†††
Маме Кенмы нравится иногда исчезать. В этом нет ничего страшного, правда, даже если он очень сильно скучает. После школы он любит звонить ей и спрашивать, когда же она вернется, на что она всегда отвечает ему: – Скоро, детка. Мамочка просто гостит у своих подруг, чтобы папа вспомнил, как сильно он её любит. Она исчезает только после очень больших ссор, что объяснимо. Эти ссоры всегда такие, что Кенме хочется закрыть уши ладошками и остаться в своей комнате – он ненавидит их, и, конечно же, его маме ненавистно быть их частью. Но ничего страшного. Она никогда не уходит дольше, чем на неделю, и всегда возвращается с подарками. Ему десять лет, когда мама дарит ему Нинтендо ДС. Вместе с ним идет Марио Карт и Покемон Рэнджер, и Кенма неделями не выпускает консоль из рук. – Я хочу кое-что у тебя спросить. Это раннее утро, и Кенма, всё ещё полусонный, трет глаза руками. Его мама сидит на краю его кровати и будит, радостно улыбаясь, пока папа стоит в дверном проеме, наблюдая за ними со скрещенными на груди руками и недовольным выражением лица. Кенма хочет спросить, что случилось, но затем он моргает, и перед ним оказывается Нинтендо ДС. – Папочка постоянно говорит… – Морико, хватит… – Папочка говорит, что я эгоистка. Как думаешь, детка, я эгоистка? Кенма трясет головой из стороны в сторону сильнее, чем когда-либо, рассматривая консоль широко распахнув глаза. – Хорошо, – выдыхает его мама, убирая ему волосы с лица, и целует его в лоб. Сразу после этого она наклоняется ближе и шепчет ему: – Теперь всё хорошо. Меня не было так долго из-за твоего папы, но я обещаю, что больше не позволю ему разделить нас с тобой. У Кенмы сбивается дыхание и он поднимает голову; на его лице читается непонимание и сильное беспокойство. – Я тебя больше не увижу? – Нет, если только маме не удастся что-то с этим сделать. Из дверного проема слышится, как папа Кенмы прочищает горло. Его выражение лица всё ещё серьезное, только теперь гораздо хуже, чем раньше. – Ты сможешь поговорить со своей матерью позже, после нашего с ней разговора. Когда Кенме десять с половиной, его папа съезжает.†††
– Мои родители развелись. Он в парке вместе с Куроо, всего в нескольких кварталах от средней школы, в которую они совсем скоро начнут вместе ходить. Кенма безучастно сидит на качелях, держа свой Нинтендо в руках, и время от времени отталкивается от земли ногами, пока Куроо чуть поодаль снова и снова отбивает волейбольный мяч, не давая ему коснуться земли. – Отстой. Кенма кивает. – Ага, отстой. Куроо ловит мяч и садится на соседнюю качель. – Скучаешь по своему папе? – Немного. Но у меня есть мама, так что думаю, ничего страшного. Когда родители Кенмы усаживают его за стол и говорят, что они больше не будут женаты, они спрашивают, с кем он хочет жить, и, конечно же, ответ очень прост. Его мама уже говорила с ним об этом. Она рассказала ему, что папочка больше не любит маму и то, что Кенма должен остаться с мамой, потому что она не знает, как сможет жить дальше с разбитым сердцем, если ее детку отберут. Так что когда папа Кенмы спрашивает, хочет ли он жить с ним, Кенма пялится только на свои ладони, качает головой и говорит: – Нет, спасибо. Ему грустно, потому что Кенма очень любит своего папу. Ему нравится, что он помогает ему пройти сложный уровень в играх и что он отпрашивается с работы пораньше, чтобы поиграть в волейбол с ним и Куроо. Это же его папа. Кенме не хочется выбирать между родителями, потому что он любит их обоих, но его мама нуждается в нем, и Кенма не хочет быть причиной её разбитого сердца. Но всё меняется, и Кенма не совсем понимает, что чувствовать. Пока папа был рядом, Кенма мог одеваться как ему хотелось, но теперь мама настаивает на блузках и юбках, на туфлях с кошечками и ободках, чтобы открыть личико, и Кенме неприятно. Он чувствует, что привлекает внимание, и так оно и есть, ведь где бы он не был, друзья его мамы постоянно делают комплименты, говоря какая красивая у тебя девочка, Морико-сан. Они лебезят над ним, говоря, что однажды он будет такой чудесной невестой, что его будущий муж будет тем ещё счастливчиком, женившись на ком-то таком красивом и тихом. И всё это заставляет его чувствовать себя отвратительно. Из-за этого у него всё сжимается в животе, его ладони начинают потеть, и он совсем не понимает, почему ему так некомфортно. Это же комплименты. Комплименты нужны для того, что сделать ему приятно, как, например, было, когда Кенма был младше, и все ему говорили, что он очень зрелый для своего возраста. Только в средней школе он осознаёт в чём проблема. Кенма идет домой вместе с Куроо; он зарывается руками в карманы школьной формы и смотрит только себе под ноги. Он не любит смотреть людям в глаза, когда ему надо сказать что-то очень важное. – Мне кажется, я не люблю платья, – тихо признаётся он. Куроо пожимает плечами. – Тебе они никогда не нравились, ничего удивительного. – Правда? – Ага, каким лучшим другом я был, если бы не заметил? Ты всегда была пацанкой. Кенма никогда не думал, что как-то отличается от Куроо. У них маленькая разница в возрасте и похожие хобби с тех пор, как Кенма научил его играть в Мортал Комбат, а Куроо – в волейбол. Они проводят так много времени друг у друга дома, что знают их как свои пять пальцев; они делают всё вместе и практически неразделимы. Логично, что Кенма никогда не думал, что они чем-то отличаются. – А еще… – Кенма начинает идти всё медленнее и медленнее, пока не останавливается вовсе. Внезапно его взгляд очень сосредоточен на кружевном материале его школьных туфель. Куроо останавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на него. – Что такое? Кенма никогда не думал, что он как-то отличается от Куроо до недавнего времени, но стоило ему заметить и теперь все его мысли исключительно об этом. Он не может перестать думать о том, что хочет быть мальчиком, ведь может тогда люди не будут смотреть на него так часто. Если он будет мальчиком, наверное, мама начнёт разрешать носить кофты вне дома, и, может быть, люди перестанут называть его красивым, и возможно он больше не будет ощущать себя так некомфортно даже тогда, когда на него никто не смотрит. Кенма сглатывает сухость во рту. – Кажется, мне не нравится мое имя, – признаётся он, и его слова – это едва ли слышимый шёпот, словно ему бесконечно стыдно слышать их. Озвучивание своих мыслей заставляет его испытывать прежде незнакомое чувство, от которого у него сжимается горло, словно он стоит у доски на уроке математики, и его руки дрожат слишком сильно, чтобы что-то написать. – Ладно. Кенма смотрит на Куроо, его глаза широко распахнуты и полны нерешительности. – Это странно? – Не особо, – говорит Куроо. Он закидывает руку на плечи Кенмы и, начав идти дальше, тянет своего друга за собой. – Хочешь помогу придумать новое? Кенма хочет быть таким же как Куроо. Он такой же как Куроо, но не совсем, но на самом деле такой же. Когда ему тринадцать, он начинает звать себя Кенма, но только когда он оказывается в Некома, он перестает носить школьную форму для девочек. Его мама не очень этому радуется.