***
- Добрый день, Кэйа. – Мона, едва юноша зашёл в помещение клуба, сразу же почтительно поздоровалась с ним. Кэйа немало удивился этому, ведь выглядело это так, словно его ждали тут с самого начала. Он смотрел удивлённо на её макушку, не решаясь ступить за двери клуба и войти внутрь. За столом уже сидели все немногочисленные участники клуба, что с не меньшим удивлением наблюдали за этой сценой. - Привет. – спокойно ответил Кэйа, пытаясь вести себя непринуждённо и скрыть своё удивление. Мона всегда казалась ему странной, а потому стоило прекратить удивляться каждой её новой выходке. Осматривая её, юноша быстро подметил, что на сей раз она надела гольфы повыше и тёмного цвета, чтобы скрыть царапины на ноге. - Добрый день, Дайнслейф. – она поклонилась призраку, после чего тотчас протянула ему руку. Кэйа глянул назад, себе через плечо, и чуть заметно улыбнулся. Дайнслейф, тенью всегда шедший позади него, был немало удивлён этому. Никто из них двоих не ожидал, что после вчерашнего колдунья решится ещё раз поговорить с призраком. Но она решилась. Призрак осторожно коснулся её тёплой разгорячённой ладони, и девушка вздрогнула от неприятного колкого холодка. - Дайнслейф? – удивлённо спросила Фишль, восседая на своём привычном месте во главе стола. Никто не ожидал такого жеста от Моны. Явление призрака всё ещё вселяло ужас в разум оставшихся двух участников клуба. Особенно в Фишль, которая всё ещё не могла смириться со случившимся. Но никто на её вопрос не ответил. Не то для того, чтобы Фишль была спокойна, не то потому, что не посчитали нужным. Дайн спокойно пожал ладонь Моны, но на сей раз она боялась призрака куда меньше. - Что на сегодня? – спросил Кэйа, пройдя внутрь и усаживаясь за своё привычное место. Кивком поздоровался с остальными, закинул сумку на спинку стула и потянулся за своей кружкой, готовясь к чаепитию. Более в клубе всё равно было делать нечего. Он чудовищно устал за долгий учебный день, постоянные подготовки к грядущим выпускным экзаменам напрягали всех. В особенности Кэйю, который терпеть этого не мог. Не хотелось возвращаться домой, ведь вновь придётся садиться за ненавистные занятия. Одна мысль облегчала надвигающиеся бессонные ночи – Дайн всегда будет рядом и поможет ему справиться с трудными задачками. - Я устала, вот что сегодня. – тяжело выдохнула Мона и села неподалёку от своей подруги. – У меня завтра тест по японскому, я не готова! Не готова! – капризничала девушка, страдальчески вздыхая. И Кэйа мог её понять, как никто другой. Никто из них не был выдающимся учеником, кто-то едва мог закончить полугодье, чтобы не попасть на дополнительные занятия. Надвигающиеся выпускные экзамены давили на всех. - У меня сегодня был по английскому. – сообщил Беннет, разбирая кубик-рубик, невесть откуда взявшийся. – Завтра будут результаты, я немного волнуюсь. – нервно хихикнул он, но радости в его голосе было не слыхать. Кэйа вздохнул. Никто не был в настроении обсуждать что-либо серьёзное, все изрядно устали от своих бытовых проблем, которые только продолжали наваливаться и наваливаться на них. - Хех, неудачники. – усмехнулся Кэйа. – У меня в ближайшую неделю ничего по расписанию не предвидится. – хвастался юноша, сразу же словив на себе завистливые взгляды. Только Дайн едва заметно улыбнулся, посматривая на него. Теперь он стоял рядом с Кэйей у свободного сиденья, по-прежнему стараясь не привлекать слишком много внимания к себе. Ибо он всё ещё продолжал пугать остальных, пусть ненамеренно. Но Фишль не произнесла и слова. Ведьма восседала на своём троне, болтала ногами с высокого стула и грустно глядела в стол. Её изумрудные глаза блестели от наливающихся слёз, ладони подпирали голову, которая тягостно клонилась к столу. Кэйа не сразу заметил это. Ему казалось подозрительным, что девушка сегодня была слишком уж тихой. Дайнслейф осторожно прокрался мимо фигур остальных участников клуба, приблизившись к расстроенной ведьме и наблюдая за ней со стороны. Только так ему удалось привлечь внимание Кэйи. - Фишль, что-то случилось? – поняв намёк призрака, Кэйа обратился к главе клуба, надеясь получить ответ. Но девушка промолчала, сделав вид, будто ничего не слышала. Вопрос Кэйи привлёк внимание сначала Беннета, а после Моны, которая, чуть притихнув, стала внимательно наблюдать за подругой. Повисла тишина. - Эй, Фишль? – Мона поднялась со стула, заметив неладное. – Ты сегодня слишком молчаливая. Точно всё хорошо? – она подошла к подруге, коснулась рукой её плеча, пытаясь отвлечь от раздумья, но тщетно. Фишль, стараясь не заплакать, продолжала игнорировать её слова. - Не игнорируй, пожалуйста. – просила колдунья, пытаясь подбодрить главу клуба. И только тогда, не выдержав, Фишль хныкнула. Первая слезинка упала на стол. - Ууу, - заныла Фишль, дав волю чувствам, - родители… - она хныкнула, чем заставила вздрогнуть всех присутствующих от волнения. – Они против моего увлечения. – стыдливо созналась она, чуть отодвинувшись от стола и вытирая свежие слёзы с щёк. - Ты о чём? – спросил удивлённо Беннет, будучи в полной растерянности. Стыд и удивление смешалось в одно единое целое. Никто из них не заметил дурного настроения Фишль сразу, да и понятия не имел, чем бы оно могло быть вызвано. Родители? Против хобби? Он вздохнул. Не удивительно, что родители Фишль были против, в особенности после случившегося. Никто бы не одобрил такого. И не удивительно, что Фишль была расстроена. - Они узнали, что клуб всё ещё не распустили. – жаловалась Фишль тихим дрожащим голосом. – И…И что я была тут позавчера. – договорив, девушка чуть не ударилась в рыдания, но вовремя спохватилась, чтобы взять себя в руки. Она и без того привлекла к себе слишком много внимания, ей было неловко от того, что все сейчас были вынуждены утешать её. - Можешь их успокоить. – выдохнула тяжело Мона, нахмурив брови. – Клуб скоро прикроют, вот увидишь. - Уууу! – ещё громче завыла ведьма. – Я не хочу, чтобы клуб закрылся! – Фишль прикрыла лицо ладонями, пряча слёзы от остальных. Мона тяжело вздохнула. Её попытка хоть сколько-то утешить подругу не удались, а лишь сильней раззадорили в ней тоску. Их клуб никогда не был идеален. Почти никто здесь по-настоящему не дружил друг с другом, они не занимались ничем полезным, к тому же большая часть участников даже не была заинтересована в оккультизме. Никого не волновала судьба клуба, где состояло всего четыре человека. Даже самих участников. Однако, к удивлению Кэйи, Фишль была расстроена этим очевидным для всех фактом. Она искренне не хотела распада клуба, и при одной только мысли заливалась горькими слезами. - Здесь мы уже ничего не поделаем. – тяжело вздохнула Мона. Такие неутешительные слова, слетавшие с уст девушки, не могли никого успокоить. Но это была правда. Есть вещи, на которые они не могут повлиять. Вещи, которые всегда сильней их стараний и желаний. Кэйа молчал, ибо сказать ничего не мог. Не хотелось врать Фишль о том, будто всё будет в порядке, будто переживать не о чём. Эта была бы самая наглая ложь, которую он только может выдумать. С надеждой в глазах юноша поднял глаза на призрака, надеясь услышать подсказку от него. Но и тому не нашлось, что сказать. Он всегда был молчаливым наблюдателем, таким оставался до самого конца. - Разве мы не можем ничего сделать? – спросил Беннет. Его вопрос остался без ответа. Мона лишь бегло глянула на него, после чего он прекратил любые попытки что-то предпринять. Стало ясно, что ситуация с клубом уже решилась. Кэйа отошёл обратно, обдумывая слова Фишль. Пока остальные продолжали утешать расстроенную ведьму, юноша думал о том, почему сказанное ею задело его. Ещё бы месяц-другой назад он не удивился бы закрытию клуба. Хмыкнул бы, услышав жалобный плач Фишль, встал бы с места и пошёл прочь отсюда. Нет клуба и чёрт с ним, ему же останется больше свободного времени. Но теперь эта новость вызывала лёгкую горечь во рту. Кэйа не мог понять, что он чувствует сейчас. Сердце стучит как всегда, плакать ему не хочется, грусть не напала внезапно. Всё так, словно бы этой очевидной новости не прозвучало. Однако нечто неприятное тревожило его, словно внутри него суетливо шевелилось. Хотелось что-то предпринять, исправить ситуацию, в которой они очутились, но Кэйа понимал тщетность даже одной этой мысли. Они не могут понести должной ответственности за то, что вызвали призрака, с чего бы им удастся убедить непреклонную администрацию в том, чтобы не распускать клуб? Да и такая ли это трагедия? Он рассматривал плакаты и рисунки на стенах, которые сюда заботливо тащила Мона всё это время. Сколько же времени прошло с момента, как он вступил в клуб? В голову не приходило никакого числа. Был только один ответ – давно. Клуб стал прочной частью его повседневной жизни, словно врос в его будничные дни. Он не бывал тут часто, откровенно прогуливал встречи и в лицо смеялся над тем, чем увлекались его товарищи по клубу. Но всегда помнил, что у него есть место, куда он может прийти после занятий, где он весело может провести время и его будут ждать. А теперь? Найдётся ли для него такое место, когда клуб прекратит своё существование? Кэйа понятия не имел, и чем дольше думал об этом, тем сильней убеждался, что едва ли. Пока Кэйа возвращался домой, он всё думал о том, что ждёт их всех дальше. Одна нелепая выходка привела к целой веренице событий, конец которой не казался счастливым. Кэйа спрятал руки в карманы школьных брюк и, угрюмо глядя себе под ноги и пинал какой-то камушек. Закатное летнее небо переливалось медными оттенками, фиолетовые облака неторопливо плыли вслед за тёплым слабым ветерком. По малолюдным улицам редко проезжали машины, дорога была почти пуста. Вокруг царила тишина, прерываемая шелестом ветра и шёпотом моря. Яркие блики на водной глади слепили взгляд. Кэйа слышал вдалеке стук колёс мчащегося поезда, крик изголодавшихся чаек и шелест листвы, но почти ни на что не обращал внимания, полностью погрузившись в себя. Рядышком вновь тихо сопровождал его призрак, внимательно осматриваясь вокруг. Иногда он нечаянно останавливался, на что-то засматриваясь, после чего бегом догонял Кэйю, который не всегда замечал пропажу призрака. И так продолжалось уже слишком долго. Кэйа шёл домой пешком, не желая куда-то торопиться. Он освободился слишком уж рано, собрание клуба было отменено, как только за Фишль приехала машина. Она была вынуждена наскоро утереть слёзы, умыться холодной водой и улететь прочь отсюда с невероятной скоростью, оставив после себя только растерянность и неутихающее чувство вины. Кэйа смотрел, как лучи солнца просвечивались сквозь кончики пальцев Дайна. Его фигура не оставляла на асфальте никакой тени, а оттого он казался неестественным при ярком закатном свете. Но юноша уже слишком привык к нему и его присутствию. Потому иногда, глубоко про себя, Кэйа радовался тому нескончаемому потоку проблем, что сваливалась на их головы. Ибо так они не скоро вернут Дайнслейфа обратно в забвение. Это был настоящий шанс побыть ещё немного рядом с ним. И Кэйа потянулся за полупустой пачкой сигарет. - Ну и влипли мы. – цыкнул он и невесть отчего улыбнулся, закусив сигарету зубами и вытащив из пачки. Курил юноша всё реже и реже, а оттого пачка была измятой, потёртой и старой. Несколько недель, почётная старость. Кэйа спрятал её, сразу же потянувшись за зажигалкой. - К сожалению, я не могу ничем помочь. – спокойно, но не без тени расстройства, ответил ему Дайн. Кэйа только усмехнулся ему в ответ. Желание Дайна вклиниться куда ни попадя вызывало только улыбку. Движимый чувством вины, призрак слишком много брал мук на собственную совесть. - Тут никто ничего сделать не может. – успокоил его Кэйа. – Сам подумай, что такого можно сделать, чтобы исправить ситуацию? – задал он вопрос и, увидев чуть растерянное выражение на лице призрака, продолжил. – Ну вот. Ничего. Дайн кивнул. Никак более возразить было нельзя. От раскалённого за целый день асфальта шли лёгкие струйки пара, жаркий воздух опалял кожу. Но рядом с призраком Кэйе было чуть прохладно. Казалось, что он источал всё больше и больше холода, но оттого казался всё более и более реальным. Вот только сколько бы Кэйа ни пытался даже мимолётно прикоснуться к Дайну, нечаянно задеть или положить руку к нему на плечо, ему не удавалось. Только неприятный холодок будто оставлял незримые следы на коже. - Но, если клуб распадётся, будет тяжелей решать эту проблему. – сознался Кэйа. – Придётся отложить твоё возвращение на тот свет. - Ничего. – спокойно кивнул Дайн. – Я тоже искал способы вернуться назад. – сознался призрак. Однако тотчас резко замолчал, пока Кэйа, внимательно глядя на него, ожидал продолжения. Но призрак молчал. Молчал, потому что ответ был и без того очевиден. Ничего ему не удалось отыскать, а потому упрямые поиски продолжались. - Ты так сильно хочешь вернуться туда? – спросил не без возмущения Кэйа. И, хотя он не собирался ни в чём обвинять Дайна, его слова звучали укором для призрака. Дайнслейф чутко уловил настроение своего спутника, с подозрением глянув на него. Между ними двумя воцарилась подозрительная тишина. Напряжённая, отпугивающая от этого тяжёлого разговора. Казалось, вот-вот кто-то из них двоих сдастся, скажет нечто на отвлечённую тему, и разговор вновь оживится, перетекая в иное русло. Они вернутся к мирной беседе ни о чём, чтобы вскоре забыть о неловкой тишине. Но никто не решался перевести тему. Каждый и так знал, что ответит ему другой, но ждал до последнего. Пока тишина раскалится до того, что станет невыносима. Однако этого не случилось. Кэйа плутал улицами, упрямо не желая возвращаться домой, а призрак смиренно молчал. И только Кэйа собирался вернуться к этой теме, как вдалеке увидел силуэт, сидящий на земле. Это отвлекло его от мысли, которую он вот-вот собирался произнести вслух. Они шли вверх, по пустой улице, где впереди виднелся тот самый силуэт. В нём Кэйа узнавал девичьи черты, но всё ещё не мог должным образом рассмотреть, кто был перед ним. Лишь подойдя ближе, он узнал в сидящей Фишль. Это определённо была она. Белокурая, сидящая на асфальте и обнимающая собственные колени. Тяжело было не узнать в ней Фишль: волосы, тонкие хрупкие руки, школьная форма. Её маленькая фигура дрожала, вновь Кэйа слышал рыдания и всхлипывания. Юноша растерялся. Меньше всего он ожидал встретиться сейчас с Фишль, в особенности – когда она снова плачет. И если ещё часа два назад была Мона, которая успокоила бы подругу, то сейчас – никого. Только пустынная улица, тихие одинокие дома и океан. Будучи удивлённым, Кэйа остановился возле девушки, но не мог. Потерял дар речи, и всё, что мог делать, это лишь смотреть на неё. Призрак замешкался на мгновенье, не сразу осознав, что с Кэйей не так. Он с любопытством посмотрел на юношу, но, не дождавшись должной реакции, подошёл к опечаленной девушке и сел рядышком. Ему хотелось спросить, всё ли с ней хорошо, не случилось ли чего. Однако понимал, что она не слышит его. Хотел дотронуться до её волос, утешительно погладить по голове, но, собираясь протянуть руку, тут же отпрянул. Едва ли Фишль что-то ощутит. - Фишль? – Кэйа, заметив жест Дайна, очнулся. Девушка даже не заметила чужого присутствия, даже лёгкий холодок сбоку ничуть не смутил её. Но ведьма, услыхав знакомый ей голос, тотчас поспешила утереть слёзы. Заплаканные изумрудные глаза жалобно смотрели на Кэйю. Юноша сдержал ухмылку. Почему-то всё это ему напоминало Мону, что точно так же пару дней назад едва не расплакалась над велосипедом. Но нутро подсказывало ему, что в этот раз проблема вовсе не в такой мелочи. Что-то всерьёз тревожило Фишль. - Рагнвиндр? – растерянно спросила девушка. Спешно вскочила с земли, приглаживая складки на юбке, оттряхнула пыль с ног и гольфов, этими же руками стирая слёзы с щёк. - Что ты тут делаешь? – спросил Кэйа сразу же после неё. - А ты? – отвечала она вопросом на вопрос. Так боялась заговорить первой, что вынуждала Кэйю начать. Юноша тяжело вздохнул. Так продолжать разговор было тяжело. Но давить на неё было нельзя. Он посмотрел на призрака, будто искал у него подсказки. - Скажи как есть. – тихо произнёс ему Дайнслейф. В присутствии чужих он всё ещё шептался, никак не мочь привыкнуть к тому, что никто его не слышит. - Я домой шёл. – сообщил ей спокойно Кэйа, приняв во внимание совет призрака. Дайн одобрительно кивнул. Услыхав это, Фишль немного успокоилась, поджала губы и стеснительно отвела глаза в сторонку. Настала её очередь отвечать на поставленный вопрос, хотя она явно не торопилась. Но и Кэйа не спешил никуда. Домой ему не хотелось, потому, если ему предстоит простоять здесь целую ночь, он не сдвинется с места. - А я тут живу. – тихо произнесла она неровным голосом, чуть дрожащим, и кивнула в сторону дома за спиной. Кэйа поднял свой взгляд. Большой просторный светлый дом, что незначительно выбивался из общего фона. Яркие белые стены, багровая крыша, просторные большие окна. Сказочный домик. Фишль из обеспеченной семьи. Об этом маленьком факте Кэйа вспомнил только сейчас. Когда-то давно в школе он слышал бегло об этом, но настолько не придал значения, что забыл об этом, едва услыхав. Ничего не заставляло его вспомнить об этом, хотя виделись они с девушкой часто: пересекались в клубе, в коридорах, у школьных ворот. - Что уже случилось? – спросил следом Кэйа, вновь посмотрев на Фишль. Хотя она перестала плакать, её щёки и глаза горели. - Ничего такого. – махнула она рукой. Но это был не ответ. Кэйа помотал головой. - Просто так никто не плачет, сидя под забором своего дома. – убеждал он её. Фишль неохотно кивнула, вынуждена согласиться с его словами. - Я…- она запнулась. Неуверенность была сильней. В ней боролся стыд за слёзы и желание рассказать всё, как ей. Чувство, словно она может сказать юноше всё, как есть, смешалось с застенчивостью. А вдруг не поймёт? Вдруг посмеётся? Он же чужой для неё человек, который оказался здесь по чистой случайности, возвращаясь со школы домой. Кому нужны её проблемы? Кэйе были знакомы эти робкие движения, эти поджатые губы и стыдливые переглядки. Разве он сам не был таким же в детстве, когда упрямо не желал сознаваться Дилюку и родителям, почему опять плачет? Был. И оттого юноша тяжело вздохнул в очередной раз. Ничем хорошим это не кончилось. - Ну давай, говори уже. Здесь все свои. – попросил Кэйа, доставая из пачки ещё одну сигарету. В такую жару не тянуло курить, но было слишком скучно стоять и просто ждать. - Я снова поругалась с родителями. – стыдливо созналась Фишль. – Они выбросили все мои книги про оккультизм и подарки Моны. – произнеся это, девушка вновь заплакала. Блестящие слёзы покатились по щекам, глаза засверкали грустью. Дрожащими ладонями она спешно вытирала их, но чем дольше пыталась утешить саму себя, тем сильней плакала. И что же было делать теперь? Кэйа никогда не был силён в утешениях. Легче было исправить ситуацию, чем искать бесконечно слова поддержки и слушать чужие сопли, всхлипы и рыдания. Но чем можно было помочь тут? Выпустив облако горького дыма, Кэйа серьёзно посмотрел на девушку, не торопясь утешать её. Хотелось что-то сказать, но слов подобрать не удавалось. Что всё обойдётся? Но ведь худшее уже случилось. Похаять родителей? Он даже понятия не имел, что это за люди. Проблема, решения которой юноша не мог найти. Тогда он вновь, с надеждой в глазах, глянул на своего верного спутника. Казалось, словно Дайнслейф всегда мог найти ответ на любой вопрос. Отыскать ключик к любой загадке. Найти решение любой проблемы. И Кэйе было приятно осознавать, что всегда найдётся тот, на кого можно опереться. С появлением Дайнслейфа он ощутил небывалое спокойствие, какое не чувствовал почти всю свою жизнь до. Чувство было это губительным, и юноша сам осознавал, что позволяет себе полагаться на того, чьи дни уже сочтены. Но сердце куда сильней разума. Призрак посмотрел на него в ответ, будто чутко ощущал, когда в нём нуждаются особенно остро. Как сейчас. - Давно они выбросили вещи? – спросил призрак, явно что-то замышляя. И этот замысел Кэйа быстро уловил. - Как давно они выбросили всё? – Кэйа задал этот вопрос напрямую у Фишль. Девушка явно была растеряна. Всхлипнув, она пропищала тонким заплаканным голосом: - Я не знаю. – стыдливо протянула Фишль. – Я пришла, а вещей уже не было. - Всё они выбросить не могли. – произнёс Дайнслейф. – Сегодня понедельник, поэтому собирают только сжигаемый мусор до десяти утра. Книги могли уже увезти. – произнёс призрак, размышляя над этим. - Но вдруг нет? – заговорил Кэйа с призраком, и Фишль, что плакала ещё минуту назад, прекратила, не понимая, что происходит. Кэйа, да ещё и так громко, говорил сам с собой, глядя куда-то в пустоту. Фишль утирала слёзы, наблюдая за юношей, пока не осознала, в чём дело. Вмиг она прекратила плакать, ибо на смену печали пришёл страх. - Он тут?! – испуганно спросила она, прячась за спиной Кэйи. – Он тут? Тут? – дёргала Фишль его за рубашку, сжимая ткань в своих ладошках. Но на её возгласы Кэйа внимания не обращал, всецело окунувшись в разговор с Дайнслейфом. - Маловероятно, - помотал головой призрак, - но проверить стоит. Они могли опоздать и оставить книги где-то рядом. - Перепродать? Может же быть такое? – спросил он у Дайна в ответ. Призрак пожал плечами. - Они могли и вовсе не выбрасывать, а просто спрятать до следующего вывоза мусора. – добавил призрак в копилку догадок ещё одну. Юноша продолжал нервно курить, раздумывая, куда было деваться. Если книги продали или спрятали, то деваться некуда, тут Кэйа ничем не поможет. Но достать из мусора всё ещё можно было попробовать. - Куда выбрасывают у вас сжигаемый мусор? – спросил Кэйа у Фишль, продолжая игнорировать нарастающую истерику напуганной ведьмы. Вопрос отвлёк её от присутствия призрака, и она призадумалась, прежде чем дать ответ и ткнуть пальцем в сторону, куда надо было идти. - Тогда идём, закончим побыстрее. – ответил он ей, едва выслушав направление и, потушив сигарету, сжал бычок в кулаке. Фишль любезно направила их к мусору. Но поиски не привели ни к чему. Увы, все контейнеры оказались пустыми, вычищенными до блеска и прочно запертые от таких любопытствующих, как Кэйа и его спутники. Даже если книги тут и были, от них не осталось ничего. Они уже давно в печи, давно стали горсткой пепла. Красивые разноцветные переплёты порвали, страницы небрежно бросили в огонь. Кэйе стало стыдно. Он стоял возле пустых сетчатых контейнеров и смотрел на них, словно желал открыть замки одним лишь взглядом. Увы, он почём зря дал Фишль ложные надежды на что-то, а теперь, чтобы не видеть, как она снова вот-вот расплачется, был вынужден взглядом выжигать узоры на металлической крышке люка. Закат медленно отступал прочь, на небе зажигались первые тусклые звёзды. Небо переливалось оранжевыми и фиолетовыми оттенками, словно ярчайшая небрежная палитра. Девушка, устав от жары и беготни, села на бордюре пустой улицы. - Увезли. – вынес свой вердикт Кэйа, глядя на абсолютно пустой контейнер, куда падала его тень. Ощутив приближающийся к нему холодок, юноша чуть повернул голову, чтобы посмотреть на призрака. - Ожидаемо. – не менее коротко ответил ему Дайн, опустив взгляд голубых глаз на пустую металлическую коробку. Над ней висела табличка: принимают сжигаемый мусор по понедельникам и четвергам до 10 утра. Кэйа так же прочитал её. Это казалось ему даже смешным. Выходит, что родители Фишль не просто выбросили безделушки дочери, но ещё и коварно подгадали час для этого. Чтобы непременно выбросить книги тогда, когда их сразу увезут, не оставив даже шанса вернуть их. - И что теперь? – спросил Дайнслейф, посмотрев на своего спутника. Последние тусклые солнечные лучи просвечивались сквозь кончики его волос. На ярком солнце силуэт призрака чуть стирался. - Я понятия не имею. – сознался юноша. – Может, у тебя есть идеи? Как по мне, то тут уже ничего не поделаешь. – вздохнул он и вытер капли пота, что скопились под чёлкой. Дайнслейф, выслушав вопрос, повернулся и глянул на девушку. Фишль сидела к ним спиной на низеньком бордюре и поджимала к себе плотно колени. Кажется, что вот-вот она снова расплачется, но ведьма уже слишком устала от этого. Лишь грустно ткнула палец себе в колено и вырисовывала на коже узоры от скуки, уже не ожидая, что ребятам удастся найти хоть что-то. Солнечные тёплые лучи заботливо стирали с её щёк мокрые дорожки слёз, чуть припекая кожу. - Я не знаю. – честно сознался призрак. - Нельзя же так просто взять и уйти. – тихо шепнул Кэйа. – Это же не решит проблемы. - Тут ничего не решит проблемы. – сознался Дайнслейф, так же неосознанно перейдя на шепот. – Даже если бы мы вернули книги, никто не дал бы гарантии, что в понедельник они не окажутся снова тут. – помотал головой призрак. Кэйа нервно прикусил губу, размышляя над этими словами. Имело место быть и такое. Хотя нет, наверняка так и будет. Красивый дом, дорогая машина, обеспеченная сытая жизнь. Но внутри этот красивый дом сыпался, рушился, по стенам расползалась едкая плесень, штукатурка сыпалась на головы, а фундамент проседал. - Что бы ты сделал? – спросил шепотом Кэйа. – У меня никогда не с девчонками не ладилось. – сознался он и усмехнулся. Дайн с любопытством посмотрел на него, но не стал переводить разговор в другую тему. Сложил руки на груди и взглянул на скучающую Фишль, которая и без того знала ответ на свой вопрос. - Я бы мог только утешить, не более. У меня мало опыта общения с противоположным полом. Поэтому не знаю. – сознался Дайнслейф и виновато вздохнул, словно в этом была целиком и полностью его вина. Кэйа удивлённо покосился на него, чуть нахмурив брови. - У тебя никого не было? – спросил юноша, не скрывая своего изумления. Дайнслейф спокойно помотал головой. Это и вправду удивляло Кэйю. Ведь, казалось, такой прекрасный и юный парень должен привлекать любую, словно магнит. Загадочный, спокойный, вместе с тем невероятно красивый. Разве не к таким тянутся красавицы, желая «исцелить», приголубить, сыграть в мелодраматичный роман со счастливым концом? - Это по твоей части. – стараясь как можно мягче, Дайнслейф парировал слова собеседника. Кэйа вздохнул. Похоже на упрёк. Так его видели окружающие, но никогда он сам себя. Ему казалось, будто со стороны все видят в нём обычного парня, в меру весёлого, болтливого и дружелюбного. Кэйа не утруждал себя ассоциировать своё поведение с бабником, янки и хулиганом, которого стоит обходить. Однако на Дайнслейфа он не злился. Разве Кэйа не был таким же? Не судил ли он так же поверхностно об остальных? - Ладно, я попробую – смиренно согласился юноша, и Дайн ему кивнул. Он, оставив созерцание пустых контейнеров на потом, подошёл к девушке и сел рядом, держась на небольшом расстоянии. Улицы были удивительно пустыми, только гудела вытяжка у ресторана напротив и ненасытные чайки кричали где-то высоко над головой. А жизнь словно на мгновенье замерла, как на застывшей фотографии, только облака лениво плыли по небу. Фишль даже не подняла головы, когда Кэйа подсел к ней. Какое-то отчаянье нависло над ней мрачной тучей. Надо было что-то сказать, но юноша упорно не находил слов. Подбодрить, утешить, убедить в том, что это не конец света. Она ведь даже не вспомнит об этом через пять лет, десять лет, двадцать лет. Возможно, что уже через месяц она бы сама отнесла все книги на свалку, разочаровавшись в увлечении оккультизмом. Кэйа виновато глянул на девушку. В голове всплыло былое воспоминание. Тонкий голос его бывшей девушки, громко выносящий приговор Кэйе: «Да ты же бесчувственный чурбан, кто захочет связываться с тобой?». Он всё спорил пылко с ней, не скупясь на выражения, всё громче подымал свой голос на неё, пытаясь доказать свою правоту. Только сейчас, сидя рядом с Фишль, он получил откровение: а ведь бывшая была права. Кэйа сидит напротив расстроенной ведьмы и не знает, какое слово сказать ей. Привычка игнорировать чужие проблемы и проходить мимо вышла ему боком. Однако ум озарила внезапная идея, которая показалась ему как никогда кстати. Едва она пришла к нему, как он тотчас потянулся к школьным брюкам за бумажником, чтобы выудить его. С лёгким предвкушением юноша открыл его, проверяя внутренности. Немного смятых чеков, пара завалявшихся монет, чуть потускневших по краям, и смятые купюры. Все эти шорохи вынудили Фишль чуть приподнять голову и посмотреть, что происходит вокруг неё. - Слушай, - обратился Кэйа к ней, - а ты где покупала книжки свои? - Тут недалеко книжный есть. – тихо пробормотала Фишль, всё ещё не догадываясь, куда клонит Кэйа их разговор. Юноша вскочил, словно ошпаренный последними лучами парящего солнца, сунул бумажник обратно в карман и, осмотревшись, куда-то спешно засобирался. Даже призрак, что тихо сопровождал его всюду, не сразу догадался о намереньях своего спутника, едва поспевая за его быстрым шагом. - Кэйа? Ты куда? – удивилась Фишль, тотчас подпрыгивая на ноги и пытаясь догнать его. Вмиг рассеялась её грусть, ибо она была поглощена мыслью о том, куда бы мог так внезапно умчаться Кэйа. - Куда? – удивлённо спросил он у неё в ответ, будто мысль его была и без того очевидна. – В книжный. Услышав это, Фишль сначала растерянно захлопала глазками, не понимая, зачем им туда идти, и что именно хочет там разыскать Кэйа. Однако, едва до неё дошёл замысел юноши, как глаза девушки блеснули живым, радостным огоньком. Она, широко улыбаясь, запищала от радости и обвила сильную руку Кэйи, повиснув на ней и неустанно дёргая. В привычной для себя ситуации он был разозлился, попросил бы себя вести куда сдержанней и прекратить донимать его. Но сейчас ему совершенно не хотелось злиться на Фишль. Ему в голову не пришло отвлекать её от маленького радостного события за такой долгий неудавшийся день. К тому же ему нравилось, как улыбался Дайнслейф, глядя на них.***
- Что ж, - Кэйа с облегчением выдохнул, - придётся идти пешком, как есть. – он снова заглянул в пустующий бумажник. Там уже не осталось ничего, на что можно было бы купить билет на автобус и доехать домой в такую темень. Когда солнце садилось за горизонт, город словно заново оживал, но уже совершенно по-другому. Где-негде виднелись звёзды на мрачном полотне, а тёплый летний воздух сменялся лёгкой солоноватой прохладой с моря. В домах зажигался свет один за другим, в окнах мелькали безликие тени жильцов. Вдали, у самого сердца города, виднелись издалека огромные высотные здания, в которых хаотично то зажигались, то тускнели огоньки. Оттуда исходил шум бурной ночной жизни, гул машин и переплетение чужих голосов. Но всё это было так далеко, словно на картинке. Кэйа стоял у долгого протяжного ряда жилых домов, через дорогу от которых – море. Пустая проезжая дорожка, где машинам порой приходилось толкаться за право проехать вперёд, завершалась высоким бордюром, следом за которым – низенькая лестница и спуск к пустому пляжу. Ночное море было спокойным, тихим и таким же тёмным, как небо над головой. Фонари оставляли на водной глади искажённые блёстки, тихий ветер наводил лёгкую безобразную рябь. Слабые ленивые волны гладили песок. И ни одной живой души на пляже в такую темень. У него нет денег на проезд. Совсем. И обнаружил он это только сейчас. Всё до последней копейки он потратил на пару новых книжек, купленных для Фишль, чтобы успокоить её смятённую душу. И теперь, чтобы не оказаться на свалке, эти книги покоились в его рюкзаке. А завтра они непременно пополнят собой полки в книжном шкафу клуба. Преисполненная радости, девушка вскоре направилась домой, оставив Кэйю одного. Завтра новый день, новые заботы и проблемы. Но лёд между ними постепенно таял. - И что ты будешь делать теперь? – спросил Дайнслейф. Его голос почти всегда звучал одинаково, но Кэйа уже научился улавливать лёгкие нотки настроения призрака. В этот раз Дайн казался немного обеспокоенным из-за сложившейся ситуации. Добираться домой было ещё далеко и долго. На его слова Кэйа только усмехнулся, будто насмехаясь над собственной неудачей. - А ничего. – ответил он бодро призраку. – Значит, домой можно не возвращаться. - Так нельзя. – возразил спокойно Дайнслейф. - Кто сказал? – хитро улыбнулся Кэйа и взглянул на призрака. – Ты? - Нет, но завтра ты же не придёшь в таком виде. – попытался воззвать к голосу разума Дайн, но Кэйа был непреклонен. Он, сунув пустой бумажник в карман, посмотрел на море. Отчего-то сегодня оно манило его как никогда прежде. А потому, поддавшись какому-то внутреннем порыву, Кэйа быстрым шагом направился к пустующему пляжу, и призрак был вынужден последовать за ним. Он, чуть в припрыжку, быстро перебирал ногами по каменной лестнице, чуть потрескавшейся, где в щелях росла сухая, едва пробивающаяся трава, занесённая сюда ветрами. Спустившись, парень тут же, чуть покачиваясь, стягивал со своих ног обувь, носки. Небрежно бросил вещи в сторону, словно ненавистный тяжкий груз, и ступни увязли в холодном сухом песке. Песчинки просачивались сквозь пальцы, ракушки касались загрубевшей смуглой кожи. В обувь уже просочились первые горстки песка. Кэйа задрал рукава на рубашке, подтянул штанины до самых колен. Дайнслейф молча наблюдал за каждым его движением, стоя, словно незримая тень, чуть позади. За движениями пальцев, что ловко засучивают рукава рубашки. За чуть подпрыгивающей ногой, пока Кэйа балансировал, снимая обувь. За его растрёпанными от лёгкого ветерка волосами, затянутыми в хвост. И всегда уверенными во всём движениями, даже в очередном безрассудстве. Кэйа распустил волосы, поправив их, и синие локоны пали на плечи с какой-то особенной лёгкостью. Наконец, он посмотрел на призрака в ответ, загадочно улыбаясь. - Ну-ну, Дайн, - чуть игриво обратился он к нему, - не надо на меня так смотреть. – и заулыбался. Он повернулся спиной к морю, сложил руки за спиной и шаг за шагом отдалялся от призрака. - Как «так»? – спросил чуть растерянно Дайнслейф, сделав неуверенно пару шагов. Но этих нескольких шагов всё ещё было мало, чтобы догнать быстро отдаляющегося Кэйю. - Так подозрительно. – ответил он ему. - Прости, если что-то сделал не так. – чуть виновато поспешил извиниться призрак. Но Кэйа не ответил ему, только улыбнулся и, повернувшись, уверенно ступил голыми ступнями в воду. Океан нагрелся за долгий жаркий день, а оттого было тёплым, спокойным и убаюкивающим. Ноги обмокали в приятной, ласковой воде, мокрую кожу чуть обдувал лёгкий ветер. Призрак осторожно ступил в воду следом, однако не ощутил ничего, а потому стоял у самого берега. Сквозь его ноги проходила вода, словно и не было тут никакого Дайнслейфа. Юноша наблюдал за ним, смотрел на его призрачную фигуру под светилами неба, и тень его сливалась с ночной тьмой. - Спасибо, что помог. - заговорил внезапно Кэйа. – Иначе бы я просто ушёл, как только обнаружилось, что мусор увезли. - Я не сделал ничего особенного, не стоит. – заговорил Дайн. Кэйа улыбнулся ему и, чуть склонившись вперёд, касался кончиками пальцев водной глади, оставляя едва заметный след. - Я никогда не был хорош в утешении. – сознался Кэйа, заправив локон волос за ухо. – Да и в принципе никогда не любил решать чужие проблемы, слушать нытьё. Какая мне разница, если у меня своих проблем полно? – он поднял взгляд на Дайнслейфа. – Последняя девушка ушла от меня со словами: «Бесчувственная скотина». – Кэйа опустил взгляд на воду, словно пытался в чёрном зеркале море разглядеть собственное отражение, и чуть грустно усмехнулся. – Я был глубоко убеждён, что она просто стерва, которая требовала от меня невозможного. Потому не переживал о том, что она ушла. Скатертью дорога, я запросто отыщу ей замену. Повисла пауза, пока Кэйа, грустно улыбаясь, водил ногой по воде. Словно погрузился в былые дни, полные, как теперь казалось, беззаботных сладостных грёз. - И что же? – спросил Дайнслейф, подталкивая Кэйю к разговору. - Не знаю почему, но я эти слова запомнил так чётко, будто она мне сказала их вчера. Думаю, она была права. Поэтому её слова так и задели меня. – сознался юноша. – Вот что я понял сегодня. Не удивительно, что никто не хочет связываться со мной. – он вновь поднял взгляд на призрака, будто ожидал, что тот согласится с его утверждением. Однако Дайнслейф не спешил с ответом. - Ты сделал это сам. – помотал головой он. – Всё, что я могу сделать, это намекнуть. Но помочь ей было всецело твоим решением. - Мне кажется, ты слишком много помогаешь мне. – чуть засмеялся юноша. – То уроки за меня делаешь, то советы даёшь. Ты куда более сердечный человек, чем я. – он ласково взглянул на призрака. – Даже несправедливо, что у тебя не было отношений и друзей, тогда как у меня всего этого хватало впрок. Выходит, у тебя правду никого не было? - Нет. – чуть стыдливо опустил взгляд призрак на мгновенье, чтобы после снова поднять глаза на Кэйю. – Я почти не выходил из дома. Неоткуда было взяться друзьям. - Мне жаль. – спокойно сказал Кэйа. – Если бы я знал… - он протянул руку призраку, и Дайнслейф, на сей раз не долго колеблясь, протянул свою холодную руку в ответ. Кэйе даже почудилось, будто он мог ощутить его ладонь по-настоящему. Ему хотелось прикоснуться к нему, быть рядом с ним и ощущать его присутствие. Это успокаивало его мятежную душу, усмиряло пылкий нрав и придавало даже какой-то уверенности. - Не стоит. – помотал головой снова Дайн, как всегда сдержанно и спокойно, даже чересчур. – Возвращаясь к тому разговору, - внезапно, заговорил он, - я расскажу всё, если ты того хочешь. Кэйа не сразу понял, о чём шла речь. Но, вновь заглянув в глаза призрака, что чуть поблескивали в полутьме, он вспомнил. А оттого его сердце пропустило один удар, сбившись с привычного ритма. Казалось, будто Дайнслейф не сказал ничего значительного, однако это был первый большой его шаг навстречу к юноше.