L’amour de Trois

На этом чертовом корабле было слишком много Боннета. Казалось бы, логично – он ведь какой-никакой, а все-таки капитан, но у Иззи зубы сводило всякий раз, как новое увлечение Черной Бороды оказывалось где-то поблизости. Да что там, даже от звука его голоса, даже от вони духов, которую не могли перебить нормальные мужские запахи других пиратов, у Иззи непроизвольно сжимались кулаки. Но больше всего он ненавидел взгляд Эда, когда тот смотрел на Боннета. На самого Иззи тот никогда так не смотрел… И Боннет, эта жалкая пародия на пирата, отвечал на этот взгляд и – черт бы его побрал! – улыбался! Иззи никогда не позволял себе пялиться на своего капитана слишком долго, за годы научившись отводить глаза за миг до того, как Эд к нему поворачивался. Не дай бог прочитает в них собачью преданность, мольбу, желание… И ответит своим фирменным недоуменным изгибом брови или вовсе приказом найти себе другой корабль и другого капитана, которому все эти взгляды были бы нужны. Иззи был уверен, что Эду не нужны точно. До тех самых пор, пока однажды не распахнул дверь в какую-то кладовку, проводя очередную ревизию на этом чертовом корабле, да так и застыл, мигом позабыв, что искал. Эд сидел верхом на бочке, прикрыв глаза и что-то беззвучно шепча приоткрытыми губами, такими непривычно голыми без бороды. А перед ним на коленях стоял Стид Боннет, и голова джентельмена-мать-его-пирата совершала характерные движения прямо между ног у Черной Бороды. Иззи шарахнулся назад, но было уже поздно – его заметили. Эд открыл глаза, Стид оторвался от своего занятия и повернул мокрое лицо с отвратительно припухшими губами. Оба уставились на него, казалось, искренне смущенные тем, что их застали за подобным занятием, но прежде, чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, Иззи развернулся и, от души грохнув дверью, бросился наверх, на палубу. Ему не хватало воздуха, его душили ярость, стыд, боль, хотелось крушить все, что под руку попадется, забиться в какой-нибудь темный угол или вовсе броситься за борт. Разумеется, у Эда и раньше кто-то был, в том числе и мужчины, под харизму Черной Бороды попадал всякий, кто хоть раз того видел. Но Иззи никогда не ревновал, зная, что это лишь развлечение на ночь, обычно по пьяни и без особых изысков. Лишь однажды между Эдом и новеньким смазливым юнгой промелькнула какая-то искорка, но все быстро закончилось, когда последний сбежал в ближайшем порту. Эд воспринял потерю филосовски, и это убедило Иззи, что он поступил правильно, приставив к горлу пацана нож и пообещав прирезать, если тот вернется на корабль. Запугать размазню Боннета тоже не составило бы труда, но Иззи слишком хорошо понимал, что Стид успел пролезть Черной Бороде не только в штаны. Иззи окинул взглядом палубу, ища возможность обругать кого-нибудь из бездарной команды бездарного Боннета, но всех как ветром сдуло. Можно было пойти проверить рулевого – всегда найдется, к чему придраться, они тут все даже сморкаться нормально не умеют, - но запал Иззи внезапно иссяк. Он привалился к ближайшей мачте и закрыл глаза. Ну вот и все, это определенно конец. Он столько раз грозился бросить Эда, в очередной раз устав от его выходок, пару раз даже на самом деле находил другую команду, но потом все равно возвращался. Потому что Черная Борода в нем нуждался, ну или это Иззи самому хотелось в это верить. В любом случае, сейчас у Эда есть Боннет. Чертов клоун, позор, а не пират, но это именно от его прикосновений Эд выгибался там, в кладовке. И пусть в мыслях Иззи вытворял со своим капитаном и не такое, в реальности он слишком уважал Эда. Или слишком боялся, что тот его оттолкнет. Потому что слишком… любил. Черт, черт, черт! Иззи со всей дури саданул кулаком по мачте почти не почувствовав боли – сердце болело сильнее. Нужно было как-то взять себя в руки, кто-нибудь из команды вполне мог наблюдать через щели между досками, а он уже и так достаточно выставил себя идиотом. Боннет наверняка сейчас смеется над ним своими мерзкими мокрыми губами. Или они просто продолжили свое занятие, как будто ничего и не произошло. Да, последнее более вероятно. Значит, и он тоже притворится, что ничего не видел. В конце концов они в море, ему отсюда никуда не деться. Какой там ближайший порт? Доживет ли он до него? Прыгнуть за борт – дело нескольких секунд… Ладно, подумать о самоубийстве он еще успеет, а сейчас ему необходимо выпить. Алкоголь, старый друг, всегда помогает, особенно в делах сердечных. Хотя, о чем это он? У настоящих пиратов не бывает сердца, с сердцем долго не живут, с разбитым особенно. Иззи ввалился в свою каюту – у Боннета сортир был больше, чем та каморка, что ему приходилось делить с Айваном и Фангом, - но, тем не менее, это была отдельная каюта. На этом чертовом корабле у каждого есть своя, как будто здесь сраная гостиница! Порывшись под матрасом, он выудил на свет божий вожделенный ром и тут же сделал первый глоток. Горло обожгло, Иззи сдержал кашель и упрямо глотнул еще пару раз. Вкус премерзкий, но действует быстро, а это сейчас главное. Иззи присел на койку, ожидая, когда могильный холод начнет отступать – он очень надеялся, что начнет, - и тут в дверь постучали. - На хуй пошли! – мгновенно рассвирепел Иззи и замахнулся было бутылкой, но вовремя спохватился – в море даже паршивую выпивку надо беречь. - Прошу прощения, но нам необходимо поговорить. Боннет. Ебучий Стид Боннет. У Иззи от ярости потемнело в глазах. Прощения он просит, значит, поговорить ему надо. Сейчас, поговорим… Иззи вскочил было на ноги, но тут же повалился обратно на койку, пребольно треснувшись затылком о стену – быстро же ром начал действовать. Кое-как собрав себя в кучу, Иззи пересек каюту и дернул дверь на себя. Боннет стоял с невозмутимым выражением лица и как всегда безупречной прической, только припухлые губы намекали, чем он занимался каких-то полчаса назад. - Чем могу быть полезен, господин капитан? – Иззи вложил в свой тон столько яда, что сам скривился. - Иззи, то, что ты увидел.. - Исси, фто ты уфидел! – передразнил Иззи, намеренно выдыхая в лицо Боннета перегаром и испытывая мрачное удовлетворение от того, как тот морщится. – Боишься, что я растреплю на весь корабль, что ты отсасывал у Черной Бороды? Не хочется, чтобы команда считала тебя не только идиотом, но и шлюхой? - Иззи, бога ради! – Боннет всплеснул своими кружевными манжетами. - Может, в твоих глазах я и идиот, но не слепой же. Я вижу, как ты относишься к Эду… - Черная Борода – мой капитан! – рявкнул Иззи, ощутив укол страха – неужели Боннет и правда догадался? – И меня нисколько не касается, кого он трахает! - А напиваешься ты в одиночестве потому, что..? – Боннет издевательски изогнул бровь. - Я пират! Я старший помощник капитана! Я могу делать, что захочу! – гаркнул Иззи, ткнул бутылкой в Боннета и с удовлетворением отметил, как ром забрызгал безупречный камзол. Он думал, Боннет распсихуется – о, мой прекрасный костюм, что ты наделал! Может, даже расплачется и убежит, что было бы вообще идеальным вариантом. Но вместо этого Боннет вздохнул, выдрал бутылку из руки обалдевшего Иззи и сделал большой глоток. Тут же закашлялся, естественно, чуть ли не пополам сложился, но постарался выпрямиться и проговорил хрипло, хоть и с достоинством: - В таком случае позволь составить тебе компанию. Иззи понятия не имел, почему не выкинул его из каюты и как вышло, что они сначала распили одну бутылку на двоих, а потом выудили из заначки вторую. И оказалось, что Боннет, этот неженка и слюнтяй, пьет с ним, матерым пиратом, практически наравне. - О, ну я же аристократ, как-никак, - хихикнул Боннет на вопрос Иззи. – Мы пьем чуть ли не с младенчества. Все эти балы, знаешь ли… Твое пойло, кстати, совершенно ужасно. - Так не жри, я тебя не звал. И все же Боннет не ушел. Отпив по очереди из второй бутылки, они немного сбавили обороты, сползли с койки на пол и на какое-то время замолчали. Даже с начавшим затуманиваться разумом Иззи понимал, что Боннет вернется к тому разговору, ради которого пришел, и вряд ли у него получится соврать. Может, и стоило рассказать хоть кому-то, тем более что Боннет как раз по всем этим сопливым делам. Вот только Иззи не мог понять, зачем этот разговор нужен самому Боннету. Эд, судя по всему, пустил его в свою кровать и в свое сердце, Иззи же никто ничем не обязан. - Ты хоть раз говорил ему о своих чувствах? – внезапно спросил Боннет. - Шутишь? Нет, конечно, - Иззи чуть не подавился. - Но почему? - Он – мой капитан. А еще лучший друг, почти брат. Они не раз спасали друг друга, смеялись в лицо смерти, видели такое, что большинству людей и не снилось. Ну и потом, Эд со своей внешностью мог заполучить любого, стоило только пальцем поманить. Зачем ему Иззи, злобный коротышка с вечно недовольным лицом и седеющими висками, когда всегда есть кто-то молодой, красивый и доступный. Как тот же Боннет, например. Как объяснить все это? Иззи никогда не был мастером слов, да что там – он даже для себя не смог бы объяснить всю ту кашу, которая творилась у него в голове. - А вы… ну.., - смущенно протянул Боннет. - Что еще? - Спали вместе? Я имею в виду… занимались сексом? - Ты имеешь в виду трахались, - Иззи ощутил какое-то извращенное удовольствие, наблюдая, как краска смущения заливает щеки Боннета. Нежная ромашка, только подумайте! - Я не ревную, ничего такого! – поспешил оправдаться Боннет. – Просто вы так близки, а еще твои чувства… Иззи хотел огрызнуться, сказать, что это не его дело, и гордо добавить, что умеет держать себя в руках в отличие от некоторых. Но дело ведь было совсем в другом. И Иззи сказал, как есть: - Он никогда не говорил, что хочет. Да и что я могу ему дать в этом плане? Я всем этим твоим штучкам не обучен. - Штучкам? – Боннет хихикнул. – Ты про минет? - Я про заглатывание хуя по самые яйца. - Ну, в приличном обществе это называют минетом, - Боннет невозмутимо отхлебнул еще рома. – И никакой особенной науки в этом нет, главное, чтобы вы оба получали удовольствие от процесса. Удовольствие, оба? Он что, издевается? В юности с Иззи случалось всякое и он определенно не получал никакого удовольствия, когда ему в глотку тыкали здоровенным вонючим членом. Единственное, что оставалось в такие моменты, так это не сопротивляться и надеяться на скорый конец унижения. Разумеется, если бы Эд по какой-то неведомой прихоти вдруг захотел бы засунуть в него свой член, Иззи с радостью предоставил свое тело в его распоряжение, но удовольствие… Хотя сам Боннет явно наслаждался процессом там, в кладовке, двигал головой по своей воле, да еще и причмокивал. И тут дверь распахнулась. Эд – а это был именно он, - вытаращил глаза, и Иззи подумал, что, наверное, сам выглядел со стороны точно так же, когда застал их с Боннетом. - Я, значит, ищу их по всему кораблю, - Эд скрестил на груди руки и привалился к косяку, явно не зная, как относиться к тому, что видит, - а они тут пьянствуют. Без меня. - Присоединяйся, - Боннет махнул рукой и Эд, недолго думая, плюхнулся на крошечный участок пола, оставшийся рядом с Иззи. Оказавшись зажатым между двумя капитанами, Иззи почувствовал, что начинает паниковать. Разумеется, они сто раз пили вместе с Черной Бородой – наедине и в компании всей команды. Иногда засыпали друг на друге, иногда блевали рядышком прямо за борт. Но, учитывая недавние события… Между тем Боннет отхлебнул из бутылки, и, не глотая, потянулся к Эду прямо через Иззи. Это был самый странный способ употребления алкоголя, который только можно было себе представить. Иззи забыл, как дышать, его лицо было в непозволительной близости от двух других лиц, которые жадно целовались, словно так и надо, словно кроме них двоих тут никого не было. Но, когда они оторвались друг от друга и Иззи – хотя бы теоретически, - мог попробовать убежать, случилось кое-что еще более странное. Боннет снова взял в руки бутылку и передал Эду, при этом как-то странно многозначительно изогнул бровь. Эд фыркнул, принял бутылку, отхлебнул и… вжался губами в губы Иззи. Тот был настолько поражен, что инстинктивно открыл рот, впуская в себя ром, а потом и язык своего капитана. Эд требовательно вылизывал Иззи небо, прикусывал губы, а Иззи только и мог, что не сопротивляться, отчаянно боясь, что это кончится, едва начавшись. И все-таки Эд отстранился, чмокнув напоследок совсем легонько, словно извиняясь за прежнюю грубость. Иззи обнаружил, что все это время сидел, зажмурившись, и, распахнув глаза, наткнулся на вопросительный взгляд Эда. Хочет знать, что он думает? Спрашивает, можно ли продолжить? Или… - Теперь вы, - Эд откидывается назад, явно собираясь наблюдать. Иззи и забыл о существовании Боннета, хотя колено в безупречно белом чулке все это время упиралось ему в бедро. Взгляд Боннета тоже был вопросительным, и Иззи наконец понял, чего именно от него ждут. И выпучил глаза еще больше, хотя, казалось бы, они и так вот-вот выпадут. Не может быть, чтобы эта парочка всерьез считала, что он будет… или может? Пять минут назад Иззи считал невозможным поцелуй с Черной Бородой, а губы его между тем горели. - Если ты не хочешь, все нормально, - мягко улыбнулся Боннет, и Иззи вдруг почувствовал злость. Нормально, значит? Он его что, принимает за такого же труса, как сам? Ну уж нет! Иззи схватил бутылку, набрал в рот рома и с такой силой ткнулся в губы Боннета, что их зубы жалобно звякнули друг о друга. Боннет, впрочем, не растерялся, послушно проглотил ром и ответил на поцелуй. Целовался он, кстати, так же, как и говорил – выводя языком какие-то немыслимые фигуры. Но Иззи был совсем не против, наоборот. Его опыт в поцелуях не то чтобы был совсем уж никаким, но большинство шлюх предпочитали не тратить время на лишнюю ерунду, сразу становились раком и задирали юбки. Сейчас же, кажется, никто никуда не спешил, и сердце Иззи пропустило удар, когда тот наконец задался вопросом, чем все может закончиться. Когда они с Боннетом, наконец, оторвались друг от друга, переводя дух, на лице Эда было такое выражение, будто он готов проглотить их обоих. Боннет протянул руку, коснулся кончиками пальцев щеки Иззи, щекотно мазнув по груди своими невозможными манжетами, а в следующую секунду Эд просунул ногу под его колени, потянул на себя, усаживая между своих ног. Иззи прекрасно понимал, что за твердость упирается ему прямо в задницу, и был совершенно не против, более того, ему хочется прижаться еще теснее. Эд лизнул ему мочку уха, и Иззи от неожиданности не смог сдержать стона. - Сделай так еще раз, - выдохнул Эд одуряющее хриплым шепотом, и Иззи почувствовал, что его ведет, причем, совсем не от алкоголя. Боннет хихикнул, одним неуловимо быстрым движением расстегнул пуговицы камзола, комом зашвырнул его куда-то в угол каюты и потянулся к уже расстегнутой рубашке Иззи. По голой коже тут же пошли мурашки, хотя в тесной каморке было душно, руки Эда гладили его плечи и грудь, то ли лаская, то ли успокаивая, но о каком покое тут, черт побери, могла идти речь?! Боннет же сунул руку Иззи в штаны, но касаться нужного места, которое больше всего жаждало внимания, отнюдь, вместо этого перебирая волосы у него на лобке, словно гладили пугливого зверька. И все бы ничего, если бы Боннет не сверлил Иззи взглядом, отмечая улыбкой малейшую реакцию на свои действия. Если он так смотрит на него, то что же достается Эду? И как тот находит в себе силы заниматься какими-то дурацкими пиратскими делами, если по кораблю ходит это невозможное создание, способное творить чудеса только кончиками пальцев? - Ты не против? – спросил Стид, наконец развязывая ему штаны. Иззи мотнул головой и подумал, что если бы ему еще этим утром сказали, что вечером его трахнет Стид Боннет, он бы плюнул этому шутнику в лицо и приказал протащить под килем. И тем не менее он сидит сейчас голой задницей на коленях у Черной Бороды, а Стид Боннет, ебучий Стид Боннет с таким упоением заглатывает его член, что в глазах темнеет. Как капитан тот, безусловно, полная бездарность, но в этом точно мастер. Может, в их колледжах для богатых и знатных снобов предмет отдельный есть? Иззи глаз не мог оторвать от того, как чужие губы скользили по нему в четком ритме, а, когда Боннет вдруг поднял взгляд, едва не кончил, сдержавшись лишь неимоверным усилием воли. Ну уж нет, он не опозорится, не даст этой парочке потом всю жизнь подшучивать над ним, обзывая скорострелом. Он может не кончать столько, сколько потребуется, хоть целую вечность, да как два пальца! Если бы только Боннет хотя бы немного замедлился и перестал таращиться на него таким похабным взглядом… И если бы Эд не вылизывал ему шею и не терся о его задницу своим каменным стояком. Иззи уже был близок к истерике – или оргазму, он и сам точно не знал, - когда Эд вдруг схватил Боннета за волосы и не заставил выпустить член изо рта. - Я знаю, ты можешь так до второго пришествия, малыш, - промурлыкал Черная Борода, - но мне уже не терпится трахнуть своего старпома. Иззи не то застонал, не то всхлипнул, сообразив, что это о нем, что это его собираются трахнуть. Эд выпустил Боннета – тот с растрепанными волосами и воспаленными губами выглядел так сексуально, что Иззи честно не понимал, почему капитан из них двоих выбрал не его. Впрочем, долго терзаться этим вопросом Иззи не дали, поставив на ноги и поддержав, когда оказалось, что стоять самостоятельно он не особо в состоянии. - Ты же взял..? – спросил Эд за спиной у Иззи. - Ну разумеется, - отозвался Боннет. Иззи хотел спросить, о чем они, но Боннет уже потянулся к своему камзолу и вытянул из кармана какую-то бутылочку. - Будет немного холодно, - предупредил он Иззи, выливая себе на руки что-то похожее на масло. – Ты все еще не против l’amour de Trois? Иззи не понял, что Боннет хотел дотереть, но был не против, совершенно не против, особенно когда Эд наконец-то расстегнул штаны, явив на свет Божий свой член и подставился под умелые руки Боннета, размазывающего по нему содержимое своей бутылочки. Смотреть было ничуть не хуже, чем чувствовать, тем более если помнить, что совсем скоро это окажется в тебе. Впрочем, Эд довольно быстро отстранил Боннета и подошел к Иззи. Черная Борода был существенно выше, и Иззи пришлось поднять голову, чтобы получить поцелуй. Потом его снова развернули, положили спиной на кровать и развели ноги в стороны. Иззи понял, о каком холоде идет речь – масло и правда оказалось холодным, но он быстро об этом забыл, когда чужие пальцы осторожно толкнулись внутрь. Для Иззи такой род секса не был в новинку, но последний раз он был очень, очень давно – как только он стал старшим помощником Черной Бороды и смог выбирать. Догадывался ли Эд об этом? Наверное, да, если растягивал его так основательно. Растягивал ли он так же Боннета? Странно, но эта мысль не вызвала ревности, наоборот, он завертел головой, ища Стида – впервые мысленно назвал его по имени, а не этот ебучий идиот. - Я здесь, - Боннет наклонился, целуя Иззи в губы. – Хочешь попробовать мой член? Если бы утром Иззи сказали, что он кивнет в ответ на предложение отсосать Боннету… Он бы голыми руками разорвал чертов корабль. И, тем не менее, вот он, берущий в рот чужой член, чуть солоноватый на вкус и с каким-то совершенно невообразимым лавандовым запахом. А Эд между тем решил, что достаточно хорошо подготовил себе путь, и, наконец, приставил головку ко входу. Иззи напрягся и, возможно, чуть сильнее, чем нужно сомкнул губы на члене Боннета, так что тот не смог сдержать стона, но Эд входил осторожно, а волшебное масло обеспечивало хорошее скольжение. Скоро капитаны подстроились под ритм друг друга, одновременно проникая в Иззи, и оба делали это восхитительно глубоко. Сам Иззи мог только сдавленно мычать, Эд глухо рычал, засаживая до упора, а вот Боннет стонал в голос, нисколько не стесняясь. То, что стоны слышал весь корабль, его, кажется, нисколько не волновало. - Я… почти.., - выдохнул Боннет. - Давай. Эд неожиданно схватил член Иззи и стал грубо надрачивать, отчего тот, и так уже на грани, почти сразу кончил, да так сильно, что в ушах зашумело. Боннет засадил особенно глубоко и замер, изливаясь в глотку Иззи горячей струей, почти одновременно с ним кончил и Эд, после чего они без сил повалились друг на друга. Иззи едва успел проморгаться, как Эд нежно повернул к себе его лицо и заглянул в глаза. - Ну что, малыш, ты в порядке? Иззи захотелось заплакать. От этой заботы, от этой ласки, от этих слов. И от того, что все произошедшее не было сном, не было очередной его больной фантазией, а случилось на самом деле. И, как ни странно это признавать, все благодаря ебуч… Стиду. Капитану Стиду Боннету.

***

- Они трахаются на моей кровати, - всхлипывал Фанг. - Тихо ты, - зашипел на него Айван, - если не хочешь, чтобы они начали трахать тебя! - О, это я тоже могу зарисовать, - оживился Люциус, переворачивая лист с очередной зарисовкой. – Попозируешь? И только Баттонс не толкался со всеми в коридоре, а по своему обыкновению стоял голышом на носу корабля и с тоской думал о том, что вопли, не стихающие уже пару часов, распугали в округе всех чаек.