Where are you?

Как понял Такемичи, Ханма является средством связи между боссом. Но это не Манджиро. Есть ещё кто-то, страшнее чем он. Намного. Наблюдая за компанией. Парень напрягся. Особенного, когда взглянул на Риндо, который уже буквально лежал на столе, что-то невнятно мыча. «Что за хрень они курят сейчас?!» — Походу Риндо ушёл в разнос! — посмеялся Шуджи, тот никак не поменялся. Как был весёлым, с подвешенным языком, таким и остался. — Мне надо в ванну. — сказал Майки, вставая со своего места. Его шатало в разные стороны, ноги едва держали. Было предчувствие, что из-за этой дури, случится полная хуйня. Это заставляло сердце замереть в ожидании. — Я пойду за ним. — Ханагаки ушёл следом. — Ага. — радостно ответил брюнет, пересаживаясь поближе к Хайтани. Подойдя к комнате, он услышал звук включённого крана. — Майки! — вскрикнул парень, забежав в комнату, оказавшись рядом с брюнетом, который сидел в ванной, весь мокрый. Его глаза тупо смотрели в стену, на белый кафель. — Вода же ледяная! Поднимайся! — продолжал громко говорить Такемичи, пытаясь вытащить Сано из воды. Но тот стал отталкивать его. — Отвали! — закричал юноша, вставая, чтобы выпроводить из помещения лишнего гостя. — Да ты же вообще ничего не соображаешь сейчас! — удивлённо пролепетал светловолосый, заглянув в очи напротив, зрачки сильно расширены. — Вали на хуй отсюда! — голос начинал дрожать. Его руки сильно тряслись, как и всё тело. — Я за себя не ручаюсь... Манджиро схватил юношу за ворот футболки, затягивая в болезненный поцелуй. Он сразу вцепился зубами в нижнюю губу, начиная языком слизывать капли крови. Ханагаки схватился за локти главы, заходя в ванну, штаны стали намокать. Было неудобно стоять, когда между была своеобразная перегородка. Светловолосый старался держать ситуацию под контролем. Он понимает, что сейчас Сано не в своём уме. Нужно ему подыграть, а то ещё не проснётся утром. Парень продолжал напирать, языком толкаясь внутрь чужого рта, пухлые губы были сухие, из-за чего появилось неприятное ощущение. Небесного цвета глаза, будто сейчас светились, заглядывая прямо в чёрные дыры, в которых плескалась страсть. Костлявые пальцы зарылись в мягкие волосы на затылке, начиная прижимать голову ещё ближе. Он начинал отстраняться и снова припадать к этим до невозможности мягким губам. Всё это было похоже на игру, кто сильнее. Было странно, но это и заставляло сердце заходится в бешеном ритме. Хотелось большего. Такемичи не отставал, забравшись руками под рубашку Майки. Они блуждали по всему телу, мимолётно касаясь рёбер, впалого живота, задевая маленький пупок, останавливаясь около ширинки. — Такемитчи, прошу тебя... — шипел Манджиро, закатывая глаза. Быстрое дыхание, из-за поцелуев и прикосновений. И большие зрачки, из-за неизвестных веществ. — Майки, мы не можем зайти дальше. Ты сейчас не в своём уме. — остановил его юноша, перемещая одну из рук на спину. Начиная водить по позвоночнику, чем вызвал табун мурашек у Сано. От этого сносило крышу. — Пацаны! У вас всё хорошо? — спросил за дверью Ханма, начиная стучаться. Он конечно мог зайти, но подумал, что лучше сначала спросить разрешения. Парни сразу отошли друг от друга. Лучше не говорить об этом. — Да! Мы сейчас выйдем! — ответил Ханагаки, переступив через бортик ванны. Штаны по колено были все мокрые. — На машинке стоит стопка чистой одежды. Смени штаны. — тихо произнёс брюнет. Начиная раздеваться рядом со знакомым. «Он очень худой.» Можно было назвать его ещё по-другому. Изящный. Манящий. Соблазняющий. — Хорошо, спасибо. — он старался лишний раз не смотреть в сторону. Найдя штаны своего размера, юноша быстро переоделся, вылетая из комнаты.

***

Ночью не спалось. Переворачиваясь постоянно на другой бок, Такемичи сдался. Это просто невозможно. В голове был рой мыслей. Так ещё и в комнате было душно, но открыв окно, ничего не поменялось. Он встал с дивана, на котором лежал вместе с Майки, он в свою очередь уступил единственную спальню Ханме и Риндо. Парень ушёл на кухню. Облегчённо выдохнув, он сел на стул, в темноте смотря на часы. Было уже два часа ночи. — Ходишь, как слон. — прокомментировал Шуджи, заходя чуть позже. — Твои шаги слышно с другого конца дома. — Чья бы корова мычала. — быстро ответил блондин. Не отрывая своего взгляда от стрелок. — Вы чего все злые такие? — задал вопрос обладатель жёлтых глаз. Если приглядеться, то можно заметить как сильно они отражают свет луны. Ханагаки посмотрел на него косым взглядом. Он явно придурок. Поэтому было принято решение игнорировать его. — Чего молчишь? — спросит тихо высокий. Подходя ближе. — Игнорируешь меня? — Типо того. — ответил юноша, одарив назойливого гостя недобрым взглядом. — Что вы делали с Майки в ванной? — неожиданный и острый как нож вопрос, который заставил подавится собственной слюной. — Выясняли отношения. — пытался ответить как можно спокойней светловолосый. Но голос дрогнул. — И как? Кто в постели занимает главенство? — Мы с ним не в таких отношениях. — сказал, как отрезал. Теперь была надежда в то, что его перестанут мучить. — Конечно. Тогда почему Майки во сне так сексуально шепчет твоё имя? — усмехнулся брюнет. Ему нравилось доводить людей. Неважно до какого состояния. Просто нравилось. — Я такого не слышал. Он ушёл, оставив Шуджи строить догадки, чтобы его мозг наконец-то стал работать. Хотелось курить, поэтому пришлось выйти на улицу. Где Такемичи застал Риндо. — Ты пытаешься выяснить причину, по которой мы всем этими занимаемся. — резко сказал Хайтани, подытожив. Он поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Такемичи. «Я не знаю зачем тебе это, но я буду ждать, пока ты сам мне всё не расскажешь.» — Как ты... — парень не ожидал того, что его так быстро раскроют. Но поведение сразу выдавало. Он был подозрительным. — Брат домогался до меня. — спокойно произнёс светловолосый, поджигая сигарету. За последнюю неделю он стал меньше курить. Наверное, появился тормоз, который пропал несколько лет назад. — Всё не дошло до того самого, но я никак не могу его простить. Ханагаки не знал, что ответить. Сердце ушло в пятки, а на глазах сами собой образовывались слёзы. Он не знал почему, но ему было больно. Впервые больно за кого-то. Особенно из-за того, что человек перед ним, переживший такое, обыденным тоном говорит об этом. — А остальные знают об этом? — шёпотом спросил голубоглазый, ощущая сухость во рту, она появилась внезапно, из-за чего голос хрипло звучал. — Нет. Это осталось только между нами. Но я думаю, Майки скоро узнает об этом. — он сказал свои опасения. Хайтани не хотел, чтобы именно этот человек узнал обо всём. Ему нельзя знать. — Но ты не хочешь этого? — Такемичи. Он убьёт Рана. — в страхе произнёс обладатель фиалковых очей. Хоть он и не мог его простить, пока что. Но не готов стоять на его похоронах, а потом носить подачки другу в тюрьму. — Блять... — в отчаянии прошептал голубоглазый. — Если ты этого не хочешь, то нужно помириться с братом. — Я не могу. Одному страшно пиздец. — усмехнулся юноша, передавая сигарету блондину. — Давай я с тобой пойду. — Такемичи сразу же вдохнул горький дым. Он стал сильно зависим от этого. Бросить уже не получится. — Тебе надо будет Майки отвлекать. Больше некому. — Риндо стал в голове перебирать ещё варианты. — Санзу? — предложил парень, поднимая голову к небу. Звёзд почти не было. Всё было черным черно. Как и души этих людей. — Этот сразу сдаст. Он как пёс. Верный и бестолковый. — посмеялся Хайтани, подходя ближе к другу, чтобы забрать сигарету из чужих рук. — Ты будешь его отвлекать. Без разницы как. Только задержи его. — Даже если придётся подставить свой зад? — юношу такой расклад не радовал, но если это поможет примирению двух братьев, то он готов. Нет. — Всмысле? — он смотрел непонимающим взглядом. — Он поцеловал меня в ванной. — выдал себя и Манджиро Ханагаки. — Ахуеть. Тогда задницу подставишь. Это точно задержит его надолго. — он стал вспоминать как один раз, Сано привёл проститутку и долго развлекался с ней. — Я хоть выживу? — Не знаю. Но болеть, конечно будет всё. — Это я уже понял. — Такемичи боялся больше не за свою девственность, а за свою жизнь. Вдруг ему взбредёт, ввести в половой акт элементы БДСМ. — Пошли в дом. Ночью холодает. Оба зашли обратно. Натыкаясь на Майки, который смотрел на них не добрым взглядом.