Право на ошибку

      Выйдя из хижины Гена, Рюсуй мало представлял, что ему делать дальше. Конечно, всегда можно было отправиться работать, но желания у него на это совсем не было. Но и отдыхать не особо хотелось, несмотря на бессонную ночь. Он предвидел, что впереди его ждут долгие часы поисков хоть какого-нибудь занятия. Хотя, если задуматься, занятие у Рюсуя уже имелось, причем очень важное. Он смотрел этому занятию в макушку, ведь оно шло прямо перед ним. Рюсую следовало поговорить с Юкио, убедиться, что с ним все хорошо и задать один вопрос, взволновавший его очень сильно.       Рюсуй понимал, что все недавние события определенно отразились на Юкио. Эмпатичный по своей натуре, он не мог не пропускать переживания других людей через себя. Все, что случилось между Геном и Сенку по любому задевало его. Рюсуй это видел. Ему совсем не хотелось, чтобы Юкио переживал, особенно когда все завершилось относительно благополучно.       Также ему хотелось разобраться со всеми недопониманиями, что могли возникнуть в результате лжи Гена. Нет, Рюсуй не собирался оправдываться. Он считал нужным обозначить, что, по большей части, Ген здесь не при чем, и Юкио действительно ему нравится. Но ни в коем случае ни на чем не настаивать. Нынешнее желание поговорить было вызвано исключительно неподдельным сопереживанием. Рюсуй совсем не планировал как-либо давить на Юкио, тем более сейчас. Теперь наверняка осознавал, что таким образом никак не получит того, чего хочет. А хотел он искренних чувств со стороны Юкио. Не факт, что он вообще когда-либо их получит, но подождать Рюсуй, в любом случае, был готов.       Сейчас речь о чувствах не шла. Он просто считал нужным поддержать Юкио в этот непростой момент. И задать тот самый вопрос.       Рюсуй подошел ближе и хотел было положить ладонь на плечо Юкио, но, в итоге, отдернул руку. Предчувствие подсказало, что лучше избегать физического контакта. По какой причине Рюсуй не знал, но интуиции своей всецело доверился. Вместо касания, он привлек к себе внимание словами.       — Подожди, — попросил он.       Юкио обернулся. Выглядел он очень уставшим и потерянным. Рюсуй был в шаге от того, чтобы передумать, решив, что разговор можно отложить на потом, а сейчас лучше дать Юкио поспать. Он специально спросил:       — Ты спать идешь?       Юкио устало, но уверенно, покачал головой, сказав:       — Нет, пойду узнаю, может нужна какая-нибудь помощь. Все равно сейчас не время спать.       Рюсуй был категорически не согласен. За то время, что он прожил в Царстве науки, у него выработалось раздражение к перманентному непониманию важности отдыха местными обитателями. Да, он и сам считал, что с постройкой корабля лучше не затягивать, чтобы отплыть следующей весной, но у всего же должен быть предел.       — Не пойдешь, — достаточно строго произнес он. — Тебе сейчас стоит отдохнуть, но раз спать ты не собираешься, то, как насчет зайти ко мне ненадолго?       Во взгляде Юкио проскользнуло что-то среднее между тревогой и подозрением. Рюсуй тут же осознал свою ошибку. Следовало лучше пояснить, чтобы Юкио не воспринял это предложение, как какой-то неуместный намек.       — Надо поговорить. Только поговорить и все, не подумай ничего такого.       Юкио едва заметно улыбнулся. Тревога исчезла из глаз. После он покачал головой, словно насмехаясь над собственной интерпретацией предложения, и ответил:       — Да, конечно.       Едва ли ответ мог быть другим.       — Ты не обязан, если не хочешь, — вздохнул Рюсуй.       Юкио, разумеется, заверил, что все в порядке и он совсем не против разговора. Спорить дальше Рюсуй не стал. До его хижины они добрались в тишине, и только оказавшись внутри, Рюсуй спросил:       — Как ты?       Юкио пожал плечами, наконец-то отвечая честно:       — Не знаю. Все это… так печально. Мне очень грустно от того, что с Геном и Сенку случилось столько нехороших вещей. Надеюсь, они будут в порядке.       Рюсуй мог бы сказать то, что думает. А думал он о том, что в большинстве из этих вещей Ген и Сенку сами виноваты, но рассказывать об этом Юкио он не стал. Все равно такую версию тот никогда не примет. Но, пусть он и относился к ситуации подобным образом, определенное сочувствие к ним у Рюсуя все-таки имелось. Однако сейчас говорить про Гена и Сенку он не намеревался, ему был важен только Юкио.       — Они будут в порядке, — сказал он, действительно веря в это.       Губы Юкио тронула благодарная улыбка. Надо полагать, ему было необходимо услышать эти слова сейчас, иначе, он бы продолжил переживать до тех пор, пока, спустя какое-то количество времени, не увидел бы собственными глазами, что Ген и Сенку в порядке.       Рюсуй прошел вглубь комнаты, жестом поманив Юкио за собой. Он думал было сесть на футон, но остался стоять. Разговор намечался достаточно серьезный. Однако вести его Рюсуй предпочел в свободной манере, это разряжало обстановку.       — Я все никак не могу понять, — начал он, — почему Ген решил, что между мной и Сенку что-то есть?       — Вы много времени проводите вместе. То есть это потому, что вы работаете над строительством корабля, но Гена тоже можно понять. Он ревновал.       Ситуация была настолько нелепой, что Рюсую даже рассмеяться захотелось.       — Нельзя его понять, — усмехнулся он, — просто Ген идиот, но сейчас не о нем речь. Я хочу немного прояснить, что вообще произошло. Я давно эм… испытываю к тебе симпатию. Короче, я влюбился. И, ты сейчас, наверное, удивишься, но у меня раньше никогда не было нормальных отношений. В смысле таких, про которые пишут книги и снимают фильмы, со свиданиями, романтикой и, — Рюсуй несколько растерянно вздохнул, — чувствами. Раньше, даже если кто-то и был мне симпатичен, то мы просто трахались пару раз и расходились. Меня это устраивало, но сейчас реально захотелось большего. Четыре тысячи лет одиночества изменили приоритеты, так сказать. Мне показалось, что у нас с тобой может что-то получиться, но до конца уверен я не был. Ты казался таким тихим и скромным и, чтобы убедиться наверняка, я решил спросить у Гена, есть ли у меня вообще шанс. А этот придурок сказал, что ты влюблен в меня. Я ему поверил, кстати. И мне до той ночи, когда… ну ты понял, казалось, что все нормально, пусть я и замечал, что что-то не так. И…       Рюсуй резко замолчал, не понимая, что говорить дальше. Он всегда был максимально уверен в себе, но теперь эта уверенность вдруг решила покинуть его. Говорить о чем-то настолько личном оказалось не просто. Его сердце начало биться чаще. К щекам подступила кровь. Рюсую оставалось только надеяться, что его лицо не стало слишком красным.       — В общем, я уже извинялся, но хочу сделать это еще раз. Прости меня, я должен был сразу обо всем догадаться.       Просил прощение Рюсуй также редко, как и краснел. Обычно извинения давались тяжело, но сейчас произнесенные слова подарили ему облегчение.       — Ты не виноват, — поспешил переубедить его Юкио. — Если бы я не хотел, я бы сказал.       Рюсуй покачал головой, намекая на то, что ничего Юкио бы не сказал. Хотя так-то Юкио был прав, если ему что-то не нравилось, сказать действительно следовало. Но почему-то он не мог.       — Ты совсем не злишься на Гена? — спросил Рюсуй, переводя разговор в другое русло. — И не говори, что его можно понять, он поступил некрасиво по отношению к тебе.       — Я никогда не буду злиться на него, он мой друг, — сказал Юкио, кажется, не обратив внимание на то, что логика в этом утверждении отсутствует. — Но, даже если бы Ген ничего не сказал, ты ведь все равно в… в…       — Влюблен в тебя, — закончил Рюсуй.       Юкио непонимающе посмотрел на него, будто Рюсуй только что выдал какую-то несуразную глупость.       — Как это? — спросил Юкио.       Он словно не верил, что в него можно влюбиться. Считал себя недостойным этого. А еще совсем не понимал, что делать, ведь его никто и никогда не любил.       — В смысле как? — удивился Рюсуй.       — Ну влюбленность, — попытался пояснить свой вопрос Юкио, — это как у Сенку и Гена?       Рюсуй усмехнулся. Он определенно не хотел, чтобы у них было также, как у Сенку и Гена, но суть была примерно такой же.       — Вроде того, только без драмы и соплей. Если ты мне откажешь, я не стану до тебя домогаться, а потом напиваться, валяться ночью в лесу и говорить о том, что хочу лишить себя жизни.       — Не нужно обесценивать их чувства и проблемы, пожалуйста, — тихо попросил Юкио, опустив взгляд в пол.       Рюсуй удивился. Наверное, он впервые услышал от Юкио просьбу что-то не делать. Печалило лишь то, что относилось это не к нему самому, а к другим людям. Свой промах Рюсуй понял, быть может, ему и правда стоило менее критично относиться к тому, что устроил Ген.       — Ладно, — вздохнул он, — постараюсь. И… мы опять говорим о них, — Рюсуй недовольно закатил глаза, а после, подошел к Юкио ближе на пару шагов и достаточно серьезно, но без упрека спросил: — Почему ты так удивился тому, что я влюблен в тебя?       Дыхание Юкио участилось. Казалось, он несколько запаниковал или, по крайней мере, испугался. Рюсуй думал сказать, что, если ему некомфортно, он может ничего не отвечать, однако, Юкио ответил прежде, чем он успел открыть рот.       — Этого не может быть, ты ведь такой успешный и красивый, и богатый, а я… Нет, прости, я не пытаюсь обвинить тебя во лжи, но разве это может быть правдой? Зачем ты это говоришь? — голос Юкио задрожал. — Ты… ты можешь пользоваться мной, это нормально, я привык, но ты же не можешь любить такого как я, это не правда. Я не…       Глаза Юкио наполнились нездоровым блеском, он поспешил повернуться к Рюсую спиной, в попытке спрятать лицо.       Рюсуй испытал что-то подозрительно сильно похожее на шок. Ушло около минуты, чтобы собраться с мыслями и попытаться проанализировать услышанное. А анализировать было что. Особенно сильно Рюсуя задела фраза: «Ты можешь пользоваться мной, это нормально, я привык». Привык — это наталкивало на определенные мысли о его прошлом. На самом деле, Рюсуй давно подозревал о чем-то таком, еще с того случая, когда у Юкио случилась паническая атака во время секса, и он попросил не трогать его. Однако Рюсуй наивно обходил все догадки стороной, решив, что ему лучше не лезть в это. Но больше игнорировать происходящее с Юкио он не мог, особенно после этих слов и того, что сказал Ген в момент, когда истерически перед всеми извинялся.       Для себя Рюсуй, теперь уже наверняка, обозначил, что хочет быть с Юкио. Он правда влюбился. И даже если ничего не выйдет, он все равно был обязан помочь человеку, к которому был неравнодушен.       Было страшно, так, как никогда. Рюсуй боялся сказать что-то не то, случайно ранив Юкио еще больше, но и молчать он не мог. Он, глубоко вздохнув, тихо спросил:       — Что все это значит?       Юкио, не оборачиваясь, пожал плечами.       — Послушай, — осторожно начал Рюсуй, — я хочу поговорить об этом, но, если ты не хочешь, то, пожалуйста, скажи, не надо молчать, хорошо?       Юкио кивнул, все еще стоя к нему спиной. Ему было спокойнее, когда он не смотрел Рюсую в глаза.       — Ген, когда извинялся перед тобой, сказал, что не знал про твое прошлое. Сейчас ты сказал про то, что привык и про то что я могу, поль… нет, я не буду говорить вслух. Что это значит? Что случилось с тобой в прошлом, что ты теперь думаешь подобным образом?       Юкио вздрогнул и сжал пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Ему явно было нехорошо, Рюсуй это заметил и вновь думал прекратить диалог, но решил дать Юкио возможность высказаться. Существовала вероятность, что от этого станет лучше.       — Нет, — тихо сказал Юкио, наконец поворачиваясь к Рюсую лицом. — Нет, я… это мерзко, ты не… я…       Слова Юкио путались. Он хотел сказать все и одновременно ничего. Мысли в голове смешались в один снежный ком. Юкио не знал, с чего стоит начать и стоит ли вообще. Он до последнего пытался себя контролировать, но потом все же доверился своему подсознанию, позволяя ему выдать те слова, которые оно сочтет нужным. Этими словами оказалось признание.       — Ты… ты тоже мне нравишься, наверное, — дрожащим голосом произнес Юкио, — я не знаю… у меня никогда такого не было. Иногда мне казалось, что я хочу быть с кем-то, то есть с тобой, но… но я не смогу, я не дам тебе то, что ты хочешь и… у нас не получится. Это из-за меня, это все из-за меня.       Юкио действительно испытывал вину. Он понимал, что даже если захочет, не сможет быть с Рюсуем, потому что он не знает как. И потому, что он просто не чувствует ничего. Он может предоставить ему свое тело, он уже сделал это, но ему не было хорошо. И, должно быть, уже никогда не будет, потому что…       — Почему? — спросил Рюсуй.       — Это из-за того, о чем ты спросил, из-за моего прошлого, — сказал Юкио.       — Расскажи, — ненастойчиво попросил Рюсуй.       Юкио понимал, что, если он расскажет, то потеряет Рюсуя навсегда, лишиться даже призрачной возможности быть рядом с ним. Но, если он не сделает этого, то также не сможет быть с ним. Нет, в теории, он сможет, но это будет точно также, как раньше — никак. Или плохо, но точно не хорошо. Прошлое Юкио навсегда останется непреодолимой стеной между ними.       Он мог выбрать один из двух вариантов, но результат был бы одинаков. Они с Рюсуем не будут вместе. Юкио стало бы легче, не будь у него какой-то необъяснимой надежды на лучшее будущее. Она зародилась тогда, когда Рюсуй остановился и успокаивающе держал его за руку. Это было так непохоже не все, что происходило с Юкио ранее, но он не имел права рассчитывать на другие проявления заботы со стороны Рюсуя. Ему казалось, что он ее недостоин. И все же надежда сияла во мраке ярким лучиком света.       Юкио посмотрел на Рюсуя. Свет — это слово подходило идеально. Рюсуй виделся Юкио тем самым выходом из темноты, что его окружала почти всю жизнь. Он казался тем, кто может спасти, вновь взять за руки и привести куда-то, где будет хорошо. Рюсуй был чем-то вроде Солнца. Жизненно необходимым, но таким же недосягаемым. Впрочем, раз так, то почему бы не попробовать? Все равно терять уже нечего.       Желание рассказать все обрушилось на Юкио неожиданно. Он недавно рассказал Гену, но это было нечто иное. Ген обещал помочь и от разговора с ним правда стало немного легче. С Рюсуем же этот путь вел в никуда, но Юкио все равно хотелось рассказать. Довериться, чтобы потом потерять навсегда.       Ему казалось, что он делает шаг в пропасть. Но он также смотрел на Рюсуя, и почему-то чувствовал, что его сильные руки не дадут ему упасть.       — Расскажи, — еще раз попросил Рюсуй, мягко улыбаясь и как бы намекая, что все будет в порядке.       Умом Юкио понимал, что верить этому намеку не должен, но все равно поверил. Внутри будто что-то сломалось и, начав говорить, он уже не смог остановиться.       — Я… я, — надрывно начал он, — я служил на подводной лодке, а до этого учился в военном училище, ну ты знаешь, и там… там были люди, которым от меня нужно было это. Я не мог им отказать, они делали… они… я позволял им пользоваться собой, — напрямую ответил Юкио, — у меня не получалось по-другому. А потом, я просто… привык. Это было ужасно, но я правда привык и стало даже нормально, но сейчас, — его голос задрожал с новой силой, — сейчас я не могу жить нормально! Я ужасный, это все так мерзко. И тебе тоже мерзко, я знаю. Ты больше никогда не захочешь прикасаться ко мне, но все нормально. Все нормально… нормально…       Юкио повторял это «нормально» надеясь найти в нем утешение, но становилось только хуже. Глаза защипало от слез. Юкио ненавидел себя за все, и за эти слезы тоже. Однако он не мог их остановить. Он закрыл лицо руками, сдавленно всхлипывая.       Рюсуй не знал, что ему делать. Он пребывал в замешательстве, не желая верить услышанному. Нет, конечно, он все понимал, но было у него какое-то иррациональное желание проснуться прямо сейчас и обнаружить, что все это сон. Или чтобы Юкио прекратил плакать и сказал, что всего-навсего нелепо пошутил. Однако Рюсуй не стал себя обманывать. О чем-то таком он и подозревал, но подозревать и услышать — разные вещи.       Юкио опять отвернулся, продолжая всхлипывать и закрывать лицо ладонями, мечтая спрятаться от всего мира и собственных чувств. Рюсую хотелось подойти и обнять его, сказать, что теперь все будет хорошо. Хотелось возродить уродов, которые посмели так с ним поступить, и избивать их до полусмерти. Хотелось хоть как-то облегчить боль Юкио, но как Рюсуй не понимал. Хотя, вариант с объятиями казался ему наиболее привлекательным, но он сомневался, что стоит касаться Юкио. Поэтому, подойдя ближе, попробовал спросить:       — Можно тебя обнять?       Юкио поднял на него глаза, наполненные слезами. Он не сразу понял вопрос, а когда понял, поддавшись какому-то внутреннему порыву, сам прижался к Рюсую, уткнулся лицом в его плечо и разрыдался в голос. В этих слезах была все та боль, что он долгие годы прятал внутри. Юкио понимал, что очень скоро все закончится, поэтому уже не пытался сдерживаться. Он продолжил что-то неразборчиво говорить:       — Я отвратительный, зачем… зачем ты меня трогаешь? Никто не будет любить такого, как я. Прости меня, прости меня пожалуйста. Я… Я бы хотел быть с тобой, но я не могу, а ты никогда не захочешь. У меня никогда не будет нормальной жизни, я не могу это забыть! Зачем? Почему они делали это со мной? Это все я виноват.       Рюсуй крепко прижал его к себе. Отпускать Юкио он больше не хотел. Никогда.       Юкио замолчал, но продолжил плакать. Рюсуй дал ему несколько минут, все это время гладя его по спине. Позже он прошептал Юкио на ухо:       — Это не так. Ты ни в чем не виноват. То, что с тобой произошло по-настоящему ужасно, но это не значит, что у тебя не будет хорошей жизни. Она будет, обещаю. Юкио, ты самый добрый из всех, кого я знаю, самый чудесный, невероятный, замечательный. Я хочу быть с тобой, очень сильно хочу. И может сейчас я правда не понимаю, что делать, но я уверен, мы справимся, все будет в порядке.       Рюсуй говорил то, что диктовало ему сердце. И, кажется, это сработало. Юкио начал успокаиваться, он больше не дрожал, но разрывать объятия Рюсуй не спешил, сделал он это только тогда, когда ощутил, что Юкио сам хочет высвободиться. Он отпустил его и, отойдя на достаточную дистанцию, посмотрел в глаза. В них все еще читалась боль, но теперь к ней прибавилось некое спокойствие.       — П-правда? — переспросил Юкио, вытирая мокрые щеки.       — Да, — тепло улыбнулся Рюсуй.       Внутренний голос подсказывал Юкио, что верить не стоит, но он вдруг усомнился, что к внутреннему голосу стоит прислушиваться. Что если все, что он говорил, оказалось ложью? Что если правдивы слова Рюсуя, а его убеждения в том, что он не достоин любви — нет? Что если у Юкио все еще есть шанс на хорошую жизнь? На любовь. Ту самую, о которой он не позволял себе даже мечтать.       У Юкио не было доверия к людям после всего, через что он прошел, но Рюсуй был совсем не таким, как те люди. Он сказал столько всего хорошего, остановился, когда Юкио было страшно и обнял его, даже зная всю правду. Обнял так, как обнимают тех, кто по-настоящему дорог. И все же…       Юкио вздохнул в попытке полностью успокоиться. Он обрадовался тому, что его голос больше не дрожит. Юкио сказал:       — Я не могу дать тебе того, что ты хочешь. Точно не сейчас, мне все еще нужно время. Я… мне хочется быть с тобой, но я не готов… спать с тобой, даже целоваться. Мне сложно делать это и… я бы не хотел.       — И не надо, — улыбнулся Рюсуй.       Ему правда было не надо. В Юкио он видел что-то намного большее, чем того, с кем можно спать ради удовольствия. В первую очередь, Рюсуя в нем зацепила душа, если она, конечно, существует. Для него Юкио был человеком, а не какой-то вещью. Он испытывал истинное отвращение к тем, кто посмел воспринимать его подобным образом.       — Я тебя не трону, пока ты сам того не захочешь. Если захочешь, — серьезно пообещал Рюсуй, глядя Юкио в глаза.       — Но как? — изумленно спросил он. — Разве отношения нужны не для того, чтобы…       — У меня никогда не было отношений, но я уверен, что нет. На то они и отношения. Это не просто поцелуи или секс, это, в первую очередь, чувства, как бы пафосно и сопливо это не звучало. А от тебя я хочу только одного — любви.       — Ты хочешь, чтобы я любил тебя? — уточнил Юкио.       — Нет, — Рюсуй покачал головой, — я хочу, чтобы ты любил себя. И я постараюсь помочь тебе с этим.       Возможно, он не до конца понимал, какую ответственность берет, но в себе не сомневался. Да, будет непросто, но Рюсуй сделает все возможное, чтобы Юкио смог оставить прошлое и начать жить заново. Это он и хотел предложить.       — Давай забудем о том, что между нами было до этого момента? Мы оба были не правы, но это не значит, что у нас не может быть второй попытки. Я предлагаю начать все сначала. Не будем торопиться, сделаем все так, как нам захочется. Нам обоим.       Взгляд Юкио наполнился надеждой. Только в этот момент он окончательно осознал, что только что произошло. Он открылся Рюсую и тот его принял, несмотря ни на что. Но он не только принял, он захотел помочь. Юкио чувствовал его заботу и помнил блаженное тепло его объятий. Едва ли он мог отказать.       — Да, давай, — согласился он, постаравшись улыбнуться.       Это совсем не означало, что все кончено. Юкио не мог просто взять и забыть обо всем, что с ним происходило. Юкио все еще нужна была помощь, и он надеялся, что предложение Гена все еще в силе. Ему также предстояло наконец принять самого себя и перестать ненавидеть. Впереди был еще длинный путь, но исход этого пути виделся ему светлым и радостным. Юкио посмотрел на Рюсуя и впервые допустил мысль о том, что имеет право на счастье.       Рюсуй слабо понимал, что будет дальше, но верил в лучшее. Он обещал дать Юкио время, и обещание это сдержит. Он будет ждать столько, сколько потребуется. Но постарается сделать так, чтобы Юкио стало лучше как можно быстрее.       Он подошел ближе и сказал:       — Мне очень важно знать твое согласие, поэтому я буду спрашивать каждый раз перед тем, как коснуться тебя, хорошо?       Юкио кивнул.       — Можно еще раз тебя обнять? — поинтересовался Рюсуй.       Против объятий Юкио ничего не имел. В прошлый раз это было очень даже хорошо.       — Да, — уверенно ответил он.       Это было первое «да» со стороны Юкио, которому Рюсуй поверил. Он сократил расстояние между ними и осторожно притянул Юкио к себе. Держал нежно, не крепко, давая понять, что готов отпустить в любой момент. Юкио положил руки на его спину в ответ.       — Видишь, только объятия, ничего больше, — сказал Рюсуй. — Так нормально?       Юкио прижался крепче, подтверждая, что нормально. Рядом с Рюсуем он ощущал себя в безопасности, и это было самое приятное чувство из всех, что он когда-либо испытывал. Стало так тепло и спокойно. Юкио настолько растрогало все происходящее, что он еще раз всхлипнул, но теперь это были слезы радости. Он тихо сказал:       — Спасибо тебе за все. Ты лучший.       — И ты, — ответил Рюсуй, — ты тоже лучший.       Он довольно улыбнулся, пропуская сквозь пальцы мягкие пряди чужих волос. Рюсуй тоже понимал, что это лишь начало пути, но он искренне верил в то, что теперь у них с Юкио все будет хорошо.