***
Узкая платформа станции Гиндза, несмотря на разгар дня, не пестрила людьми. Это явление для популярного высококлассного торгового района Токио было крайне нетипичным: обычно на этой остановке выходило немало ценителей моды, спешивших в один из множества местных бутиков за очередной обновкой. К таким завсегдатаям района Гиндза Кёко Хасэгава едва ли могла себя отнести, поскольку бывала в нём редко. Заведения Гиндзы были ей не по карману даже с учётом хорошей стипендии, выплачиваемой колледжем ежемесячно, чего нельзя было сказать о некоторых её знакомых. В отличие от своего молодого человека и его матери, Кёко не могла назвать себя настоящей поклонницей брендов высокой моды. Даже коробку с платьем от Диор, подаренным Сатору в прошлом году, она открывала лишь пару раз и то для того, чтобы полюбоваться его красотой, а не похвастаться окружающим наличием у неё дорогой вещи. Конечно, она не могла отрицать того факта, что брендовая одежда выглядела в её глазах крайне привлекательно, просто не сосредотачивала свою жизнь исключительно вокруг дорогих вещей… Пары Конверс или ещё каких известных кроссовок ей было более чем достаточно. Она посмотрела на табло, где отображалось время до прибытия следующего поезда, и размяла затёкшие за время ожидания плечи: лямки небольшого рюкзака лавандового цвета давили из-за своего неудобного кроя через кожаную курточку. Решив облегчить ношу, Кёко сняла его с одной руки и продолжила ждать очередного прибытия. Поскольку Сатору и Сугуру отправились на секретное задание, суть которого учитель не донёс до них с Сёко, Кёко стояла на станции Гиндза в полном одиночестве и слушала музыку в наушниках, изредка заглушаемую гулкими звуками приходящих поездов. Днём, перед тем как парни покинули колледж, она получила сообщение от Кацуми. Та приглашала помочь ей с выбором сумки во второй половине дня для какого-то мероприятия, которое, с её слов, должно было состояться через неделю… И эта просьба Кёко несколько озадачила. Кацуми ранее приглашала на шоппинг пару раз, но скорее просто для того, чтобы узнать получше и посмотреть во время примерки вещей, словно на нарядную куклу, нежели как советчика, и далеко не в Гиндзу, а торговые центры, полные масс-маркета. И оттого Кёко не понимала, почему её позвали в качестве помощницы. Вкус у неё был не роскошный, а сумок у Кацуми и подавно хоть отбавляй было, куда ещё одну покупать... Когда женщина услышала, что занятия второго курса отменены, то сразу же обозначила время, в которое им следовало быть на станции Гиндза и бутике. Почему в магазин сумок надлежало явиться в конкретно обусловленное время, Хасэгава решила не интересоваться. Ясуо этого рвения выбраться в город не оценил. После произошедшего в Киото он старался контролировать её и чаще справлялся о том, где и когда племянница находилась. Время от времени его наседания сильно надоедали Кёко и даже немного раздражали, но она понимала, что его беспокойства и опасения были небеспочвенны. Правда, считая, что виновный был задержан, думала, что ничего страшного более не произойдёт. И в этом их с Ясуо мысли сильно расходились. Поправив наушники-вкладыши, Кёко помялась на ногах и, заметив в темноте туннеля огни приближающегося поезда, отошла чуть дальше от края платформы, чтобы не заграждать путь ни входящим, ни выходящим. Если интуиция и циферблат часов её не подводили, то Кацуми должна была появиться с минуты на минуту… Прибывший поезд постепенно замедлил ход, остановился, качнувшись, и двери его сразу же отворились, выпуская на платформу людей. Те вмиг устремились кто на выход со станции, кто на переход к другим линиям, образуя ладный поток, словно единое целое. Высматривая в прохожих знакомое лицо, Кёко несколько раз чуть не столкнулась со спешащими по своим делам пассажирами и натянула губы в виноватой улыбке, безмолвно извиняясь перед ними за свою нерасторопность. Кацуми появилась перед ней совершенно внезапно и помахала ладонью, приветствуя. Девушка не сразу расслышала, что та сказала, поскольку не успела вытащить из ушей наушники с играющей музыкой, и машинально поклонилась. — Простите. В отличие от множества раз, когда они встречались в стенах резиденции Годжо, Кацуми оказалась одета в лёгкое шифоновое платье оттенка морской волны и чёрный тренч, от неё приятно пахло духами, напоминавшими роскошный благоухающий букет нарциссов. Цвет платья чудным образом гармонировал с её бледной кожей, добавляя благородства в образ и разбавляя светлые оттенки внешности. Косая чёлка женщины была аккуратно приглажена, волосы собраны в низкий хвост на затылке и закреплены крупной заколкой из серебристого металла простой формы квадрата. — Нет-нет, что ты, — она улыбнулась и похлопала девушку по плечу, принуждая распрямиться. — Мне в пору извиняться. Что-то не рассчитала время и, кажется, немного опоздала. Всё хорошо? Щёки Кёко слегка зардели, и она уверенно кивнула, пытаясь убедить женщину в том, что прибыла немного раньше и ничего критичного не произошло. — Всё в порядке, я приехала на предыдущем поезде, — соврала Кёко, наматывая провод наушников вокруг плеера. — Повезло, что сегодня занятия отменили. Так бы не смогла вам компанию составить раньше выходных… С другой стороны, тогда бы с нами мог пойти Сатору. Покивав, Кацуми плавно указала ладонью в сторону выхода со станции. — Не переживай, даже лучше, что сегодня Сатору с нами не будет, — прощебетала она, рассматривая рассеянное выражение лица Кёко. — Что ему с девочками делать? Хихикая, женщина ткнула её в плечико, подначивая стать менее зажатой. Такой посыл девушка уловила, и согласно кивнула, понимая, что именно хотела сказать Кацуми. И правда, Сатору, когда дело не касалось готовки, в их женских развлечениях был человеком лишним. Ему очевидно не доставляло удовольствия слушать рассказы матери об искусстве или книгах, которые читала Кёко в последнее время. Он отзывался об этом как о самом нудном занятии в жизни и утыкался в приставку, выращивая очередного виртуального монстра, на что Кацуми с умилением закрывала глаза. Несмотря на неловкость, преследовавшую Кёко при общении с родителями своего молодого человека, она всё равно так или иначе радовалась возможности остаться с Кацуми один на один. Она казалась ей интересной и умной женщиной, готовой поведать многие нюансы семейной жизни и, создавалось ощущение, активно намекала на то, что была бы не против в будущем видеть Кёко вписанной в косэки семьи Годжо. Сатору же эти намёки успешно игнорировал. Кёко поправила лямку рюкзака и прибавила ходу, чтобы не отстать от спутницы, заметно ускорившей шаг. — А Сатору одного отправили? — внезапно поинтересовалась женщина, вставая на ступеньку эскалатора. — Ну на задание. А то он мне так ничего толком и не сказал… Пробормотал что-то, что вроде дня на два, и не более. Несмотря на то, что в вестибюле станции находилась просторная лестница, выбор Кацуми показался не самым быстрым и практичным. В то время как ступеньки можно было преодолеть менее, чем за пару минут, эскалатор ехал жутко медленно, будто назло заставляя пассажиров никуда не торопиться. — Да нет, с Сугуру он. Они часто вдвоем на задания ходят, — Кёко пожала плечами, не находя в этом ни капли обидного для себя. — Скорее всего, что-то, что по зубам только особому рангу. Кацуми посмотрела на движущиеся ступеньки эскалатора, задумавшись. Пробуравив взглядом спину женщины, Кёко смогла только лишь предположить, что могло занять её разум. — А хорошо сработались мальчишки. — И не говорите. Почти всегда вместе. — Не ревнуешь? — со смешком поинтересовалась она, повернув голову в сторону девушки. Прядки из её прически выбились и волосинки прилипли к блеску на губах, на что женщина поморщилась и убрала их. — Такое внимание от Сатору мало кто получает. — Да как-то… Нет? — нахмурила брови Хасэгава, задумываясь над её вопросом. — У нас же разные отношения, с чего бы мне ревновать его? — тихо дополнила она, потирая подбородок, а затем внезапно вспомнила о существовании Утахиме Иори, привлекшей внимание Сатору в Киото, и под ложечкой мерзко засосало. — Ха-ха! Видела бы ты своё лицо сейчас! — накрыв рот ладошкой, рассмеялась Кацуми. Покраснев до самых кончиков ушей, Кёко шумно выдохнула, готовая провалиться сквозь землю от стыда. Из-за неловкой паузы девушка потупила взглядом поношенные конверсы, носки которых с течением времени из белоснежных превратились в тускло-серые и качнула головой. И всё-таки ей было жутко неловко находиться с Кацуми один на один. — Забыла уже, как тоскливо в метро… — сменив тему, протянула Кацуми, сходя с эскалатора. Стук от её каблучков звонко разнёсся по просторному вестибюлю, облицованному имитацией кирпичной кладки в желто-оранжевых оттенках. Пока люди вокруг суетно торопились кто куда, обгоняя друг друга, женщина легко и грациозно обступала встречавшихся на пути. Глядя на поток пассажиров, Кёко, ещё несколько минут назад размышлявшая о неестественно пустой платформе станции, словила лёгкий диссонанс от происходящего. — Почему же тоскливо? — Людей много, душно, поручни грязные и станции некрасивые, — женщина прижала ближе к своей груди небольшую чёрную сумку и медленно направилась к выходу, вверх по каменным ступенькам. — Я редко езжу на поездах. Это Сатору любитель… Мне же кажется, что у нас как-то не очень с интерьерами в метро, одну тоску нагоняют своими панелями серого цвета и турникетами. Кёко на долю секунды задумалась о том, для чего в метрополитене вообще нужен был красивый интерьер, и не найдя ответа на свой вопрос решила не допытывать им женщину. Видимо, ей было жизненно необходимо смотреть на красивое убранство подземки, правда для чего — осталось для Хасэгавы загадкой. — Тогда как вы передвигаетесь по городу, если не на поездах?.. Ну типа... Сайтама же далековато от Токио находится. — Такси, — она пожала плечами, словно, не находя в этом дорогостоящем виде передвижения ничего особенного. — Или водитель мужа. Но иногда хочется на других людей посмотреть. Особенно в центре. Поэтому в городе пользуюсь наземным транспортом. Просто как представила себе сколько в Гиндзу ехать на машине или автобусе в это время суток, так решила жизнь не усложнять. — А... Поняла. Заметив, что девушка замолкла и снова потеряла нить диалога, Кацуми обернулась к ней и подмигнула. — Пойдём-ка лучше скорее, а то опоздаем ещё! Выйдя из метро, она взяла Кёко под руку и потащила за собой по просторной улице, застроенной высотными зданиями, от зеркальных граней стекол которых отражались лучи солнечного света. Едва успевая оглядываться по сторонам, девушка прибавила ходу, чтобы поспевать за её темпом. Минуя витрины роскошных магазинов, тщательно задекорированные в тематике актуальных коллекций весна-лето, Кёко в спешке озиралась на них, толком и не успевая разглядеть во всей красе. Кацуми торопливо шагала по гладкой тротуарной плитке, несмотря на это, в её суетливом темпе чувствовались лёгкость и изящество. Стук каблучков о плитку растворялся в звуках городской суеты: шуме машин, разговорах прохожих и шелесте листьев редких деревьев, встречавшихся по дороге. На мгновение Кацуми остановилась у одной из витрин, мельком оглядела манекены в одежде Диор и нахмурила светлые брови. Она с интересом сощурилась, изучая аксессуары из летней коллекции, но так и не озвучила ничего, снова потянув Кёко за собой. Нужный ей магазин находился совсем недалеко от выхода со станции метро, так что в итоге их путь не занял и пяти минут. Многоэтажное здание, облицованное снаружи стеклянными блоками, совсем не приковывало к себе взгляда и выглядело даже несколько уныло. Вход в «Эрме’с» со стороны оказался совсем неприметным и в отличие от других бутиков далеко не сразу бросался в глаза: небольшие витрины по обе стороны от двери с парой-тройкой манекенов на однотонном фоне, скудно представленные модели, строгие силуэты. Не знай Кёко о том, каких баснословных цен стоили изделия за дверьми модного дома, то совсем не испытала бы неловкости от того, куда пригласила её женщина. Швейцар на входе отворил двери перед госпожой Годжо, Хасэгава разволновалась и пригладила растрепавшиеся волосы потными ладошками, робко ступив за ней следом. Войдя в помещение, Кёко поправила ручку рюкзака и нервно сглотнула, рассматривая интерьер магазина. Изнутри блочные стены просвечивались и солнечные лучи проникали в помещение, наполняя пространство тёплым естественным светом. Вдоль них располагались изящно сконструированные стеллажи и тумбы с различными товарами модного дома: от ювелирных изделий до флаконов парфюмерных средств. Посетителей также оказалось немного. У витрины с кольцами и ремнями для часов молодая консультантка демонстрировала пожилой паре минималистичный, но изысканный дизайн изделий из новой коллекции. Те внимательно слушали, словно понимая каждое слово, которое она произносила, и кивали, соглашаясь с её словами. В остальном, нельзя было сказать, что данное место пользовалось какой-то особой популярностью: клиентов было немного, но и те больше глазели, чем собирались что-то приобрести. От обилия дорогостоящих товаров Кёко стало немного дурно, и на долю секунды она почувствовала, как пробило на озноб, но придя в себя проследовала за упорхнувшей вглубь бутика Кацуми, маскируя свою неуверенность за лёгкой улыбкой. Чтобы поспеть за госпожой Годжо, девушка прибавила ходу и двинулась в сторону лестницы. Поднимаясь, она перегнулась через тонкие перила и рассеяно глянула на первый этаж, её внимание привлекли выставленные на продажу сёдла для верховой езды. Убедившись, что глаза её не подводили, девушка вернула взгляд к Кацуми, ожидавшей на последней ступени. — Если бы ты не смогла сегодня поехать со мной, мне бы всё равно пришлось ехать сюда самой… — оповестила её женщина, проходя на второй этаж. — Но у тебя бы не выпало шанса повлиять на кое-что… — На что? — Увидишь. В зале, где выставлялись на показ модели сумок, их ожидала приятной наружности женщина. Одетая в чёрный брючный костюм, она стояла, сложив ладони перед собой и посматривала на стрелки наручных часов. Её короткие волосы были разделены прямым пробором и аккуратно приглажены с помощью геля. Черты лица незнакомки сложно было назвать гармоничными: грубые скулы, узкий нос и глаза с лёгким прищуром, но толика элегантности в её внешности присутствовала. И отчасти она завораживала. Завидев Кацуми, женщина растянула губы в довольной улыбке, словно увидела старую подругу, и вежливо поклонилась: — Госпожа Годжо, рада видеть вас в добром здравии! — Ох, здравствуйте, Сато-сан, — Кацуми склонила голову, приветствуя консультантку. — Боялась, что не успеем сегодня вовремя… Было бы жутко неловко заставлять вас ждать. Прислушиваясь к диалогу женщин, Кёко решила, что те были знакомы уже достаточное время для того, чтобы справляться о делах друг друга. Пока они обменивались дежурными любезностями, девушка немного отошла в сторону и принялась рассматривать стеллажи с представленными моделями сумок. От мыслей о том, сколько те могли стоить, она снова почувствовала себя дурно и одернула ладонь, так и тянувшуюся прикоснуться к одному из представленных на витрине клатчей. — А я ведь сегодня не одна, — раздался звучный голос Кацуми. — Кёко, дорогуша, подойди поближе, пожалуйста. Послушно откликнувшись, Хасэгава поторопилась обратно к женщинам и слегка наклонилась. — Здравствуйте. Кивнув, женщина задержала на ней взгляд карих глаз, внимательный, изучающий. Губы её изогнулись в улыбке, казавшейся искренней и приветливой, хотя скорее всего та была наигранной попыткой сблизиться с едва ли платежеспособной девчонкой. — А вы никогда не рассказывали, что у вас есть дочь, — с улыбкой произнесла Сато. Кацуми промолчала и притворно хихикнула, дабы подтвердить гипотезу консультантки. Увидев такую реакцию, Хасэгава поняла, что комментировать это заблуждение Сато не стоило, чтобы не разочаровать госпожу Годжо, но в голове твёрдо засела мысль о том, что только дурной подумал бы об их кровных узах, игнорируя все различия во внешности. — Мне бы хотелось, чтобы вы подобрали ей что-то подходящее... Как видите, она у нас любит выделяться из толпы, — со смешком произнесла женщина, кивнув в сторону Кёко. — Думаю, ей бы пошло что-то небольшое... И яркое. Выслушав пожелания клиентки, Сато нахмурила брови и оглядела Кёко с ног до головы ещё раз. Выдержать взгляд пытливых глаз оказалось нелегко, потому девушка зажмурилась. Почувствовав, как загорелись уши, она пригладила волосы и затем убрала руки за спину, скромно шаркнув ножкой. Ладошки вспотели от неловкости ситуации, в которой она оказалась, но решив плыть по течению, Хасэгава лишь потёрла их. — Думаю, что кое-что подходящее у меня на примете имеется. — С этими словами Сато указала на угловатый серый диванчик, украшенный оранжевыми подушечками под стать цветам модного дома. — Подождите пока здесь, я всё принесу. Если хотите, то могу предложить чай, кофе или воду? — Нет-нет, спасибо, — помахала ладошками женщина. — Кёко, а ты пить хочешь? — Нет! Всё хорошо! — с очевидными нотками волнения выдала она в ответ. — Я… Я правда пить не хочу. Спасибо. — Ну хорошо. Присаживайтесь, — Сато снова показала в сторону мягкого диванчика и натянуто улыбнулась. Стыдливо глядя под ноги, Хасэгава поплелась в сторону дивана и плюхнулась прямо в центр. Кацуми присела рядом с ней и поставила свою сумочку на низкий журнальный столик перед собой. Молча озираясь по сторонам, женщина потирала подбородок, осматривая стеллажи с перчатками и прочей галантереей. Кёко покосилась на неё и виновато изогнула губы в улыбке. На несколько мгновений она действительно ощутила себя на шоппинге с матерью и, откровенно говоря, эта мысль задела струны её чувствительной души. Заметив этот взгляд, женщина заметно оживилась и ойкнула. — Ты не обижайся на меня за то, что я соврала насчёт нашего родства, — шепнула Кацуми, наклоняясь ближе к уху девушки. — Просто у них есть политика относительно продаж, а я не хочу, чтобы тебе досталась какая-то ерунда из самых дурацких коллекций... — Знаете, если бы я знала, что вы затеете это ради меня, то я бы не согласилась, — сконфуженно призналась Хасэгава, чувствуя, как от стыда загорелись уши. — Мне и так в том году Сатору очень дорогой подарок сделал, а я до сих пор коробку с тем платьем открываться боюсь… — У тебя нет выбора, — ласково парировала её слова о неловкости Кацуми. — И мы поговорим об этом после того, как выйдем отсюда. За чашечкой чая? — Давайте лучше я вас мороженым угощу? Здесь есть одно заведение, мы там с Сатору как-то… Оборвав её на полуслове, Кацуми не смогла сдержать смешок: — Ну само очарование. Консультантка вернулась спустя время, держа в руках небольшую оранжевую коробку, едва ли превышавшую размеры обычной обувной, и поставила её на низкий журнальный столик. Заняв место напротив Кацуми и Кёко, за вторым диванчиком, она аккуратно открыла крышку и достала из белоснежной упаковочной бумаги сумочку из кожи, выкрашенной в глубокий розовый оттенок. — Это наша легендарная Констанс в цвете магнолия. Кожа теленка, удобная двойная ручка, небольшой размер и элегантная простота, — говоря это, Сато раскрыла сумку, чтобы продемонстрировать её внутреннее содержимое. — Длинная ручка делает сумку удобной в носке, оставляя руки свободными. Куда красивее и элегантнее рюкзаков из масс-маркета, — покосившись в сторону Кёко, проговорила женщина. — Ох… Она у нас немного бунтарка, — кивнула Кацуми, смягчая выпад. — Что скажешь, тебе нравится? Или мы попросим показать нам что-то ещё? Испытав запоздалый стыд от комментария относительно рюкзака, Кёко скромно опустила взгляд, затем снова перевела его на сумку в руках консультантки. С трудом она мысленно призналась себе, что ей действительно нравилось, но думать о том, сколько тысяч йен могла стоить эта небольшая сумочка, она не могла. Совесть не позволяла. — Нравится, — выжала из себя Кёко, смутившись пристального взгляда Кацуми. — Вот и славно, — облегченно произнесла женщина. — Мы возьмём её. Но ещё... Я бы хотела посмотреть мужские кошельки, — потёрла подбородок она. — У супруга совсем уж неважный что-то. В бутике они провели ещё немного времени, и сразу после него направились в кафе с мороженым, о котором Кёко говорила ранее. В отличие от магазина «Эрме’c», оно было совсем уж простым, да и с достаточно демократичными ценами на холодные лакомства. Выбрав место у окошка, они опустились на мягконабивные стулья друг напротив друга, а пакеты с покупками подставили прямо под небольшой круглый столик. Пробегая глазами по меню, женщина накручивала на палец длинную часть челки, и щурилась, пытаясь остановиться на каком-то одном вкусе. Когда с этим было решено, Хасэгава поторопилась к кассе. Неловкость, поселившаяся на душе ещё во время посещения бутика, никак не давала ей покоя. Делая у кассы заказ для них с Кацуми, она то и дело косилась в сторону женщины. Та сидела, подперев подбородок кулаком, и разглядывала высотные здания Гиндзы, видневшиеся в окно заведения. Вид у неё, несмотря на то, что некоторое время её лицо лучилось от счастья, сделался излишне задумчивым и несколько печальным. — Вот, ваши два шарика фисташкового мороженого, — неловко улыбаясь, произнесла Кёко, опуская креманку с лакомством перед женщиной. — Так быстро, надо же! — удивилась она, распрямляясь на стуле. — Надо бы взять это заведение себе на заметку… Выслушивая похвалу быстроте выдачи заказов, Кёко заняла своё место и сразу же залезла ложечкой в креманку с клубничным мороженым, щедро присыпанным крошкой печенья и политым шоколадным топпингом. От вкуса сладости она даже успокоилась на некоторое время и сфокусировала своё внимание на десерте. В отличие от неё, Кацуми к своей порции и не прикоснулась. Вместо того, чтобы наслаждаться сливочно-фисташковым вкусом, она продолжила смотреть на Кёко несколько отстранённым взглядом. Глаза женщины, несмотря на притворную бодрость и бойкость, казались наполненными грустью и тоской. — Ты не подумай, что я подарила тебе сумку потому, что хотела как-то обидеть или ещё чего… — Да я… Я и не думала, если честно, — выдохнула Кёко, откладывая ложку на бортик креманки; щёки снова залились краской. — Я просто прекрасно осознаю, как это со стороны выглядит, Кёко, — тон Кацуми стал озадаченным, абсолютно несвойственным ей. — И знаю, что может подумать Ясуо, когда об этом узнает… И готова объясниться с ним, если это будет нужно. Хорошо? Решив, что перебивать женщину не стоило, Хасэгава кротко кивнула и подняла на неё заинтересованный взгляд. — Наша семья в последнее время доставила тебе немало хлопот, и мне захотелось сгладить неровности, которые могли возникнуть в связи с этим, но к сожалению, никаких идей о том, как именно я могла бы это сделать у меня не было... — Кацуми ковырнула фисташковое мороженое в креманке и обмакнула его в шоколадный топпинг. — Поэтому я и решила, что сумка будет хорошим решением. При взгляде на неё, ты сразу же будешь вспоминать меня. Да и вообще, мне кажется, что хорошая сумка может многое сказать о её владелице… Услышав это, девушка замерла и рассеяно похлопала ресницами: — А когда Вы говорили про хлопоты… То хотели сказать, что после Киото я… — А? — Ну… Что после того, что я учудила в Киото, мне быть с Сатору не предоставляется возможным, — выпалила первую пришедшую в голову мысль Хасэгава. — Просто… Мне почему-то показалось что речь сейчас пойдёт об этом. Впечатлившись ответом девушки, Кацуми накрыла рот салфеткой и тихонько рассмеялась, находя его достаточно забавным и несуразным, не укладывавшимся в контекст их диалога никоим образом. Она перегнулась через стол, приложила ладонь ко лбу Кёко и покачала головой. От этого касания щёки девушки, и без того налившиеся ярким румянцем, разгорелись ещё сильнее. Тепло от ладони ласковым потоком разлилось по телу. — Вроде температуры нет, а бредишь, — покачала головой она. — Простите… Я… Кёко снова уткнулась взглядом в креманку с мороженым и покачала головой, не находя ни единого словечка, способного описать её мыслительный процесс. Внутри заклокотало вязкое чувство стыда, вызванное произнесенными ранее словами. — То, что произошло в Киото… — задумчиво повертев ложечку в руках, протянула Кацуми. — Я не думаю, что тебе в принципе что-то за это будет. В конце концов, виноватых здесь двое и это не ты. Сатору рассказывал тебе уже об этом? — Нет, — Кёко грузно вздохнула. — Мы как-то взаимно игнорировали эту тему… Мне не хотелось думать о произошедшем. Сама мысль о том, что со мной пытался сделать собственный дед… Безумно меня удручала, хотя я и постаралась вынести что-то для себя из произошедшего. Постучав ложечкой по краю креманки, Кацуми задумчиво хмыкнула. — А это правильно, что ты не зацикливаешься на этом… Знаешь, возможно, в твоих словах и правда есть смысл. Тогда, если тебе неудобно, я тоже не буду поднимать эту тему сейчас. — Да нет, давайте поговорим. Кажется, вы за этим меня и позвали? Сумка была прикрытием? Она кивнула, подтверждая догадку девушки. — Отчасти. Подарок искренний, но на самом деле, я бы хотела извиниться перед тобой за то, что к твоему похищению оказался причастен клан Годжо, — спокойно ответила на смелый вопрос Кацуми, устремляя взгляд пронзительных голубых глаз на Кёко. — Мне очень жаль, что ты оказалась ввязана в наши семейные передряги и пострадала. И я не совсем понимаю, что могу сделать для того, чтобы ты не потеряла доверия к моему сыну. Кёко приподнялась на стуле и вздрогнула, словно её окатили ледяной водой. — Что вы… Сатору ведь здесь не при делах и я прекрасно это понимаю, не стоит так говорить. — Даже если и так, другой его родственник знатно постарался и выложил немало денег, чтобы тебя насильно удерживали в Киото. И вся вина относительно последствий полностью лежит на нём, как на главе клана Годжо, допустившим этот заговор за спиной. Разве это не способно оставить осадок на душе? — Не уверена, — качнула головой Хасэгава. — Ведь непосредственно Сатору или вы не приложили к этому руку, да и главой он стал совсем недавно. Значит и нечего думать об этом, разве нет? — Удивлена, — без осуждения сказала Кацуми, щурясь. — Некоторые девушки бы так не ответили. — А я не некоторые, — спокойно констатировала факт Кёко, потирая суставы пальцев. — И могу отличить черное от белого, госпожа Годжо. Простите за грубость конечно… — Это не грубость. Всё нормально. Кацуми отклонилась и оперлась на спинку стула корпусом. Отведя взгляд в окно, женщина некоторое время задумчиво обводила взглядом зеркальные стёкла высотных зданий, расположенных неподалёку. — Честно говоря, мне это в тебе и нравится. Ойкнув, Кёко снова почувствовала, как загорелись щёки. Столь высокая похвала от женщины, которую она уважала всем сердцем, лишь усугубило смущение от текущего разговора. — Я просто часто думаю о том, кто будет поддерживать Сатору в будущем, кроме меня или, когда меня не станет, — спокойным тоном произнесла женщина, сцепляя пальцы в замок. — Сугуру, конечно, мальчик славный, но не думаю, что он станет готовить онигири в пять утра потому, что Сатору нужно взять с собой что-то на перекус, — со смешком дополнила она. — А с тобой у него другие отношения. И ты, несмотря на то, что это даётся тебе сложно, стараешься многое для него сделать, я это вижу и ценю. Кёко согласилась со словами женщины, кротко кивнув. Может, она так и не стала за время, проведенное вне стен родного дома, вкусно готовить или хорошо вести быт, но искренне старалась стать хоть чуточку лучше не только для себя, но и для Сатору. Наверное, отчасти это звучало по-детски наивно, однако старания Кёко освоить хотя бы кулинарные азы уже многого стоили. — Спасибо. — Не за что, Кёко… Вернув внимание к десерту, Кацуми ковырнула ложкой подтаявшее мороженое и облегченно выдохнула. Видимо, обнажать душу и раскрывать материнские переживания оказалось нелегко, но это принесло ей удовлетворение. — Слушай, а как насчет зайти в «Диор» на пути к станции метро? Мне там жутко понравилась рубашка для Сатору, — неожиданно изрекла она.***
К большому сожалению сильнейшего дуэта Токийского оккультного колледжа, ни один ассистент не согласился сопроводить их для выполнения задания, ссылаясь на загруженность в течение рабочего дня, что с большей долей вероятности, согласно прикидкам Годжо было неправдой. После того, как Сатору забыл поставить завесу, ассистенты шарахались от него как от прокаженного и изворотливо искали причину отказа. Скорее всего, те просто не хотели неприятностей на свою долю, как у Комацу Наны, сопровождавшей днём ранее шаманов в «Дом с приведениями». Из-за этого и добираться в город пришлось на общественном транспорте, времени на это, учитывая расстояния в Токио, ушло немало. Гостиница, путь к которой держали шаманы, располагалась в самом центре столицы, недалеко от Императорского дворца, потому и прибыть к ней оказалось сплошной морокой: сначала вереница пересадок с одного вида транспорта на другой, а затем и в метрополитене, поскольку на предложение поймать такси Сугуру лишь пассивно огрызнулся, что карман у него не резиновый. Решив не наседать на товарища ещё сильнее, Сатору пришлось мириться с его желанием сидеть в душном вагоне метро, в обычный день он бы и не возражал, но поздней весной и летом общественный транспорт ежегодно начинал его напрягать. Изнурённые долгой дорогой, они шли по тенистой аллее и молчали. Едва уловимое дуновение ветерка слабо колыхало ветви деревьев и совсем не спасало от духоты. Сатору, удрученный за время пути жаждой, озирался по сторонам в поисках автомата с водой, а Сугуру пересчитывал монетки в кармане, устало сгорбившись. Жара, поднявшаяся во второй половине дня, ужасно утомляла. — А как думаешь, девчонке-то самой в прикол сливаться с Тэнген? — неожиданно спросил Годжо у товарища, обернувшись к нему всем корпусом. Сугуру поднял на него понурый взгляд и неловко повёл плечами, не доставая из кармана ладоней. Что надлежало ответить на этот вопрос он едва ли понимал, потому решил сказать всё как есть, будто надеясь, что друг вскоре отстанет от него: — Не имею ни малейшего понятия, Сатору. Снова сгорбившись, молодой человек грузно вздохнул и поправил выпавшую из причёски прядь тёмных волос. Он продолжил идти вперёд, ища взглядом многоэтажное здание гостиницы, о котором им рассказал Масамичи Яга, отправляя на задание. Все высотные постройки, облицованные зеркальными стёклами, казались ему, до сих пор не привыкшему к токийской суете, одинаковыми снаружи. — Хм-м-м, — протянул Годжо, подкинув блестящую монетку номиналом сто йен в воздух и сразу же поймав её налету. — Ну если нет… Притормозив, Сугуру обернулся посмотрел на товарища и недоумённо вскинул одну бровь, не сразу улавливая к чему тот вёл. Будучи уверенным в том, что с его губ сорвётся какое-то крамольное предложение, он решил поинтересоваться первым, в чём было дело: — Если нет, то что? Сатору же лишь расслаблено пожал плечами, словно собираясь сказать ему что-то обыденное и безопасное: — То надо, наверное, ей помочь? Слышал, что качок сказал? Он как-то странно задание сформулировал. Подготовьте, говорит, к «стиранию»? Ну бредово ж звучит… — Годжо почесал затылок и грузно вздохнул. — Короче я думаю, что всё не так просто, как может показаться на первый взгляд. И нас могут проверять… Услышав это предположение, Сугуру прыснул: и правда угадал, мысль Сатору и правда была отступнической. Решиться перечить воле Великой Тэнген вряд ли кто смог, находясь в здравом уме, но и Годжо был человеком неординарным. Предложение друга было воспринято им азартно, но от комментария, осуждающего за такие мысли, он удержаться не смог: — Уверен? Вообще-то, если мы с тобой воспротивимся воле Тэнген, то можем навлечь на себя её гнев. Возможно, нам даже придется сразиться с ней. — И чё? Уже в штаны наложил? — с довольной ухмылкой парировал Годжо, а затем опустил взгляд на широкие форменные штаны товарища и хихикнул: шутка оказалась хороша. — Да ты не парься! Как-нибудь справимся! Ответ товарища вызвал у Сугуру смех. Он махнул рукой: — По ходу дела разберёмся. Снова двинувшись вдоль тенистой аллеи, молодые люди замолчали, обдумывая всплывшее предложение Сатору и анализируя имеющуюся информацию о задании. — О! Автомат, кажись, — радостно просиял Годжо, устремляясь вперед. — Будешь чё? — Нет, спасибо. Сатору быстро подбежал к вендинговому автомату. Задумчиво рассматривая представленный ассортимент напитков, он на долю секунды завис, раздумывая, чего бы ему хотелось больше всего. Просунув монетки в приёмник, Сатору ткнул кнопку под охлаждённой баночкой «Пепси-колы» и, обрадованный покупкой, быстро забрал её из лотка выдачи. — Знаешь, я тут всё думаю… Ключик на банке поддался без особого труда, звучно шикнув, и молодой человек щедро отхлебнул холодной газировки, пузырьки которой приятно защекотали горло. — Ладно ещё «Кью» хотят грохнуть девчонку… Но фанатикам великой Тэнген нафига её убивать? — Насколько я понимаю, они поклоняются великой только в её первозданной форме. А Воплощение звёздной плазмы с их точки зрения создание грязное, — выдохнул Сугуру, пожимая плечами. — Вот они и не хотят, чтобы девчонка осквернила их бога. Потягивая газировку, Сатору расслаблено шел, рука его свободно болталась из стороны в сторону, а настроение вмиг сделалось более или менее сносным от сладкой воды. В отличие от него Сугуру всё также шел сгорбившись, устало переставляя ноги. От припекавшего голову солнца он недовольно хмурил лицо. — М-да уж… — почесал затылок Годжо, останавливаясь. Он поднял взгляд на высокое здание гостиницы и присвистнул. — Ну что: ты внутрь, а я снаружи похожу поищу кого? Поправив ворот гакурана, Сугуру кивнул: лучше было разделиться и внимательно осмотреть округу на предмет присутствия других шаманов. Такую задачу Сатору выполнил бы быстрее и успешнее, чем он сам. Да и к тому же, ему не сильно хотелось, чтобы девочка оказалась шокирована манерами прибывшего к ней Сильнейшего шамана человечества, так что это бремя Гёто решил взять на себя. — Ага. Я тебе наберу как на этаж подниматься буду, хотел ещё кое-что рассказать и обсудить. — Жду, братишка. Удачи тебе и твоим уродцам там. Сатору посмотрел в спину удаляющемуся другу и достал из кармана форменных брюк мобильный телефон. Раскрыв его, молодой человек посмотрел на заставку с роскошными формами модели Вака Иноуэ и на его лице проступила довольная ухмылка. В последнее время Кёко жутко бесилась из-за этого изображения на обоях, но он будто назло не хотел их менять на что-то более или менее приличное, воспринимая это как забавную реакцию на присутствие в его мыслях других женщин. Обернувшись и поглядев по сторонам, Сатору на всякий случай усилил собственную защиту, активировав технику Бесконечности, способную искажать пространство вокруг, а также замедлять приближающиеся к пользователю предметы. Почувствовав себя спокойнее от осознания собственной неуязвимости, он уверенным шагом двинулся на обход территории гостиницы. Ступая по дорожкам, вымощенным цветной тротуарной плиткой, Сатору озирался по сторонам. Открытая местность парка при отеле была вылизана сотрудниками донельзя: сочная зелёная трава аккуратно подстрижена, камни на клумбах лежали один к одному, обрамляя кусты с благоухающими цветами ярко-красных азалий. Вдоль главной аллеи росло множество высоких пальм, чьи жухлые от солнечного света листья, лениво покачивались на слабом ветру. Закончив с осмотром парка и не найдя никого, он двинулся дальше. Звонок от Сугуру не заставил себя долго ждать. Нажав на кнопку ответа, Годжо остановился, отпивая из жестяной банки потеплевшую колу. Слегка отнеся телефон от уха, он приготовился слушать нудные наставления друга. — Я хотел сказать, что поскольку культ состоит исключительно из не-шаманов, то он нам вряд ли проблемы создать может, — рассудительно сказал молодой человек на той стороне провода. — Так что в первую очередь нам стоит опасаться «Кью»! Сатору шумно вздохнул, когда его опасения насчет нудных наставлений подтвердились, и закатил глаза. — Да всё будет пучком, — произнёс Годжо, встряхивая в банке остатки сладкого напитка. — Мы сильные чуваки, как-нить справимся. То-то аж Великая Тэнген нашу помощь затребовала. На той стороне линии повисло молчание, едва Сатору закончил оформлять свою мысль. — Чё молчишь? — поинтересовался молодой человек, решив, что у собеседника внезапно оборвалась сотовая связь. — Да так… Сатору. Годжо прошелся вдоль аллеи, ведущей к выходу в другую часть парка при отеле, допивая газировку из жестяной банки. Спустившись по каменной лестнице, он оказался в некоем «котловане» с всё такой же цветастой тротуарной плиткой, как и наверху. Проходя мимо редких скамеек, Сатору лениво зевал от усталости. Пока что задание навевало на него лишь тоску. — Я уже давно хотел тебе сказать… Что тебе нужно научиться говорить вежливее. Тон Сугуру на той стороне телефонной линии оказался как одновременно очень спокойным, так и несколько разражённым. Видимо, молодой человек готовился к этому разговору и оттого смог обуздать свои эмоции и подобрать слова максимально корректно для того, чтобы товарищ на него не обиделся. Однако несмотря на это, у Годжо создалось ощущение, что друг позвонил исключительно поскольку постеснялся сказать это глаза в глаза. — Чё?! — раздражённо воскликнул молодой человек. Банка из-под газировки с хрустом свернулась в его ладони до состояния маленького жестяного комочка. — Особенно когда со старшими общаешься, — не отреагировав на возмущение как ни в чем не бывало продолжил Гёто. — Вдруг, если всё хорошо пройдёт, мы всё-таки с самой Тэнген сможем встретиться! Понимаешь? Тут нужно за языком следить! Заодно и младших пугать перестанешь. Избавляйся от своего словесного мусора, ты слишком дерзок и груб. — Фиг тебе, лопух. — Не дури, Сатору, — раздражённым шепотом проговорил Сугуру. — Ой ну не знаю, чёт так влом себя переделывать, — с зевком ответил молодой человек. — Давай потом поговорим? — Нет, Сатору, сейчас, — раздраженно выдохнул Гёто, нашедший в себе силы на разговор, который очевидно давно откладывал. — Ты ведь каким-то чудесным образом стал меньше грязных слов в речи использовать? Попробуй хотя бы… На той стороне телефонной линии словно гром среди ясного неба раздался оглушительный грохот; одновременно с этим, где-то за спиной молодого человека послышался звучный хлопок. Сатору отнёс телефон от уха и рассеяно посмотрел на экран с продолжающимся звонком. Повернувшись по направлению к отелю, молодой человек изумленно округлил глаза. Из окон на последних этажах гостиницы повалил густой серый дым. — Ты там живой? — поинтересовался Годжо, снова поднеся телефон к уху. Некоторое время на той стороне провода не подавали никаких признаков жизни, но вскоре послышался излишне спокойный голос Гёто, словно ничего страшного не произошло. — Ну я-то да… Продолжая наблюдать за дымом, Сатору сощурился. На долю мгновения ему показалось, что помимо обломков металлоконструкций здания, вниз с ошеломляющей скоростью стремилось что-то. Издалека падающий предмет казался совсем небольшим, но стоило к нему присмотреться… — А нас будут винить, если малявка сейчас помрёт? — поинтересовался Годжо, продолжая наблюдение за падающим предметом. — Ой. Ответа на его вопрос не последовало. В скором времени к падающему объекту присоединился ещё один, и мигом они оба взмыли в воздух. Удостоверившись, что это Сугуру при помощи своего подопечного проклятого духа смог вовремя подхватить стремительно падающую вниз вверенную им под охрану девочку, Годжо облегченно вздохнул. Было бы очень нехорошо, если бы она погибла сразу по началу выполнения важного задания, порученного учителем. — Ух, пронесло так пронесло… — проговорил в телефонную трубку молодой человек, наблюдая за происходящим на верхних этажах отеля. Пускай он не мог рассмотреть всё в мельчайших подробностях, общую суть происходящего улавливал и ему этого с лихвой хватало. В одночасье перед лицом Сатору из ниоткуда появилось множество охотничьих ножей, застывших в воздухе словно в прозрачном желе. Если бы не техника Бесконечности, они наверняка бы попали прямиком в его голову и оставили немало увечий на смазливом личике, которым Годжо очень дорожил. Или и вовсе нанесли бы смертельное ранение… На веранде открытого кафе, расположенного над котлованом, появилась фигура рослого худощавого мужчины. Он был облачен в светлую форму, отдалённо напоминавшую военную, с закреплённым на плечах с помощью золотистых пуговиц плащом жухлого красного цвета; лицо его от посторонних глаз скрывал платок из плотной на вид тёмной материи, так что судить о возрасте появившегося оказалось сложно. По плечам незнакомца, из-под форменной фуражки с чёрным козырьком, струились густые тёмные волосы. Выглядел он как-то знакомо… Сатору щелкнул пальцами, вспоминая фотографию бойцов «Кью», которую несколько часов назад им показывал Масамичи Яга. Должного эффекта, на который рассчитывал метатель ножей, его выходка не возымела: молодой человек с безразличным выражением лица отнёс телефон от уха и осмотрел бесчисленное множество орудий ближнего боя вокруг себя, словно те были назойливыми мухами, не более. — Юноша, ты ведь Сатору Годжо? — размерено хлопая в ладоши, поинтересовался незнакомец. — Известная личность! — он облокотился о перекладину ограды, очерчивающей границу площадки пустующего летнего кафе. — Говорят даже сильный. Поможешь выяснить врали или нет? Сатору сложил в карман мобильный телефон, самодовольно ухмыляясь. Каждый раз, когда он узнавал, что о нём ходили слухи, его настроение резко повышалось: и этот не стал исключением. Годжо откровенно наслаждался, когда при первой встрече его спрашивали, сильный ли он, и был готов вступить в поединок со смельчаками, предлагавшими подраться без особых церемоний. Главное, чтобы весело было и не скучно, всего-то. — Ну я-то не против… Сложив руки в карманы брюк, Годжо осмотрел предполагаемого оппонента ещё раз и довольно ухмыльнулся. — Но есть одно правило… — Какое же правило? — с интересом спросил у него незнакомец. Продвигаясь в сторону мужчины, Сатору отталкивал от себя ножи с помощью техники Бесконечности, и внимательно наблюдал за его реакцией на это действие. Он растянул губы в довольной улыбке, заметив недоумение во взгляде незнакомца и приспустил стёкла солнцезащитных очков. — Не хочу потом выслушивать, что я перестарался. Пустишь слёзки и извинишься — так и быть, не убью. — Громко обозначил Сатору, не стесняясь в выражении. — Такое вот правило! — Вот же паршивец, — недовольно прохрипел незнакомец, сощурив карие глаза в ответ на вопиющую дерзость в свой адрес.***
Со смотровой площадки многоэтажного здания открывался прекрасный вид на гостиничный комплекс с его многочисленными рекреационными зонами. С высоты казалось, словно внизу всё игрушечное, ненастоящее, словно бы макет, искусно сотворённый золотыми руками архитектора для презентации проекта строительства. Посетителей на смотровой площадке было всего двое: мужчины среднего возраста наблюдали за тем как из окон здания на противоположной стороне валили клубы едкого чёрного дыма. Они казались полнейшими противоположностями со стороны, и объяснение почему столь разные люди с увлечением рассматривали разрушенное здание напротив, едва ли можно было найти сразу. — Ну и заварушка началась, — произнёс один из них: высокий, крепкого телосложения и в просторном спортивном костюме, он лениво стоял близко к окну и безразличным взглядом рассматривал повреждения после взрыва. Его жидкие тёмные волосы казались сильно отросшими и слегка прикрывали тёмные глаза. — Как ты знаешь, в «Обществе сосуда времени» состоят исключительно не-шаманы. Поэтому, само собой, противостоять шаманам они не могут, — подхватил его размышление стоявший на расстоянии человек в тёмно-коричневом брючном костюме, подкуривая сигарету. Сощурив и без того узкие глаза, он хмыкнул и обернулся, чтобы вести диалог было легче. Он выглядел моложе собеседника несмотря на то, что носил редкие усы и одевался более официально. Волосы его, в отличие от знакомого, были короткострижены и лишь слегка растрёпаны. Заметив отсутствие заинтересованности на лице собеседника, мужчина затянулся сигаретным дымом и продолжил рассказ: — Однако… Культ платит о-о-очень хорошие суммы наёмникам. Я это гарантирую. Тот немного оживился, но продолжил смотреть на тлеющие конструкции здания завороженным взглядом, слабо поглаживая подбородок крупной ладонью, будто нарочно оттягивая время. Он машинально почесал пальцами левой ноги правую стопу, выжидая. — Ну так что, Зенин? Готов взяться за убийство воплощения звёздной плазмы? — Я уже давно никакой не Зенин, — недовольно протянул тот в ответ. — Взял фамилию жены. Теперь я Фушигуро. — закончив с этой частью, выражение его лица сменилось на довольное, словно такого щедрого предложения он ждал всю свою жизнь. Фушигуро растянул в ухмылке узкие губы, которые пересекал шрам на левой стороне, около самого уголка рта. — А так… По рукам… Я принимаю предложение. Звучит достаточно интересно.