Noblesse. Отродье Отступницы

      Так и получилось. В присутствии Ноблесс Геджутель подчеркнуто игнорировал наличие за общим столом бывших членов Союза. Однако чувствовалось, что он прикладывал к этому определенные усилия. Чтобы не провоцировать лукедонца, сразу после ужина парни со всеми попрощались и поднялись наверх. Однако я рано обрадовалась. То, что Геджутель пожалел жертв экспериментов, никак не относилось к отказу от проверок собственного внука.       – Хм… ну вот, наконец-то я чувствую себя комфортно, – изобразил облегчение старик. – Если не обращать внимания, то вроде бы и ничего страшного, но было весьма неприятно находиться рядом с этими типами, тем более сидеть в одном помещении, друг напротив друга, – покосился на Региса. – Рядом с людьми, променявшими человечность на силу…– Сидевший по правую руку от меня подросток сжал кулаки. – Я даже чай не мог проглотить…       – К-каджу-ним…       Бзззз! Синяя вспышка, и чашка старшего Ландегрэ лопнула, брызнув в стороны темной жидкостью и осколками фарфора.       – Ани! – добродушно фыркнул Франкенштейн. – Твои манеры…       – Ох, простите! Я такая неловкая, – смущенно потупилась. – Нервно реагирую, когда оскорбляют моих друзей. Пока не могу это контролировать…       Губы Рейзела изогнулись в тонкой улыбке. Сейра извинилась и принесла из кухни еще одну чашку. Налила новую порцию чая, поставила перед пытавшимся выглядеть невозмутимым Геджутелем, уже устранившим все последствия инцидента. Неожиданно почувствовала, как мои пальцы накрыли дрожащей ладонью. А?       – Каджу-ним, вы все неверно поняли, – поднялся Регис.       – Неверно понял? И что же именно, по-твоему? – откликнулся тот.       – Эти ребята… вовсе не такие, как вы о них думаете.       – Что?       – Они не отказывались от человечности ради силы… Те, кто жаждут обладать этой силой, ставили на них эксперименты против их воли, не брезгуя никакими методами и средствами, – встал на защиту модифицированных мальчик. – Они сами пострадали из-за этого…       – Ясно... Значит, они другие? – флегматично отозвался старший Ландегрэ. – Регис, ты смеешь заявлять, что я не прав? Мне – каджу?       Началось… Понимала, что это проверка для подростка, но не могла просто наблюдать за подобным социальным экспериментом. Молча поднялась, сжав ладонь товарища. Чуть нахмурила брови, и чашка гостя, стоявшая на блюдце, опасно звякнула и задрожала.       – Я не говорил, что вы не правы. Потому что каджу-ним просто не знал об этом, – нервно возразил юный благородный. – Если мы истинные ноблесс, то должны относиться к ним с пониманием. Я… именно этому учил меня каджу-ним. Именно это и есть благородство, – напряженно выдохнув, парень наконец отпустил мои пальцы, вышел из-за стола и поклонился. – Прошу прощения, каджу-ним, с вашего разрешения я оставлю вас.       – Я тоже вас оставлю, – решила, что стоило поговорить с одноклассником.       Ему сейчас пригодится поддержка: нужно иметь определенную смелость, чтобы пойти против авторитарного старшего родственника, ярого приверженца патриархальных традиций.       – Геджутель, своим упрямством он явно пошел в вас, – последнее, что я услышала, покидая гостиную, была злорадная ремарка Франкенштейна.       Бунтарь сбежал на балкон. Стоял у парапета и бездумно смотрел в ночное небо.       – Спасибо, – замерла по соседству. – Я знаю, что для тебя было очень непросто решиться на те слова.       – Каджу-ним порой слишком резок, – поморщился мальчик.       – Есть один нюанс, – пакостно хмыкнула на данную характеристику. – Он знал.       – Что?       – Он проверял тебя, Регис. Он разыграл этот спектакль, чтобы посмотреть, как ты отреагируешь. Ты поступил правильно. И я благодарна, что твой глава дождался, когда ребята уйдут, прежде чем… – благородный яростно тряхнул головой. – Однако я не одобряю подобные методы воспитания. И… парней я предупредила, как себя вести, чтобы сэкономить нервные клетки. Доброй ночи!       – Доброй, – прошептал товарищ. – И спасибо.       Теперь стоило поговорить с ГМО. Постучалась в комнату к бывшим членам ДА-5.       – Если ты красивая девушка с тремя кружками горячего какао, то входи, – раздался веселый голос Тао.       Кхм… ладно, запрос принят. Прокралась на кухню, сварила напиток, разлила по чашкам, не забыв и про себя. Вернулась на второй этаж. На этот раз стучала ногой, поскольку руки были заняты.       – Вот! – откликнулся хакер. – Вот так звучит правильный стук в дверь. Такео, открой.       Снайпер встретил меня с улыбкой, забрал поднос и отступил, пропуская внутрь. О, и Эмыч здесь. Все в сборе.       – Ани, – радостно оскалился айтишник. – Я всегда знал, что на тебя можно положиться.       – Да неужели? – фыркнула. – С чего вдруг подлизываешься?       Тао в ответ уставился та-акими большими и честными голубыми глазами, что оставалось лишь махнуть рукой. Опять что-то задумал, не иначе. И не признается.       – Как настроение? – выбрала себе чашку, расположилась по соседству с Двадцать первым.       – Да вот, – отсалютовал бокалом хакер. – Гадаем, какие отношения связывают босса и появившегося старикана…       – При нем такое не ляпни, – пригрозила пальцем. – Ну, в первую встречу они были врагами. Однако потом вынужденно примирились с существованием друг друга. Сейчас можно назвать их старыми знакомыми с общим прошлым. Как-то так.       – И он дедуля Региса, – щелкнул пальцами недооборотень.       – Так и есть, – кивнула. – И глава клана Ландегрэ.       – Неудивительно. То-то мне показалось, что эти волосы и борода чем-то знакомы, – оживился айтишник. – Наверняка, вы тоже обратили внимание, а? На эти черные отметины, – изобразил на своей шевелюре, где у благородных дома Ландегрэ находились одинаковые пряди.       – А я-то думал, пацан их красит, – насмешливо протянул Два-один. – А тут наследственность.       – Мне вот интересно другое, – поиграл бровями Тао. – Что они не поделили?       – Кто должен быть сверху, – фыркнула. – Во главе пищевой цепи.       Заметив, что парни ждали продолжения истории, снизошла до объяснений.       – Одно время Франки был известен как Охотник на благородных. И весьма успешный, – оскалилась. – Знатно проредил ряды Центрального аппарата, устроил лукедонцам локальный геноцид, ведь для его экспериментов требовались подопытные, – атмосфера в комнате изменилась. – Даю краткую справку для понимания контекста, – вздохнула. – В те времена находились неэлегантные представители ноблесс, с удовольствием использовавшие людей для развлечения и удовлетворения низменных желаний. В особенности, женщин и детей. Дурили голову, заключали контракт и творили, что хотели. Вот против подобных типов и восстал Франкенштейн. Будучи гениальным ученым он искал и находил способы отомстить, встать на один уровень сил с благородными. Слухи о его кровавом терроре дошли до Лорда, тот отрядил двух каджу поймать нарушителя спокойствия. Одним из них был Геджутель. Это случилось около тысячи лет назад. Так что наш гость прекрасно осведомлен о прошлом хозяина дома, и до сих пор ожидает подвоха. И то, что тот основал школу для обычных детей и стал ее директором, рвет ему мозг, – захихикала. – Прямо страшная сказка на ночь. Но с хэппи-эндом.       – Я всегда знал, что босс – великий человек, – патетично заявил хакер. – И лучше его не злить.       Молчавший все это время Такео кивнул и недоверчиво переспросил:       – Тысячу лет назад? Но люди столько не живут. А модифицированные – тем более.       – Грамотно модифицированные проживут, – пожала плечами. – Но, думаю, здесь также сыграл свою роль контракт, который директор заключил с Мастером. Это подарило ему практически бессмертие.       – А что взамен? – хмуро бросил М-21.       – Взамен? Ну, некие моральные рамки, не позволяющие творить кровавый террор и иные непотребства без разрешения. Поверьте, когда Франкенштейн впадает в безумие от использования Темного Копья, только Рейзел способен сдержать его и привести в чувство.       Комната погрузилась в тишину. ГМО переваривали полученные знания. Кстати…       – Тао, пойдем выйдем, – прищурилась, вспомнив, что давно хотела поговорить с хакером.       – Ээээ…       – Что ты уже успел натворить? – поддел товарища Двадцать первый.       – Ани, может, не сегодня? – жалобно простонал айтишник.       Удивленно подняла бровь.       – Я Ик Хану обещал показать, как взламывать базы данных… – смутился тот.       – Ты чему ребенка учишь? – возмутилась.       – Ну, чтобы устранить слабые места в защите, их сначала нужно найти.       Закатила глаза:       – И что же вы будете ломать?       – Базы данных полицейского участка, – улыбнулся айтишник.       – Лучше б преступников помогли поймать, – фыркнула. – И слили б доблестным стражам порядка базы каких-нибудь местных бандитов.       – Это мы можем, – воодушевился бывший член Союза. – Думаю, Ик Хану понравится.       – Угу. Робин Гуды, блин. Ладно, завтра поговорим.       Судя по черным кругам под красными от недосыпа глазами, Ву постигал хакерскую науку до самого утра. Хорошо, хоть Педро было не до клевавшего носом подростка. Классрук боролся с раздражением, распространяя мрачную ауру обреченности. Могла его понять: занятие опять сорвано. Только дети успокоились после появления новичков и втянулись в учебный процесс, как очередная напасть. Открытый урок для обеспокоенного родственника одного из переведенных иностранцев.       – Я так и знал, – громовым раскатом пронесся по аудитории голос Геджутеля, расположившегося за специально принесенной для него партой в последнем ряду. – Как я мог поверить этому типу хоть на секунду? Нашпиговать школу боевиками, чтобы те контролировали детей… Судя по атмосфере в классе, это настоящая машина Судного дня.       Учащиеся оживились. С ожиданием уставились на любимого преподавателя, предвкушая шоу. Я аккуратно достала телефон, повернула камерой в сторону лукедонца и включила запись.       – В-вы… – возмутился Парк, пытаясь подобрать слова, чтобы поставить на место зарвавшегося родителя.       ХРЯСЬ! Удар трости об пол переполошил не ожидавших этого подростков. Испуганные вскрики были заглушены гневным требованием каджу:       – Вон отсюда! Такому душегубу, как ты, здесь не место.       Ахахаххахаххаа! Старший Ландегрэ как всегда прямолинеен и скор на выводы.       Воцарившуюся после реплики старика гробовую тишину нарушил взрыв смеха.       – А дед у Региса – что надо!       – Он назвал препода душегубом, хи-хи-хи!       – Дед отжигает! Ха-ха-ха!       Пока дети обсуждали услышанное, к гостю подскочил покрасневший благородный и принялся объяснять диспозицию:       – К-каджу-ним, этот человек – школьный учитель.       – Что? – вздрогнул тот. – Учитель?       – Да, каджу-ним.       Старик беспомощно взглянул на меня, на Кадиса.       – Неужели Регис говорит правду? Это… учитель?       Мы синхронно кивнули, подтверждая сказанное. Геджутель повернулся к Сейре.       – Нет, серьезно? Он точно не является специалистом по ведению боевых действий?       – Н-нет… Он не такой… – заверила девушка.       – Хммм…. – задумался лукедонец. – Если не принимать в расчет тех троих, которым тут явно не место…, и списать внешность учителя и прочие странности на то, что личность учредителя накладывает свой отпечаток…       Глядя на размышлявшего вслух главу клана, полностью игнорировавшего окружение и атмосферу, я с трудом удерживала покерфейс. Ради Педро. Который стоически превозмогал чудаковатое поведение иностранца, повернувшись ко всем спиной и объясняя новую тему.       "Франки! Геджутель опять очерняет твой светлый облик" – наябедничала, переслав видеофайл. Через минуту в соседнем кабинете что-то громыхнуло.       – Хотя… Этот учредитель…. Он сам по себе ходячая аномалия… – проворчал старик.       Ахахах! С улыбкой погладила телефон. Не то, чтобы я собирала компромат на каджу, но кто знает, как сложатся обстоятельства в будущем.