***
за окном постепенно темнеет, погружая и спальню куникидзуши во мрак, лишь немного рассеивающийся по углам помещения благодаря включенным светильникам, отдающим теплое пьянящее свечение. парни еще вчера, сидя за ужином на кухне, решили устроить некую интимную связь после работы и учебы каждого — эту идею подал казуха, слепо скрипя вилкой по полупустой тарелке, будучи в хороводе своих мыслей. хейдзо подавился овощами, что приготовил скарамучча за час до совместного приема пищи, а сам повар лишь уставился на блондина и протянул: «можно попробовать». достаточно редко все втроем устраивали что-то подобное: казуха засиживался практически до закрытия в библиотеке университета, сиканоин подрабатывал в каком-то агентстве и, в связи с достаточно специфической работой, имел плавающий график, а скарамучча был забит на последнем курсе, так еще и работа консультантом в магазине в центре города давала о себе знать, дополнительно выматывая контактом с людьми, обычно не особо приятным. если уж все вместе и встречались дома, ближе к ночи, то единственное, на что хватало оставшихся сил — принять душ и отрубиться на кровати. реакция сиканоина вывела из прострации каэдехару, заставив ухмыльнуться и посмеяться, чуть не подавившись стручковой фасолью, лезущей в иное горло, — хейдзо относительно недавно вступил в полиаморные отношения с остальными юношами, и для него групповая близость являлась чем-то новым и необычным. их отношения начались достаточно спонтанно: знакомство казухи с хейдзо, когда блондин прогуливался до кофейни после нудной пары, увенчалось успехом, и уже спустя полгода дружеского общения каэдехара признался юному детективу и скарамучче в своем желании начать полиаморные отношения. сиканоин и куникудзуши до этого имели более-менее хорошую связь, поэтому через несколько дней ответили на слова казухи положительно, лишь немного сомневаясь в такой затее. когда же казуха, уставший, пришел поздно вечером в квартиру и решил поздороваться с сожителями, то наткнулся на целующихся парней, прижимающихся к друг другу и совершенно не замечающих удивленного каэдехару. «кажется, больше не сомневаются», — смешок, прерываемый зевком, и студент покинул комнату хейдзо, направляясь в свою, дабы наконец улечься спать. через день скарамуччу и сиканоина, конечно же, ждали дурацкие шутки и хокку насчет чужой близости. и сейчас, расслабленно лежа на заправленной и вкусно пахнущей постели скары, казуха напевал под нос какую-то популярную песню, раздающуюся из всех ведер последние несколько недель. хейдзо же, устав ждать опаздывающего из-за внеплановой заминки на работе куникудзуши, перевернулся на живот, начиная рассматривать умиротворенное лицо блондина, успевшего прикрыть глаза и чуть ли не провалиться в дрему, сбавляя голос и оставляя от былой мелодии лишь тихие полувздохи в такт музыки, играющей где-то в сознании. — хей, казуха, может начнем без него? — рука тянется к чужим щекам, очерчивая немного выступающие скулы и достаточно чистую для такого возраста кожу каэдехары вообще. — он всегда успеет присоединиться, а ты слишком красивый, тем более при таком освещении. каково жить с таким невероятным лицом, а, дехара? блондин приподнимает веки, улыбнувшись сказанным словам: «ты думаешь, что куникудзуши будет рад тому, что мы решили положить начало без него? я знаю его намного дольше, чем ты, и я не уверен, что так и будет». — но он сам опаздывает, — устремив брови к переносице и поднявшись с локтей в сидячее положение, сиканоин провел недавно лежавшей на светлом личике дланью ниже, к шее, а позже и к грудине. узловатые пальцы стали вырисовывать незримые узоры на туловище, немного щекоча движениями казуху. последний, вздохнув, приподнимается и тянется одной ладонью к чужой шее, пробегаясь пальчиками по задней стороне, вызывая тем самым табун мурашек по позвоночнику и чуть надавливая на ту, намекая сиканоину наклониться поближе к нему. суховатые и потрескавшиеся губы казухи накрываются чужими, более влажными и здоровыми, сразу же сминаясь. блондин опускается на постель полностью, умещая вторую руку на бедре хейдзо и пытаясь уложить парня на себя, что выходит практически сразу же; после обожженная конечность находит пристанище там же, где и покоится первая ладонь. вес чужого тела прерывает постоянный поток воздуха через нос, заставляя дышать чуть тяжелее, всхлипывать в чувственный поцелуй. когда губы начинают зудеть от соприкосновения, юноши отстраняются друг от друга, приоткрывая глаза и находя зрительный контакт. колено хейдзо проходится по одеялу и, будто влитое, умещается между чуть разведенных бедер каэдехары, немного надавливая на уже нарастающую из-за близости эрекцию в домашних шортах. казуха вздыхает, непроизвольно потираясь о скрытую тканью спортивок масел, на что получает несильный укус в шею, сразу же зализанный, и шепот на ухо. — кто-то там говорил про то, что нам надо подождать куникудзуши, — казуха чувствует кожей ухмылку, расцветающую на лице сиканоина. — а теперь так притирается и жаждет прикосновений. какой ты нетерпеливый, казуха. попытка каэдехары ответить обрывается более упорным нажатием колена, стимулирующим откинуть голову назад и сжаться вокруг чужой конечности в поисках удовлетворения. на периферии слышится поворот ключей в замочной скважине, скрип двери и крик из прихожей о том, что скарамучча пришел домой. сиканоин оглядывается на приоткрытую дверь и, ухмыльнувшись, возвращает взгляд на разложившегося и запыхавшегося казуху. глаза вновь закрываются, а уста прикладываются к подставленной шее для оставления на светлой коже тонны поцелуев и через время проявляющихся багровых пятен. за спиной раздаются чужие тяжелые шаги, дающие понять, что кунукудзуши приближается к помещению, в котором находятся казуха и хейдзо, — не услышав никакого ответа на слова «я дома», скарамучча начал бродить по дому в поисках парней. не ушли же они из дома, ничего не сказав? удивленный вздох, прерывающий череду всхлипов дехары и мокрых причмокиваний губами ведущего в их спонтанном сближении. хейдзо, с нежеланием отрываться от такой заветной части тела блондина, все-таки отступает, вытирая слюнявый рот и склоняя голову в сторону складывающего свои уличные вещи скарамуччи. — решили начать без меня, а? — куникудзуши, будто бы рассердившись на юношей за «фальстарт», достаточно резко скидывал с себя черное пальто на стул, чуть развязывая красный галстук и расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. потом он обязательно пожалеет, что так наплевательски обращается с фирменной одеждой магазина, где работает, но не тогда, когда перед ним раскинулись его два возбужденных парня, решившие поиграться друг с другом до чужого прихода. поэтому, оставаясь полностью официально одетым, он присаживается на край кровати, похлопывая по бедрам и смотря прямо в глаза хейдзо, намекая негоднику переместиться к нему. не на шутку испугавшись такой перемены в настрое, сиканоин послушался куникудзуши, перекинув одну ногу через чужие бедра и усевшись сверху. ладони скарамуччи тут же установились на ягодицах детектива, резко сжимая и притягивая парня ближе к себе. напористые губы скарамуччи накрыли хейдзовские, что успели приоткрыться в полустоне от такого обращения с другой частью тела. пока последний был в замешательстве, скара просунул горячий язык в полость рта партнера, случайно задевая небо и выбивая из не успевшего прийти в себя сиканоина громкое мычание. казуха с нескрываемым восторгом смотрел на сия картину, уже сменив положение на сидящее и чуть сжав подрагивающие бедра, вздыхая от такой стимуляции. решая не оставаться в стороне и поучаствовать, каэдехара приближается к спине скары, заводя руку за шею, вперед, и несильно сжимая горло, посему консультант внезапно обрывает поцелуй, прерывисто вздыхая. нахмурившись и, от такой неожиданности, сильно сжав половины хейдзо, заставив того нервно закрыть рот рукой, кудзуши процедил: — сиканоин, спускайся-ка ты вниз, на пол, — взор переместился со спускающегося парня на казуху, что ухмылялся, наклонив голову в сторону. — а ты, блять, достань смазку и презервативы из третьего ящика тумбочки у стола, снимай шорты и ложись рядом, поднятой задницей ко мне. хихикнув, каэдехара слез с постели и на трясущихся ногах пошел бороздить просторы чужих вещей в поисках лубриканта. внимание скарамуччи вновь вернулось к уже сидящему на покрытии детективу, неспокойно сжимающему пальцы рук и смотря снизу-вверх на ведущего. — милый, а ты чего забоялся? — как бы усмехаясь, но не включая в эти слова настоящей злости или иных плохих намерений, куникудзуши провел рукой по лицу хейдзо, что сразу же замельтешил глазами после таких действий. неожиданно скара сжал длань на челюсти и потянул юношу к своему паху, другой ладонью в то время расстегивая пуговицу и бегунок на брюках. — когда ты так стремительно целовал казуху, был храбрее. немного стянув нижнее белье и оголив плоть, скарамучча ослабил хватку на чужую челюсть, а через пару секунд и вовсе отпустил руку, немного отклоняясь назад и смотря прямо в глаза сиканоину. — пососи немного, тебе не помешает, — куникудзуши уловил чужое усилившееся волнение. парень, хоть и любил использовать некую легкую грубость в постели или такие же слова, предпочитал полное согласие на такое отношение со всех сторон, а переживания сиканоина явно не выходили в четкий положительный ответ, посему, вздохнув, консультант одной конечностью зарылся в бордовые волосы, массируя кожу головы. — хейдзо, все хорошо, не беспокойся. ни я, ни казуха не причиним тебе боли. расслабься, ты в надежных руках. да и тебя никто не заставляет, ты можешь спокойно отказаться. понял, дорогой? утвердительно кивнув и менее нервно выдохнув, детектив устремил взгляд на эрегированный член. одна ладонь потянулась к все еще сокрытому формой бедру, другая — к основанию члена, несильно сжимая и направляя плоть к губам. у юноши никогда не было опыта минета, да что уж там, дальше прелюдий с партнерами не заходило, потому что сия процессы мечтой хейдзо не казались. надеясь на то, что скарамучча поможет или скажет, когда ему станет больно, сиканоин прикоснулся устами к головке, начиная оставлять легкие поцелуи. как только губы дошли до руки у основания члена, детектив вернулся к истокам, приоткрывая рот и проводя горячим языком по крайней плоти, немного оттягивая ту вниз. ладонь, находящаяся в бордовых волосах, чуть надавила, намекая на то, что юноше стоит заходить дальше настолько, насколько возможно, а не топтаться вокруг да около. казуха, давно нашедший нужные вещи, вернулся на постель, не отрывая взора от старающегося вобрать в рот небольшую часть плоти хейдзо, у которого это выходило относительно неплохо. оставив поцелуй на скуле скарамуччи, чтобы обратить на себя внимание и показать находку, каэдехара снял ненужную одежду, аккуратно складывая и отодвигая ее на край. разлегшись подле ведущего и чуть приподняв задницу, казуха взглянул на того через плечо, призывая к действию. куникудзуши, тихо вздыхавший от размеренных, хоть и не очень уверенных, движений головой и языком детектива, откупорил крышку емкости и попросил лежавшего выдавить содержимое ему на пальцы, так как вторая рука была занята расслаблением волнующегося сиканоина в виде поглаживаний. казуха покорно сделал сказанное, сразу же закрыв лубрикант и положив к одеяниям и резинкам. поблагодарив за услугу и замолвив слово, дабы каэдехара раздвинул ягодицы, что юноша сразу же сделал, скарамучча провел пальцами по сфинктеру, размазывая гель. посмотрев на блондина и не уловив никакого дискомфорта в лице, ведущий надавил подушечкой на анал, понемногу заходя фалангами внутрь. болезненное мычание сподвигло еще больше замедлить движения и дать времени для привыкания, вновь отвлекаясь на сосущего хейдзо. — ты отлично справляешься, умница, — после этих слов хейдзо издал глухое мычание, отдающееся некой вибрацией по плоти и заставляющее скарамуччу всхлипнуть от ощущений. — ох, у кого-то кинк на похвалу? и почему ты не сказал об этом раньше? мм.. ты такой молодец, давай-давай, у тебя хорошо выходит.. хейдзо сжал бедра, начиная поскуливать от таких приятных слов, что не утаилось от взгляда куникудзуши, — юноша протиснул ногу между чужих бедер и потер стопой по паху, вызывая у сиканоина громкий всхлип и движение таза в сторону давления. широко открытые глаза, чуть влажные от начинающих скапливаться слез, метнулись на лицо искусителя в молчаливой мольбе надавить еще раз, еще сильнее. — не стыдно тебе, хейдзо? — растянув на лице ухмылку и приложившись стопой с большей силой, кудзуши откинул голову назад, заскулив от горячих сжавшихся стенок полости рта и дрожи, идущей из чужого горла. из глаз сиканоина полились слезы, а из уст — слюна, что начинала капать на пол. пальцы, в это время растягивающие казуху, чуть сотрясло, вырывая и изо рта каэдехары тяжелые вздохи. не желая так быстро заканчивать сия близость, скарамучча аккуратно надавил на чужую руку, сжимающую основание его члена, дабы не кончить; в это время фаланги на ногах стимулировали орган хейдзо, чей хозяин начинал трястись и резко отвечать на эти действия тазом. кудзуши уловил зарождающийся стон и постарался вытащить член из полости рта настолько, насколько это возможно. подошва почувствовала влажность, а в глазах запечатлелось хейдзовское лицо во время оргазма. уже несколько пальцев, растягивающие сфинктер каэдехары, покинули былое место; длань похлопывает по ягодицам, призывая блондина вернуться из космоса сюда, в комнату кудзуши. двое юношей практически терпеливо, — если можно считать так по тому, как казуха елозит по простыне, а скарамучча с придыханием продолжает гладить трясущегося в послеоргазменной неге хейдзо, — дожидаются чужого окончания, после чего нежно просят лечь на постель спиной. ватные ноги практически не слушаются, а накатившаяся усталость не дает полностью понять смысл просьбы, посему куникудзуши подхватывает под руку детектива и тянет в сторону постели. скарамучча и казуха перешепнулись, после чего последний улыбнулся и улегся сверху на сиканоина, начиная медленно, но напористо целовать; руки блондина блуждали в чужих волосах, изредка несильно оттягивая или массируя у корней. в это время скара добавил на свои пальцы немного лубриканта, растирая по возбужденной плоти и по промежности каэдехары, надеясь этим смягчить проникновение. презерватив оказывается растянутым по члену, а разорванная упаковка откидывается куда-то в сторону. одной ладонью оттянув ягодицу дехары, а другой направив пенис к сфинктеру, скара неторопливо погружался в чужое нутро, чувствуя, как сильно сжимаются стенки под его напором. тяжелые вздохи казухи в поцелуй и потирания юноши о тело детектива не могут не заводить недавно поимевшего оргазм сиканоина, заставляя отвечать на попытки блондина удовлетворить свое возбуждение. проникнув большей частью члена в прямую кишку, скарамучча остановился, давая в первую очередь принимающему привыкнуть. болезненное мычание в губы хейдзо продлилось около нескольких минут, после чего, как только кудзуши не почувствовал сильного отторжения органа в кишечнике, начались вялые толчки. стимуляция уплотнения во внутренностях чужого тела приводила казуху к скулежу и более резким сжатиям пальцев у корней бордовых волос. движения вперед-назад побуждали казуху в последствие насаживаться самостоятельно, разрывая слюнявый поцелуй и утыкаясь детективу куда-то в шею, начиная оставлять засосы и укусы на эмоциях. скарамучча загнанно дышал, наблюдая за своими парнями, что притирались к друг другу и из раза в раз начинали новые поцелуи, обрывающиеся громкими всхлипами блондина. картина перед глазами возбуждала не меньше, чем горячие стенки, стискивающие эрегированную плоть. — о-ох, я больше не могу.. — казуху потряхивает; слюна, что не успевает проглатываться, попадает на шею и грудь хейдзо, а глаза же сильно слезятся, выпуская некоторое количество секреции по щекам. в последний раз толкнувшись назад и сжавшись так, что скарамучча увидел звезды перед глазами, каэдехара проскулил, выпуская семенную жидкость на сиканоина, одежда которого в конец испортилась. не выдерживая такого напора нутра блондина, куникудзуши выпускает семя в презерватив, стеная в ладонь, которую консультант успел подставить ко рту. в воздухе стоял запах пота, лубриканта и спермы. какофония стонов прекратилась, и в комнате остались лишь вздохи, порою прерываемые плачем казухи, которого зажали между двух огней. кудзуши, подождав некоторое время, наконец-то вытащил уже опавший член из сфинктера, садясь на кровать и прикрывая уже все лицо ладонью. каэдехара еще больше придавил хейдзо, находящегося в прострации после такого вида, к постели, побуждая детектива прерывисто выдыхать из-за чужого веса. — я.. в душ, — пересилив желание отрубиться рядом со своими парнями, скарамучча, придерживаясь о постель, встал на пол и направился в ванную комнату. как только хейдзо проводил юношу взглядом, детектив потянулся к «бездыханному» телу, поправляя чужую челку за ухо. несильно похлопав по сокрытой промокшей от пота футболкой спине, хейдзо тихо проговорил: — нам бы тоже следовало пойти за кудзуши, милый, — раздавшееся мычание послужило ответом в виде отказа, но хейдзо, будучи недовольным, переложил каэдехару на кровать со своего тела и, перекатившись по скомканному постельному белью, побудил блондина тягой за руку встать и отправиться в ванну.***
казуха каэдехара, по очереди поцеловав своих парней в губы, с уверенностью бы сказал: «я невероятно сильно их люблю». и двое юношей, переглянувшись, заявили бы то же самое.