Свет, исцеляющий душу

В Облачных Глубинах было все также тихо и спокойно, как и всегда. Умиротворяющий покой, нарушаемый только весенними трелями птиц. Весна только начинала вступать в свои права: то тут, то там лежали островки снега, прохладный воздух не позволял сменить зимнюю накидку на более лёгкую, однако водоемы уже избавились от оков льда. Водная гладь изредка шла рябью, искажая одинокую худощавую фигуру на мосту. Человек был весьма красив собой, а его худощавый, но привлекательный стан не портил даже заметно округлившийся живот. Хоть юноша и был ещё достаточно юн, он уже носил под сердцем дитя, что порой порождало немало сплетен. Юный омега ещё даже не достиг совершеннолетия, как на его плечи свалилась тяжкая ноша. Другие родители счастливы своему ребенку в любом возрасте, однако этот человек был печален и по щекам его изредка катились слезы, падая в кристальную воду. Ее холод он помнил очень хорошо, ведь уже пытался слиться с ней воедино, чтобы воздух больше не поступал в лёгкие, а сердце не билось так больно в груди. Однако ему тогда помешали... — Вэй Ин. – за спиной юноши раздался бархатный голос, но его словно не услышали. Когда на плечи омеги легла более теплая накидка, чем та, что была на нем, он заметно вздрогнул и резко обернулся, сверкая испуганным взглядом. – Все в порядке Вэй Ин, это я. Тебя не было цзиньши и я пошел искать тебя. Поняв, что это никто иной как Лань Ванцзи, едва ли не единственный альфа, которому он может доверять, юноша немного успокоился, опуская взгляд и плотнее закутываясь в накидку. Лань Чжань подошёл к нему ближе и помог завязать шнурки, так как замёрзшие пальцы Вэй Ина не слушались. Затем он осторожно взял холодные ладошки в свои и стал отогревать их горячим дыханием. — Ты снова плакал. - это был не вопрос. К чему спрашивать, если и без того видно красные глаза и мокрые щеки? Вэй Ин не скрывал больше своих слез, а плакал довольно часто. И это не от того, что он избалованная родителями омега, которая обижается на всё подряд. У него были причины плакать. – Ты очень плохо выглядишь, А-Сянь. Идём домой. И это действительно так. Бледность его кожи была нездоровой, к тому же в последнее время омегу все чаще стали мучать кошмары и беспокойность ребенка, из-за чего он не высыпается. Второй Нефрит также знал, что у юноши стали болеть ноги и спина, поэтому далеко у него уходить не получалось, но сегодня он зашёл довольно-таки далеко, хотя на ногах стоял шатко. После недолгого молчания омега кивнул и Лань Чжань уже собирался поднять его на руки, как вдруг недалеко послышались разговоры, а в нос ударил запах двух альф. Ученики беззаботно беседовали, возвращаясь с занятий, и даже не думали вредить Вэй Ину. Однако по мере их приближения тот все больше сжимался и ближе подходил к своему покровителю, стараясь скрыться от потенциальной угрозы. В конечном итоге он почти спрятался за чужую спину, низко опустив голову и схватив альфу за рукав, таким образом умоляя не оставлять его сейчас одного. — А-Сянь, все хорошо. - ласково прошептали ему на ухо, подхватывая на руки и унося прочь, пока его не накрыла настоящая паника.– Не бойся, никто тебя не обидит. Я рядом, все хорошо. Больше никто не обидит тебя. Утешения уже долгое время были своего рода традицией. Уязвленный своими страхами омега не мог нормально мыслить, когда рядом проходил альфа или бета. Не важно, женщина или мужчина, и тех и других Вэй Ин боялся одинаково. Великим подвигом для него было подпустить к себе лекаря или, как сейчас, отправиться искать своего защитника. Даже Лань Сичэнь, который всегда был мягок и добр по отношению к нему, пугал до подгибающихся ног, до головокружения в прямом смысле. Но каждый раз, переступая через страхи, омега шел искать Лань Ванцзи, когда сидеть в мертвой тишине цзиньши, напоминающей ужасающую тишину той пещеры, становилось невыносимо. Лань Чжань понимал, почему часто юноша уходит из безопасного дома в мир, кишащий злыми людьми. Теперь каждый поголовно был злым для Вэй Ина. Только Лань Ванцзи был добрым к нему, только ему можно доверять, остальные чужие. Только Второй Нефрит никогда не ругает его за очередной побег из дома, потому что знает и понимает причину. Другим доверять нельзя. Так думало тело и сознание Вэй Ина. Разум часто говорил, что не стоит бояться учеников, которые просто идут мимо. Ведь они ничего ему не сделают среди бела дня на глазах у всех? Но потом всплывали воспоминания о том, что именно днём и практически на глазах у всех его, пребывающего в течке, тогда обманом утащили в лесную чащу. Именно днём произошло то ужасное событие. Вдруг и теперь будет также? Вслед удаляющейся паре смотрели несколько пар глаз учеников, которые также собирались идти в свои комнаты. — Чего Лань Ванцзи так носится с ним? – спросил один другого. — А почему нельзя носиться с красивым омегой? Кроме того беременным. Это ведь тяжёлый период, ему нужна поддержка. – ответил второй своему собеседнику. — Знаешь, если бы был свой ребенок, то да. А так ведь от Усяня за версту другим альфой разит. Небось лег под другого, а наш достопочтенный ему трепку из-за красивых глазок задать не может. – с презрением ответил третий. — Неудивительно, что его из клана выгнали. Пурпурная Паучиха позора не потерпит. С самого начала было ясно, что единственный омега в ордене альф - позор для клана. – фыркнул на это тот, что первым заговорил. — А в ваши головы не закрадывалась мысль, почему Усянь так боится людей? Явно не от хорошей жизни. И вы что же, не слышали ничего? – заступался за Усяня второй юноша. — О нем много говорят, а вот где правда - поди и разберись. Я все же больше верю что он просто согрешил. – с видом ученого высказался третий. — Нарушение правила номер 385: запрещены разговоры за спиной. – угрожающим голосом сказал за их спинами Лань Сичэнь, отчего все трое вздрогнули и поспешно обернулись, склоняясь в поклоне. Так уж вышло, что он невольно подслушал весьма занятный разговор. А Лань Хуань в гневе страшен, хоть и злился редко. – Нарушение правила номер 401: запрещено слушать сплетни. Правило 234: не делай поспешных выводов. Десять ударов ферулами каждому. Спустя пару минут они уже стояли на коленях и принимали удары, осыпающие спину. Когда же их отпустили и они доковыляли до своей общей комнаты, первый парень спросил второго: — Так чего мы не знаем? – другой поддержал вопрос приятеля. — Очень долгая история. – ответил второй юноша. – а вообще, не только длинная, но и грустная.