Укажи мне причину жить

Было душно. Очень душно. Шинобу резко распахнула глаза. Вокруг её тела плотным слоем было обмотано одеяло, поверх лежало ещё одно, только в расправленном виде. Доумы рядом не было. Видимо, ушёл и не захотел её будить. Кочо размоталась и оглядела комнату. Приятный полумрак разрывал свет канделябров на стенах. Девушка сладко потянулась, и быстро прикинув, кто из служанок сейчас должен быть при ней, кликнула Виету. Ответа не последовало. Девушка крикнула ещё пару раз. Результат тот же. — Ну и где она? Кто мне одежду принесёт? — девушка скорчила недовольную мину, сложив руки на груди. Вмиг к ней приходит осознание, что сейчас она совсем одна. Что рядом никого. Что это самый, что ни на есть подходящий момент, чтобы совершить месть, наконец наступил. Другого такого шанса, может и не выпасть вовсе. Девушка спешно оглядывается в поисках орудия своего деяния. Но в комнате нет ничего ни острого, ни хоть сколько-то опасного. Шинобу бросает взгляд на канделябр. Самосожжение. Она читала о таком в старых книгах. Должно быть, это чертовски больно. И смерть вряд-ли будет быстрой. Как раз то, что ей нужно. Шинобу отрывает кусок ткани от пижамы, чтобы не обжечься раньше времени, и тянет руку к свече. — Ваш мир такой удивительный, госпожа! — Да… — Шинобу тихо усмехается. — Он прекрасен. Точнее, был. Виета виновато опускает взгляд на мягкую траву, ломает руки. Кочо кладет свою ладонь на её ещё совсем девчачью макушку, заставляя демоницу вздрогнуть: — Ты не виновата. Это всё вина… его… — Прошу, не говорите так о господине, — Виета ещё больше мрачнеет. — Господине? — мечница фыркает. — Когда мы наедине, тебе не нужно так его называть. Я ему ничего говорить не собираюсь, не бойся. — Вы не так поняли, госпожа, — демоница отворачивается, с улыбкой смотрит на розовый куст. — Я говорю о господине так вовсе не из страха. Лишь из-за глубокого уважения. Он ведь спас нас, меня, и мою маму. На протяжении долгих лет он охранял нас от злого мужчины, которого мама называла моим отцом. — Но ведь он убил твою мать, верно? — Кочо покосилась на служанку как на дуру. Как можно так слепо обожать того, кто прикончил твоих родных? — Мама сама попросила его об этом. Всё просят. — Что?! — Шинобу распахнула глаза так широко, как только могла. Затем схватила демоницу за плечи. — Прошу, скажи, что ты это выдумала, чтобы я перестала на него плевать. Это все равно не поможет, так что скажи правду. — Но ведь я сказала правду только что, госпожа, — Виета испуганно оглядывала Кочо. — Глава Культа заботится о нас, оберегает от угроз внешнего мира: от природных бедствий, от людей, от демонов. Для нас всех он и правда как Бог. Каждая девушка Культа мечтает стать ему полезной, мечтает слиться с ним, стать частью совершенства. — Но ведь это… — Странно? Ненормально? — Виета снова взглянула на Шинобу с мягкой улыбкой. — Возможно. Но такова наша благодарность Господину. В саду повисла тишина. Было слышно как вздымалась грудная клетка Кочо. Её ладонь легла на ладонь демоницы. Шинобу робко сжала её: — Знаешь… Странно говорить это демону… Но ты сейчас — моя единственная подруга. У меня нет никого кроме тебя. — Я рада, Госпожа, — Виета поднялась на ноги. — Кажется, сейчас время вашего обеда. Пойдёмте. Рука мечницы дрогнула, лицо исказила гримаса неуверенности. В тот раз она не лгала. Виета и вправду стала ей подругой. И сейчас из-за этой глупой привязанности она вновь оказалась на распутье. Если она сейчас убьёт себя, Виету обязательно накажут — выставят её умирать на солнце, а перед этим ещё и будут истязать целую вечность. Доума жесток, и к тому же, безумно любит Шинобу. Вряд ли за её смерть, Виета отделается простым сожжением. И снова приходится выбирать. На этот раз, между подругами. Мицури и Виета. Подруга из мира мертвых, и подруга из мира живых. Кого из них, она готова оставить? Кем готова пожертвовать? Шинобу не знала. Почему ей вообще приходится делать подобный выбор? Почему все это случилось именно с ней? Почему она вообще родилась в эту эпоху? За дверью послышались мерные шаги, и тихий свист. Знакомый запах окутал девушку. Поздно. Она отдергивает руку от канделябра за секунду до того, как сияющий Доума входит в комнату с подносом в руках: — О, ты проснулась? А я вот… Завтрак в постель принёс… Люди же делают так иногда? — Делают, — тихо согласилась Шинобу. Она неспешно подошла к демону, и оглядела еду. Суши, моти, рис. И стакан с чаем. Вкусно, наверное. — Все хорошо, моя Бабочка? — демон обеспокоенно заглянул в глаза мечницы. В нос ударил запах крови, который Шинобу не приметила сразу. Он опять кого-то убил. В памяти возродилась сцена с несчастным лекарем, которого тот прикончил прямо в обеденном зале. Хотя, чему тут удивляться. Это демоническая природа. Нет, не только демоническая. Люди ведь тоже убивают, чтобы прокормить себя. Убивают животных, тех, кто ниже их по развитию. Демоны убивают людей, которые тоже ниже их. Никакой разницы. Совсем никакой. — Обрати меня в демона. От неожиданности Доума выронил поднос из рук, и тот с громким звуком ударился об пол. Шинобу поморщилась, когда разбившиеся суши, заляпали штаны её пижамы.       — О-ой, п-прости! С-сейчас всё уберут! — Доума высунулся из-за двери. — Эй, приберите-ка здесь! Несколько мелких демонов вошли в комнату, и спешно принялись подметать осколки. Доума подошёл ближе к девушке: — Ты это… ну то есть… ты… уверена…? — Вполне, — Шинобу взяла демона за руку. -Знаешь, прозвучит странно, но… мне с тобой хорошо. Знаю, что это странно, что это ненормально. Мне и самой трудно принять эту привязанность, но отрицать её просто глупо. Я хочу разделить с тобой вечность, окружённая твоей заботой, и лаской. Один из демонов тихо поперхнулся. Луна посмотрел на него с такой злобой, что тот мгновенно схватил осколки и выскочил в коридор, напарник бросился за ним. Доума вновь обернулся к своей бабочке. Её взгляд оставался таким же спокойным, и ни одна черта не дрогнула на её прекрасном лице. Только руки немного дрожали, выдавая её волнение. — И всё-таки, ты уверена, что хочешь сделать это сейчас? Я ведь тебя не тороплю, ты можешь ещё поразмыслить. — Нет, я решила. И чём дольше буду оттягивать, тем сильнее будет разрываться душа моя, от любовного томления. — О, моя прелестная Шинобу! — Доума упал на колени, и припал губами к изящной ладони, осыпая её поцелуями. — О, я стану рабом твоим навеки! Прошу же, не оставляй меня сейчас, моя госпожа, когда ты сделала меня таким счастливым! Отныне даже сама смерть не в силах будет разлучить нас! Девушка с милой улыбкой взяла Доуму за подбородок, и подняла его наверх. Глаза демона светились от счастья, её же были преисполнены желания. Да, чём раньше, тем лучше.

***

Доума подает девушке бокал с кровью. Её совсем чуть-чуть, буквально на самом дне. Шинобу, все ещё немного недоверчиво, берет стеклянный сосуд. — Не переживай, — демон успокаивающе кладёт ей руку на плечо. — Я услышал твоё желание. Чём меньше крови попадает в организм, тем больше воспоминаний остаётся при тебе. При таком объёме ты забудешь разве что самые мелкие детали воспоминаний. Шинобу благодарно кивает, набирает грудью воздух, и выпивает. Доума как-то странно напрягается. Почему, Шинобу понимает только через секунду, резко ощутив боль в своей груди. -"Он… отравил меня?» Тело девушки сковывает дикая боль, она кричит, даже не пытаясь сдерживаться. Ноги становятся ватными, сознание плывёт. Будь Шинобу в состоянии связно мыслить, она бы решила, что именно это чувствуют её жертвы. Но она не может думать. Она обесиленно падает, даже не осознавая, как чужие руки удерживают её. Как она прижимается к фигуре в красной блузе. Перед глазами плывут круги, голова раскалывается, нутро будто выворачивает наизнанку. Шинобу не знала, сколько длилась эта агония. Боль утихла так же внезапно, как и началась. Ещё примерно две минуты девушка не могла пошевелить даже мизинцем. Сил едва хватало, чтобы дышать. С трудом Шинобу разлепила глаза. Доума держал её на руках, прижимая к себе, и тихо пел. Отчасти эта мелодия напоминала его пение тогда, в окружении девушек храма. Но если тогда его песня гипнотизировала, и подчиняла, то сейчас она успокаивала, придавая сил. Сейчас она была посвящена одной лишь Шинобу, и никому больше. — Зеркало… — тихо прошипела девушка. Демон дернулся от неожиданности, и засветился. Не придумав ничего лучше, он достал из комода один веер, и распустил звенья. Мечница сощурилась: из золотого отражения на неё смотрела юная демоница с чёрными волосами, бледно-фиолетовой кожей, и шестью глазами. Её одежда тоже изменилась, стала более открытой, ещё больше похожей на крылья бабочки. Фиолетовые глаза притягивали к себе, зачаровывали, манили своей грустью. Теперь она демоница. Демоница Шинобу Кочо, обращенная кровью Второй Высшей Луны. Демоница, сохранившая свою память, но не сумевшая спасти свою прошлую жизнь. Демоница, обращена в новое тело, лишь затем, чтобы испепелить его на лучах утреннего солнца. Вот кто теперь Шинобу Кочо.