***
— Папа! Папа-папа, купи мне мороженное! — маленькая девочка дёргала отца за штанину, притопывая ножкой. Из-за двух передних отсутствующих зубов она выглядела только забавнее, и капризы все моментально прощались. — Ты заболеешь, — в тысячный раз с прежней лаской ответил статный мужчина. — Ну и что! Ты положишь меня в больницу к маме. Посетители магазина умилённо улыбались, глядя на отца с дочкой, но только вот у мужчины защемило в груди от боли. Прошло несколько месяцев со смерти жены, а дочка до сих пор думает, что её мама в больнице. Думает так, потому что он трус. Потому что до сих пор не может признаться дочери. Но вида он не показал. Мужчина опустился к дочери и, взяв её маленькие ручки, спросил: — Даёшь ли ты мне слово, моя маленькая Виктория, что не заболеешь? Девочка запрыгала на месте, задорно хохоча. Домой они вернулись с ведёрком пломбирного мороженого. И вечером оно уже исчезло за просмотром любимого мультика про Нэнси Дрю. Вся измазанная и счастливая маленькая девочка заснула на руках отца, что-то бормоча себе под нос. Она сквозь сон чувствовала, как падает в мягкое-мягкое облако — папа укладывал её в кровать, — а затем дракон проглотил солнце — выключился ночной светильник. Но вдруг что-то яркое засветило в глаза и…***
… Я неохотно проснулась. Голова неприятно гудела, в висках сжимались железные тиски, сдавливая череп, а ещё яркий свет, бьющий прямо в лицо, доставлял не меньшую боль. Я недовольно застонала, подтягивая к себе одеяло, но нежный голос прозвучал: — Вики, просыпайся. Вики… Найдя в себе силы, я раскрыла глаза. Напротив меня сидела Мими, под глазами были синяки, словно она не спала всю ночь. — Мисселина попросила передать тебе отвар. Сказала, он поможет тебе снять усталость. А сегодня силы тебе точно понадобятся… На прикроватном столике стояла маленькая баночка с заваренными травами. Она была закрытой, но тонкий аромат хорошо доносился до меня. Перед тем, как встать, я расслабленно потянулась и с неприятностью ощутила, как за ночь затекли крылья… И меня словно толкнули к обрыву. Непонятное ощущение зарождалось в груди, ведь бессмертные не видят снов. Теперь ото сна не осталось следа. Я вскочила с кровати, как ошпаренная. — Вики? Ты в порядке? — глаза демоницы забегали обеспокоенно. Она поднялась с кресла. — Я должна рассказать тебе кое-что… — Подожди, — Мими поднесла мне кружку с отваром Мисселины, — сначала выпей это. Я послушалась подругу. Вкус и аромат были такими же, и это тепло мгновенно окутывало меня. — На самом деле, это я должна сказать тебе кое-что… Вчера я повела себя ужасно. Ты моя подруга. Я помню, как я была зла, когда впервые увидела тебя здесь. Мне не хотелось делить с какой-то непризнанной свою комнату… Но теперь я счастлива делить с тобой не только комнату, но и весь этот мир, потому что ты очень дорога мне. Я крепко обняла Мими, потому что найти слова, которые могли бы выразить мою привязанность к ней, было невозможно. Она была первой, кто принял меня, кто позволил мне все так же чувствовать себя обычной Вики, а не непризнанной. — А что ты хотела сказать мне? — спросила Мими спустя время. Сколько бы вариантов еще не приходило мне в голову, я не могла вспомнить, что хотела рассказать. Поэтому я со смущенной улыбкой покачала головой: — Уже неважно. Вдруг раздался стук в дверь. Короткий, но громкий. Я уже по привычке подумала, что дверь откроется сама, впуская непрошеных гостей. Однако, тот, кто стоял за дверью, требовательно ждал, когда его впустят. Мими, недовольно пробубнив себе под нос, распахнула дверь, и по её спокойному и вежливому голосу я поняла, что мой день начался. — Профессор Фенцио, — протянула я вместо того, чтобы поздороваться. Его непростое появление не сулило ничего хорошего. Ангел перевёл на меня взгляд, и теперь стало ясно, что что-то точно должно случиться. В учителе было подозрительно много уверенности, а недовольство, искажавшее всё его лицо, переменилось на нейтральную улыбку, через которую так и просачивалось его злорадство. — Вижу, вы уже готовы. Что ж, похвально… — К чему готова? — А вот память вас бессовестно подводит, мисс Уокер, — иронично покачал головой Фенцио. — Сегодня вас ждёт отбывание наказания. Мне стоит напомнить вам о вчерашних событиях? — Не стоит, — напрягаясь, ответила я и лишила Фенцио возможности поиздеваться надо мной. — Тогда не медлите. Следуйте за мной. — Уже? Так быстро? Ответ я не получила. Учитель не стал ждать меня и двинулся вперёд, точно зная, что я пойду за ним. Мими остановила меня. — Если будет что-то ужасное — беги. Я спрячу тебя у себя дома. Там надёжно. — Мими… — рассмеялась я, чувствуя, как улыбка расплывается на лице всё шире. — А что? Это того не стоит! — Всё не настолько серьёзно, — я успокоила подругу. Положив ей руку на плечо, я сказала напоследок: — Если что, как добраться до твоего дома? — Главное — добеги до портала. Затем перемещаешься в Ад, а там лишь слушай своё сердце и думай обо мне. Только обо мне. Так и найдёшь. Фенцио привёл меня к двери своего кабинета. Что же за наказание было мне придумано? Разбирать конспекты тысячи учеников или, может быть, вычищать всю небольшую коморку профессора, которая обросла паутиной? Хотя бы не гильотина, на том спасибо. Впуская меня в кабинет, Фенцио остановился у порога и впервые за это время заговорил: — Геральд опаздывают, — выдохнул с таким голосом Фенцио, с которым обычно нервно поглядывают на наручные часы, но, кажется, бессмертные не пользовались такими привилегиями. — Посидишь здесь пока одна. — Одна? — Забыла о своём компаньоне? — передёргивая меня, ответил учитель. — Я буду отбывать наказание с Люцифером?! — я даже подумать не могла, что мне предстоит снова пересечься с этим демоном. На это Фенцио ничего не ответил и молча скрылся. Даже дверь не запер на ключ. Я прошлась вдоль комнаты, от одной стены к другой. Выглянула в окно, на котором висела тяжёлая решётка. Всё это я ещё изучила вчера. От скуки я плюхнулась в кожаное, но уже потрепанное старое кресло Фенцио. Я представила сразу, как он сидит здесь вечерами и ворчит, перебирая работы учеников. Этот стул и стол… Всё здесь хранило его энергию. Мой взгляд невзначай упал на ящики учительского стола. «Это лишь простое любопытство. Не более», — приговаривала я, открывая первый ящик. Ничего не обычного — бумажки и какие-то канцелярские штучки. Второй — тоже ничего особенного. Всё завалено листами, свитками. Ну и бардак. Я открыла третий, последний ящик и уже собиралась его закрыть, потому что он и вовсе был пуст. Но что-то показалось мне странным. Неестественным. Я присмотрелась внимательнее и заметила второе дно. Внутри всё загорелось от интереса, и, недолго мечась, я всё-таки сделала это. Вытащив фальшивое дно, я увидела продолговатую шкатулку. На ней были красиво выведенные орнаменты, тонкие и изящные узоры. Всё указывало на то, насколько она ценна. Рядом беззащитно лежал маленький ключик. Провернув его в отверстии, шкатулка распахнулась. «Ничего интересного», — снова промелькнуло в голове. Это были всего лишь письма, какие-то зарисовки. Даже «секреты» у ангела Фенцио были крайне скучные. Но одно письмо выделялось на фоне остальных. Оно было небрежно свёрнуто, словно его постоянно перечитывали.«Милый мой, считаю дни, минуты, секунды до нашей долгожданной встречи. Мне так не хватает тебя, твоего голоса, твоего запаха. Эта разлука просто невыносима, она убивает меня. Возвращайся скорее и возроди меня. Уповаю на твою любовь.»
Твоя Ребекка
Следом за этим письмом выпало второе, уже более аккуратно сложенное.«Мне жаль, что именно так заканчивается наша история. Я сделала свой выбор. Ты вправе злиться на меня, обвинять во всех смертных грехах, но я не теряю надежды, что однажды ты поймёшь меня и простишь. Теперь каждый из нас идёт своей дорогой, но я всегда буду помнить тебя. Будь счастлив без меня.»
Твоя Ребекка
Теперь понятно, почему он держит это в тайне. Эта Ребекка бросила его в письме. Видимо, она слишком жестока, но это ей прощается, раз она вообще как-то воспринимала этого ангела. Послышались приближающиеся шаги из коридора. Сердце быстро заколотилось от нарастающего адреналина, и я наспех всё вернула на прежние места. Только я захлопнула нижний ящик, дверь распахнулась, и я успела в последнюю минуту отскочить от стола. Грудь предательски быстро опускалась и поднималась, что, наверное, было очень заметно. Я даже задержала дыхание, но когда вошедший Люцифер бросил на меня странный взгляд, я продолжила дышать. Не подавать признаков дыхания — намного заметнее, чем ускоренный пульс. — Теперь вы в полном составе, — заключил Фенцио за спиной демона. — На выход. Оба. Люцифер собирался возразить, но быстро передумал. Он вышел из кабинета, за ним я. Фенцио цепким взглядом оглядел комнату, словно проверял всё ли на месте. Захлопнув дверь, он двинулся вперёд и кинул нам: — Следуйте за мной. Мы прибыли к обрыву, где нас ждал Геральд. Грузный демон выглядел чёрным пятном на фоне завораживающего вида позади него. Вдали с шумом растекался водопад, ударяясь о воды Леты, которую было видно из каждого уголка школы. Но здесь, именно стоя на краю, река забвения выглядела по-особенному. Солнце бликами отливалось в неземной воде и освещало всё вокруг, дарило всему своё золотое свечение. — Желаю вам доброго утра. Сегодня оно вам точно пригодится, — ехидно добавил Геральд, оглядывая нас. Фенцио едва подавил желание позлорадствовать. — Наказание лёгкое, но опасное, предупреждаю сразу. Вы отправитесь на драконьи острова… Я потеряла дар речи. Всем ученикам было запрещено в одиночку находиться там. — Вы ума лишились? — выпилил Люцифер, впервые разжав высокомерно сомкнутые руки на груди. — Это запрещено. — Нарушать закон о неприкосновении тоже, — ответил Фенцио. — Мною было решено, что убирать драконьи и другие птичьи ошмётки — лучший для вас урок. — То есть… Мы будем убирать помёт? — отвращение само исказило моё лицо. — На то оно и есть — наказание, — хмыкнул Геральд, даже с каким-то сочувствием поглядывая на нас. Мне на секунду показалось, что эта затея ему тоже не по душе. И вовсе не из-за птичьего дерьма. — Стать завтраком для субантры?! — не успокаивался демон. — Отправляя меня туда, вы лишь пытаетесь запугать. Но, отправляя неопытную непризнанную — подписываете ей смертный приговор, — в его тоне совсем не чувствовалось волнения за меня. Он просто произносил очевидные факты, от которых холодок пробегался по коже. — Я сомневаюсь в вашей компетентности. Я… — В Аду будешь якать, — пресёк Геральд. Невозмутимый до сих пор демон, вдруг взорвался. То яркое чувство, что вспыхнуло в нём от слов учителя, отчётливо передалось мне. Но вдруг Люцифер замер. Он непробиваемо смотрел на профессора-демона, но взгляд Геральда был жёстче. Даже без слов в голубых глазах читалась угроза, если тот не заткнётся. — Я думаю, с введением мы закончили, — подытожил ангел Фенцио. Он заискивающе переводил взгляд с одного демона на более старого, эта ситуация его явно забавляла. А меня озадачила. Неужели в этом мире есть тот, кто даже без слов может заставить замолчать сына Сатаны? — Все островки, начиная малыми и заканчивая самыми огромными, должны быть чисты и свежи к вечеру, — он указывал на висящие в воздухе куски земли, на которых цвела такая же жизнь, как и здесь. — А день сегодня будет долгий… — Время пошло. Люцифер первый взлетел, и от мощного порыва его крыльев меня чуть не снесло с ног. Мяться в нерешительности долго не пришлось, потому что оставаться здесь, даже на секунду, с двумя не самыми дружелюбными профессорами — было сравнимо с пыткой. Поймав попутный ветер, я полетела за демоном. «А день сегодня будет долгий…» Верно. Фенцио, как противный ворон, всё накаркал. Солнце беспощадно палило, и из-за этого поднимался жуткий смрад. Всё-таки издалека драконьи островки выглядят волшебно и завораживающе. Вблизи же — обычный заброшенный садовый участок какого-нибудь соседа-алкаша. Я отбросила лопатку и на уставших ногах устроилась у дерева. Под раскинувшейся широкой листвой солнечные лучи почти не добирались до меня, и ветер приятно обдувал вспотевшую кожу. — Тунеядцев никто не любит, — донёсся до меня голос. Я промычала в ответ, не отвлекаясь на демона. Мне просто хотелось отдохнуть после беспрерывного отскабливания вонючего помёта всех возможных и невозможных птиц. За моими плечами было уже два чистых острова, но от представления того, что меня ждёт дальше, хотелось уснуть под этим самым деревом и больше не просыпаться. А вот Люцифер не был со мной согласен. — Занудных тунеядцев — тем более. Я с трудом раскрыла глаза, хотя всё внутри ныло: «Не делай этого!» Внутреннее ощущение не подвело. Демон стоял напротив, подперев подбородок тяжёлой лопатой и пристально глядя на меня. — Я устала. — Устала, — передразнил демон. — Я делаю ту же работу, что и ты. — Мы здесь по твоей вине, — процедила я, уже окончательно поняв, что отдохнуть не выйдет. — Так что, по справедливости, ты должен всё делать один. — Допускаешь маленькое упущение, Непризнанная. Ничего бы не произошло, если бы не твоя вина. Демон с каждым словом понижал голос, и вид его становился всё серьёзнее. Напряжение чувствовалось с самого начала, но сейчас… Видимо, Люцифер тоже был недоволен, что оказался здесь. Он сам попался в свою ловушку. Я медленно втянула воздух, собирая терпение, и произнесла: — Вины в правде нет. Ты заслужил это. — И ты тоже, — он с издёвкой провёл глазами вокруг, намекая, что я заслужила убирать всю эту грязь. Терпение медленно испарялось. Вдруг демон бросил лопату, снял перчатки, и сделал несколько шагов к обрыву. Золотистое солнце заботливо обрамляло его тёмно-рубиновые крылья, а задумчивый, сосредоточенный взгляд таких же глубоких рубиновых глаз отливал медью. Если бы не колкие отношения с Люцифером, я бы неприлично долго засматривалась на него: его профиль даже в нейтральном состоянии источал мужественность и решительность. По линиям его лица нос с неприметной горбинкой плавно переходил к размытому контуру губ. Тело было расслабленно, но поза демона, округлённая грудь раскрывали в нём воина — мудрого и сильного. Неужели все истинные бессмертные получают в подарок неземную красоту? Я встряхнула головой. Даже после смерти старые привычки художника продолжают преследовать меня. — Ты слишком громко рассуждаешь о вине и заслуженности, хотя даже понятия не имеешь, как это тесно связано. Тем более твои представления о справедливости приводят меня в замешательство. — Конечно. Потому что тебе вообще такое слово неизвестно, — язвительно проговорила я. Демон вздёрнул голову, будто я сказала чушь. Страшную чушь. Отойдя от края, он пристально стал всматриваться в меня, словно разбирал по кусочкам в голове мои слова. — По-твоему, я бесчестный разбойник? — Да, — сразу ответила я. — Раз так, то я могу прямо сейчас свернуть тебе шею и выкинуть в бурлящие воды Леты. А всем скажу, что ты стала жертвой субантры. Демон двинулся в мою сторону. Всё в груди сжалось лишь от малейшего представления, как он это сделает. Я попыталась скрыть испуг, поднимающийся во мне, но Люцифер успел это заметить, и ухмылка с наслаждением расползлась на его губах. Он был всё ближе, но я продолжала неподвижно сидеть на траве, срочно обдумывая, как ответить ему на это. — Угрозы — лишь пустой звук. Если бы ты хотел избавиться от меня, то не мешал бы вчера Ости. Черты лица демона приобрели суровость, глаза без солнечных отблесков стали твёрдыми, неподвижными. Он подошёл почти вплотную, заставляя меня задрать голову почти к самому верху, чтобы не выпускать его из вида, и опустился на корточки рядом со мной. — Смекаешь. Как ты думаешь, почему я остановил её? — он помедлил, а затем, что-то увидев в моём лице, коротко усмехнулся: — В этом и есть справедливость. Насколько бы ты не раздражала меня, я выберу честный бой. А удара в спину достойны только грязные иуды. — Я думала, ты хотел таким образом хоть как-то загладить свою вину. Неожиданно демон бархатно рассмеялся, качая головой. — Я не дал возможности твоим крыльям выпасть от осколков только по той причине, что я никому не позволю причинять боль со спины даже врагу. — Я враг? — Нет, слишком крупно для тебя. Ты, скорее, назойливая букашка, но мои принципы распространяются на всех. Я недоверчиво смотрела на демона. Его слова казались безумными, но было в них что-то уверенное, как неизменная истина. За назойливую букашку захотелось плюнуть ему в лицо, но смелость сменялась испугом, когда перед глазами появлялось воспоминание об окровавленной руке Ости, как Люцифер без всякого колебания сжимал осколки в её ладони. — Не пытайся себя обелить, прикрываясь высокими принципами. Твои поступки циничны и жестоки. — Согласен. Я не сторонник морали и не праведник, но о чести знаю многое. И нападать на того, кто очевидно слабее тебя… Несправедливо, — прыснул демон. — В этом и есть вина. А значит, есть заслуженность наказания. Мне не хватало сил выдерживать на себе взгляд Люцифера. Он давил даже своей близостью ко мне. Я вскочила. Он продолжал смотреть на то место, где только что сидела я, и только уголки его губ дёрнулись. — Значит, ты всё сделал правильно? — выпалила я. — Такой честный, соблюдающий правила боя… — Только тогда, когда противник не удался способностями…и мозгами. Я отшатнулась назад. В голове что-то щёлкнуло, позволяя волне гнева захлестнуть меня. — Вот как? Ты специально выбираешь себе в соперники тех, кто не может тягаться с тобой! Но есть и те, кто может надрать тебе задницу. — Ты про Дино? — передёргивая, спросил Люцифер. Он поднялся, не спуская с меня прицеливающегося взгляда, по которому было видно, что и он на взводе. — Кстати, как он отреагировал на наш жаркий поцелуй? Я подобрала лопату и крепко сжала её в руках. Иначе бы эти руки сцепились на шее демона. — Настанет время, и я покажу тебе, что такое — бороться наравне. — Мне нравится твой энтузиазм. Буду ждать с нетерпением! — крикнул мне вслед Люцифер. Так хотелось врезать ему лопатой, но последствия этого были бы намного весомее, чем моё минутное наслаждение. А сейчас просто стоило не обращать на него внимания и спокойно доделать свою работу. Но как я могла сосредоточиться, когда в ушах всё гудело от поднявшейся злости? Голова становилась всё тяжелее, и я только ускоряла шаг — наверное, так Люцифер действует на меня. Но боль ударила по вискам, голова закружилась, и я едва устояла на ногах, с силой воткнув лопату в землю. Всё замерло вокруг, грудь загорелась. Я с ужасом угадала, что сейчас произойдёт. Голос в моей голове ожил. Бессвязный и неразборчивый шёпот бил по вискам. Но вот шёпот стих, как и моя боль. Всё внутри расслаблялось, мир становился прежним… Нет. Что-то изменилось. Крики. Появились страшные крики разъярённых животных. Я подняла голову, и страх завладел мной. Небо вдали окрасилось в чёрный. Неестественное, живое облако приближалось к нам с ужасной быстротой. Жуткое, кричащее облако надвигалось на нас. И чем ближе оно становилось, тем чётче проглядывали кривые клювы и толстые когти субантр. — Не стой на месте! — сквозь неистовые вопли донёсся до меня голос Люцифера. Он не спускал взгляда с птиц и уже готовился взлететь. — Дура! Лети! Зовы Люцифера словно вернули меня в реальность, но было уже поздно. Птицы заметили нас и стрелой метнулись в нашу сторону. Их крики могли с лёгкостью заставить лопнуть барабанные перепонки обычного человека. Я бросилась бежать и почти уже расправила крылья, но было поздно. Субантры настигли меня. Вдруг кто-то повалил на землю. Это был Люцифер. Он прикрывал меня своими мощными, огромными крыльями. Страшные крики птиц сливались с криками демона. Его энергия ярким фонтаном просочилась в меня. Он защищал нас. Сколько продлился этот живой кошмар — невозможно сказать. Но крики наконец-то прекратились, и тело, которое самоотверженно оберегало меня, обмякло.