IV.
15 июля 2022 г. в 12:30
Палящее солнце Каира нещадно окутывало все вокруг, но, в отличие от флоры и фауны, приспособившихся к жизни в жарких, сухих условиях, мне казалось, я умру в ближайшие несколько метров. Мы ехали уже несколько часов, золотой небесный диск поднимался из-за горизонта, вокруг пустыни не было ни души. Четыре верблюда шли друг за другом, медленно перебирая длинными ногами.
Будучи единственной женщиной в экспедиции, я была вынуждена ехать с одним из мужчин. Мистер Лестер Баттербридж настаивал, чтобы я выбрала его в свои спутники; капитан Белвис подначивал меня согласиться на эту авантюру, но сэр Хиддлстон оставался непреклонным, за что я испытывала глубочайшую благодарность. Убедив всех, что его забота, как начальника, отвечать за мою безопасность, мы двинулись в путь. Лишь забравшись на верблюда (не без помощи мужчин, конечно) и проехав добрых полмили, я поняла допущенную оплошность – находиться возмутительно близко к Томасу было тяжело. Моя спина соприкасалась с его грудью, на особо неровных участках коса била его по плечам, и он откидывал ее вперед, несколько раз задевая мою шею; от только разогревающегося солнце было уже нестерпимо жарко, пот скатывался по спине, промачивая ткань, и та неприятно липла к коже и оставляла влажные отметины на рубашке сэра Хиддлстона в моменты соприкосновения. Какой позор!
Четвертый верблюд был отдан проводнику. Томас был уверен в своих географических и топографических познаниях, но капитан Белвис решил перестраховаться, нанимая гида. С его слов, до пирамиды Рамзеса III ехать чуть больше двенадцати часов, то есть добраться до лагеря потерянного друга должны к полуночи. Было решено ехать без долгих привалов, но раз в несколько часов мы останавливались, чтобы сделать желанные глотки воды, перекусить фруктами (съесть что-то сытнее было невозможным), размять ноги, и двигались дальше.
В один из таких привалов, капитан Белвис и мистер Баттербридж разговаривали в стороне. Джордж слушал мистера Баттербриджа с невозмутимым спокойствием, в то время как собеседник активно жестикулировал. По его мимике было понятно – он недоволен. Меня охватило любопытство. С первых минут знакомства Лестер казался мне неприятным, даже отталкивающим. Темные, как смоль, волосы, аккуратно зачесанные назад, сейчас были прикрыты темно-коричневой мужской шляпой в стиле сафари. Он был худощав, и, поскольку мне был неизвестен род его занятий, я могла лишь предполагать, что он связан с физическим трудом. Безукоризненно сидящий костюм для прогулок по пустыне шел его светлой коже, подчеркивал подтянутую, высокую фигуру. В целом, можно сказать, что Лестер Баттербридж был недурен собой, мог притягивать взгляды женщин. Из короткого рассказа о нем от сэра Хиддлстона, я знала, что в прошлом этого мужчины скрывался неудачный любовный роман: он собирался жениться, но невеста скончалась при неизвестных событиях в день свадьбы. Должно быть, трагедия сильно отразилась на его характере.
– Том, что последнее ты слышал от Эндрю? – Голос мистера Баттербриджа прозвучал рядом, выводя из размышлений.
– Признаться, я не общался с ним несколько лет. Он был увлечен историей, много путешествовал. Даже не могу припомнить, что последнее было у него на уме – он любил перепрыгивать с теории на теорию о различных исторических глупостях, – Томас пожал плечами.
– Насколько я знаю, леди Карлайл настояла на его поисках? – Впервые за все время я заметила заинтересованность, проскользнувшую на лице капитана.
– Да, она вызвала меня и сообщила, что с раскопок, в которых участвует Эндрю, уже долгое время нет вестей. Сперва она списала тишину на проблему с почтой, но известий так и не было.
– Что она сказала?
– В Каире Эндрю искал фонтан молодости. По легенде, фараон Рамзес III был одержим идеей бессмертия. Алчный до власти, он мечтал сохранить свое величие, прибегал для этого к разным целям. К сожалению, не знаю всей легенды, но каким-то чудом ему удалось найти источник молодости – тело и ум могли сохраниться навечно в моменте. Он построил фонтан, но умер прежде, чем успел испить его вод. Собственный сын заколол его во сне.
– Какая ужасная легенда! – Я всплеснула руками. Мужчины усмехнулись.
– Эндрю писал мне, – в разговор вступил Лестер, – что сын приказал построить гробницу для отца вокруг фонтана молодости, чтобы никто не смог получить власть и силу, дарованную лишь богам.
– Верно, – кивнул Томас, – Эндрю, как настоящий историк, решил исследовать гробницу фараона. Последнее письмо датировано месяцем назад. Он писал, что вход найден, но он заложен камнями, поэтому на раскопки уйдет несколько недель.
– Господа, – мистер Баттербридж улыбнулся, – нас ждет удивительное приключение!
– Ты слишком радуешься этим событиям, Лестер, – усмехнулся капитан.
– Безумно скорблю о нашем друге, но, только представьте, если мы найдем фонтан молодости! Не удивлюсь, если Эндрю уже пропустил пару стаканчиков и решил зажить на всю катушку! Кому захочется возвращаться к стареющей жене?
Я не могла терпеть таких высказываний и потому откашлялась, привлекая внимание. Капитан Белвис и сэр Хиддлстон не разделяли восторга друга, но его не волновало их мнение. Он хитро улыбнулся, прищурив темные глаза, и посмотрел на меня.
– Прошу прощения, Т/И, не хотел задеть ваших чувств, – впервые мою голову пронзила недостойная леди мысль.
Я готова провалиться под землю, если его извинения были искренними!
– Мужчина, вступая в брак, берет на себя обязательства перед женой. Какими бы ни были обстоятельства, настоящий джентльмен всегда найдет путь домой, чтобы быть рядом с любимой женщиной.
Мне было тяжело держать себя в руках, но все же ответить этому нахалу было необходимо.
– Настоящая любовь в наше время – редкость, – он продолжал ухмыляться. Его взгляд, манера держаться, крепкий голос – все в его поведении говорило о чувстве превосходства надо мной и моими взглядами.
– Видимо, как и способность оставаться джентльменом.
Лицо капитана покраснело: он не выдержал и прыснул в кулак от смеха. Томас, не скрывая, улыбнулся. Лестер Баттербридж прекрасно владел собой, так что, если мой ответ задел его самолюбие, я не смогла это увидеть за наглой ухмылкой.
– Пора дальше в путь, иначе выбьемся из графика, – после минутной задержки капитан Белвис кивнул в сторону верблюдов.
Остальной путь прошел спокойно за исключением духоты и нещадных лучей солнца. Уже к обеду мое лицо превратилось в ярко-красный помидор. Первый волдырь вылез после третьего привала. Абдул, наш проводник, поделился темной накидкой для лица, какие носят каирские женщины, сэр Хиддлстон накинул на мои руки один из своих походных пиджаков. И все же ничто не могло помочь уже обгоревшей коже: к концу путешествия я не могла спокойно дышать – настолько жгло лицо и руки.
Когда солнце село, стало значительно прохладней. На последнем привале мы надели вещи теплее. Я сдерживала крики и возгласы боли, когда ткань скользила по чувствительной коже, задевая небольшие пузыри – символы ожогов. Нужно было двигаться дальше, и я преодолевала усталость, боль, слезы.
После полуночи мы заметили небольшой оазис. Абдул протер глаза и всмотрелся вдаль. Позднее он рассказал, что в пустыне существуют явления – миражи, когда желаемый образ всплывает перед глазами. Как правило, это небольшое озеро или насаждения тропических деревьев и травы. Мы же подъезжали к настоящему оазису, в центре которого, ближе к воде, стояли шесть палаток. Лунные блики отражались от глади озера, тускло освещая пространство вокруг, но и без света было понятно – в лагере случилась беда. Повсюду хаотично разбросаны вещи, две палатки накренились, одна, сложенная, валялась на земле, а сверху – большая каменная глыба. Вокруг разлетелась бумага, одна из коробок с припасами еды опустошена, вторая – разломана на части.
– Что здесь произошло? – Настороженный голос Лестера прорезал тишину.
Я обернулась к нему и заметила: капитан Белвис в несколько легких движений спрыгнул с верблюда и прошел вглубь лагеря. В руках блеснул металл револьвера. Мистер Баттербридж тоже спустился на землю, но не осмелился отправиться на разведку.
– Оставайся здесь, – шепот прошелестел прямо рядом с ухом, горячее дыхание колыхнуло выбившиеся из прически пряди.
Томас огляделся по сторонам и сделал несколько шагов вперед. На земле валялся обломок деревянного короба, и он поднял его, крепко обхватывая пальцами.
– Все чисто, – произнес издалека голос капитана. – Здесь никого.
Пока Абдул помогал мне спуститься, Джордж вернулся к верблюдам и принялся рассказывать об увиденном.
– В конце лагеря, в последней палатке, лежит труп мужчины. Не знаю, что с ним приключилось, но по первому взгляду повреждений нет. Часть палаток разрушена, настоящий хаос!
– Словно в этом месте прошел ураган, – вставил слово Лестер, и Джордж кивнул.
– В остальном, кажется, здесь безопасно. Я нашел ящик с провизией, его должно хватит минимум на неделю – много консервов, бочек с водой.
– Есть уцелевшие палатки? – Взгляд Томаса бегал по лагерю.
– Две. Большая, полагаю, принадлежит Эндрю, поменьше – нечто вроде полевой кухни.
– Хорошо. Предлагаю сегодня переночевать в наших палатках, а с утра начать осматривать лагерь, – Томас развернулся ко мне, чтобы отдать указания, но его перебил голос Лестера.
– Вам не кажется это странным? В экспедиции было не меньше 15 человек, а в лагере находится один, и то мертвый. Может, поискать другое место для ночлега?
– Здесь что-то случилось, несомненно, но, чтобы это ни было, оно уже ушло, – капитан еще раз мельком окинул лагерь. – К тому же, здесь есть вода и еда, хоть небольшое, но укрытие в виде деревьев. Ночевать в открытой пустыне опаснее.
Лестер выдохнул и сдался.
Подготовка лагеря к ночлегу, должно быть, заняла много времени. Первым собрал палатку капитан без посторонней помощи. Должно быть, годы, проведенные на службе, частые командировки и военные операции дали ему отличную фору. Он помог поставить палатку Тому и Лестеру, после чего трое мужчин собрали палатку для меня. У каждого из нас был маленький безопасный уголок. На удивление, мне было спокойно находиться рядом с местом исчезновения 14 человек, возможно, потому что компанию составляли четыре крепких мужчины: военный, ученый, местный гид и… я по-прежнему не знала, чем занимается мистер Баттербридж.
День, проведенный в пустыне, не пожалел никого. Каждый из нас был вымотан, голоден, грязен от песчаной пыли и пота, но ни у кого не было сил соорудить хотя бы легкий ужин или искупнуться в воде. Молча, мы зашли в свои палатки, закрыли пологи и погрузились в сны – тревожные и волнительные.