Часть 3
15 июля 2022 г. в 23:02
Ветер колышет непослушную челку, развевая в стороны волосы, солнечные блики играют на лобовом стекле, добавляю газу, стрелка на спидометре переваливает за сотню, и машина стремительно выходит на финишную прямую. Улица, на которой я вырос, наполнена ароматами цветущих роз, которые растут практически на каждом газоне, оттого создается впечатление, будто попадаешь в мир этих цветов: красные, розовые, белые, желтые, оранжевые, бордовые — оттенки пестрят, будто радуга. Плавно убираю ногу с педали газа, и машина замедляет ход, притормаживая, руль вправо — и вот уже покрышки шелестят по гладкому асфальтному покрытию двора моего дома. Торможу прямо возле входа огромного особняка, простирающегося на несколько участков — именно так выглядит резеденция дома мэра города Буэнос-Айреса. Открытый кадиллак блестит на солнце, а черный цвет машины жадно поглощает лучи солнца, отчего машина раскалилась до предела, бросаю ключи Диего, который уже торопится ко мне, чтобы отогнать машину от главного входа.
— Добро пожаловать домой, синьор Бустаманте, — улыбается мужчина.
— Спасибо, Диего, — благодарю я мужчину и передаю ему ключи, попутно вытаскиваю с заднего сидения небольшую сумку.
В кармане джинс звонит мобильный, и я машинально тянусь за ним, подхватываю сумку и прикладываю трубку к уху.
— Ты не разочаровываешь, Пабло! — слышу в трубке голос Гвидо. — Твой старик уже видел заголовки сегодняшней прессы?
— Уверен, что да, — улыбаюсь я, моим развлечением давно уже стало хобби злить моего властного папашу, — уже готов выслушать очередную порцию лекций на этот счет.
— Значит, сегодня ты наказан и с нами не идешь в клуб? — спросила трубка голосом Гвидо.
— Как бы не так! — усмехнулся я. — Разве я могу пропустить такое событие? Томас рядом?
— Он и не уходил от меня со вчерашнего дня, — слышу гогот в трубке Гвидо.
— Я, в отличие от тебя, Пабло, решил поддержать нашего Гвидо, у него же горе вчера случилось, — Томас басит в трубку пропитым голосом, — очередное, — добавляет он, и на заднем фоне слышится смех Гвидо, — а ты, судя по фото в газете, вчера все-таки добился своего. Консуэла тебя точно не простит, похоже, ты снова станешь свободным.
— Консуэла простит меня в любом случае, — усмехаюсь я, — пара фраз, комплиментов, кольцо или серьги, и все — мы снова счастливы.
— Скучно, — бурчит Гвидо, — ладно, старик, до вечера, надеюсь, ты выживешь.
Сбрасываю разговор и убираю мобильник в карман, двигаюсь к крыльцу дома, но не успеваю протянуть руку к двери, как та открывается, и на пороге возникает Инес Аланис. Хрупкая и стройная фигура моей мачехи выглядит довольно грозно, но я не обращаю внимания на это. Инес скрещивает руки на груди и хмурит брови.
— И тебе доброе утро, — улыбаюсь я, делая невинный вид.
— Пабло, ты с огнем играешь, — прошипела Инес, беря меня под локоть и отводя в сторону от двери, будто нас подслушивали, — Серхио очень зол на тебя, Консуэла в слезах, ты считаешь, что все нормально? — мачеха шипела, будто змея, даже белки глаз покраснели.
— Инес, тебе вредно нервничать, — отшутился я, закатывая глаза вверх, — морщинки появятся, ты еще так молода!
— Прекрати! — вскипела женщина. — Я серьезно тебе говорю! Серхио на взводе! Хавьер еле успокоил его.
Хавьер… Опять этот кретин! Как же без ангельского Хавьера? Идеальный пасынок, именно о таком мечтал мой папаша, а родился я, такой непутевый разгильдяй. И как же Серхио Бустаманте не повезло с сыном! Наверное, когда на небесах раздавали сыновей, и аисты стояли в очереди, его, судя по всему, отвлекся и ему достался младенец низшего сорта. Я усмехнулся своим мыслям, но получилось уж очень саркастически.
— Твой Хавьер молодец, — процедил я, — он своего не упустит: и сопли Серхио подотрет, и плечо подставит, — съязвил я, глядя на хмурую мачеху.
— Если бы ты больше думал о своем отце, то Хавьеру не пришлось бы успокаивать Серхио, на его месте должен быть ты, но свои интресы ты ставишь выше, поэтому да, Хавьер готов поддрежать Серхио в любом вопросе, — победно проговорила Инес с улыбкой на лице, видно было, что она гордится своим отпрыском.
— Фу! — я скривил гримасу и направился в дом.
Как только переступил порог дома, надо мной навис Домоклав меч, настолько обстановка была накалена. Прислуга боялась поднять глаза на меня, все сразу сделали вид, будто крайне заняты, видимо, мой папаша устроил всем нагоняй, пока ждал истинного виновника утренних заголовков. Что ж, все банально и предсказуемо до неприличия.
— Па, я дома! — крикнул я на весь особняк, стараясь, чтобы мой голос звучал громче.
На минуту дом погрузился в тишину, слышно даже было, как стучат часы рядом с дверью, отмеряя время моего линчевания, и через мгновение в боковых дверях кабинета показалась грозная фигура моего палача. Всклокоченные волосы, красные глаза, богровая кожа на лице, тяжелое дыхание — отец дышал жаром, будто дракон из сказки, которые мне в детстве читала мать. Его холодный взгляд одарил меня ненавистью и злостью, губы были сжаты в тонкую линию, костяшки пальцев побелели — казалось, что еще секунду, и отец набросится на меня.
— Как ты смеешь называть меня «папой»? — прошипел он.
— Странно, еще с утра ты был мне отцом или я что-то пропустил? Ты отрекся от меня?
— Щенок! — выплюнул он, надвигаясь на меня.
— Эй, полегче! — я вскинул руки вверх. — Я заню, что ты зол, но откуда я мог знать, что там окажутся папарацци? Кстати, ты как мэр, мог бы немного ущемить их права, а то никакой личной жизни, — продолжал я накалять папашу.
— Проклятый болван! — отец сделал еще несколько шагов ко мне. — Консуэла в слезах, ты опозорил всю нашу семью! Я все жду, когда ты сможешь продолжить мое дело, а ты все никак не повзрослеешь! — прошипел отец. — Позвони своей невесте, хвала небесам, если она простит тебя, в ногах будешь валяться, но прощение ты от нее должен заслужить! — пригрозил мне папаша. — Лучше бы брал пример со своего брата, — процедил он, и я заметил в дверях кабинета фигуру Хавьера.
Глупо было удивляться, что этого креатина не будет подле моего папаши, как только Хавьер переступил порог дома, я сразу понял, что он вылижет моего папашу с ног до головы, он из кожи вон вылезет, чтобы порадовать Серхио Бустаманте, а все почему? Правильно! Потому что он такой же подлый, жадный идиот, как и мой ненавистный папаша! Ненавижу их обоих! Но больше всего меня бесит тот факт, что мне в пример часто ставят этого сосунка Хавьера. «Хавьер то… Хавьер се… Он лучше тебя… Он стремится сделать карьеру в политике, тебе нужно брать с него пример…» Да кто вообще решил, что я должен быть таким, как и мой продажный папаша? Я не хочу!
— Конечно, Хавьер же у нас лапочка, идеальный сын, которого у тебя никогда не было! — я начал закипать. — Еще забыл добавить, что я и моя мать — самые главные ошибки в твоей жизни! — зло выплюнул я.
— Как жаль, что мне достался именно ты, — прошипел отец, — я искренне жалею, что ты мой сын.
Все. Вот так просто. Я — ошибка в жизни Серхио Бустаманте. Самая главная ошибка. Лучше бы меня не было в его жизни. Лучше бы его не было в моей жизни. И почему человек не властен выбирать себе родителей? Уверен, если бы это было возможным, у Серхио вообще бы не было детей, любой нормальный ребенок никогда бы в жизни его не выбрал. За исключением Хавьера Аланиса. Этот придурок, уверен, и глазом бы не моргнул, выбрал бы именно себе подобного. Они созданы друг для друга.
— И мне жаль, что ты мой отец, — выдавил я из себя и повернулся к дверям, чтобы уйти.
Говорят, что яблоко от яблони недалеко падает, в нашем же саду яблоко откатилось далеко от гнилого дерева, зато под ним пара гнилых яблок до сих пор валяется. Так можно охарактеризовать картину видения моей семьи. Моя мать, Мора Бустаманте, ушла от моего отца три года назад, она смогла вырваться из этой ужасной семьи, а мне на роду написано, гнить под ненавистной фамилией «Бустаманте». Зато Инес и Хавьер быстро вошли в доверие к моему папаше, Инес млеет от каждого слова Серхио, Хавьер следует ее примеру, заглядывая в рот моему папаше. Я уже не раз подумывал сменить фамилию, но что толку? В городе каждая собака знает, кто я, от смены фамилии люди не перестанут тыкать в меня пальцем.
— У тебя последний шанс исправить все, — вскипел отец, — завтра, на торжественной церемонии по случаю открытия музея, ты объявишь о своей помолвке с Консуэлой, — прошипел отец, — иначе…
— Иначе что? — я обернулся в дверях и с вызовом посмотрел на папашу.
— Иначе ищи себе другой дом, я лишу тебя всего, денег, власти, фамилии.
— Пожалуйста, — пожал я плечами и выскользнул в двери.
Он пытается напугать меня бедностью? Да пусть забирает! Мне не нужны его деньги, фамилия, положение в обществе, чихать я хотел на все это! Я просто хочу, чтобы от меня отстали, оставили в покое, дали нормально жить и самому решать, чего я хочу в жизни.
Подхожу к своей машине, скидываю сумку на заднее сидение и запрыгиваю в нее, не открывая двери, даю по газам и с ревом вылетаю с территории резеденции мэра. Нужно остыть. Мне нужно остыть и успокоиться.