поздно всплывёт, у неё не было в этом сомнения, и суть в том, что если это станет известно не из её рта, то партия проиграна. Пошатнувшееся доверие ей ни за что не вернуть. Потому, протолкнув в пересохшее горло панику, она начала своё представление.
— Ничего не понимаю, — на эти слова Леви, скрестивший на груди руки, презрительно хмыкнул. Пропустив это мимо ушей, она продолжила, — если с закрытием стены всё понятно, то причем здесь подвал учителя?
Ожидаемо, её слова погрузили кабинет в звенящее молчание, словно она озвучила во всю глотку непростительные вещи. Так это и ощущалось: глядя в миг похолодевшие глаза Смита, она была уверена, что только что подписала себе приговор. Уже в следующую секунду выражение его лица сменилось, и от этого расчетливого взгляда позвонки будто спаяли вместе, против воли выравнивая женскую спину как по струночке.
— Учитель? — уточнил Эрвин, будто убеждаясь, правильно ли расслышал.
— Мне казалось, в нашу первую встречу, Вы сказали, что знаете, кто я такая, — непринужденно пожала плечами, будто собственный язык не выступал её злейшим врагом. Она уже миллион раз пожалела, что вызвалась на это открытое противостояние.
Он с секунду молчал, блуждая взглядом по чертам лица напротив. Искал, он искал хоть что-то, что выдаст её волнение. И в следующую секунду произнес:
— Оставьте нас с доктором Вайс на разговор, — командир отдал приказ и будто по щелчку, солдаты встали со своих мест, направляясь к выходу,
Лишь Эрен задержался, уставившись на неё непонимающим взглядом изумрудных глаз.
— Вы знали моего отца? — с толикой надежды спросил он.
«Боже, нет, я едва знаю, как он выглядит», — она сглотнула, готовясь выдать утвердительный ответ.
— Эрен, сейчас я хотел бы обсудить это с мисс Вайс лично, — властно отчеканил Эрвин, не принимая возражений. Бесящая черта военных, вшитая чуть ли не в подкорку.
Парень рассеянно кивнул и захлопнул дверь, оставляя Мелиссу наедине с самым опасным для неё человеком — холодным стратегом, что чувствовал ложь за милю или видел её крупицы в дымном взгляде девичьих глаз.
— Прошу, — рукой он указал на стул напротив, но Мелисса замерла на месте, недоверчиво разглядывая его стан.
В ответ командир почти по-доброму усмехнулся, усаживаясь в свое кресло.
— Как хотите, я не кусаюсь.
Она не смогла оценить шутку, сосредотачиваясь лишь на собственном пульсе и заученной за долгие годы речи. Но все же, спустя пару мгновений раздумий, направилась к предложенному месту, останавливаясь возле спинки и сжимая ту в побледневших пальцах. Ей ужасно не хотелось садиться напротив, ведь тогда их разговор будет ничем не отличить от допроса.
Будто он уже им не являлся.
— К чему такая приватность? Ни для кого не секрет, под чьим покровительством я начинала свой карьерный путь, — Мелисса намеревалась закончить этот разговор, даже не начав — прикинувшись наивной дурочкой — но еще ни разу жизнь не разделяла её планов.
— Разумеется, но новые реалии таковы, что Гриша Йегер не был обычным врачом, — Эрвин скрепил руки в замок, выдержав паузу, — как вы с ним познакомились?
— Я была дочерью медсестры в старом госпитале при церкви в районе Джинайя, — она действовала по старой схеме, смешивая ложь с элементами правды, — доктор Йегер заметил меня во время одной из своих командировок и, разглядев талант, предложил обучение, — было физически больно рассказывать эту историю, сердце сжималось, когда перед глазами то и дело мелькало лицо абсолютно другого человека.
— Вы когда-нибудь бывали в доме Йегеров?
— Нет, я ведь уже сказала, что на тот момент не покидала стену Роза.
— Может, доктор Йегер упоминал при вас что-либо о титанах?..
Едва девушка открыла рот для очередного отрицательного ответа, как Эрвин неожиданно продолжил:
— Или же Вы позаимствовали его исследования после смерти? — снисходительность, вот чем была пропитана эта фраза.
И это сработало — командир, будто знал, на что давить. Мелисса покрылась краской, готовая взорваться на эту грамотно брошенную провокацию. Клацнула зубами, собираясь ответить, но мужчина остановил её жестом ладони.
— Не поймите неправильно, я не осуждаю. Но если Ваши исследования основаны на его словах, то наша работа значительно облегчится. Загадка подвала уже не будет такой непостижимой, — Эрвин развёл руками, по-прежнему не разрывая зрительный контакт, следя за каждым мускулом на её лице. Говорил он складно, почти мягко, но от взгляда этих пронзительных глаз мурашки блуждали по женской коже, переворачивая всё внутри вверх дном.
Она глубоко вдохнула вмиг потяжелевший воздух, вонзаясь ногтями в ладони. Мелисса была готова ко всему: в голове проносились ответы на каждый вероятный выпад, была найдена заплатка на каждую дыру в её истории, на руках был флешь рояль.
Но Эрвин достал шахматы.
Он банально не воспринимал её в серьез, полагая, что всё, на что она способна — присвоить себе достижения мертвого наставника. Весь их диалог до этого стал до боли очевиден. Смит даже не старался.
И это стало ударом под дых, отбросившим её обратно в суровую реальность. Туда, где на неё всю жизнь смотрят свысока. Так прошли все долгие годы в Марле, когда каждый человек, заглядывая в рот Лоренцу, будто считал нужным сказать, как ей
повезло. Повезло быть дочерью такого гениального отца. Родиться с золотой ложкой во рту. Но кто бы знал, сколько дерьма она хлебнула, чтобы оказаться на этом месте. Как глубоко она погрязла в крови и смраде ради всех тех достижений, за которые восславляли другого человека. Как же это осточертело! Мелисса лихорадочно выдохнула, подбирая нужные слова.
Довольно. Хотя бы одного человека, но она заставит с собой считаться.
— Я знаю, к чему Вы ведёте, и мне жаль Вас разочаровывать, — голос был устрашающе тихим, она практически шипела, — но я начала интересоваться титанами после прорыва стены Мария и смерти моего учителя. Мы никогда не говорили с ним ни о чем, кроме медицины, — она медленно наклонялась ближе, чтобы командир мог разглядеть все оттенки ярости в бушующем океане её радужек, — несомненно, познания в этой области помогли мне в теориях. Знаете, Ханджи этого не достаёт. Именно поэтому капитан приняла меня. Потому что в отличие от Вас она понимает, что мы преследуем общую цель!
Узкие ладоши с хлопком приземлились по краям стола, на секунду перехватывая внимание Смита, но он незамедлительно вернулся к её раскрасневшемуся лицу. Девушка не унималась:
— Поймите наконец, что я точно также как и вы мечтаю разгадать загадку титанов. Черт, да находясь здесь, я поверила, что смогу это сделать! Так что перестаньте уже вставлять мне палки в колёса и перекрывать воздух своим тотальным недоверием, — на грани отчаяния она ткнула в его сторону указательным пальцем, — напомню, если бы вы чуть раньше сообщили мне информацию о подвале, то избавили бы сейчас нас от этого крайне неприятного разговора.
Тишина звенела. Или же это был стук вен в её ушах? Она медленно разогнулась, отталкиваясь от стола и шумно вдыхая. Задыхаясь. Кончики ушей пылали, а сердце заходилось в гневе… или ужасе. Она и сама уже не различала. Слишком много эмоций смешалось в единый коктейль, который Мелисса словно выплеснула в лицо невозмутимому командиру. Тот по-прежнему сидел идеально ровно, лишь расфокусированный взгляд выдавал задумчивость — он анализировал каждое произнесенное ей слово. В следующий момент голубые глаза Смита скользнули ниже, рассматривая перебинтованную шею.
— Как ваши ожоги?
— Ч-что? — столь резкая смена темы выбила землю из-подног. Девушка была в состоянии лишь удивленно замереть в попытке осознать смысл произнесённых слов.
Не прошло и пяти секунд, как Мелисса занесла потряхивающую руку, оглаживая шершавые бинты.
— Гораздо лучше, не стоит беспокойства, — да что, черт возьми, происходило у него в голове?
Очевидно, звание человек-качели от Ханджи стремительно перекочёвывало к командиру. Мелисса затравленно уставилась в лицо Эрвина, совершенно не представляя, какой может оказаться следующая фраза.
— Я просил Ханджи не беспокоить Вас, чтобы не мешать лечению, но сейчас вижу, что Вы чувствуете себя гораздо лучше, чем я думал, — Эрвин опасно сощурил веки, одаривая её тяжелейшим взглядом.
Мелисса не смогла вымолвить и слова в ответ на его сарказм. Лишь ещё больше зарделась, чувствуя себя девочкой, что отчитывают за плохое поведение.
— Значит, Вы уже можете вернуться к испытаниям? — его голос стал пустым и абсолютно нечитаемым.
— Я так и сказала…
— Отлично. Берегите себя.
Она глупо моргнула, не сразу улавливая, что этими сухими фразами, едва укладывающимися в понятие вежливости, он закончил их диалог.
Эрвин отвернулся, обращая внимание на одинокую папку с краю. Подхватив ту жилистыми пальцами и распахнув, принялся бегло просматривать строчки с отчётами. Ясно давая понять, что потерял всякий интерес к их беседе.
— Да… до свидания, — пол под ногами, будто смазанный медом, намертво приклеил её к себе. Не совсем понимая, что ей следует делать, Мелисса развернулась к выходу.
Дверь впереди будто подсвечивалась — желанный побег, о котором она мечтала с первой секунды. Но лёгкости не было. Отнюдь, каждый шаг был как сквозь толщу воды. Мелисса ступала, а в голове дробью выстреливали слова.
«Чёрт. Чёрт. Чёрт».
Дура, как она могла это допустить? Поддаться эмоциям в такой момент! Последнее, что ей следовало делать — это срываться на командире из-за собственных обид. Эмоции есть слабость — яд, отравляющий разум. После такого представления Смит точно не примет её в стенах собственного корпуса. Доверие? Да о нем не шло и речи: глядя в эти стеклянные глаза, будто сотканные из стальных прутьев, совершенно очевидно, что лазарет ей выдели, лишь бы не мешалась. Получи, распишись. Не попадайся на глаза, пока мы вынуждены терпеть твоё присутствие в корпусе, как крысу, снующую под полом.
Стоило громыхнуть тяжёлой двери за спиной, как Мелисса сорвалась с места. Подальше. Отдышаться, привести мысли в порядок и прокрутить каждое слово. Пусть это загонит её в очередной лабиринт из тревоги, вызывая нестерпимую мигрень, но она должна
понять. Ей нужно досконально проанализировать командира, выстроить четкий план по взаимодействию со столь сложной личностью. И абсолютно точно снова не допустить того кошмара, который она сегодня выдала.
Дорога привела её во двор. Желанный ветер скользнул по щекам, остужая и унося с кожи алые цвета. Очевидно одно — сегодня они оба проиграли. Мелисса не смогла убедить его, а командир не нашёл ни единого прокола в её лжи. Она чиста, а Гриша Йегер — труп, благо, они ребята не болтливые. Что же касается Воинов, её с ними не связывала ни одна ниточка за эти пять лет. Мелисса почти расслабилась, почти сделала вдох полной грудью, как рёбра вновь сдавило в тиски.
— Доктор Вайс! — Эрен неожиданно окликнул её со спины.
Точно, как она могла забыть?.. Всё ведь ещё
не закончилось. Этот бесконечный день вынужден растянуться сильнее под тяжестью очередного диалога. С напряжением вселенского масштаба Мелисса обернулась к парню, что нетерпеливо шагал в её сторону. Она незаметно выдохнула, смирившись с неизбежным.
Ещё один разговор. Ещё больше лжи.
— Эрен, прости, но я…
— Я хотел бы извиниться перед вами, доктор, — решительно выпалил парень, остановившись в полу шаге от неё.
— Что? — она по-глупому округлила глаза.
Эрен стушевался, на его лице будто читалось замешательство. Он неловко опустил взгляд на её забинтованную шею.
— Ах, — поняв, о чем он, Мелисса поднесла ладонь, как бы прикрываясь. Сегодня все уделяли этому слишком много внимания, — Ты об этом… Ничего страшного, — она растерялась, поскольку ни разу не задумывалась над тем, чтобы винить в своих травмах несмышлёного парнишку.
— Нет, мне следовало прийти раньше, — сказав это, Эрен будто растерял всё рвение и, повернув голову, уставился куда-то в сторону леса, — но Ханджи сказала, что вы плохо себя чувствуете и отдыхаете в комнате.
Ответом ему послужила тишина. Мелисса молча уставилась в его скулу, подмечая, что мальчик скорее выглядел взволнованным, нежели раскаивающимся: он то и дело сжимал ладони, держал спину неестественно ровно и периодически метался взглядом к её лицу. Его мотивы были ей до смешного очевидны. Скорее всего, Йегер считал, что девушка держит обиду и не захочет обсуждать с ним что либо, пока не услышит извинения. Мелиссе же в этот момент было до скрипа зубов жаль, что эмоции командира Эрвина невозможно было столь же легко прочитать.
Она все ещё молчаливо стояла, не найдясь, что ответить. Ей хотелось нервно рассмеяться от неправильности происходящего. Что за вздор? Это она и только она тут должна извиняться! Правда буйным потоком рвалась наружу, ощущаясь желчью в горле, но, все же сглотнув эту едкую горечь, Мелисса заговорила как можно увереннее.
— Я действительно не держу на тебя зла, Эрен. Не вини себя, это была обыкновенная случайность, — доктор неловко похлопала его по плечу, наблюдая, как мальчик поджимает губы, усиленно над чем-то размышляя, — но ты ведь не только об этом хотел со мной поговорить, верно?
Он оторопело уставился ей в лицо.
-Да… то есть… нет, вообще-то я… действительно хотел перед вами извиниться, — его зелёные глаза метались по столь же яркой траве, пока он не зажмурился, собираясь с мыслями, — а также спросить, если вы правда знали моего отца, может… Я просто подумал… Что вам известно и о том, где он находится.
Он взглянул на неё с такой надеждой, что ей захотелось взвыть. Мелисса считала, что похоронила свою совесть с каждым казнённым по её вине элдийцем, но сейчас, под прицелом зеленых радужек, ей искренне хотелось разрыдаться. Раскаяться за столь отвратительную ложь. Она в своих целях использовала информацию о, вероятнее всего, покойном отце мальчика. Спекулировала на чужой трагедии, даже не зная как погиб этот человек! Но если это произошло во время падения Шиганшины, то это не важно. Важно было лишь то, что это всецело и полностью её вина.
Слова ещё никогда не давались так тяжело. В очередной раз заглушая честный голос совести, она произнесла отстранённо холодным тоном:
— Эрен, мне очень жаль, но я действительно ничего не слышала о докторе Йегере с того самого дня, как он уехал из нашей больницы. Это было пять лет назад. То же самое я сказала и командиру Смиту, — её голос дрожал, под кожей зудело, — мне очень жаль, — произнесла она единственную правду, глядя в его вмиг потухшие глаза.
Эрен застыл, но ровно на секунду, прежде чем рассеянно кивнуть, сжимая челюсть.
— Хорошо… примите ещё раз мои извинения.
Развернувшись, он поплёлся в сторону штаба. С каждым его неуверенным шагом её сердце будто разрывалось на части. Вина голодными волками грызла плоть изнутри, а горло сжималось от подкатывающего всхлипа.
«И как тебя ещё не стошнило от самой себя, Мелисса Вайс?»
Глядя вслед удаляющемуся мальчишке, она думала лишь о том, что до этого момента рассматривала его не иначе, как инструмент для достижения своих целей. Это дитя оказалось в эпицентре самой настоящей войны. Жертва. Но ни один человек не подумал о том, что он всего-навсего потерянный ребёнок, сирота, что все ещё надеялся на возвращение отца. Ни один человек… и ей не следовало бы.
Девушка запрокинула голову, не позволяя слезам скатиться вниз, упасть на свежую зелень и принести с собой
облегчение. Она его не заслужила. Ей впору стоять и погибать от боли, раздирающей глотку за всю ту ложь, что она произнесла за сегодня. И придётся произносить дальше. Слиться с ней и жить по её законам.
Отбросив человечность.
***
Мелиссу часто называли излишне рациональной: мысли в её голове были структурированы, подобно книгам в библиотеке. Словно можно было пройтись вдоль стеллажей, задевая кончиками пальцев корешки и вчитываясь в оглавления каждого события её жизни. Так было всегда, но сейчас… сейчас всё полыхало, объятое пламенем тотального непонимания. Что ей следует делать? Всё смешалось.
После диалога с командиром прошло достаточно времени. И между тем, до дня экспедиции оставалось чуть больше недели. Чуть больше недели до того, как её надежда скроется за стенами, а она не сделала ничего, чтобы это предотвратить. Лишь продолжала бессмысленные опыты с Ханджи и работу в доверенном ей лазарете. В трёх словах — ходила по грани. Черте, без опоры под ногами. Ощущая безысходность положения, Мелисса попросту сбежала, отдавая всю себя работе и не позволяя лишним мыслям прокрасться в голову, сбив с намеченного курса. Словно её рассудок катился в полыхающей телеге по дороге, со всех сторон окруженной пламенем. Единственным шансом повлиять хоть на что-то была встреча с Воинами. Но она упустила и его, после Троста так и не встретив никого из троицы.
Мелисса поймала себя на том, что запечатывает очередное письмо и рассеянно опустила взгляд на строчки адреса. Точно. Это было послание замещающему её в больнице приемнику. Казалось странным, что в полной неразберихе, происходившей в жизни, она нашла время писать на старую работу. С другой стороны, было неправильно забросить всё то, чего она достигла за Стенами. Ведь эти годы, прожитые здесь, были отнюдь не такими бесцельными как ей казалось. Больница, спасённые или идущие на поправку благодаря ней пациенты… Это был как её вклад в историю Парадиза, так и очередная возможность загладить вину перед его жителями.
Расправившись с почтой, доктор уставилась в окно в надежде, что её отсутствие не погрузит больницу обратно в тот кошмар, с которого она начинала. Оглянулась на свой новый кабинет и передёрнулась. Да, натурально такой же.
Стены начали душить, а накатывающие волны паники, ставшие за всё время верными спутниками, перекрывали кислород. Мелисса набросила пальто и выскочила из лазарета испытывая невыносимую потребность отдышаться.
Ноги несли девушку по тёмным коридорам, пока, наконец, до неё не начали доноситься чужие голоса. Тогда она поняла, что снова забрела в крыло новобранцев. Её нахождение здесь рано или поздно вызовет подозрение, потому, замедлив шаг, решила свернуть в другую сторону.
Так она оказалась на заднем дворе, незаметно проскользнув с чёрного входа. Тучи над головой сгущались, предвещая непогоду на ближайшие несколько дней. Мелисса позволила себе прикрыть глаза, наслаждаясь запахами травы, разряженного воздуха и сырости.
Одинокая капля приземлилась на кончик носа, принося с собой прохладу и столь желанное очищение. Девушка была готова погрязнуть в мыслях, что до боли напоминали тучи, застилающие небосвод, но в голову резко вклинился топот копыт. К её укрытию приближалась повозка. Мелисса шагнула обратно, скрываясь в тени от широкого каменного проёма и надеясь, что тем самым ей удастся не столкнуться глазами ни с кем из Разведчиков.
Опасения были напрасны: обыкновенные извозчики, доставляющие провиант, спешившись принялись звать кого-нибудь из новобранцев, чтобы те помогли выгрузить тяжеленные коробки, вероятно, забитые картофелем. Их разговоры отвлекали — под такой гул не было и шанса сконцентрироваться на глубоких мыслях. Потому посчитав, что делать ей здесь больше нечего, Мелисса крайний раз с грустью взглянула на покачивающиеся от ветра верхушки деревьев и отвернулась, намереваясь вернуться к работе.
— Бертольд, ты бери эти две, а я возьму вон ту длиннющую. Наверняка неподъемная, — мужской голос громыхнул, пошатнув её мысли.
— Зачем? Не проще подождать Микасу? — раздался второй, также смутно знакомый.
— Ну и мужик из тебя. Пусть она и сильна как дьявол, но всё-таки девушка, — насмешливо отозвался кто-то неизвестный.
Новички окружили повозку, сгребая коробки и кряхтя от тяжести взваленных обязанностей. А Мелисса стояла к ним спиной, скрытая в темноте, без возможности отчетливо услышать разговор из-за нарастающего омерзительного писка в голове. Девушка не могла поверить ушам, но ей точно не показалось. Либо она в край помешалась на поиске Воинов, испытывая слуховые галлюцинации, либо ребята и в самом деле сейчас находятся в считанных метрах от неё.
Шумно сглотнув, Мелисса быстро скинула с себя верхнюю одежду, оставаясь в халате. Если это действительно те, кого она так отчаянно искала, то они поймут её знак. Но откликнутся ли, другой вопрос.
Огляделась, подыскивая подходящий предмет. Тот, к огромному счастью, был найден одиноко стоящим в углу возле разбросанных мешков с песком. Доктор ухватилась в доску — не сильно тяжелая, но вполне сгодится для её замысла. Торопливо цокая на каблуках, девушка пошагала обратно к тамбуру, громко выронив деревяшку у самого выхода.
Бывшие кадеты обернулись на шум, наблюдая за тем, как доктор, шипя от боли, потирает «ушибленную» лодыжку.
— Вы не поранились? — незамедлительно поинтересовался гладковыбритый мальчишка, что едва удерживал в руках огромную коробку. В янтарных радужках светилась тревога.
— Нет, нет, всё в порядке. Неудачное выбрала место для прогулки, — натянув улыбку, Мелисса очертила взглядом лица, пытаясь встретить знакомые глаза.
Райнер сжал пальцы, до побеления врезаясь в края ящика. Они смотрели друг на друга не отрываясь, но не больше секунды, пока Мелисса не перевела внимание на самого высокого из компании, глядевшего на неё с крайне удивленным выражением.
— Будьте осторожны, трава очень скользкая из-за дождя. Надеюсь, что вы не прибавите мне работы в
лазарете, — кивнув на прощание, она шагнула обратно. Этого достаточно, они наверняка её узнали.
Девушка неслась по коридору, чувствуя как нутро сотрясается от нетерпения. Нужно успеть всё подготовить на случай, если Воины все же решат с ней связаться. Невольная усмешка исказила губы от мысли, что наконец-то её молитвы были услышаны, и судьба преподнесла ей долгожданный шанс.
***
Она ждала… нет, скорее выжидала, нервно выстукивая пальцами о столешницу известный лишь ей ритм. Лазарет был пуст: всех пациентов, коих и так было немного, доктор досрочно отпустила в комнаты, ссылаясь на плановую уборку. Странно, но это слово действовало на всех как отрезвляющая пощечина.
Из-за пасмурной погоды закатное солнце не заливало тёплым светом помещение, и лишь сгущающаяся тьма холодом проникала под кожу, напоминая о приближающемся вечере. В коридоре было слишком тихо. Казалось, что никаких шансов нет, но Мелисса то и дело продолжала коситься в сторону двери с надеждой, что та вот-вот распахнется, и на пороге окажутся Воины.
За окном громыхнул гром, принося с собой стук редких крупных капель. Девушка от неожиданности вздрогнула. Вода билась о стекло, будто отчаянно желая проникнуть внутрь. Сломить преграду… Мелисса почти желала этого. Она любила дождь, её с ним объединял не только цвет глаз.
И когда раздался очередной раскат, деревянная дверь, вторя ему, громко ударилась о каменную стену. Райнер отворил её плечом, поддерживая обеими руками прихрамывающего друга. Бертольд же облокачивался на его широкий торс с угрюмым видом.
— Простите, доктор, кажется, ваши слова оказались вещими, — на лице Брауна покоилось подобие улыбки, но напряжение читалось в каждом жесте, — отсыревшая коробка выскользнула и попала ему на ногу. Боюсь, как бы не перелом.
Остановившись на середине помещения, он принялся бегло осматриваться.
— Все в порядке. У меня как раз нет пациентов. Закройте дверь и присядьте на кушетку.
На негнущихся ногах Мелисса прошлась по лазарету, закрывая смежную дверь, ведущую к ровной колее больничных коек, а Райнер защелкнул замок на входной. Назад пути больше не было.
Стоило тишине смешаться с шумом ливня, затрудняющем любые попытки подслушать их дальнейший разговор, как Бертольд выпрямился — от наигранной травмы не осталось ни следа. Оба парня уставились на неё выжидающе, напряжённо.
Мелисса выдохнула, скрещивая руки на груди и на секунду скривилась от пронзившей боли. Но натянув непроницаемую маску, заговорила спокойно, почти доброжелательно:
— Вы сильно выросли… особенно ты, Гувер.
Парни переглянулись, явно удивившись выбранной теме разговора. Мелисса стушевалась.
— Где Энни? — наконец спросила она после заминки, перебарывая возникшую неловкость.
— Она вступила в Военную Полицию, — сухо отозвался Бертольд.
— Вот как… — девушка облизнула саднящие губы, — вы молодцы, связи в столице очень много значат.
Повисла, казалось бесконечная пауза, хотя на деле же не прошло и десяти секунд.
— Что вы тут забыли, доктор Вайс? — не выдержав, спросил Райнер.
— То же, что и вы. Эрен Йегер.
Молния на миг озарила комнату, предавая и без того мрачной атмосфере больше тревоги. Мелисса опасливо уставилась на глубокие тени, что возникли на лицах Воинов, стоило ей озвучить имя их общей цели.
— Буду откровенной. Он не тот, кто вам нужен.
— Откуда вы знаете? — Браун нервно вздернул подбородок, — Или уже нашли Прародителя самостоятельно, за те пять лет, что скрывались от нас?
Отдернувшись, будто от толчка, Мелисса расправила плечи, занимая более уверенную позицию. Ей не нравилось, в какое русло свернул их диалог.
— Я не скрывалась. Вы специально обученные солдаты, а не наивные дети. Моя помощь на тот момент не требовалась, скорее, я была бы просто помехой…
— В этом вы правы. Что же изменилось? — Райнер не отступал.
Девушка оторопело уставилась на Воинов. Ей было непонятно, чего они добиваются, сотрясая воздух едкими вопросами. Она лишь ощущала, что у неё кончаются время и терпение.
— То, что за эти годы я подобралась к тайне Короля ближе, чем троица никому не известных подростков и могу с уверенностью сказать, что Эрен не обладает тем, что необходимо Марле, — голос её заиндевел, Мелисса извергала факты, глядя им прямо в глаза, — у меня есть полезная информация чуть ли не о каждом аристократе за стенами. И если вы возьмёте меня с собой, то сведения, которые я могу доложить, перекроют ту ошибку с Марсел…
— Нет! — Жестко оборвал Райнер, сжимая кулаки, — Этого не будет достаточно. По-вашему, какой-то компромат на буржуев за стенами равноценен жизни Воина?
Девушка прошлась шершавым языком по таким же губам. От нервов в горле беспощадно пересохло. Пришло время для припрятанных тузов в рукаве.
— Это не просто подноготная… Я могу назвать имя человека, которому с большей вероятностью принадлежит Прародитель.
— Вы не знаете этого наверняка! А мы видели собственными глазами, как Эрен обратился в титана! — на этих словах Бертольд подорвался к другу, жестом показывая, что ему следует быть тише, — и даже если он не тот самый, то все равно стоит больше всей вашей информации вместе взятой.
Райнер задыхался. Казалось, что слова о прошлой и самой главной его ошибке тупой болью вклинивались ему под рёбра. Тени от плясавшего пламени свечей лишь подчеркнули всю агонию, исказившую лицо. В следующий момент тяжело вздымающаяся грудь медленно распрямилась — он сделал глубокий вдох, зажмурив веки. Попытка успокоиться увенчалась успехом, и парень заговорил на полтона тише.
— Послушайте… я говорю это потому, что если бы не Ваше вмешательство, то вся операция оказалась бы под угрозой ещё в самом начале, — обернувшись, поймал её взгляд, — Доктор Вайс, если Эрен и вправду не является Прародителем, то мы вернёмся. И все в Марле узнают о вашей жертве. А пока, вам остается лишь ждать.
Решив, что сказал всё, что следовало, Райнер развернулся и, не прощаясь, пошагал к выходу. Бертольд неуверенно ступил за ним, но в юношескую спину ударил чрезмерно отстранённый голос.
— Вы похитите Йегера на грядущей экспедиции, — не вопрос, утверждение. Мелисса стояла ровно, её лицо не выражало абсолютно ничего. Она чувствовала непоколебимую уверенность, ведь говорила на языке фактов, — Операция затянулась слишком надолго, с получением нового титана Марле возьмёт перерыв на какое-то время для его изучения. И когда они поймут, что он всего-навсего пустышка, то вас заменят. А я останусь гнить тут и дальше.
Гувер шокировано уставился на неё, а Браун, полуобернувшись, глядел куда-то в сторону стеллажей с аккуратно расставленными препаратами, угрюмо размышляя над сказанным. Не получив нужной реакции, Мелисса продолжила:
— Молю, — впервые за весь диалог голос дрогнул, выдавая всё реальное волнение, — если вы действительно благодарны, то возьмите меня с собой. Сейчас мои знания как никогда необходимы нашей стране.
— Простите, доктор, — Райнер окончательно отвернулся к двери, протягивая руку к шпингалету, — но мы не можем.
Стены сотряс громкий хлопок. И будто в довершение, раздавшийся с улицы запоздалый раскат грома окончательно обрушил хрупкую надежду, едва зародившуюся у неё в груди.
