Пот катится по напряженным лицам. Только бы не отпустить! Отпустишь - умрешь.
У Гжеся из пальца течет кровь. Леска глубоко впилась в смуглую кожу. Пот щиплет ранку, заставляя потеть ещё больше.
У Янека подрагивают руки. Только бы не сорвалось! Он держит сразу две лески. Руки начали ощутимо затекать. Долго он так не простоит.
Когда Ваня достаёт детонатор и машет им рукой:
- Отпускайте!
Все вздыхают облегченно. Пронесло.
Как сказал бы Гуслик: "Затупилась у старушки коса".
Когда Янек чуть не напарывается на усики бомбы все вздыхают.
Не пронесло.
Они разгребают руками уголь, сдирая ладони до крови. Они должны успеть. Просто обязаны!
Ещё одна бомба обезврежена. Можно вздохнуть спокойно. Только тихий голос Вани заставляет напрячься снова.
- Это не та.
...
Компания стоит на вершине крепости. Они своё дело сделали - война окончена, город разминирован. Осталось только вернуться домой. Счастье переполняло всех и оно вырывалось из их грудей веселым криком и победным кличем индейцев.
Павлов сделал пару шагов к Янеку. С его губ не сходила широкая улыбка, а руки он раскинул, словно хотел обнять не только парня, но и весь мир.
- Наконец можно спокойно....
Янек заметил за спиной Вани отблеск солнца на дуле чужого оружия. Сработали рефлексы и он оттолкнул капитана с линии огня. А сам уйти не успел. Раздался выстрел.
- ...жить.
Павлов едва слышно закончил начатое предложение, не успев осознать что происходит. А потом карие глаза удивленно смотрели на то, как покачнулся и упал на колени Янек. На комбезе, над тем местом, где должна вздыматься при дыхании грудь расползалось алое пятно. Оно росло с каждым мигом, а Янек с каждой секундой терял драгоценные капли крови.
Ему не было больно, нет. Просто такое чувство, как будто его толкнули, а потом ударили под колени. Он сам не заметил, как опустился на колени, а потом его подхватил под плечи Ваня и аккуратно уложил на землю. Янек услышал собственное имя, выдохнутое с таким отчаянием, что не думал, что когда либо такое услышит. Все случается впервые.
Янек поднял взгляд на лицо друга и сам не зная почему вдруг засвистел какой то мотив, который слышал давным-давно, еще в детстве. Он тогда пробегал по рыночной площади, его зачем то туда отправила мать, а в тот день играл оркестр. Маленький Янек остановился послушать, но всего на минуту, а потом продолжил свой путь. А сейчас, в последние минуты, в его сознании ожило это воспоминание. Янек про себя горько подумал: "Помирать так с музыкой, да?".
Парень не жалел ни о чем. Пусть ему всего 17, но за то Ваню дома ждут жена и сыновья. А Маруся ещё найдет свое счастье. Ей то тоже только 18.
А потом свист оборвался. Голова со светлыми вихрами безвольно откинулась на бок, бережно придерживаемая Ваней. Прозрачно-голубые глаза смотрели стеклянным взглядом в высокое небо над головой, с которого весело светило солнце, радуясь победе и жизни. Только над этой крепостью витала смерть.
Гжесь и Гуслик исчезли с полянки в одном им известном направлении. Ваня осторожно положил голову друга на траву и закрыл ему глаза. Потом встал на ноги и посмотрел на мертвый город, раскинувшийся под его ногами. А по острой скуле скатилась прозрачная солёная капелька. Капитан быстро ее стер и обернулся к вернувшимся парням. Под руки они держали парнишку не старше Янека. Гуслик в руке нес ружьё, видимо отобранное у немца. Он щелкнул затвором и бросил его на землю.
- Последняя была.
Жизнь поручика Яна Коса оборвала последняя пуля в этой войне.
Павлов достал из кобуры пистолет и взвел курок. Он нацелился парню прямо в лоб. Тот сжался под прицелом и крикнул, что Гитлер жив. Ваня дернул рукой с пистолетом и издал характерный "Пиу", но так и не выстрелил.
- - Если бы вам дали еще одного Гитлера, - заговорил Гуслик, - То не осталось бы в мире человека, говорящего по-немецки.
Ваня отвернулся от немца и бросил пистолет на землю. К нему подошел Елень и положил руку капитану на плечо:
- Поднимите.
Тот отрицательно покачал головой.
- Поднимите. Не имеете права, пока это не сделают все в этом мире.
Павлов обернулся и взглянул Густаву прямо в глаза.
- Для того, чтобы бросили все, кто то должен бросить первым. Вот я и начну.
Он отвернулся обратно, глядя на тихий город у его ног. Ветер шевелил русые пряди, играя с ними так же, как играет со светлыми вихрами того, кто уже никогда не проснётся.
...
Война окончена, город разминирован. Люди возвращаются к своей жизни. Всё оживает. А на кладбище на одну могилу больше. Сквозь свежую землю пробивается молоденькая травка, на березовом кресте висит табличка с выведенными словами: "Поручик Ян Кос. 14.10.1927 - 09.05.1945". На кресте покоится шлемофон, а рядом лежит букет увядших цветов.
Возле могилы стоят две девушки. Они принесли свежие цветы на могилы солдат. Одна наклонила ко второй и тихо сказала:
- Ему не было ещё и 18.
- Да, бедный парень....
Они положили цветы и ушли так же тихо, как и появились. На кладбище снова опустилась тишина.
Тихий летний ветер покачивал головки васильков и ромашек, лежащих на земле, как когда то покачивал светлые пряди на голове одного парня, который отчаянно хотел жить.
...
В вечернем сумраке комнаты послышались шаги. Дверь тихонько скрипнула, отворяясь. На пол упала узкая полоска света. Чиркнула, зажигаясь спичка. Комнату озарил мягкий пляшущий огонёк свечи. Пламя отбрасывало причудливые отсветы на рыжие волосы девушки, стянутые в косу. Она устало опустилась на кровать и закрыла красивое личико руками.
А с полки на стене напротив на неё смотрел с пожелтевшей фотографии парень с весёлыми голубыми глазами и растрепанными светлыми вихрами. На той же полке, рядом с фотографией лежала два письма, написанных одной и той же рукой. Строчки немного прыгали в стороны, а буквы были острые, резкие. Графит карандаша немного смазался от долгих путешествия сначала в сумке почтальона, потом в нагрудном кармане мундира. На каждом из листков значилось "Марусе Огонёк". А на письмах лежало простое колечко.
И будет карточка пылиться на полке пожелтевших книг,
В военной форме, при погонах и ей он больше не жених...*
...
И в сорок первом
И в сорок пятом
Война мальчишек
Брала в солдаты.
Не каждый воин
Победу встретил
Им так хотелось
Пожить на рассвете.
Остались лица
На желтых фото
Читает память
Письма их с фронта...
(По мотивам стихотворения К.Вуколова "год 41-й - год 45-й")
