Его сердце

Гермиона погрузилась в чтение. Девушка сидела на кровати по-турецки и настолько склонилась над книгой, что, казалось, скоро её кончик носа коснётся страниц. С каждой минутой она склонялась всё ниже и ниже... Дверь громко распахнулась, ударившись о стену. Гермиона вздрогнула и, подняв голову, посмотрела на того, кто только что вошёл. Губы её шевелились, словно она всё ещё читала текст, проговаривая каждое слово. Сначала улыбнулись её глаза, и только потом дрогнули губы. — Гарри, — на выдохе произнесла она. Друг пробежал взглядом по помещению и не скрыл своего удивления. Эта комната превратилась в маленький мир, наполненный теплом и разными ароматами. Его взгляд скользнул по двум кроватям, идеально сросшимся друг с другом, по подоконнику с красными розами в зелёных керамических горшках, по спине Малфоя, который сидел за столом и только потом по лицу Гермионы. Улыбнувшись, он сказал: — Привет. — Ты пришёл, а значит, всё закончилось, — голос дрогнул. Гарри какое-то время удерживал взгляд на подруге и, прикрыв глаза, ответил: — Да, всё закончилось, — открыв глаза, он смотрел на Гермиону, но краем взгляда видел, что Малфой пошевелился и, развернувшись, посмотрел на него в упор. Гарри ощущал его пристальный взгляд и, повернув голову, взглянул и на него. — Здравствуй, Драко. На что тот молча кивнул, поджав губы. Его лицо было всё таким же непробиваемым, без единой эмоции, но вот взгляд... Он стал мягче. В нём были эмоции, чувства и застывший молчаливый вопрос. — Можно? — Гарри кивнул куда вперёд, удерживая взгляд на чём-то. Драко вздёрнул бровь и лишь на секунду посмотрел туда, куда смотрел Гарри. Внушительная горка апельсиновый кожуры: ухмыльнувшись, он взял самый большой апельсин и, подержав в руке, словно определяя вес, резко кинул Поттеру, и тот мгновенно поймал. Гарри, поднеся апельсин к носу, втянул аромат. — Поттер, ну не тяни. Это время и так было мучительным для нас. — Да? — Гарри отстранил апельсин и удивлённо посмотрел на него. — А мне кажется, — он снова осмотрелся, — вы неплохо устроились. Может быть, вы тут останетесь? — Очень смешно, Поттер, — он посмотрел на Гермиону и, встретившись с её глазами, улыбнулся кончиком губ всего на несколько секунд и снова посмотрел на Гарри. — Знаешь, Поттер, я могу купить этот дом вместе с его хозяйкой, и, может быть, даже с Лойс: пригодится для защиты. — Я бы так не говорил про неё и особенно при ней. Ты не знаешь какая она в деле. Малфой фыркнул. — И вам больше не нужна защита. Всё закончилось. Минута. Две. Три. Молчание начинало давить, а Малфой давил взглядом на Поттера. Но тот продолжал молчать. — Гарри, — Гермиона откинула книгу, а потом посмотрела, что та чуть не упала на пол, и, взяв её, прижала к груди. Встав, она подошла ближе к другу и взглянула ему в глаза. — Гарри, пожалуйста, не томи. Мы так долго ждали этого. Ты нашёл его? — Я нашёл её. — Её? — удивлённый голос Малфоя. — Это была женщина... Я знал её? — Да, мы все знали её. Снова это невыносимая тишина. — Поттер, хватит тянуть! Говори, — уже сквозь зубы практически прошипел Малфой и, встав, подошёл ближе к нему. Две пары глаз смотрели в упор на него, и Гарри, выдохнув, заговорил: — Алекто Кэрроу. Гермиона издала звук похожий на писк и, забыв про книгу, которую крепко прижимала к груди, подняла руки, и прикрыла ими свой рот. Книга громко упала на пол, отчего девушка вздрогнула. — Но уже неплохо. — Что? — удивлённо переспросил Гарри. — Я боялся услышать какое-то имя, — он поиграл челюстями и плотно сжал их. — Ты боялся услышать кого-то из своих. На это Малфой ничего не ответил. — Но Кэрроу ваша! Она была с вами. Малфой сделал шаг вперёд. — Она не была никогда с нами. С нами — это с кем? Договаривай, Поттер! С Пожирателями Смерти, да? Я был только со своей семьёй. Со своим отцом и матерью и мне было плевать на всех остальных. Я думал только о своей семье и... — Только о себе, чтобы спасти свою драгоценную шкуру. Ещё один шаг, и Малфой был настолько близко, что Гермиона, не выдержав, подошла к ним и каждому положила свою ладонь на плечо. — Нет, не надо. Пусть Гарри договорит. Я хочу знать, что теперь всё в порядке. Что всё закончилось. Гарри, не нужно пожалуйста, — и она взмолилась, глядя на него. И Гарри сделал шаг назад. — Ладно. Малфой, всё это уже позади, и я не сомневаюсь сейчас в тебе. Просто это всё очень сложно. Это невозможно отпустить и... — Ладно, — и он тоже сделал шаг назад. — Она жива? — Нет, — коротко ответил Поттер.— Было сложно, но твои воспоминания помогли. Кое-что увидев, я смог добраться до этой догадки. И потом, она оставила следы. Даже не попыталась их стереть. Была уверена, что за тобой никто не стоит и никто не станет искать твоего убийцу. Малфоев многие ненавидели. Вы испортили жизнь многим волшебникам, а также вас хотела загрызть собственная стая. Даже тогда, когда Люциуса не стало. — Почему? Ты знаешь почему? — Гермиона спросила Гарри, но смотрела теперь только на Драко. — Ты всё ещё тешишь себя иллюзиями? Меня ненавидят в этом мире, и это навсегда. Я на всю жизнь останусь Пожирателем Смерти. Малфой — это теперь не самая лучшая фамилия для выхода в свет. — Да мне плевать, — Гермиона разозлилась. — Можешь взять мою. Гарри почему? Она что-то сказала? Чего я не знаю? Скажите мне, оба! — Не знаю. Я пересекался с ней только в Хогвартсе и не помню, чтобы у нас был открытый конфликт. — Конечно, ты же был в дружине. — Поттер, — прошипел он. — Ладно. В День победы над Волан-де-Мортом ты и Нарцисса ушли. Вам дали это сделать, но Люциус... Он остался. Он должен был уйти следом, позже, но тогда в Гермиону Амикус Кэрроу пустил непростительное заклинание. Люциус это заметил и... — Гарри замолчал. — Нет, — Гермиона помотала головой. — Я не помню этого. — Ты не видела, помогала раненым и была спиной к нему. Амикус сделал это исподтишка, но Люциус обернулся и убил его. Я не знаю, почему. Мы задержали его, и он не проронил ни слова. Не сказал, почему он это сделал. Но он спас тебя, Гермиона. — Почему ты мне этого не говорил? — она опустила свою руку и замерла. — Ты должен был мне сказать, — полушёпотом сказала она. — Я не хотел, потому что все эти суды... Да и Люциус был во многом виновен. Я не хотел, чтобы ты сожалела. Не хотел, чтобы ты жалела его. — Хватит, — Малфой повернул к себе Гермиону и заглянул в глаза. — Мой отец был жестоким человеком. Всё, что он делал, он делал потому, что хотел. Но, узнав сейчас, что он спас маглорождённую, я не знаю, что теперь сказать. Но это ничего не меняет после всего, что он сделал. — Меняет. Он дал нам шанс. Он дал шанс таким, как я, — слёзы покатились по её щекам. Малфой прижал её к себе так крепко, как только мог, и повернулся, встретившись взглядом с Поттером. — Спасибо. Спасибо, Поттер, — повторил он. — Её больше нет. Она отомстила тебе за брата, за предательство, за рухнувшую идеологию. Но её больше нет. — Это был ты? Гарри лишь улыбнулся. — Ты свободен, Малфой. — Ну, я всё ещё Малфой. — Думаю, что совсем недавно тебе сделали предложение, так что поправимо. — Заткнись. — Легко не будет. Ну ты справишься, я уверен. Такие, как ты, не тонут. Малфой больше ничего не ответил, лишь уткнулся носом в макушку Гермионы, вдыхая её теплый аромат. Ему было плевать, что Поттер всё ещё смотрит на него, плевать, что он видит его слабость, что он теперь знает его слабость. Ему было плевать. Самое главное, что она была здесь. — Я, пожалуй, пойду. Вы можете оставаться здесь сколько хотите, а потом только дайте знать, что вы покинули это место, и, Гермиона, пожалуйста, не пропадай. Гермиона попыталась вырваться из объятий Малфоя, но тот сначала не понял этого и продолжал удерживать её. — Гарри, стой, — на этом Малфой разжал руки. — Гарри, а что с сердцем. Ты узнал, что с его сердцем? Гарри замер. Она смотрела ему в спину и чувствовала горячее дыхание Драко. — У него теперь одно сердце. Навсегда. Его сердца больше нет. Гарри развернулся, просмотрел в глаза Гермионе, в которых видел тоску, задевшую даже его. Он перевёл взгляд на Малфоя, тот стал прозрачным, а его взгляд был болезненным. И Гарри прошептал: — Мне жаль, Драко, но не надо... — Не надо слов. Я знал, что его нет, чувствовал. — Это сердце — оно твоё. Теперь твоё. Малфой помотал головой. — Ты не знаешь, что говоришь. Это кусок железа. — Оно бьётся, и ты благодаря этому живёшь. Драко хотел снова что-то сказать, но почувствовал, как Гермиона нашла его руку и крепко сжала запястье. Так, что ему даже стало больно. Он вдохнул в себя, не показывая свою слабость снова. — Я был там и нашёл его этого мужчину. Он не волшебник. — Я знал, что он обычный магл. Он чокнутый. — Он спас тебя, Малфой. Нашёл тебя в лесу, ты умирал. Он принёс тебя к себе и провёл эту операцию. Гениальный учёный, у которого много лет назад умер сын. У него остановилось сердце. И он бросил всё, оставил этот мир и стал жить в лесу, в этом старом заброшенном складе. Находил мёртвых людей и проводил операции, но все они не выживали. Он пытался разработать сердце, которое позволит спасти кому-то жизнь. Да, он сумасшедшей, но он спас тебя, — тогда Гарри замолчал, он не знал, как говорить такие слова, но он должен был это произнести. — Он закончил операцию, но ты был уже мёртв. Ты умер сразу, ещё нож не коснулся твоей кожи. Он ни на что не надеялся, как вдруг сердце начало биться. Ты был первым, кто ожил. И первым, у кого было железное сердце. Я не стал стирать ему память. Он помнил о том, что парень, который был так похож на его сына — жив, и он больше не стал бы производить операции. Потому что то, ради чего он жил — свершилось. И, конечно, он не знал, что ты волшебник. — Почему "не знал"? — тихо спросил Малфой. — Почему все слова о нём в прошедшем времени? — Сегодня утром он умер. Упал в лесу, и его собственное сердце остановилось. Его звали Самуэль. Он подарил тебе жизнь, Малфой. И ещё, целитель сказала, что это сердце активировала магия, которая ещё жила в тебе, и пока в тебе есть магия, сердце будет биться. Малфой — это второй шанс, не просри его. — Гарри, — прошептала Гермиона. — Я пойду. Если надо, то ты на меня всегда можешь рассчитывать, впрочем, как и всегда, Гермиона. Вы можете, — и он ушёл, не закрыв за собой дверь. А Гермиона взглянула в глаза Драко, который всё ещё смотрел вслед ушедшему некогда врагу, и крепко прижалась к нему. Она чувствовала сильные удары сердца, и она любила его и его сердце. — Драко, Драко? Ты слышишь? — Да, — парень наконец-то очнулся. Слова Поттера перестали звучать в голове, и он обнял её, нежно погладив по спине. — Мы можем вернуться в Лондон, — тихо сказала она. — Мы это обязательно сделаем. Я хочу домой, но... — он осмотрел комнату. Гермиона, отстранившись, проследила за его взглядом. — Всё это останется нашим счастливым воспоминанием, ведь всё началось именно здесь. — Нет, Гермиона. Всё началось не здесь. Всё началось намного раньше. Ведь я полюбил тебя всем сердцем, тем, которого уже нет. Но это любит тебя не меньше, — и он снова её обнял, вдыхая её запах. Его сердце больше не болело.