Мой несносный сосед Чон Чонгук

Удивительно, но Чонгук не просыпался и не пинался. Он мягко обнял, посопел куда-то в шею, да и вообще вёл себя иначе, чем в первый раз. Когда я заявила, что тоже хочу себе долю одеяла, он сказал: — Зачем тебе одеяло, когда есть я? Романтично, конечно, но очень быстро мы всё равно замёрзли без одеяла. Чонгук согласился делиться и этот вопрос больше не поднимался. Но зато утром, часов в шесть, он спросил у меня за спиной: — Сейчас твоё время или моё? — Да какое хочешь… Спросонья я не разобралась, о чём он. Но я ясно поняла суть, когда он буквально присосался губами к моей шее и погладил по телу от бёдер до груди. — Чонгук-а, мне надо на пары… — говорю я, хоть тело говорит обратное. — Да такие пары, забей, — Чонгук прижался носом к моему затылку и издал рычащий звук. — По утрам ты пахнешь лучше. Так бы и съел тебя на завтрак… Съел или нет, но спустя некоторое время я вышла от него изрядно помятой. И с кучей одежды для стирки! Да! Он не преминул воспользоваться моим безвольным состоянием, и пока я приходила в себя после утреннего «забега», «напомнил» о моих обязанностях. По ночам — мужчина мечты, а днём — придурок с идиотской невинной улыбкой. Вот как прикажете к нему относиться?! Сдуру кинула шмотки в машинку, запустила и побежала на занятия. Вещи повешу после, всё равно там только чёрное… Хотя единственное, что мне сейчас надо — поспать. Как я должна сегодня репетировать?.. Позже на репетиции в зале выяснилось, что не одна я такая. Нас в группе — двадцать человек. Мы все заняли пару рядов в зале и слушали режиссёра, который вещал, кому и как нужно работать. Я старалась слушать, но быстро моё внимание уходило обратно в Чонгукову квартиру, где он с утра вытряс из меня всю дурь, скажем так. — Мисс Браун, вы вообще слушаете? — осведомился режиссёр. — Конечно, да! — я подскочила. — Вы говорили, что реквизит — наш инструмент для достижения… чего-то. — Две минуты назад! А после этого? — Э-э-э… — Да что с вами всеми сегодня? — не выдержал он, обведя взглядом моих унылых одногруппников. — Сегодня что, полнолуние? Так и не добившись от нас результата, режиссёр вспылил и закончил репетицию, даже не начав. Творческие люди склонны к импульсивным поступкам. По соседу знаю. Но репетиция всё же состоялась — нам выступать послезавтра перед всем потоком. Так что кое-как все взбодрились и принялись за работу. Как раз на репетиции я увидела Хён Джина. У него на лице ещё виднелись следы драки с Чонгуком. При виде меня его глаза нехорошо блеснули, а мне стало страшно до трясущихся коленок. Во время перерыва он подошёл ко мне — я не успела убежать за одногруппниками и так и осталась с трясущимися коленками. — Как там Чонгук? Ещё не просит милостыню? — Кажется, тебя сюда позвали установить декорации? — мой голос звенел от напряжения. — Вот и устанавливай. — Ты не смеешь так говорить со мной! Я снимался с самим Пак Со Джуном!.. — Тогда почему ты ещё здесь? Или Пак Со Джун не дал тебе милостыню? Не знаю, что на меня нашло, но я хотела максимально обидеть Хён Джина. Мне вообще кажется, что он врёт насчёт «Хварана»… Услышав мой последний ответ, Хён Джин наклонился ко мне и сказал одно: — Осторожнее. И ушёл заниматься декорациями. Осторожнее… Хотелось сказать ему то же самое. Ведь только после драки с Чонгуком он поубавил свою прыть. Но его взгляд стал злее и меня это пугает. После занятий позвонил отец и пригласил в гости. Я быстро заскочила домой повесить постиранные вещи и поехала к родителям. Оказалось, папа пригласил своего друга — делового партнёра из Мюнхена. А с ним и его сына, который оказался высоким подтянутым блондином в белоснежной рубашке и с голубыми глазами. На такого здесь сбегутся все девушки! Я помню этого парня — виделись с ним года четыре назад. Уже тогда папа сватал меня к нему. Сегодня, думаю, он настроен серьёзнее. Когда мы впятером сидели за столом, папа и его друг по очереди и прямо доказывали, почему мы с Вильгельмом должны пожениться. Пусть болтают что хотят! Я всё равно не воспринимаю это всерьёз. Между тем Вильгельм напротив меня держался нейтрально и лишь кивал на возгласы отцов. Позже, когда отцы вышли покурить, а мама убежала на встречу к подруге, Вильгельм первым начал разговор: — Ты так изменилась за четыре года, — сказал он, пряча улыбку в бокале с вином. — Повзрослела. — Как и ты, — отвечаю я без особого энтузиазма. Убраться бы поскорее. Мне здесь неуютно. — Как в универе дела? — Нормально. Выступаем послезавтра перед потоком… — А что ставите? — «Аллею абрикосов». — Я не знаю, что это, — Вильгельм с интересом склонил голову набок. — Но я бы посмотрел. Можно прийти? — Да, наверное… — я растерялась от внезапности. — Слушай, я знаю, наши отцы перегибают палку со всей этой женитьбой и так далее, — вдруг начал он, отставив бокал. — Но, должен сказать, я намерен крепко встать на ноги, чтобы быть готовым к браку. Скоро я открою свой ресторан европейской кухни, у меня уже есть договора с поставщиками и спонсорами. Я всё ещё набираю людей, но мы откроемся через две недели так или иначе. Потрясающая идея возникла в голове как вспышка. Это же шанс! — Тебе нужен певец? — Певец? — Вильгельм задумался. — Я планирую живые выступления, да. У тебя есть кто-то на примете? — Да! Знаю одного парня, играет на клавишах и гитаре, поёт как бог, я слышала! Маленькая реклама Чонгука, кажется, удалась. Вильгельм задумался. — Таких в универе наверняка не один десяток, — наконец сказал он. - Таких, как он, нет. В прошлом году он выиграл какой-то грант на учёбу в Штатах, а это достаётся не каждому… — Что ж, решено! — Вильгельм залпом выпил вино — похоже, он не любит тянуть с решениями. — Послезавтра я приду на твой спектакль и познакомлюсь с твоим гением. Согласна? Я с облегчением выдохнула. У Чонгука появится работа! И я уже не буду чувствовать себя виноватой в его бедах. И Хён Джин потом сам пососёт свой хрен. — Если ты возьмёшь его на работу, я буду в большом долгу перед тобой. — Какие долги… — Вильгельм поправил воротник рубашки. — Разве что покажи мне Сеул. Я ведь не местный… — Э-э, ладно, после спектакля договоримся… — я бы сказала что угодно, лишь бы закончить этот полный неловкости разговор. Всё неловче и неловче. Почему-то сейчас я чувствую себя уязвимой. Кажется, что стоит моему отцу реально надавить — и я соглашусь на этот брак, понимая, что Вильгельм вообще-то неплохой и перспективный парень. Он совсем не похож на Хён Джина, у которого прямо на лбу написаны его сотни уровней самоуверенности. Этот совсем не такой. И, будучи под первым впечатлением, я могу согласиться… Вскоре вернулись наши отцы и шумные посиделки продолжились. Через некоторое время я уехала обратно в «общежитие». По дороге думала. Я не могла не согласиться на прогулку с Вильгельмом. Ведь он пообещал встретиться с Чонгуком. Услуга за услугу. Только моя — деловая, а его больше похожа на личную. Наверняка он захочет потом встретиться ещё… И как ему отказать? Какие аргументы привести? А вдруг он тогда не возьмёт Чонгука на работу?! Но он не похож на мстительного Хён Джина. Когда он рассказывал о своём будущем ресторане, выглядел как настоящий профессионал. Так может, когда наступит момент, он поведёт себя как профи, а не сопливый плейбой?.. Когда я наконец приехала, я сгребла сухие вещи соседа и поднялась наверх. Постучала ногой. Чонгук открыл дверь. От одного его вида я сразу забыла о встрече. — Твои вещи готовы, — говорю. — Ещё что-то нужно… сделать? — Пока нет, отдыхай сегодня. Чонгук забрал вещи и захлопнул дверь. Мне кажется, или я должна была что-то рассказать ему?.. Забыла, надо же! Но Чонгук попрощался ненадолго. Буквально через полчаса, когда я повторяла реплики в своей комнате, он ворвался с какой-то серой тряпкой в руке. Я узнала в ней постиранную футболку. — Это что такое? — он показал мне футболку. — Твоя постиранная футболка, — говорю я. — А что с ней не так? — А ты не замечаешь? Утром она была белой. А сейчас? — Подожди, ты не давал мне белую!.. Внезапно я вспомнила, что даже не перебирала вещи перед стиркой. Сразу кинула их в машинку — и вперёд. Внутри всё оборвалось. Проклятье… А ведь вещи ещё и потом лежали в машинке несколько часов. — Моя единственная белая футболка превратилась в мусор, — мрачно сказал Чонгук. — Её даже бездомный постесняется надеть. Отработаешь за это. — Ладно, давай, я ещё раз постираю твои кеды… — Ха! — Чонгук сел на мою кровать. — Теперь я удивлён, что после последней твоей стирки они вообще целые. Я больше не доверю тебе стирку. Я… Я останусь сегодня у тебя! — Что?! Вот только этого не хватало! Моя квартира — это моя квартира! Одно дело когда я сегодня ночевала у него. Но совсем другое — это когда Чонгук в наглую падает на мою кровать, разбрасывает мои подушки и рассматривает бельё. Да, у нас уже достаточно «близкие» отношения, но не настолько же! — И покорми меня! — заявил он, развалившись на кровати. — Иди приказывай в своей квартире! — я в ярости ушла репетировать на кухню. Не дождётся! Он может раздавать указания у себя, да хоть сотни приказов! Но у меня — это уже наглость чистой воды. Его это, конечно, не смущало. Пока я ходила по кухне, думая, как бы от него избавиться и отдохнуть хотя бы сегодня, он восклицал в моей комнате: — Слушай, а почему у тебя матрас твёрже моего?.. Мой лучше. — Через несколько секунд он снова спросил: — Потрясающее бельё! Только кружев много, я же говорил!.. Думаю, я это выброшу. — Он помолчал, явно ожидая моей реакции, но не дождался и сказал: — Ну ладно, не выброшу, не ссы… Ух ты, а это что, масло для волос?.. Из комнаты донёсся грохот. Это упала моя косметика. Затем — пыхтение Чонгука. — Счас всё будет, подожди… Чёрт, как оно стояло? Ага!.. Ну уж нет, ты не выведешь меня, соседушка! Да, мне тяжело сейчас повторять реплики, но трудности только закаляют, верно? Хотя я почти уверена, что он никуда сегодня не денется. А если я всё-таки смогу от него избавиться, это будет о-о-очень тяжело. Вскоре Чонгуку надоело переворачивать вверх дном мою спальню и он пришёл на кухню. — Когда ужин? — Послезавтра. — Так не пойдёт, — Чонгук вскинул голову, чувствуя себя максимально уверенно. — Ты провинилась и я хочу, чтобы ты исправилась. — А я хочу, чтобы ты ушёл! Мне нужно заниматься. Я демонстративно повернулась к столу за текстом пьесы, как Чонгук внезапно оказался за моей спиной. — Хочешь, чтобы я ушёл? — прошипел он и его рука мгновенно нырнула мне в трусы. Я схватилась за столешницу. — Ты слишком мокрая, чтобы я поверил в это. — Убери свои лапы… — Ну конечно, — его пальцы задвигались быстрее и напористее. Я не сдерживаю стонов и уже ненавижу себя за это. По всему телу бегают жёсткие горячие мурашки, а внизу живота вот-вот что-то взорвётся. — Чонгук-а, прекрати!.. — Ну уж нет, — он схватил меня за шею, а затем его рука сместилась на грудь. Пока его горячие губы присасывались к моей шее, чуть шершавые пальцы по очереди теребили соски. Другая рука тоже не останавливалась. От нахлынувший ощущений мне казалось, что я вот-вот разлечусь на куски, осталось совсем немного… Внезапно его палец из моих трусов оказался у меня во рту. Я машинально ухватилась за него зубами. Чонгук вскрикнул и весь огонь мгновенно начал сходить на нет. — Та-ак, спокойно! — бодро заявил он. — Я понял, длинные предметы тебе в рот не совать. — Я не специально… — Что ж, ладно. Накажу тебя иначе. Какого чёрта?! Выступление через два дня, а я не могу порепетировать!.. — только и успела подумать я. Чонгук резко нагнул меня и, держа одну руку на моей шее, другой кое-как стащил бельё. Всё это дышало какой-то незнакомой грубостью. Он будто хочет сорваться на мне… Он резко вошёл в меня и я вскрикнула на всю квартиру. Его сильные толчки были и приятными, и болезненными. Я до боли в пальцах ухватилась за столешницу. Его ничто не волновало — он методично и с силой долбил, как будто ему вообще… всё равно. Но напряжение в теле быстро нарастало и наконец меня разнесло на миллионы маленьких кусочков. Казалось, мой крик услышал весь дом, но меня это не беспокоило. Чонгук, тяжело дыша, оперся рукой о стол. — Чистая си-бемоль, — хихикнул он. — Кричи так почаще, запишем свой трек. — Придурок… — еле вымолвила я, обессилев. — Как будто для тебя это новость. — Он отстранился от меня и сказал уже бодрее: — Зато теперь будешь внимательнее выполнять задания. Мне показалось или он действительно это сказал?.. Я выровнялась, несмотря на лёгкое кружение головы. Чонгук как раз застёгивал штаны. — То есть, ты повёл себя как животное из-за какой-то драной футболки?.. — А ты чего ожидала? — он искренне был удивлён. — Выполняешь задания — молодец. Запорола или не выполнила — наказана. — Да ты такой же, как Хён Джин! Столько наговорил за него, а сам?! И почему я ещё пытаюсь увидеть в тебе нормального человека?! — А вот это зря, — Чонгук провёл рукой по волосам. — Я — твой сосед тире хозяин. Где здесь слово «человек»? — Ты же бываешь нормальным… — Нет, я бываю пьяным. До завтра. Он ушёл. Я ещё минуту молча смотрела на дверь, осознавая случившееся. То есть, мне не стоит надеяться, что мой сосед — нормальный парень. Как бы он ни отрицал, но он ничем не отличается от Хён Джина. Они как два кота подрались за меня. И Чонгуку просто повезло. Хорошо. Я познакомлю его с Вильгельмом, чтобы очистить свою совесть. И теперь уже со спокойной душой пойду гулять со своим гипотетическим женихом.